Икаровы крылья

"Привет. Мы с Ивой в воскресенье собираемся на Лаву (это в области, на маршрутке часа полтора от города). Если у тебя пока нет других планов, может, присоединишься?"

Миша прислал сообщение как-то утром на неделе, и Серёжа, хотя прочёл его почти сразу, долго не решался что-нибудь написать в ответ. Он по несколько минут смотрел на мигающий курсор в окошке, тянулся к какой-нибудь букве на виртуальной клавиатуре и убирал палец, так её и не коснувшись.

Хорошо, что Миша не любил пользоваться соцсетями. По эсэмэске не поймёшь ни когда получатель был онлайн, ни прочёл ли он сообщение.

Конечно, Серёжа не мог не поехать. Хотя его не отпускало неприятное ощущение, будто теперь Миша вспоминает о нём не ради него самого, а из вежливости и всё того же благородного стремления "не задеть", увидеться с ним вновь всё-таки хотелось. Да и проветриться за городом не помешало бы.

Бросив себя накручивать, Серёжа настрочил один-единственный вопрос:

"Во сколько встречаемся?"

Встретились в девять у станции метро на окраине. Приехавшие раньше Миша с Ивой ждали в тени деревьев. Серёжа заметил их не сразу, зато Ива засекла его оперативно и, окликнув, помахала рукой. Миша только коротко улыбнулся и кивнул в знак приветствия. Кажется, Серёжино появление прервало какой-то разговор, и в маршрутке он уже не возобновился.

В душный салон быстро набились люди, и микроавтобус, трясясь, покатил туда, где вместе с перечёркнутым красной линией прямоугольником заканчивался Санкт-Петербург. За грязными окнами лениво сменяли друг друга перелески, сонные садоводства, исписанные граффити пригородные остановки.

Между городом и Лавой* лежала целая изматывающая вечность.

Маршрутка довезла ребят до деревенских домов с покосившимися заборами и, выбросив их на обочину, тронулась, волоча за собой пыльный шлейф.

– Боже-е-е, наконец-то, свобода! – протянула, потягиваясь, Ива.

Асфальтированная дорога вильнула вбок, побежала к мосту, но ребята, так и не достигнув его, свернули на тропку, уводившую вправо и вниз, к реке. Влажная земля скользила под ногами, ветви цеплялись за плечи. Из травы постепенно выступали угловатые булыжники древней мостовой, и вскоре впереди показался ещё один мост – каменный, обветшавший, поросший мхом.

– Когда-то по Лаве проходила граница между Швецией и Россией, – сообщила Ива, окидывая его горделивым взором первооткрывателя.

– Думаю, можно не спрашивать, какой берег принадлежал шведам, – с усмешкой заметил Серёжа, переводя взгляд с неоднородной брусчатки на неприметную тропку, упиравшуюся в мост с противоположной стороны.

Внизу шелестела река. Вода пенилась, разбиваясь о камни.

Ива, подбоченившись, встала посередине моста, перед остатками ограждения, вскинула подбородок и продекламировала:

– Чем мы займёмся сегодня вечером? Как и всегда, попробуем захватить мир!

Миша, как обычно, улыбнулся краешками губ, а Серёжа недоуменно поморщился.

– Чего?

– Это из одного мультика**, – пояснила Ива. И напела, прищёлкивая пальцами в такт: – Вот Пинки, вот и Брейн, вот Пинки, вот и Брейн, Брейн, Брейн... Никогда не слышал, что ли?

Серёжа молча покачал головой.

– Да у тебя не было детства! – вынесла неутешительный вердикт Ива.

Миша заёрзал, будто ему стало неловко не то за Ивину категоричность, не то за Серёжино упущенное детство.

– Ива... – осторожно начал он, но та, не дав ему закончить, хлопнула в ладоши и засуетилась:

– Да, да, я помню, у нас плотный график! Это я так, на минуточку... замечталась. Топаем!

