Разрушенное наследие

Амели уже неделю жила в доме убийцы, без поддержки лучшего друга. Её жизнь превратилась в кошмар, и каждый день казался ей бесконечным. Амели стала инвалидом, и это было для неё невыносимо унизительно. Она не могла даже сходить в туалет без посторонней помощи, и это вызывало в ней чувство беспомощности и отчаяния.

Злость кипела в её душе. Она ненавидела человека, в доме которого оказалась. Дамиан Морган стал её ночным кошмаром, испортил всю её жизнь. Он появился в их доме как новый партнёр отца, и с тех пор всё пошло наперекосяк.

Амели не могла поверить, что когда-то считала этого человека нормальным. Теперь она видела в нём лишь лицемера, монстра, убийцу. Тот, кого она ненавидела, хотя и не знала, что способна на такие сильные чувства. Её воспитали в строгости и манерности, но даже это не могло скрыть её доброту и эмпатию. Она всегда была самой доброй и понимающей сестрой в семье, и теперь эта доброта превратилась в ярость.

Добрая девушка, которая жалела даже мух, попавших в паутинные сети, теперь мечтала уничтожить паука, что сплел паутину для неё и её семьи. Она хотела разорвать его на части, уничтожить его, чтобы он больше никогда не смог причинить никому боль. Эти мысли пугали её, и глядя на свои неподвижные ноги, она осознавала: её беспомощность обрекает на одиночество в доме чудовища, где единственным выходом остаётся смерть.

Дамиан вошёл в гостиную с мрачным и отстранённым выражением лица. Он увидел Амели, лежащую на диване с закрытыми глазами. Она кусала губы и морщилась, пока молодая женщина с гибким, спортивным телосложением и фиолетовыми короткими волосами массировала её повреждённую ногу. Она была искусна в своём деле — её ловкие пальцы с привычной лёгкостью разминали и массировали мышцы девушки.

— Стефф, как она? — коротко спросил Дамиан, не утруждая себя любезностями.

— Травмы хорошо заживают, — сказала она мягким голосом. — Но на восстановление повреждённых нервов может уйти больше времени. Я работаю над стимуляцией мышечных групп и улучшением кровотока, чтобы ускорить процесс восстановления.

Амели на диване вздрогнула, её глаза открылись, услышав его голос. Она медленно повернула голову, взглянув на него с болезненной покорностью.

— Дамиан, — прошептала она, её голос был хриплым и надломленным. — Ты видел его?

Дамиан сжал челюсти так, что заиграли желваки, в его глазах вспыхнули ярость и глубокая боль. — Он не вернется, — прорычал он и резко развернулся, спиной к девушке, словно пытаясь отгородиться от её присутствия.

Амели снова закрыла глаза, и по её щеке скатилась одинокая слеза.

— Я хочу, чтобы ты сосредоточилась на ее ногах, — произнес Дамиан, не оборачиваясь к ним. — Меня не будет дома несколько дней, может неделю, — сказал он, его голос был резким. — Я ожидаю, что ты останешься здесь и сосредоточишься на её выздоровлении во время моего отсутствия.

— Конечно, мистер Морган, я… позабочусь о том, чтобы мисс Амелия получила самый лучший уход.

***

Полёт был невыносимым: турбулентность била по самолёту, как по лодке в шторме, уши закладывало, а кислород в салоне казался разрежённым. Дамиан, стиснув зубы, пытался сосредоточиться на бумагах и телефоне, но каждый толчок заставлял его скрипеть зубами. Он терпеть не мог перелёты, особенно такие долгие и изматывающие.

Выйдя из самолёта, он шагнул в палящую жару, которая, казалось, только усугубляла его настроение. Огни ночного города мерцали перед ним, но он едва замечал их. В голове крутились мысли о том, что, если он опоздал, последствия будут катастрофическими. Потому что хуже Тристана Рэя, есть только один человек — Каин Янар.

Мужчина забрался на заднее сиденье ожидавшего его черного внедорожника, и кондиционер стал долгожданной передышкой от удушающей жары.

Спустя сорок минут, внедорожник остановился у входа в роскошный отель Atlantis The Royal. Его встретили у дверей и проводили внутрь. Вежливый портье проводил его к номеру, расположенному на верхних этажах.

