Болезнь
— Иххихихих! — противный смех раздается над ухом, когда Феликс переворачивает страницу семейного альбома и в тоже время силится не врезать обладателю смеха этим самым альбомом. — Насмешил! Трясущегося от страха Зонта я еще могу себе представить, но чтобы я! Ни в жизни! Неа!
— Ты трясся больше всех, Вару, — Куромаку улыбается, поправляя очки.
— Пф!
— Да-да, — поддакивает Ромео в ответ, — даже Пик боялся с нами в тот день!
Вару оглядывается на Пика, замирает, словно ожидая его вердикта, но Пик предательски хранит молчание.
— Что уж говорить, — продолжает Куромаку, — мы были совсем малышами и совершали много глупостей.
— Кстати о глупостях, — взгляд Феликса машинально падает на страницу альбома, — что это такое?
— Где? — развернув альбом к остальным, Феликс указал пальцем на интересующую его фотографию. Джокер мягко улыбнулся, откидываясь на диванную спинку, того и гляди готовый пустить театральную слезу. — Странно, Феля, что ты не помнишь этого. Все-таки, если моя память меня не подводит, именно ты был зачинщиком…
***
Стоя на кухне Красный перемывал гору изгвазданной в жиру посуды, оставленной после ужина его детского сада. Ему все еще было нелегко с ними, но он чувствовал, что потихоньку приноравливается к такой жизни. В том, чтобы быть многодетным папочкой были и свои плюсы (о минусах, думаю, рассказывать вам не нужно) — теперь с ним знакомились девушки (чаще всего это происходило на детской площадке), пусть и замужние, но такое внимание все равно льстило его самолюбию.
Потянувшись после уборки, кое-как доползя до своей комнаты, Джокер, не задумываясь, упал лицом на кровать, о чем тут же пожалел, ведь матрас не отличался мягкостью. Сил подняться уже не было. Умарился человек.
«Дети спят — дом не разгромят!» — с этими мыслями он провалился в долгий сон, который продлился, казалось, всего ничего. Каждое утро Джо думал: «Почему мой сон должен так бесцеремонно обрываться?» Мало того, что в лицо из распахнутых настежь окон светило отнюдь не ласковое солнце, так еще и кто-то настойчиво дергал сонного мама за руку.
— М? Что такое, Зонтик? — едва разлепив глаза, Джокер побледнел. Все лицо и руки мальчика были покрыты редкими красными пятнышками, да и сам он выглядел болезненным. — Что с тобой произошло?
Взяв больного на руки, Красный усадил его рядом с собой, тактильно проверяя наличие температуры. Первое, что пришло в голову — ветрянка. Симптомы на лицо, а точнее на лице.
— Я нехорошо себя чувствую, — кутаясь в одеяле прошептал Зонтик.
— Представляю. Ты очень горячий. Полежи пока здесь, а я вызову врача, только никуда не уходи!
Куда уж ему было идти! Пока Джокер ходил из стороны в сторону, от стены к стене, описывая в трубку симптомы, маленькие клоны, подглядывая из-за угла, гадали, что же происходит.
— А где Зонтик? — оглядев клонов, озвучил свои мысли Куромаку.
— Наверное, он в комнате Джокера, — предположил Феликс, уже направляясь в сторону вышеупомянутой комнаты.
Пятеро отправились «на разведку», оставив Данте и Габриэля на шухере, на случай, если тринадцатый закончит свои разговоры. Они и сами не знали зачем, но так выглядело гораздо круче, словно они шли на опасное дело.
— Зонтик! — Ромео указал пальцем на кровать, где маялся треф младший.
Столпившись у кровати, наперебой от мальчишек посыпались вопросы о том, что Зонтик здесь делает, но тут же их прервал голос вернувшегося Джокера.
— Что это здесь за собрание? — поинтересовался он, держа на руках Габриэля и Данте за руку. — Зачем так шуметь? Ваш брат приболел и это заразно, поэтому лучше идите посидите в своей комнате.
Клоны ушли, понуро опустив головы. По-видимому, они были расстроены, иначе почему так покорно сдались?
Трель звонка оповестила о приходе гостя. На пороге возник мужчина в белом халате и с кожанным чемоданом. Не удостоив вниманием семерых мальчиков, он и тринадцатый прошли в комнату, где хворал маленький пациент.
Феликс встал у двери, прислушиваясь.