Они двинулись по течению, прошли под серой громадой современного моста и очутились на поляне, напротив которой вырастала над рекой уступчатая желтоватая скала.

Всё тонуло в яркой до боли в глазах зелени. Редкие жёлтые листья вплетались в кроны деревьев, словно седые пряди в густую шевелюру. Припекало высоко стоявшее в небе солнце. Впереди тропинка сужалась и под низко склонившимися ветвями, через цепкую высокую траву продиралась к месту, где Лава поворачивала.

– Сейчас где-нибудь тут перейдём реку, – защебетала Ива. – Вдоль берега идти скучно и долго, лучше лесом... Может, там ещё и цветов на венки наберём!

– А вот можно как-то без этого? – кисло поинтересовался Серёжа.

– Без чего?

– Без венков. Вроде не на похоронах.

Ива досадливо хмыкнула и пожала плечами.

– Да пожалуйста! Но при чём тут вообще похороны? Тебе, между прочим, ландыши были очень к лицу...

– Ива, – счёл нужным вмешаться Миша, – ну, хватит об этом...

– Всё, молчу-молчу! – вскинула руки Ива в примирительном жесте. – К тому же, ландыши всё равно уже отцвели... – она заправила за ухо выбивавшуюся из причёски прядку, кашлянула и, кивнув на участок за изгибом русла, спросила: – Ну что, реку здесь перейдём?

– Вот прям по воде? – зачем-то уточнил Серёжа, хотя и без дополнительных комментариев всё уже было ясно.

– Не прям, – отозвалась Ива. – Ты на Иисуса не слишком похож, да и я, честно говоря, тоже. Так что перейдём, как любой мелкий поток переходят. Вброд.

Как и следовало ожидать, худшие опасения подтвердились.

– Класс, – проворчал Серёжа. – Старые кроссы угробил на Белом, а новые сходу убью тут.

Ива нахмурилась.

– Так зачем же ты сюда надел новые кроссовки? А ты что, забыл сказать, что мы по реке ходить будем? – Ива перевела испытующий взгляд на Мишу.

На её ногах красовались видавшие виды некогда белые кеды, посеревшие от времени и активной носки.

– Не подумал, – потупившись, пробормотал Миша, надевший в поездку пыльные берцы. Он смотрел на Серёжу виновато и, вероятно, не отдавая себе в этом отчёта, теребил амулет. – Прости, пожалуйста. Может, нам стоит немного изменить маршрут?

– Ещё не хватало!.. – буркнул Серёжа и с берега ступил на выпиравший из воды камень.

Хотя обломков известняка в неглубокой речке было много, лежали они неровно, иногда далеко друг от друга, чем здорово усложняли задачу, однако при должной сноровке по ним всё-таки можно было перебраться на другой берег. Что ж, спасибо тренировкам по баскетболу за развитие координации.

– Кстати, как вам Белое? – спросила Ива, когда ребята, преодолев реку, стали углубляться в заросли и лесные звуки перекрыли шум потока. – Вижу, гнус всё-таки не успел загрызть вас до смерти.

Миша с Серёжей переглянулись, и Серёжа качнул головой: мол, рассказывай сам.

И Миша рассказал: про Выреть, про вертлявых бычков, не дававших выпутать себя из сети, про широкие ленты ламинарий, сохшие на деревянных перилах крыльца, про прогулки на лодках, университетских преподавателей и пожар в первом домике. Про всё, кроме последней ночи на море. Но Ива, будто ей этого было мало, схватила Серёжу под руку и, заглядывая в лицо, спросила:

– Ну, а ты чего молчишь? Совсем на МБС*** не понравилось?

– Понравилось, – бесцветным тоном ответил Серёжа.

– И что, ничего не запомнилось?

– Запомнилось.

– Ну, я так и буду всё из тебя клещами тащить? – не отставала Ива. – Что хоть запомнилось больше всего? Расскажи, пожалуйста, мне правда интересно! Тут же дело такое: может, видели вы с Мишей одно и то же, а впечатления-то разные.