Достигнув номера, портье открыл дверь, и Дамиан вошел в просторное и элегантное помещение с панорамным видом на Персидский залив. Он огляделся и почувствовал, как напряжение после перелета уходит. Он знал, что долго здесь не задержится. У него уже было несколько зацепок. Его люди выяснили, что Адель видели в районе, где стоит его яхта. Когда-то ему подарили эту яхту за помощь. Но главная зацепка — Каин. Эти факты связаны, а это значит, что Ванесса сказала правду.

Дамиан сел на кровать, посмотрел на ночной залив и закурил. Он нервно выпустил дым и взял в руки телефон.

По его плану сегодня ночью должны были затонуть ещё два корабля. Он быстро пролистывал новостную ленту, но свежих новостей не было.

Докурив сигарету и так и не получив новостей, он сразу уснул, не снимая одежды. Дыхание стало ровным, но напряжение дня всё ещё отражалось в нахмуренных бровях.

Пронзительный звонок телефона разбудил его рано утром. Он выругался, увидев знакомый номер.

— Да? — хрипло ответил он.

— Мистер Морган, — нервно проговорил его связной, — мы нашли девушку, которую вы ищете. Она в больнице общего профиля Дубая. Но, сэр, ситуация критическая. Она в тяжёлом состоянии.

Дамиан выругался себе под нос, сел на кровать и поправил волосы, что во время сна распустились и помчался в больницу, кипя от злости и отвращения из-за того, что ему приходится иметь дело с этим неудобством, связанным с дочерью его врагам. Он не хотел тратить время на это, но если ничего не делать, то так или иначе Тристан узнает, что в этом виновна Ванесса. И как бы Дамиан не был зол на неё сейчас, он не позволит никому убить её, особенно тому, кто лишил их родителей.

Он прибыл в больницу быстро, как никогда. Его дорогой костюм, хоть и немного помятый, резко выделялся на фоне стерильной, холодной обстановки приёмного покоя. Врач, усталый мужчина с красными глазами, подошёл к нему. Когда их разделял всего метр, Дамиан узнал в нём старого друга.

— Мехмед? — Дамиан протянул руку, сохраняя хладнокровие, но в его голосе прозвучало удивление. — Я думал, ты уже здесь не работаешь.

— Дамиан… Не ожидал снова тебя встретить… Как же давно мы не виделись.

Несмотря на лёгкую нервозность в голосе, он тепло пожал руку старому другу.
— Ты здесь из-за той девушки?

Дамиан кивнул. — Что именно с ней? Она жива?

Мехмед тяжело вздохнул, по его усталому виду было понятно, что он не спал, как минимум несколько суток.

— Девушка получила тяжелые травмы. Обе её ноги сломаны, с множественными переломами большеберцовых и бедренных костей. Её руки сильно повреждены, с глубокими порезами и травмами тканей. От грудины до… лобка у неё обширная вертикальная рана.

Как черт подери она вообще выжила, — подумал он.

— Продолжай, — поторопил Дамиан, желая покончить с этим как можно скорее.

— Её волосы были жестоко выдраны, оставив большую лысину на левой стороне головы. У неё также травма лица — сломанный нос, челюсть и серьёзная рваная рана на левой брови.

Дамиан прикрыл глаза на секунду, и желваки на его лице заходили ходуном.

Ванесса… Ревнивая сука…

— Её зубы… все зубы были выбиты, скорее всего, в результате тупой травмы лица, — продолжил мужчина.

— Это всё?

— Нет. Её гениталии и анальная область так же подверглись насилию. Ткани влагалища и ануса сильно повреждены и травмированы. Нам пришлось вручную восстанавливать их целостность, — закончил он, и дернув головой, дабы избавится от картинки девушки перед глазами. — Дамиан, я могу задать вопрос?

— Да.

— Это сделал тот, кто я думаю?

— У-гу, произнес он и потянулся за пачкой сигарет.

— Здесь не курят! — раздраженно выкрикнула полная медсестра, стремительно проходя мимо, когда Дамиан уже подносил зажигалку к сигарете.

— Мне насрать.

— Глория, идите, — сказал Мехмед, глядя на женщину. Он схватил Дамиана под локоть, забрал у него сигарету и потушил о свою руку.

— Ты всё ещё не чувствуешь эту часть? — Дамиан с холодным любопытством взглянул на руку бывшего друга, покрытую огромным белым ожогом от кисти до локтя.

Мехмед взглянул на свою руку, затем на Дамиана. Его лицо изменилось. — Не твоё дело, — сказал он. — Ты пойдёшь к той девушке?

— Да.

— Я провожу.

