Тёмные тропы

Солнце ласково пригревало улицы Сеула, окрашивая всё в мягкий золотистый цвет. Днём в воздухе ещё можно было уловить отголосок позднего лета, но осень уже чувствовалась в лёгкой свежести утреннего ветра. Стайки студентов и туристов заполнили район Хондэ, славящийся богемной атмосферой и множеством маленьких кафе, каждое из которых имело собственный шарм. Лёгкий рокот разговоров, звуки уличных музыкантов и шорох рекламных листовок, которые раздавали у метро, смешивались в особую мелодию.

Хара вышла из автобуса после последней лекции, натянув на плечо рюкзак, и тяжело вздохнула. Голова кружилась от усталости — недосып последних дней давал знать о себе, а поток информации на занятиях только усугубил общее ощущение разбитости. Мирэ предложила после универа съездить в их любимое кафе, и Хара согласилась, почувствовав облегчение: хотя бы немного можно посидеть с чашкой кофе и отвлечься от тревожных мыслей.

Они зашли в маленькое, но очень уютное заведение, где на стенах висели картины местных художников, а в воздухе пахло смесью свежесваренного кофе и только что испечённых круассанов. Внутри было шумно: у кассы стояла небольшая очередь, студенты оживлённо обсуждали результаты контрольной. Мирэ и Хара прошли к свободному столику у окна.

— Что будешь? — спросила Мирэ, снимая куртку. — Я куплю.

— Спасибо... Эспрессо, пожалуйста, — отозвалась Хара, немного подумав.

— Ладно, и круассан какой-нибудь возьму. Ты ела сегодня вообще? — привычным тоном поинтересовалась Мирэ, окинув подругу оценивающим взглядом.

Хара только устало улыбнулась, понимая, что снова выглядит выжатой, как апельсин для фреша в руках бариста. Она и сама чувствовала, как глаза слипаются, а плечи болят, будто она прошла с тяжёлым рюкзаком до вершины ближайшей горы и обратно.

Пока Мирэ пошла за заказом, Хара отвлеклась, глядя в окно на прохожих: люди спешили кто куда, наслаждаясь ясным осенним днём. Для них всё было привычно и спокойно.

«А у меня за последнюю неделю жизнь перевернулась, — подумала Хара. — И что с этим делать, я не знаю».

Вернулась Мирэ быстро. Она осторожно поставила на стол две дымящиеся чашки и сходила ещё за двумя румяными круассанами с шоколадной начинкой. Аромат был просто божественным, и у Хары чуть заурчало в животе.

— Ну-ка ешь, — строго сказала Мирэ. — А потом рассказывай, что у тебя происходит. Ты сегодня такая тихая, что это пугает. Не то чтобы ты обычно была сильно разговорчива, но...

Хара вздохнула, сделала несколько жадных глотков кофе, ощутив, как тепло растекается по телу. Но чувство облегчения было коротким: тревога, что расцветала буйными садами внутри, никуда не делась.

— Да ничего особенного... — начала Хара, стараясь перевести тему на университет или предстоящую практику, — просто учёба, куча заданий и недосып. Мне бы на два дня уехать, поспать и восстановиться.

— Врёшь, — уверенно сказала Мирэ, ссутулившись и пристально глядя на подругу. — Ты сама знаешь, что не это тебя грызёт.

— Тебе показалось, — попыталась увильнуть Хара. Мирэ была проницательна, и нельзя было забывать, что она знает Хару давно и чувствует малейшие перемены в настроении.

— Да брось! — не унималась Мирэ, хлебнув из своей чашки капучино. — Видишь, как ты нервно крутишь кружку? Я же знаю, когда ты что-то скрываешь. Может, у тебя, наконец, появился парень? Я всегда подозревала, что в один прекрасный день ты внезапно исчезнешь в чьих-нибудь объятиях...

Она подмигнула и хихикнула, отчего Хара чуть не подавилась кофе. На щеках вспыхнул лёгкий румянец, и Хара почесала кончик носа, стараясь скрыть смущение.