Серёжа посмотрел на неё насмешливо, выдернул руку и бросил:

– Отвал запомнился.

Последнее звено в истории.

– Краткость, конечно, сестра таланта, но ты просто боженька лаконичности... – протянула Ива. И, похлопав Серёжу по плечу, наконец оставила его в покое, переключилась на Мишу. – Миш, может, наберём листьев на чай?

– Можно, – согласился тот, почему-то искоса глянув в Серёжину сторону, – если найдём малину или иван-чай.

– Найдём, куда денемся! Кстати, Серёж, – Ива вновь повернулась к нему с лукавой улыбкой, – не наберёшь для меня как-нибудь каштанов в парке? А то внизу всё быстро обрывают, а повыше мне уже не дотянуться.

– Это ещё зачем? – недоверчиво поинтересовался Серёжа, отводя в сторону ветку ольхи.

– На поделки, – произнесла Ива так, будто ответ был очевиден.

– Поделки? Как в детском садике, что ли?

– Почему сразу "как в детском садике"? Некоторые мастерят из природных материалов такую красоту, что хоть на продажу и в музей, – Ива заметно оживилась. – На биофаке вон, например, Биоярмарку организуют, можно подготовить к ней какие-нибудь милые сувениры.

– А что, там сплошные каштаны с желудями?

– Нет, конечно! На Биоярмарке и украшения продают, и чай, и растения в горшках... Да много чего хорошего!

– Её проводят в Ботаническом саду при университете, – добавил Миша. – Одна из основных задач – как раз привлечь к нему внимание.

– Вы вроде как в универе ещё не учитесь, а мне уже кажется, что вы оттуда не вылезаете, – со вздохом заметил Серёжа.

– У нас просто хорошие связи, – подмигнув, ответила Ива.

Она нырнула в заросли бузины. Рядом уже вновь слышался шум воды, и, действительно, за стеной кустарника блеснула речная гладь.

– Всё ещё надеешься прогуляться по воде, не промочив ног? – осведомилась Ива, с хитрым прищуром взглянув на Серёжу.

Река на этом участке по-прежнему была неглубокой, но достаточно широкой – не перескочишь, как обычный ручей. Отмели или вереницы камней, по которым можно было бы беспрепятственно перебраться на противоположный берег, в зоне видимости отсутствовали.

Серёжа мрачно ухмыльнулся.

– Может, просто перейдём реку в другом месте? – нерешительно предложил Миша. – Тут и дно не очень хорошее...

– Там же дальше по берегу бурелом, помнишь? – возразила Ива. – Ну, а потом уже и склоны. Надо переходить здесь, дальше будет ещё хуже.

Миша заозирался по сторонам, будто ища какую-то альтернативу, а Серёжа только тяжело вздохнул.

– Да забейте, рано или поздно это должно было произойти, да? – смиренно произнёс он и уже было шагнул в воду следом за Ивой, как вдруг его остановил Мишин возглас.

– Подожди! Придумал. Соорудим сейчас тебе переправу.

И Миша, подхватив крупный камень, уложил его за вдававшимся в воду валуном. Несколько секунд Ива молча наблюдала за его действиями, а потом, поднимая брызги, выбралась на сушу и принялась помогать.

– Да ладно, – попытался остановить их Серёжа. – Завязывайте. Я же это, так про кроссы сказал...

Но Миша с Ивой остановились, только соорудив дорожку из камней, соединившую два берега.

– Да нафиг вы?.. – пробурчал Серёжа, однако всё же осторожно на неё ступил.

Неровные каменные глыбы кое-где легли неудачно и опасно шатались под ногами. Один камень качнулся так внезапно, что Серёжа потерял равновесие. И, наверное, шлёпнулся бы в воду, если бы Миша, державшийся рядом как будто просто так, не успел придержать его за руку. Серёжа почувствовал, что краснеет – не то от стыда за собственную неловкость, не то от короткого физического контакта. Он рывком высвободил руку и, уставившись под ноги, проскочил оставшиеся булыжники за пару секунд.

