Чародейка

Едва ли в этом мире, как и во множестве других, существует средство от тревог действеннее, чем вино — поборник утоления печалей и разочарований, панацея от неудач и порушенных надежд. Вот и я, желая забыть свой провал с джинном, встречу с ведьмой и Мясником из Блавикена, обратилась к этому средству. И всем было известно, что самое лучшее вино — в Туссенте.

Именно туда я сбежала, продав всё имущество и другие ненужные вещи, а также распустив всех слуг, кроме конюха, Кары и поварихи. Сбежала, не дожидаясь, когда Визимир погонит меня со двора за то, что я приоткрыла перед ним завесу тайны о своём прошлом. Сбежала, испытывая горечь от утраты прежней жизни, в надежде, что судьба больше не приведёт меня в Реданию.

Визимир ясно дал понять, что мои тайны и действия, или правильнее сказать — бездействия — были подобны измене. Но его выводы были основаны лишь на моих словах. Кое о чём я всё же умолчала. Об участии моего давнего друга-ведьмака никому не было известно. Да и друга ли?

— Будь они все прокляты! — тихо выругалась я, покачивая рубиновую жидкость в бокале. — Грёбаные мутанты, лишённые любых человеческих чувств и сострадания!

Впрочем, я уже давно уяснила, что в этом мире твои проблемы — это исключительно твои проблемы, и никто не обязан стремглав бросаться тебе на помощь из благих побуждений. Что вернее — так после обязательно потребуют плату, будь то кошель с золотом или даже свобода. Или какое-нибудь пресловутое Право Неожиданности. Последнее, ещё по рассказам в Каэр Аарколе, мне казалось поистине бредом.

Что-то мысли о ведьмаках и всём, что с ними связано, слишком часто посещали мою одурманенную голову в последнее время...

Поплотнее закутавшись в шаль, я пригубила ещё вина и устремила взгляд на Дворцовые сады. За несколько лет, проведённых в княжестве, эти виды до сих пор радовали. Сады были прекрасны в любое время года, как и сам Боклер. Неведомо почему, но я испытала необъяснимое чувство трепета и восхищения, оказавшись в этом городе, возведённом на старой эльфийской твердыне. Однажды его увидев, я не смогла отказать себе в небольшой прихоти — остановить свой выбор именно на нём, а не поселиться где-нибудь в уединении, например, на небольшой винодельне в лесах Кароберты, как и планировала изначально.

Мне удалось урвать небольшой дом по приятной цене на самом краю холма, на котором и был возведен Верхний город. Это позволило мне беззаботно наслаждаться тишиной и спокойствием, пить любимое вино и не думать о том, что я потеряла: семью, веру в возможное воссоединение и хоть малейшее желание продолжать свои поиски.

За несколько лет, что я прожила здесь, я старалась не привлекать внимание, выбрав роль стороннего наблюдателя. Следила за чужими жизнями, интригами. Видела, как сменяются правители. Взошедший на трон Раймунд, не скрывавший своего разгульного образа жизни и показывающий полное равнодушие к государственным делам, не снискал большой любви у своего народа. Возможно, именно это позволило Нильфгаарду так легко, даже безболезненно, сделать из княжества своего вассала. А может, причина была в том, что супруга Раймунда — Анна Генриетта — была кузиной императора. Но, как я уже сказала, меня это мало волновало. Ведь я лишь наблюдатель...

Единственное, что заставляло меня немного шевелиться — это планомерно заканчивающиеся запасы денег. А принимая во внимание моё открывшееся пристрастие к вину, они мне были особенно нужны. Поэтому я, без малейшего зазрения совести, пользовалась отсутствием регулярной армии в государстве. Ни странствующие рыцари, наблюдавшие за границами и дорогами, ни Княжеская Гвардия не внушали должного пиетета желающим поживиться за чужой счёт. И как следствие преступность процветала едва ли не лучше местных виноделен. И если последним помогал климат, то различным шайкам — отсутствие должного контроля.

С ганзами, как их кличут местные, я познакомилась, едва распаковав вещи. Меня банально пытались ограбить. Но пара ожогов и синяков, оставленных на не в меру ретивых ребятах, красноречиво показали, что этот кусок им не по зубам. И, воспользовавшись интересом, что возник у некого Филиберта фон Виттена — одного из опаснейших людей княжества и по иронии судьбы бывшего рыцаря этого самого княжества, я обзавелась заработком. Небольшим, не совсем честным, но мне хватало. Но главное — полная конфиденциальность. Я делала работу — единственную, что я умела делать хорошо и чем занималась все прошедшие годы, а мне платили без лишних вопросов. Но по мере того, как фон Виттен обрастал влиянием, задания становились всё серьёзнее и всё чаще, а плата — выше.

— Вот ты где.

Голос Кары вывел меня из задумчивой ностальгии.

— Как будто было сложно меня отыскать, — слегла улыбнувшись, ответила я.

— Действительно, — хмыкнула она, присаживаясь рядом. — Есть вещи, которые не меняются.

Шестое чувство, которое я именовала интуицией, подсказывало, что она не просто так искала меня. Но я упорно молчала, не выказывая ни малейшей искры любопытства.

— Завтра все будут праздновать Йуле, — словно невзначай обронила Кара. — Может, хватит любоваться садами из дома? Было бы неплохо немного развеяться. Я слышала, будет ярмарка, танцы и...

— Ты же знаешь, что мне это не интересно, — прервала её я, начиная раздражаться.

Кара недовольно поджала губы.