— Парень? — переспросила она, сдавленно смеясь. — Да нет, конечно...

Если бы дело было в парне, Хара с удовольствием рассказала бы о нём, ничего не утаивая, но всё было... несколько сложнее. К сожалению, она не могла рассказать даже настолько близкой подруге, что мир духов в последнее время взбесился, и они с братом охотятся на них. А ещё бонусом, Хару донимают кошмары с каким-то существом, которое от неё что-то хочет.

— Ага, а чего же тогда ты вся не своя? Может, влюбилась и боишься признаться? — Мирэ подалась вперёд, словно учитель, который хочет вытянуть всю правду из ученика.

— Да ну, перестань... — выдавила Хара, но ей почему-то вспомнился тот странный парень, которого она встретила в пхочжанмачха. Его янтарные глаза, светившиеся в полумраке, и то ощущение дрожи, пробежавшее по коже, когда их взгляды пересеклись. Но назвать его просто «парнем» было бы слишком, ведь он — кумихо.

Заметив, как подруга замолчала, Мирэ внезапно ухватилась за эту паузу:

— Ну-ка признавайся, — сказала она, прищурившись. — Что за тип? Или это вообще старый знакомый?

Стоило ли рассказывать? Не всю правду, а так, то, что лежало на поверхности, чтобы укротить любопытство подруги. Признаться, Харе тоже хотелось хоть с кем-то поделиться какой-то частью того, что с ней происходило. Вздохнув, она начала:

— Это... парень, которого я однажды случайно встретила в пхочжанмачха недалеко от дома. Как-то всё странно произошло: мне было немного не по себе, да и он выглядел... хм, необычно. — Она бросила взгляд на Мирэ, пытаясь понять её реакцию. — У него глаза... ну, какие-то очень светлые. И черты лица... Короче, он явно не похож на тех, с кем я обычно общалась.

— Линзы? — Мирэ подалась вперёд. — Наверное, модный и загадочный красавец?

— Да, загадочный, — Хара нервно хохотнула и сглотнула комок в горле, вспоминая, как в свете фонаря ей на миг почудилась лисья морда. — И, если честно, меня это даже пугает.

Мирэ удивлённо вскинула бровь, откусив кусок круассана:

— Пугает или интересует?

— Наверное, и то и другое... — Хара тяжело вздохнула. — Я не знаю, как описать это чувство. Будто в нём есть что-то нехорошее... но при этом нельзя так сразу сказать, что он плохой.

— Так, стоп. — Мирэ поставила чашку на стол, опираясь локтем о поверхность. — Ты говоришь о нём так, будто вы не в первый раз уже встречаетесь.

Хара моргнула несколько раз.

— Нет, мы тогда только познакомились.

— И, конечно, никакими номерами вы не обменялись, — с укором кивнула Мирэ. — Я-то тебя знаю.

— Нет, не обменялись, — призналась Хара, опустив взгляд. — Может, это и к лучшему.

— Почему к лучшему? — Мирэ с искренней досадой развела руками. — Такие встречи редки. Зачем терять возможность? Вдруг он — твоя судьба? А ты уже сбегаешь! Да ладно, я понимаю, что звучит романтично, но серьёзно, Хара: ты так давно не замечала никаких парней вокруг, что такой странный тип мог бы хоть как-то тебя встряхнуть.

Хара улыбнулась краешком губ:

— Может, ты и права... Просто мне не хочется встревать в новые проблемы. Последние пару лет и так слишком тяжёлые. К тому же он и впрямь какой-то... не от мира сего.

Мирэ хмыкнула:

— Иногда не от мира сего — это как раз то, что нужно для ярких воспоминаний. Ладно, я не буду на тебя давить. Но если вдруг снова его увидишь — не упусти шанс, ясно?