Ива, покосившись на него с усмешкой, вновь возглавила процессию.

– Что ж, самая сложная часть маршрута пройдена, – возвестила Ива, раздвигая папоротниковые вайи перед собой, – дальше путь спокойный до неприличия. Только перед самой стоянкой по склону вскарабкаемся – и всё, можно разводить костёр!

Серёжа, ещё не переваривший эпизод с наскоро возведёнными мостками, насторожился.

– По какому ещё склону?

– Ну, там такой крутой обрыв, – пояснила Ива, поставив ладонь почти вертикально, чтобы показать, под каким углом он спускается к реке. – Очень живописное место!

– Думаю, мы можем пойти в обход, – торопливо вставил Миша.

Ива недоуменно вскинула брови.

– Зачем? Вдоль русла идти дольше.

– Там трупы-то уже как, камни собой закрыли? – полюбопытствовал Серёжа. – Падать хоть помягче будет?

– Не знаю, огорчит тебя эта новость или обрадует, но никаких трупов там пока нет, – отозвалась Ива.

– Ага...

– Да. И даже ты не станешь первым, если будешь покрепче держаться за корни.

– Ива, мы можем и дальше идти по берегу, – вновь напомнил Миша. – Сделаем крюк – ну и пусть. Не так уж много времени мы на этом потеряем...

– Да брось! Всё и так будет хорошо, – уверенно заявила Ива. – Взобраться наверх – дело пяти минут. А там уже спокойно разложимся, поедим, отдохнём... Всё, хватит спорить. Обсудим более важные вещи.

Она приобняла Серёжу за плечи – буквально повисла на нём, как на турнике – и на манер профессионального зазывалы выдала:

– Готов увидеть то, ради чего затевалась поездка? Прямо по курсу – настоящая машина времени!

Высвободившись – Ива сразу ослабила хватку, ощутив сопротивление, – Серёжа со вздохом уточнил:

– Это какая-то локальная шутка?

– Нет, – подал голос Миша, судя по задумчивому виду и замедлившейся речи, не успевавший переключаться с темы на тему с Ивиной скоростью. – Это действительно машина времени... В каком-то смысле.

– Посмотрим, кто здесь жил несколько миллионов лет назад, – продолжила Ива и указала на скалистый участок впереди. Из громоздкой серой глыбы выбивалась тонкая струйка воды. – Что ты видишь перед собой?

– Ручей? – попробовал угадать Серёжа.

– Ага. А ещё?

– Ну... папоротник.

– А ещё?

Эта игра начинала надоедать.

– Тут ведь больше ничего нет! Одни камни...

Ива довольно щёлкнула пальцами.

– Бинго! Фишка как раз в камнях. В каньоне ведь много известняка, а известняк – осадочная порода. В нём сохраняются остатки древних растений и животных. Больше всего тут, конечно, всяких моллюсков, но встречается и кое-что более... экзотическое.

Серёжа нахмурился.

– Подожди, но тут же буквально везде этот известняк? Чем он в вашей "машине времени" лучше того, что вот сейчас валяется под ногами?

Серёжа пнул первый попавшийся камень. Тот покатился к воде, булькнул, затерялся среди ломаной породы на дне.

– Формально – ничем, – проговорила Ива, проводив камешек взглядом. – Только вот людей здесь до нас прошло много, а после пройдёт ещё больше. То, что лежало на виду – целое, крупное, интересное, – уже давным-давно нашли и подобрали. Зато остались местечки вроде того, куда мы направляемся. Там бывают реже, так что, возможно, нам удастся найти что-то любопытное...

По обломкам серо-жёлтого известняка Ива с Мишей ползали не меньше получаса, старательно изучая один булыжник за другим. Серёжа бродил по берегу, пока однообразное бессистемное шатание не наскучило. Тогда он присел у ручья, стекавшего в реку, и от нечего делать тоже принялся перебирать камни.

– Эй, тут какая-то древняя мокрица! – окликнул Серёжа своих спутников несколько минут спустя.

