[GL] От чёрного и белого израненное сердце

Еще до наступления ночи Сухбару лично отправился осмотреть загоны для скота. Он приказал воинам которые патрулировали ночью быть более внимательными, а затем поспешил обратно в большой шатер.

Скот обеспечивал выживание всего племени на зиму. Когда бы ни наступало это время года, Сухбару обязательно проводил проверки каждый день. Это было необходимо сейчас, поскольку в течение последних нескольких лет племя Чэнли и племя Туба продолжали бороться как открыто, так и скрытно. Хотя им еще предстоит официально разорвать отношения, небольшие племена, зависевшие от племени Туба, каждую осень часто провоцировали племена, зависевшие от племени Чэнли. Как они посмеют сделать это без какой-либо поддержки?

Сухбару холодно фыркнул. Три года назад он разорвал в клочья договор с племенем Туба. Хотя, судя по всему, вместо этого принцесса вышла замуж за принца племени Вэйке. Вспомнив, что в шатре его ждала жена, на лице Сухбару сияла теплая улыбка. Он снова ускорил шаги.

В шатре все еще было светло. Сухбару снял свой чапан*, повесил его у входа и вошел внутрь. Увидев, что Фужун все еще шьет одежду при свете масляной лампы, он сказал:
-Ты беременна, просто оставь эту работу другим женщинам племени.

*
(Чапан - кафтан, который мужчины и женщины носят поверх одежды, как правило, в течение холодных зимних месяцев. Шьют чапан на вате или на верблюжьей шерсти с ситцевой подкладкой.)
*

Фужун подняла голову, посмотрела на него, а затем тихо сказала, не останавливаясь:
-Говори немного тише, Агула только что уснула.

Сухбару посмотрел на крепко спящего ребенка, затем улыбнулся и сказал:
-Мэй-цзы, можешь расслабиться. Эта девочка спит так крепко, что даже гром не сможет ее разбудить.

Услышав это, в глазах Фужун появилось тепло любящей матери. Она положила полузаконченный чапан из звериной шкуры, затем осторожно коснулась своего живота:
-Я надеюсь, что этот ребенок будет сыном.

Сухбару не уловил беспокойства в словах жены. Он небрежно сел, а затем взволнованно сказал:
-Мэй-цзы, Агула натянула мягкий лук и сегодня выстрелила в самое сердце цели на расстоянии пяти шагов. Я попросил кого-то привести для нее жеребенка, но этот ребенок отказался от этого, она настояла на том, чтобы покататься на моем - Черном ветре.

Сухбару с гордым выражением лица продолжил:
-Я смог натянуть мягкий лук только тогда, когда мне было четыре года! Большинство детей в племени могут натянуть лук только в шесть лет. И даже если бы они могли натянуть лук, они бы не смогли попасть в самое сердце цели. Нашей Агуле всего три! Я думаю, что в будущем никто, кроме нее, не будет достоин звания «Жебе».*

*
(Жебе или джэбэ - «стрела» на тюркских языках/монгольском языке)
*

Фужун тихо вздохнула:
-Не правда ли. Этот ребенок растет каждый день. Маленький чапан, который я сшила, уже стал несколько коротким...

Фужун снова посмотрела на свой живот: пусть небеса позаботятся о том, чтобы этот ребенок оказался мальчиком, чтобы ее дочь могла быстрее восстановить свою личность.

-Нашему ребенку всего три года. Может быть, не стоит приводить ее на луг?

Сухбару поднял бровь:
-Почему?

Фужун не решалась говорить. Под терпеливым вниманием мужа она все же сказала это в конце:
-Сегодня... Агула увидела маленького сына семьи Гуци...

Лицо Фужун покраснело. Ей было трудно продолжать.

Сухбару спросил:
-Что случилось? Он издевался над Агулой?

-Дело не в этом...дело в том, что Агула видела, как он мочился. Когда она вернулась, она все время спрашивала меня, почему там все по-другому.

Сухбару похлопал жену по плечу, а затем заверил ее:
-Маленькому сыну семьи Гуци всего четыре года. Да и к тому же Агула еще ребенок, через несколько дней она обо всем этом забудет.

-Но я все еще волнуюсь! Тысяча удач, что Агула ничего не сказала об этом сразу и не спросила кого-нибудь еще! В противном случае, что нам делать?

Сухбару на мгновение замолчал, а затем заключил Фужун в свои объятия. Он поцеловал ее гладкий лоб и осторожно положил свою большую руку на живот Фужун:
-Хорошо, я не отведу ее туда завтра. Я знаю, о чем ты беспокоишься. Дагэ гарантирует тебе, что таких ситуаций никогда не произойдет. Племя Туба в последнее время было очень беспокойным, сейчас действительно не лучшее время восстанавливать личность Агулы. Извини, что заставил вас двоих пройти через все это.