Кивнув, Хара отпила кофе и посмотрела на солнечные блики на асфальте за окном. В груди кольнуло странное ощущение. Янтарные глаза вновь встали перед внутренним взором. Хара поспешно сменила тему: рассказала о новых требованиях преподавателей, о необходимости готовить исследовательскую работу. И Мирэ всё же отступила, перестав выпытывать подробности. Но взгляд её горел любопытством в ожидании продолжения.

* * *

Попрощавшись у кафе с Мирэ, Хара вздохнула и посмотрела вверх: солнце уже клонилось к закату, небо приобрело лёгкий оранжево-розовый оттенок. Прошлая неделя была для Хары напряжённой, поэтому она решила срезать путь к автобусной остановке через район Согё: там можно было пройти по дворам и спокойным переулкам, избежав основной толчеи.

Она шла, слушая в наушниках любимую музыку. Улицы постепенно пустели, первые фонари засветились тускло-жёлтым светом. Становилось прохладно, и Хара запахнула куртку. В какой-то момент она заметила, что тень от высоких домов слишком быстро темнеет, будто ночь наступила за несколько минут.

В одном из переулков она вдруг ощутила неприятное чувство паники и вытащила наушник, но никаких шагов за ней слышно не было. Хара тревожно оглянулась — никого, но в сознании будто вспыхнула красная лампочка: «Беги!». Стоило ей сделать ещё несколько шагов, как фонари вдруг начали мерцать, а воздух резко стал холодным, словно посреди осени наступила зима.

Сглотнув, Хара почувствовала, как сердце заколотилось в груди с удвоенной силой. И вдруг... она увидела нечто. Из тени между домами выплыла женская фигура в белой, заляпанной грязью одежде. Чёрные волосы ниспадали до земли, закрывая лицо, и колыхались несмотря на безветренную погоду. Повеяло могильным холодом. Хара замерла, и надо было бы бежать, но ноги будто приросли к месту.

Чхонёгвишин. Это был чхонёгвишин — призрак незамужней девушки. Он поднял голову, и сквозь спутанные волосы Хара различила белёсые глазницы и открытый рот, из которого доносились еле слышные слоги, как в кошмарных снах.

— Ха... ра... — прошептал призрак с жуткой замедленной интонацией.

Из головы сразу вылетели все знания об этих призраках. Хара судорожно пыталась вспомнить хоть какой-то ритуал, мантру или молитву, чтобы прогнать духа, но она была слишком неопытна в подобных вопросах в сравнении с братом. И Хара впервые в одиночку столкнулась с потусторонним.

Попытавшись резко рвануть в сторону, чтобы уйти на соседнюю улицу, Хара замерла, потому что чхонёгвишин плавно скользнула вперёд, переградив путь. Из рукавов белого одеяния высунулись тонкие руки с длинными чёрными ногтями. Призрак тянулся к лицу Хары.

— Нет... — прошептала она и бросилась в обратную сторону, но призрак двигался быстрее и снова оказался перед ней.

Фонари замигали ещё сильнее, погружая переулок в тревожную полутьму.

В этот миг Хара ощутила тошноту. Голова кружилась, и сознание грозилось вот-вот помутиться. Длинные когти уже почти касались её волос, и в глазах призрака вдруг сверкнуло мертвенное неистовство, когда он опять прошипел её имя.

— Ха-ра.

Хара не сразу поняла, что происходит, но на миг её обдала волна тёплого воздуха, от которой дрожь немного отступила. Краем глаза она увидела силуэт, возникший сбоку от неё. Знакомая фигура, знакомые глаза, которые она увидела, когда посмотрела в сторону.

— Отойди от неё, — произнёс тот самый парень из пхочжанмачха, и в голосе его звучала неколебимая сила.

Чхонёгвишин изогнулась, словно её тело что-то переломило пополам, и издала резкий шипящий звук. В следующее мгновение темноту пронзил яркий золотистый отблеск: парень вскинул руку перед собой, что-то шёпотом повторяя, и в воздухе возникла печать, едва видимая в свете мигающих фонарей, сотканная из тончайших нитей и иероглифов. Её грани вращались в такт шёпоту парня. Призрак, отшатнувшись от Хары, зашипел громче и, издав пронзительный визг, растаял в воздухе, когда печать коснулась его. Только иней, покрывший землю, и чёрные следы на асфальте указывали, что это не было плодом воображения Хары. Призрак исчез так же внезапно, как и появился.