Ива, ловко маневрируя по неровному берегу, в два счёта оказалась рядом.

– Дай-ка сюда!

Она забрала у Серёжи находку, повертела, разглядывая с разных сторон, и покачала головой.

– Сам ты мокрица, – резюмировала Ива. – А это трилобит. И, между прочим, довольно хорошо сохранившийся.

– Да какая разница... – отмахнулся Серёжа. – Один хрен – насекомое.

– Трилобиты – не насекомые, – нравоучительно заметила Ива. – И мокрицы тоже.

– А кто тогда?

– Мокрицы – это такие ракообразные. А трилобиты – вообще отдельный класс членистоногих.

– Потрясающе, – уныло протянул Серёжа. – Обожаю внеплановые уроки биологии.

– Не будь занудой, – свободной рукой Ива взъерошила ему волосы. Серёжа отшатнулся, Ива рассмеялась. – Ещё такой камешек найдёшь, сразу нам неси.

Но Серёже больше ничего интересного на глаза не попалось, а систематически перебирать "осколки машины времени" у него не было ни малейшего желания. Наверное, в отместку за это Ива решила подобрать ему занятие по способностям.

– Прошу, – произнесла она, протягивая Серёже набитый собранными окаменелостями рюкзак. – Будет твой вклад в общее дело.

Серёжа хмыкнул и принял рюкзак из её рук. Судя по весу, Ива запихала в него как минимум половину валявшихся на берегу камней.

– Ива, что ты делаешь? – вмешался подоспевший Миша. – Я сам понесу.

Серёжа насмешливо выгнул брови.

– Боже, да не развалюсь я!

– Верю, – поспешно заверил его Миша. – И всё же это как-то неправильно. Ты приехал просто подышать свежим воздухом, а мы набрали целую тонну камней, так что...

– Тебе жалко, что ли? – перебил его Серёжа.

– Нет, но...

– Вот и всё, – Серёжа закинул на плечо рюкзак и, в упор не замечая растерянное Мишино лицо, перевёл взгляд на Иву. – Ива, куда нам дальше?

– За мной! – скомандовала та и, махнув рукой, свернула на едва заметную среди травы и деревьев тропинку.

Мише оставалось смириться с текущим положением дел.

Вскоре река вновь вильнула, и за деревьями обнажился песчаный обрыв, круто срывавшийся в поток. Серёжа с ухмылкой покачал головой, поражаясь, как вообще умудрился ввязаться в такую авантюру, поправил лямки рюкзака и следом за Ивой начал карабкаться по склону.

– Вы точно собираетесь вывести меня отсюда живым? – полюбопытствовал он, цепляясь за хилое деревце, росшее посреди обрыва.

– На наши экскурсии никто ещё не жаловался, – откликнулась Ива.

– Потому что трупы жаловаться не умеют?

– Возможно...

Над обрывом обнаружилась набольшая полянка с вытоптанным пятачком земли и обложенным камнями кострищем.

– Смотрите, кто-то "чёртов палец"**** бросил, – заметила Ива, поддев носком кеда каменную трубку с явственно проступающими чёрточками сегментов. Она скинула на землю лёгкий шоппер и, деловито подбоченившись, выдвинула план действий: – Короче, предлагаю сделать так. Миш, ты у нас отвечаешь за кухню. Сделай пока бутерброды, а мы с Серёжей соберём хворост для костра и наберём воды.

– В смысле... ты предлагаешь снова спуститься туда? – уточнил Серёжа, кивнув на поблёскивавшую далеко внизу реку. – Правильно я понимаю?

– Правильно, правильно, – подтвердила Ива. – Только что это за недовольство в голосе, м? Где твой энтузиазм?

– Давайте я сам воду наберу, пока вы будете собирать хворост, – предложил Миша.

– Вот ещё! – отбрила Ива. – Серёжа ведь у нас спортсмен, верно? Да ему тут спуститься-подняться – раз плюнуть. Лишняя тренировка, – Ива повернулась к Серёже. – Или кулинарить тебе больше по душе?