— Подслушивать плохо, добрячок! — то ли с насмешкой, то ли с упреком проскрипел Вару.
— Кому плохо — тот пусть не подслушивает, а я хочу помочь Зонтику! — отлипнув от двери, Феликс подошел к карточным братьям, выдвигая очередную идею-фикс. — Мы можем подбодрить его, пока он болеет!
Малышня заинтересовалась, и блондин продолжил.
— Тащите красный маркер!
Между тем врач закончил осмотр.
— Не переживайте так. Лучше переболеть в детстве — взрослые тяжелее переносят ветрянку. Зато иммунитет на всю жизнь будет, — стягивая последнюю перчатку прогундосил врач. — Все лекарства по рецепту.
Джокер молча кивнул, открывая дверь спальни и снова испытывая потрясение, уже второе за этот день.
— РЕБЯТА, И ВЫ ТОЖЕ?! — чуть ли не хватаясь за сердце вскрикнул он.
Радостные клоны потеснили перепуганных взрослых, ворвались в комнату и залезли на кровать больного.
— Зонтик, — весело воскликнул Феликс, — смотри! Теперь ты не один!
В точках были все без исключения.
— Я з...заразил вас? — испугался Зонт и виновато опустил голову.
— Нет! Мы сделали это фломастером, чтобы ты не грустил! — Феликс заулыбался сильнее, когда на лице Зонтика появилась растроганная улыбка.
Вытирая пот со лба Джокер сконфуженно улыбнулся врачу, высматривая на тумбочке за его спиной фотик. Такой момент уж точно стоило запечатлеть.
— Хехе, ничего страшного! Эти здоровы!
Спровадив врача, Красный вернулся к своей занятой восемью клонами кровати, измученно вздыхая.
— Как же мне отмыть вас теперь, а?
— Апхи! — чихает Вару и Джокеру становится не до смеха.
Переболели за две недели все, а потом настала и очередь несчастного «отца семейства», ведь Вселенная решила, что на его долю выпало слишком мало испытаний.
***
— Очень милая история, Джо! — захихикал Феликс, даже с возрастом он остался тем развеселым солнечным мальчиком, каким Джокер его запомнил. — И идея моя хорошая…теперь-то я припоминаю! А еще мы тебя лечили, помнишь?
— Как такое забудешь…
***
Когда Нечитайло решил, что будет хорошей идеей сделать из тринадцатого клона воспитателя, то он не учел один факт — Джокер и сам был большим ребенком.
— Нет-нет! — отталкивая ложку прохрипел он. — Я не буду пить это! Никогда! Вы хотите меня отр...атр...травить! Я так просто не сдамся! Нет! Ничего не скажу!
Данте и Куромаку, чья очередь была впихивать лекарство в рот их занемогшего родителя, переглянулись.
— Температура подскочила, — пояснил треф, покачав головой. — Наверное, у него бред. Так мы от него ничего не добьемся.
— Ничего не скажу вам! — продолжал причитать Джокер на манер голливудских фильмов. — Только через мой труп!
Данте же был несколько настойчивее своего брата.
— Ту-ту! Паровозик прибывает на станцию! — засюсюкал он, выхватив ложку с лекарством из рук ничего непонимающего Куромаку. — Ту-ту! Скорый экспресс несется на всех парах! Ту-ту!
Джокер замолчал, слушая, но рот так и не открыл, зажимая его рукой.
— О нет! — истерично выкрикнул Данте. — Мост закрыт! Полный назад! Жмите тормоза! Давайте! Сначала женщины и дети! — бубновый активно жестикулировал руками, но при этом густая субстанция не покинула ложки. — Создатель! Похоже, что рельсы заканчиваются! Хрясь! — на «хрясь» Куромаку предпочел отойти подальше, испуганно тараща глаза на разошедшегося брата. — Всех людей бросает вперед! От столкновения многие повылетали в окна, руки свисают с полки для багажа, дети в панике! Парень в туалете ломает себе шею и откидывается в собственных отходах! Это бойня! Кровавая бойня! — мальчик злорадно смеется, но тут же истошно кричит, взывая к чему-то. — Люди не знают почему судьба так жестока с ними… НУ ПОЧЕМУ?!
Не успевает Красный подобрать отвисшую челюсть с пола, как Данте ловко сует ложку ему в рот.
— Гадость…
— Нужно еще одну ложечку, — Данте, откашливаясь, начинает по новой. — Ту-ту!