Тяжело дыша и чувствуя, как тепло постепенно возвращается в конечности, Хара чуть не рухнула на колени, но рука парня, вовремя подхватившая за предплечье, удержала её.

— Ты в порядке? — спросил он негромко. Сейчас в его голосе не было тех тягучих, дурманящих ноток, которые Хара слышала в первую их встречу. Как и не было ленивой усмешки. И хотя янтарные глаза ещё сверкали, в них не было жестокости — лишь мягкий свет, будто отголосок солнечного блика на воде.

Она не знала, что ответить. Сердце всё ещё билось, как сумасшедшее, и дыхание было рваным. Посмотрев на парня снизу вверх, Хара осознала, что её сейчас спас кумихо. Тот самый, напугавший её в первую встречу.

— Я... — начала она, но в горле запершило, и Хара закашлялась. — Это была чхонёгвишин?

Парень внимательно посмотрел на неё и вздохнул:

— Да. Надеюсь, ты не ранена?

Он отпустил её руку, и Хара покачала головой, пытаясь прийти в себя:

— Нет, кажется, цела. Я впервые в одиночку столкнулась с таким, — она судорожно сглотнула.

— Хорошо, что я оказался рядом, — заметил он тихо и провёл рукой по рукаву её куртки, стряхивая крохотные льдинки инея, оставшиеся после касания призрака. — Ты не должна гулять одна. Особенно... — Он замялся, видимо, подбирая слова. — Особенно если у тебя есть... определённая чувствительность к миру духов.

Хара в изумлении распахнула глаза:

— Что ты имеешь в виду? Кто ты вообще такой?

— Меня зовут Ян Чонин, — он осмотрелся, задержав взгляд на мигнувшем фонаре. — Здесь не самое лучшее место, чтобы обсуждать это. Пойдём, я провожу тебя.

Хара не спорила: она была слишком выбита из колеи, чтобы возражать. Они вышли из переулка, и она в первый раз внимательно осмотрела Чонина при свете уличных фонарей. Он был в тёмном пальто, волосы слегка растрёпаны, а в чертах лица действительно угадывалось что-то резкое и одновременно чувственное. Глаза у него постепенно переставали светиться ярким золотом. Теперь радужка напоминала снова янтарь или мёд, на которые падает свет солнца.

Внутри Хары что-то перевернулось: этот человек, которого она буквально несколько дней назад считала пугающим незнакомцем, сейчас был её спасителем, чьё присутствие вызывало неожиданное чувство защищённости. Как будто она находилась внутри тёплого дома, а за стеной бушевала буря. Но всё это было так странно, потому что Ян Чонин принадлежал к другому миру, и они вообще были по разные стороны баррикад.

— Ты в самом деле кумихо, мне не показалось? — Хара прямо спросила, когда они прошли ещё квартал в молчании. — Это было какое-то заклинание?

— Назовём это формулой, которая помогает отпугнуть злых духов, — ответил он уклончиво на второй вопрос. — Корни её уходят в глубь веков. И тебе не показалось. Но обсудим мы это чуть позже, когда я буду уверен, что ты готова слушать и понимать.

Хара хотела возмутиться, что он вновь не договаривает, но, увидев его взгляд, лишь кивнула. По крайней мере, он хоть что-то говорит в отличие от Минхо.

— А ты... как ты узнал, что я здесь? — спросила она, когда они подошли к автобусной остановке.

— Это долгая история, — размыто ответил Чонин и, видя, что Хара недовольно нахмурилась, добавил: — Я почувствовал опасность.

Понятнее не стало. Хара вздохнула и провела рукой по волосам, приглаживая их:

— Она назвала моё имя. Откуда вы все знаете меня?