– За водой – так за водой, – буркнул тот.

Ива удовлетворённо хлопнула в ладоши, ставя в дискуссии точку.

– Вот и чудно! Я тебе сейчас покажу тропку, там спускаться проще. Хватай тару – и пошли!

Дождавшись, пока Серёжа возьмёт пузатую пятилитровую канистру, Ива схватила его за руку и решительно потащила за лесистый холм, возвышавшийся справа от стоянки.

– Это, кстати, Змеиная гора, – мимоходом сообщила Ива. И, хотя Серёжа вовсе не собирался туда соваться, добавила: – Так что лучше туда не лазать, если не хочешь познакомиться с гадюками поближе.

Они пошли медленнее. Ива поглядывала на скрывавшую реку неровную зелёную изгородь, будто выискивая ту самую заветную тропку, однако почему-то не спешила.

– Мы же... куда-то торопились вроде, – как бы невзначай заметил Серёжа.

Ива кивнула и вдруг, перехватив его взгляд, спросила:

– Что между вами происходит?

Серёжа опешил:

– В смысле?

Ива вздохнула, вероятно, сетуя на его непонятливость.

– Миша с тобой носится, будто с ценным музейным экспонатом, а ты на него волком смотришь.

Серёжа скептически вскинул брови.

– Я – волком?

Ива невозмутимо пожала плечами.

– А что, разве нет? Мне вот любопытно, это вы ещё от Белого не отошли?

– В плане?..

– Ну, знаешь, существуют же штуки вроде экспедиционного бешенства.

– Чего-о?

– Это такое явление, наблюдаемое в малых изолированных группах, – с готовностью пояснила Ива. – Вроде полярных экспедиций, например. Когда люди долгое время проводят в отрезанном от большого мира месте и имеют крайне ограниченный круг общения, возрастает частота конфликтов. Ну, а на бытовом уровне это проявляется в накоплении усталости, раздражения, взаимных претензий... вот этого всего. Одно ведь дело пересекаться с кем-то изредка, да даже просто видеться каждый день, а другое – круглые сутки мозолить друг другу глаза.

– Ничё у нас не накапливалось... и никто никому ничего не мозолил, – процедил Серёжа.

– Замечательно, если так! Вам повезло. Но что же тогда случилось? Вы поссорились?

Серёжа с тяжёлым вздохом закатил глаза.

– Если б поссорились, как, по-твоему, потащился бы я сюда?

Ива качнула головой, будто пробуя аргумент на вкус, кивнула.

– Звучит логично, – признала она. – Но что-то ведь произошло, я же вижу! Что ты сделал? Колись!

– А чего сразу я-то? – возмутился Серёжа.

– Потому что из вас двоих ты больше похож на человека, способного что-нибудь... отколоть.

– Отколоть?

– Ой, ну, ты понял, – Ива нетерпеливо махнула рукой, пресекая возможную дискуссию на корню. – Так вот, учти: Миша, может, со многим готов мириться и лишний раз возникать не станет. Но я не Миша. И, если вдруг узнаю, что ты перегибаешь палку, я лично надаю тебе тумаков.

Серёжа поморщился.

– Боюсь-боюсь...

– А вот бойся, бойся! Я друзей в обиду не дам.

– Да с чего ты вообще взяла, что я кого-то там обидел? – Серёжа начинал выходить из себя, и скрывать раздражение в голосе получалось плохо.

Ни один мускул не дрогнул на Ивином лице.

– Я всего лишь предположила, – невозмутимо произнесла она. – Ты же свою версию не озвучил, на вопрос мой не ответил, ушёл от темы.

– Потому что отвечать нечего, – огрызнулся Серёжа. – Ничего не происходит.

– А чего Миша тогда так крыльями над тобой хлопает?

– Если тебе кажется, что он там чем-то над кем-то хлопает, – его и спрашивай! Чё ты ко мне-то прицепилась?