— Также княгиня расщедрилась на лучшие сорта вина прямиком из своих запасов, — тут же сменила она подход на абсолютно верный.

За прошедшие годы она успела изучить меня чуть лучше, многих других. За исключением двух моих любовников — ведьмака и короля.

Я коротко рассмеялась, больше от мыслей про сей контраст, которым вряд ли кто-то ещё мог бы похвастаться, чем от слов своей уже не служанки, но до сих пор не подруги. Кара была где-то между.

— Выстави она для всех Сангреаль, я бы подумала над твоим предложением.

Кара довольно улыбнулась.

— Насколько мне известно, княгиня расщедрилась в этот день и обещала все виды вина из личных запасов.

Верилось с трудом, что вино, предназначенное исключительно для княжеского стола, будет доступно для простых смертных. О чём я и сообщила.

— Возможно, это просто сплетни, — сдалась Кара, видя мой настрой. — Но тебе надо развеяться. Ты несколько месяцев не выходила из дома куда-либо, помимо своих заданий. Может, стоит немного поучаствовать в развлечениях с остальными жителями?

Расслабленность и лёгкий дурман от вина сняло как рукой, уступив место раздражению.

— Меня всё устраивает, Кара, — жёстко припечатала я, желая закрыть эту тему.

— Но, Венера...

— Довольно! — крикнула я и поморщилась, что пришлось повысить голос.

Покладистый и бесконфликтный характер — это было тем, за что я ценила эту женщину. Вот и сейчас она лишь поджала губы и удалилась, оставив меня в той компании, к которой я привыкла — тишине, вину и собственной жалости.

Чтобы быстрее прийти в себя, я залпом осушила бокал и снова его наполнила. Едва раздражение отступило, мне стало совестно за свой выпад. Кара хотела как лучше и явно не заслужила, чтобы на неё кричали. Надо бы извиниться...

Намереваясь не затягивать с этим, я поднялась со своего излюбленного кресла и хотела отправиться на её поиски, но она пришла сама.

— Кара, я...

— Тебе письмо, — легко улыбнувшись, перебила меня она. Похоже, мой слишком виноватый вид был красноречивее слов.

Отдав мне его, она так же быстро ушла. На конверте был знак фон Виттена, но, на удивление, вместо короткой записки с именем и портрета там был ещё один листок из плотной, на вид дорогой бумаги.

Начала я с записки, которая могла бы сойти за целое письмо. В ней были имя и инструкции, слишком подробные.

Филиберт ждал от меня мести. Причём это была личная месть. Он просил убить одну женщину — Марлен Макрин. Фон Виттен даже не поскупился на подробности. Именно из-за неё он был разжалован, потеряв честь и достоинство. Именно из-за неё была дуэль, ставшая для него роковой. Филиберт защищал честь возлюбленной, за которой начал ухаживать другой рыцарь — Максим Макрин. Но возлюбленная после изгнания фон Виттена не поддержала его, а осталась с победителем, вполне удачно выйдя замуж.

И теперь моими руками он хотел отомстить. По мне, так это было слишком низко и мелочно... Но, как известно, любовь толкает людей на всевозможные безрассудства. А что касалось меня... Деньги есть деньги, и неважно, каким способом они достались.

У фон Виттена было условия — сделать всё как можно естественнее и безболезненно. Это шло вразрез с его принципами. К письму прилагалось приглашение в Дворцовые сады на пир в честь празднования Йуле.

Стечение обстоятельств было словно насмешкой, вырвав из меня истеричный смешок. Получается, Каре зря досталось. Подавив вздох, я откинулась в кресле, поплотнее закутавшись в шаль. Зимы в Туссенте хоть и были тёплыми, но долгое нахождение на улице давало о себе знать, к тому же солнце клонилось к границе гор, намереваясь спрятаться там и оставить после себя зябкий холод.

Работа есть работа, но мне не хотелось быть втянутой в дворцовые интриги. Снова. А из объяснений фон Виттена было ясно, что Марлен являлась одной из фрейлин княгини.

Ситуация, мягко говоря, щекотливая. Рисковать и привлекать внимания не хотелось... Но всё-таки не зря я столько лет была левой рукой Визимира, тенью у его трона. А навык, как говорится, не пропьёшь, хоть я и отчаянно пыталась в последние годы.

— Ох, к Дьяволу всё! — фыркнула я. — Сангреаль стоит риска.

Решительно встав с кресла, прихватив письмо и вино, я направилась на поиски Кары. Если мне предстояло посетить пир, где будет полно знати, то следовало бы слиться с толпой, чтобы не привлекать внимания.

— Можно сказать, что твоя взяла, — войдя на кухню, где Кара помогала Шилле готовить ужин, сообщила я. — Так уж вышло, что мне стоит быть на княжеском пиру.

Хоть я и не сказала прямо, что это связано с работой, но все присутствующие это и так поняли. Тёмные брови Кары сердито сошлись на переносице.

— Красть и убивать в канун Мидинваэрне, — сокрушённо покачала головой она. — Не гневи Богов!

На её слова я лишь отмахнулась.

— Как можно гневить тех, кто ни разу не обратил на меня взор и не внял моим мольбам? — яда в голосе хватило бы не на одну гадюку. — Боги глухи и слепы.

Женщины лишь тяжко вздохнули, но от дальнейших разговоров на эту тему воздержались. Разговоры на тему моей работы не велись ни здесь, ни в Редании. Каждый выживал как мог. Делал то, что умел.

Желая развеять обстановку, я попросила Кару помочь со сборами, чтобы назавтра было всё готово. Кара не отказала, хоть и было видно, что её терзала совесть...