Чонин посмотрел на неё с сочувствием:

— Наши миры очень тесно связаны, ты должна это знать, и порой духи чувствуют тех, кто восприимчив к миру потустороннему. Может, она просто приметила в тебе особую энергию, — он запнулся. — В любом случае я рад, что успел вовремя.

Хара машинально кивнула, опустив взгляд. Чонин говорил именно то, что ей нужно было сейчас услышать. Пусть и не было понятно до конца, что происходит, она была благодарна.

Автобус подъехал буквально через пару минут, и Хара удивилась, когда Чонин поднялся вслед за ней. Он сказал, что проведёт её до дома, и она не смогла отказать. Чонин вёл себя спокойно, задавал вопросы об учёбе, о том, чем Хара увлекается, и при этом так странно смотрел на неё, что она терялась. Хара не понимала, почему ей рядом с ним неожиданно тихо и спокойно.

— Твой дом далеко? — поинтересовался он, когда они, выйдя из автобуса, свернули на ещё одну улицу.

— Ещё минут десять, если таким темпом, — ответила Хара. — Спасибо, что решил проводить.

— Не благодари, — мягко перебил он. — Я не могу оставить тебя одну после такого.

Хара вдруг ощутила небольшое жжение в груди. Она уже не чувствовала угрозы, исходящей от него, но Минхо, конечно, лучше не знать, кто сопровождал её сегодня. Он точно взбесится, несмотря на то, что Хара не сделала ничего плохого.

— Чем ты занимаешься? — спросила она после короткой паузы, пытаясь перевести разговор на повседневность.

— Я? — отозвался Чонин с лёгкой усмешкой и, задумавшись, посмотрел в ночное небо. — Можно сказать, я ищейка, — видя озадаченный взгляд Хары, он добавил: — Ищу утерянные части себя в этом мире.

— Звучит, — пробормотала она, сделав паузу, — философски. Даже печально.

Он лишь пожал плечами:

— У каждого из нас своя судьба и свои битвы за неё, Хара. Я рад, что сегодня мне удалось победить.

Они пересекли дорогу, и вскоре показались ворота дома. Остановившись у входа, Хара приоткрыла дверь и заглянула внутрь, проверяя, дома ли Минхо, но свет в окнах не горел, поэтому она немного расслабилась.

— Спасибо ещё раз, — сказала она, набравшись смелости и первым делом решив выразить признательность. — Если бы не ты... я даже не хочу думать, чем бы это закончилось.

— Рад был помочь, — отозвался Чонин, чуть улыбнувшись. И это была тёплая, искренняя улыбка, в которой уже не чувствовалось ни капли надменности или насмешки. — Я хотел бы тебя ещё увидеть. Может, ты готова узнать больше? Мы можем встретиться на днях.

— Конечно, — вырвалось у неё неожиданно даже для самой себя. — Я... не против. Возможно, мне стоит узнать побольше, — Хара запнулась, — обо всём этом.

Чонин кивнул, будто ожидая именно таких слов, и его улыбка стала шире.

— Я постараюсь объяснить, что смогу. Но, надеюсь, ты понимаешь, что рассказать всё сразу не так просто.

— Понимаю, — прошептала она. — Спасибо.

Повисла пауза. Хара заметила, что свет ближайшего фонаря чуть уловимо мерцает, играя бликами на лице Чонина, подчёркивая высокие скулы и тонкие черты.

«Красивый», — невольно подумала она, и тут же одёрнула себя, ведь кумихо не мог быть другим.

— Тогда я пойду, — сказал Чонин наконец, указав в темноту за своей спиной. — В следующий раз не выбирай такие опасные маршруты, ладно?

Хара смущённо кивнула, закусив губу. Чонин плавно сделал шаг назад. Миг, и его силуэт растворился в темноте узкой улочки. Хара смотрела на то место, где секунду назад стоял Ян Чонин, и думала о том, что она постарается узнать от него побольше, а потом расскажет уже Минхо. Тогда брат не сможет отмахнуться от фактов и вынужден будет выложить всё, что знает сам.