– А вот и спрошу! – выпалила Ива.

Серёжа в ответ раздражённо выплюнул:

– Да вперёд!

Пару секунд Ива ещё держала гордо вскинутый подбородок, а затем вдруг почему-то поникла, и даже её острые плечи опустились.

– Ничем-то тебя не возьмёшь... – посетовала она. И со вздохом добавила: – Ладно, расслабься, не буду я его ни о чём спрашивать. Всё равно не расскажет.

Серёжа непроизвольно напрягся.

– С чего бы это? Вы же с ним такие... близкие друзья.

Ива покачала головой.

– Потому что это как-то связано с тобой, глупый! – убеждённо сказала она. – Это же как... врачебная тайна. Миша без твоего согласия ничего никому не скажет. Даже мне.

Пару секунд Серёжа переваривал услышанное.

– Ну, значит, не судьба тебе разжиться комментариями, – безжалостно заключил он. – Если хочешь, придумай ответы на свои каверзные вопросики сама. У тебя вроде неплохо получается.

Ива демонстративно надула губы.

– Чего ты такой колючий?

– А чего ты такая душная? – парировал Серёжа. – Мы вот вроде на свежем воздухе, а дышать нечем.

Ива, насупившись, откинула за спину тяжёлую косу.

Они набрали воду и вернулись к кострищу над обрывом в гробовом молчании.

***

В метро ребята разминулись, как и после июньской вылазки в лес, только теперь по переполненной красной ветке Миша с Серёжей ехали молча.

– Я выйду на "Кировском", – сказал Серёжа, когда поезд в очередной раз нырнул в тоннель и, чтобы быть услышанным, приходилось наклоняться к собеседнику и повышать голос.

– Там же до трамвая минут пятнадцать идти, – с сомнением заметил Миша.

– Ну, я же тебе не предлагаю идти со мной.

Миша не ответил, но на следующей станции поплёлся за Серёжей к эскалатору.

Над землёй догорал день. Было свежо, на западе заходящее солнце расплескало по облакам розовую краску с яркими рыжими разводами.

– Как тебе Лава? – наконец нарушил давящую тишину Миша.

– Нормально, – отрезал Серёжа.

Миша бросил на него короткий взгляд, поудобнее перехватил лямки рюкзака и осторожно уточнил:

– Что-то не так?

Серёжа ядовито ухмыльнулся и промолчал.

– Тебе... не понравилось? Мы тебя совсем утомили?

Мишины вопросы вновь остались без ответа.

– Серёж?.. Скажи хоть что-нибудь. Пожалуйста.

Серёжа поморщился и бросил:

– Всё не так!

– Что – всё? – хмурясь, переспросил Миша.

И Серёжу прорвало.

– Просто – всё! Что ты вокруг меня суетишься? Я что, по-твоему, ущербный какой-то, сам ни с чем не справлюсь? "Я сам понесу. Ступай осторожнее, тут земля сыплется. Малина любит бурелом, будь внимательнее, не подверни ногу", – передразнил он Мишу противным, блеющим голосом.

Миша тяжело вздохнул.

– Послушай, ты ведь был сегодня на Лаве впервые, а я туда уже ездил, знаю, на что следует обратить внимание и где проявить осторожность... А этот рюкзак с окаменелостями – вообще исключительно наша с Ивой инициатива. Мы ведь тебя пригласили за компанию, как... гостя, грубо говоря. И после этого взваливать на тебя ненужную тебе тяжесть? И чего плохого в том, что я хотел немного помочь?

– Чего ж ты тогда Иве так не помогал? – огрызнулся Серёжа.

– Так ведь Ива, как и я, на Лаве уже бывала, – спокойно пояснил Миша. – Она точно знала, куда едет и зачем.

Серёжу его аргументация не впечатлила.

– Да? Дело только в этом?

– В чём же ещё?

– Ну, не знаю, может, в том, что ты типа считаешь себя обязанным? Виноватым? Даже Ива заметила, что ты ведёшь себя странно.