Фужун покачала головой. Она оперлась на его широкую грудь, а ее нежные пальцы покоились на тыльной стороне руки мужа.

Последние несколько лет она жила очень счастливо. Ее мужем был знатный каган, но он женился только на ней и относился к ней с большой заботой и любовью.

Хотя она была необразованной, она знала, что женщинам, вышедшим замуж за членов больших семей в империи Вэй, нелегко показать свое лицо на улице. Но на травянистых равнинах она могла свободно идти куда угодно в племени Чэнли. Муж не только поощрял показывать ей свое лицо, но и часто приводил ее на важные мероприятия. Фужун жила под защитой этого дагэ с юности. Эти личные прозвища и обращения между ними никогда не менялись. После нескольких лет брака отношение Сухбару к Фужун тоже не менялось.

Но одна вещь всегда вызывала у Фужун душевную боль, просто подумав об этом: тело, волосы и кожа были подарены родителями. В империи Вэй татуировки делали только изгнанным преступникам. Агула была еще девочкой! Но эта татуировка волчьего вожака была выжжена у нее на груди, как она могла быть уверена, как ее мать?

Однако она никогда не могла сказать такие вещи вслух, чтобы это не ранило сердце ее мужа.

Сухбару после минуты молчания продолжил:
-Агула намного умнее обычных детей. Если у тебя есть время, было бы неплохо постепенно рассказать ей о своей личности. В глазах других она по-прежнему наш первый сын и принц. И кроме того, этот ребенок был рожден для того, чтобы мчаться по травянистым равнинам. Как только она постепенно придет к пониманию своей личности, мы сможем снова позволить ей выйти. До этого я лично научу ее кататься на лошадях и стрелять из лука. Мы, члены семьи Циянь, не можем покинуть спину лошади, будь то мужчина или женщина.

***

Так прошло два года. Агуле было сейчас пять лет, а второму ребенку Фужун и Сухбару - два года. Однако небеса не исполнили желания людей, она родила еще одну дочь.

Их вторую дочь звали Циянь Номин, что означало яшма. Сухбару позволил своей любимой жене дать дочери детское прозвище народа империи Вэй: Сяо Де.*

*
(小蝶 ; Маленькая бабочка)
*

Возглавляя воинов племени Чэнли, Сухбару, свирепый тигр травянистых равнин, в течение последних двух лет преследовал племя Туба до берега реки Ло. Оценив ситуацию, племя Вэйке добровольно отдало большую часть скота, чтобы наладить отношения с племенем Чэнли. Племя Чэнли купалось в лучах славы.

Однако мир по ту сторону естественного рва находился в совершенно иной ситуации. Спустя более четырехсот лет императорский двор больше не мог уйти от ошибок истории. Признаки быстрого упадка были очевидны. Государь этого поколения просто был своевольным и тщеславным, ведущим жизнь в роскоши и разврате. Народ был оставлен без суда и императорского двора, а чиновники покупали более высокие должности. Хранилища империи опустели всего за пять лет с момента его восшествия на престол. Простые люди были обложены непомерными налогами и не могли выразить свои страдания. Беженцев можно было увидеть по всей столице. Выплату чиновникам суда также неоднократно задерживали.

Заместитель министра суда Наньгун Жан ответил на запросы ста чиновников. Объединившись с великим генералом Лу Цюанем, они провели вынужденный протест, искренне прося императора -наказать коварную наложницу и прислушаться к мнению народа. Неожиданно среди хаоса начался пожар. И император, и коварная наложница погибли в горящем дворце! Император был молод, и у него не было сына. Вскоре после произошедшего пропала и его единственная законная старшая сестра.Государство не могло прожить и дня без государя. Двор пустовал сорок девять дней, пока Наньгун Жан не взошел на трон в качестве императора при поддержке сотни чиновников во главе с великим генералом Лу Цюанем...

На севере травянистых равнин Цзин.

Воин, охранявший вход в племя Чэнли, внезапно насторожился. Он прищурился и посмотрел на звук далеких конских копыт. Увидев, кто пришел, он выпустил ятаган, висевший на поясе.

Возглавлял группу ребенок, которому на вид было меньше пяти-шести лет, но он ехал на здоровой желтогривой лошади. Судя по его расслабленной позе, он уже в очень молодом возрасте обладал высоким мастерством. На нем было маленький чапан из звериной шкуры и сапоги из коровьей кожи. На поясе у него висел небольшой ятаган, а на спине он нес мягкий лук. Его мягкие детские волосы были заплетены в множество маленьких косичек, которые свободно свисали, а из левого уха свисала изящная серебряная серьга, сверкая светом.