Миша казался искренне удивлённым.

– Что ты имеешь в виду? Ива тебя о чём-то расспрашивала?

– Представь себе! Всё допытывалась, не слишком ли я тебе, такому милому и хорошему, жизнь отравляю. Обещала морду начистить, если продолжу в том же духе.

Серёжа усмехался, но ему было совсем не смешно. Где-то на периферии сознания билась неприятная мысль: сейчас он был опасно близок к тому, чтобы оправдать Ивины ожидания. Те, которые оправдывать как раз не стоило. Но Серёжа уже не мог остановиться.

– Послушай, я уверен, Ива не хотела ничего плохого, – попробовал заступиться за подругу Миша, – мне жаль, если...

– Жа-а-аль! – передразнил Серёжа, не дав ему закончить. – Ты меня поэтому позвал на эту вашу Лаву? Потому что тебе жаль? Интересно, меня или себя?

– Я не понимаю, что тебя не устраивает, – сдался Миша. – Я с тобой обращаюсь, как с другом.

– А мне кажется, как с лицом с ограниченными возможностями. Блин, вот так и знал, что всё испорчу, если расскажу...

– Зачем же тогда всё-таки рассказал? – негромко спросил Миша.

Серёжа сглотнул вставший в горле ком и отвернулся.

Не дождавшись ответа, Миша решился задать ещё один вопрос, так же тихо, вкрадчиво, отчего по спине побежали мурашки.

– И чего ты от меня ждал?

Серёжа сам не знал, чего, и Миша продолжил за него:

– Ты говорил, что хочешь, чтобы всё было, как раньше, и в то же время пресекаешь любые мои попытки наладить контакт.

– Потому что ты... ты ничего не налаживаешь! – взвился Серёжа. – Ты себя ведёшь, как помесь няньки с аниматором.

– Я за тебя переживаю, – возразил Миша.

– Ты просто пытаешься всем угодить. Даже тем, кому, блин, ничего больше дать не можешь.

– Я всего лишь пытаюсь не портить ни с кем отношения.

– Какой молодец!

– Серёжа, пожалуйста... давай всё это обсудим позже? – мягко предложил Миша. – Тебе нужно успокоиться.

– Тебе надо – ты и успокаивайся! – взорвался Серёжа. – Реально, и зачем я рассказал? Зачем я вообще с тобой общаюсь?

Миша замер, и Серёжа, по инерции сделав ещё пару шагов, тоже остановился.

Миша приоткрывал и закрывал рот, будто выброшенная на берег рыба. Затем криво, какой-то надтреснутой улыбкой улыбнулся, покачал головой и, развернувшись, торопливо зашагал обратно к метро.

– Чеши, чеши, жизнь-то без такого мудака, как я, попроще будет, да? – выплюнул Серёжа ему в спину.

Он проводил Мишу мрачным взглядом.

Ужасно хотелось что-нибудь треснуть со всей дури, разбить, выплеснуть клокочущую внутри бессильную злобу. Однако слабый голосок разума держал на цепи, не позволял бездумно громить общественное и корёжить своё. Серёжа с отчаянной силой ударил кулаком одной руки о раскрытую ладонь другой.

Чёрт возьми.

Сейчас бы на тренировку. Нарезать круги до потери пульса и бомбардировать корзину до тех пор, пока измученное тело не откажется поднимать мяч выше уровня груди.

Чёрт возьми.

Как же он всё это ненавидел. Как его тошнило от самого себя.

* Лава – река, протекающая на территории Ленинградской области по каньону, вскрывающему породы ордовикского возраста; памятник природы регионального значения.

** "Пинки и Брейн" – американский мультсериал о лабораторных мышах: глуповатом, жизнерадостном Пинки и умном Брейне, строящем планы по захвату мира.

*** МБС – морская биологическая станция.

**** "Чёртовыми пальцами" называют окаменевшие остатки вымерших головоногих моллюсков – белемнитов.

***** Автор иллюстрации – LERTIMADE.