За мальчиком последовало более дюжины молодых людей, которые тоже ехали на лошадях. Самому старшему из них было не больше четырнадцати лет, а самому младшему было примерно столько же, сколько мальчику.

Главным «мальчиком» был - единственный сын нынешнего кагана Циянь Агула. На мгновение группа уже подошла к входу. Циянь Агула одной рукой натянула поводья, а другую подняла. Под ржание лошадей группа уже пришла:
-Все возвращайтесь к себе.

- Поняли, принц.

Группа очень быстро разошлась. Остался только мальчик того же возраста, что и Агула.

-Байин? Почему ты не вернулся домой?

-Анда, я хочу навестить Номин. Я слышал, что она заболела?

- Пойдем.
Этот молодой человек по имени Байин был маленьким сыном семьи Гуци. Он вырос с Агулой, и они стали андами.* Агула знала, что ее личность уникальна, поэтому она редко сближалась с другими. За исключением этого Анды, который вырос вместе с ней.

*
(Анда - названные братья)
*

Они оба слезли с лошадей. Они передали поводья воину, охранявшему вход, и пошли к большому шатру.

-Гэгэ, гэгэ~

*
(Гэгэ - старший брат, братец)
*

-Сяо Де, не беги так быстро!

Фужун внимательно следила за дочерью из большого шатра. И действительно, она увидела Агулу. Эта ее маленькая дочь всегда была привязана к своему «старшему брату». У нее даже было мистическое чутье по отношению к своему «старшему брату», потому что она всегда могла встретить ее вовремя.

Увидев, что Агула уже взяла на руки Сяо Де, Фужун остановилась и с любовью посмотрела на двух своих дочерей. Агула осторожно вынула из груди цветочную корону и возложила ее на голову Сяо Де. Ее глаза изогнулись полумесяцами, когда она нежно ткнула Сяо Де в щеку.

- Гэгэ, обними.

Агула улыбнулась, затем обняла Сяо Де, в то время как та обвила своими короткими руками шею Агулы.

На лице Байина появилось завистливое выражение. Несколько дней назад в его семье было три старших брата и новый младший брат, он тоже хотел младшую сестру.

Агула подошла к Фужун с Сяо Де на руках, за ней последовал Байин. Она позвала:
-Мама.

- Хатун, я услышала от анды, что Сяо Де заболела, поэтому пришел в гости.

Фужун улыбнулась, а затем пригласила Байина в шатер. Она поставила деревянный стол, затем поставила несколько стульев, чтобы трое детей могли сесть. Она подала две чаши горячего и дымящегося молока:
-Байин, тебе следует остаться и поужинать.

Сказав это, она покинула шатер кагана, позволив этим троим детям делать все, что они хотят.

Байин взял чашу с молоком и выпил все за один присест. Поставив чашу, он увидел, как его анда охлаждает лошадиное молоко, дуя на него. Агула сначала проверила температуру молока губами, а затем направила чашу ко рту Сяо Де.

-Вот, гэгэ тебя покормит.

Янтарные глаза Агулы были полны любви.

Байин вытер пену с губ и сказал обиженно:
-Анда, это ты сегодня подстрелил того кролика! Харбара выстрелил в него только после того, как он упал на землю! Почему ты позволил ему забрать?

Агула изогнула уголки губ, а затем небрежно ответила:
-В конце концов, это всего лишь кролик. Как из-за этого можно злиться?

-Я мог бы забыть об этом, если бы это был кто-то другой, но Харбара продолжает делать подобные вещи из-за своего благородного статуса. Теперь он относится к тебе высокомерно!

Агула поставила чашу и вытерла уголки губ Сяо Де. Она повернулась и посмотрела на Байина:
-Тогда что мне еще делать? Подраться с ним из-за кролика?

-Сразиться с ним? Да кто его боится?!

Агула улыбнулась, похлопав Байина по плечу:
-Он старше нас на семь лет! Да и кролики не такая уж редкость. В другой день мы пойдем поохотиться на оленей.

Глаза Байина загорелись:
-Правда?

-Мм.

-Тогда на этот раз я получу оленью шкуру?

-Оно твое!

Гнев Байина мгновенно сменился радостью. Он радостно потер руки, ему не терпелось пойти прямо сейчас.

- Гэгэ, я тоже хочу пойти.

Агула ущипнула Сяо Де за милые щечки:
-Как только Сяо Де подрастет, гэгэ научит тебя ездить на лошадях...

Последняя редакция-07.05.2024