Дамиан сделал глубокий вдох, готовясь к зрелищу, которое его ожидало. Он вошёл в стерильную, тускло освещённую реанимационную, где его встретили писк аппаратов и запах антисептика.

Когда он подошёл к койке, его взгляд упал на израненное тело Адель. Её было не узнать. Она была подключена к бесчисленным трубкам и проводам, её хрупкое тело едва можно было узнать под бинтами и гипсом. На левой стороне головы виднелась большая лысая проплешина, сине-красного оттенка, а справа был лишь намек на то, что здесь когда-то были черные волосы. Синяки и порезы искажали её черты, лицо опухло и было изуродовано.

При виде этого Дамиан почувствовал вспышку гнева, но она быстро угасла под натиском безразличия к дочери Тристана. Он испытывал глубокую ненависть к тем, кто способен на подобные поступки. Тристан, Каин и он сам были объектами его презрения.

Он повернулся к бывшему другу с отвращением на лице.

— У неё вообще есть хоть какой-то шанс? Она выглядит как живой труп.

Мехмед пролистал несколько страниц на планшете, где были последние анализы девушки.

— Мы приложили все усилия для стабилизации состояния пациентки и лечения физических повреждений. Однако сохраняются высокие риски развития инфекционных осложнений и абсцессов. Организм девушки подвергся значительным стрессовым воздействиям. Касательно психического состояния… на данный момент точные выводы сделать невозможно. Если пациентка придет в сознание, я направлю к ней специалистов по работе с ПТСР. После пробуждения адаптация может быть затруднена из-за перенесенного насилия. Возможно, психика пациентки ограничит доступ к травматическим воспоминаниям.

— Иными словами, она может начисто забыть, что с ней случилось?

— У нее множественные травмы головы, есть вероятность полной амнезии или частичной, пока она не пришла в себя, я не могу ничего сказать по этому поводу.

Дамиан коротко кивнул.

— Ясно. Сообщай мне о любых изменениях в её состоянии, вот мой номер, — сказал он, и телефон Мехмеда завибрировал в кармане халата.

Дамиан бросил последний взгляд на изуродованное тело Адель и вышел из палаты.

***

Каин был человеком, которого Дамиан знал долгие годы. Именно он научил его быть монстром, обучил жестоким искусствам манипулирования, вымогательства и насилия. Эти навыки были необходимы для выживания в преступном мире и в случаи Дамиана — для мести.

Когда машина приблизилась к роскошному дому на окраине Дубая, он почувствовал, как в животе у него зашевелилось беспокойство.

Сколько лет я не был здесь? 5? 8?

Если кто-то и мог рассказать о судьбе Адель, то это был только тот, кто её получил в качестве подарка. Но при мысли о возвращении в то место Дамиан ощутил во рту горький привкус желчи и крови. Сидя в машине, он смотрел на свои руки, лежащие на руле, и на блестевшие от солнца кольца. Он прищурился, размышляя, как лучше поступить, чтобы не умереть в первые пять минут.

Выйдя из машины, он глубоко вдохнул и, закурив, направился к входу. У двери его встретил охранник — крупный мужчина с изуродованным, обожженным лицом.

— С возвращением, сынок, — басом произнес он. — Он уже заждался.

Дамиан, не говоря ни слова, прошёл мимо него через огромное фойе в кабинет Каина, который он запомнил слишком хорошо, чтобы просто так забыть. На мгновение мужчина даже позавидовал Адель Рэй, у той есть шанс забыть все ужасы, что она пережила в этом доме. Дамиана же, воспоминания об этом доме и человеке преследовали по сей день.

Каин сидел за богато украшенным столом, держа в руке бокал с янтарной жидкостью. Он поднял взгляд, когда вошёл Дамиан, и на его лице медленно расплылась улыбка, обнажив золотые зубы.

— Дамиан, как я рад тебя видеть! — воскликнул мужчина лет шестидесяти, поднимаясь, чтобы похлопать Дамиана по плечу. — Сколько же мы не встречались? Что привело тебя сюда?

Дамиан резко оттолкнул руку мужчины, его лицо оставалось невозмутимым и отчужденным.

— Не трать время на пустые любезности, Каин. Мне прекрасно известно, что ты причастен к тому, что случилось с Адель.

— Адель? Кто такая Адель? — задумался мужчина, задумчиво потирая нижнюю губу большим пальцем. — Ах, ты о подарке? Если честно, я даже не спросил, как зовут этот набор дырок.

— Каин, — холодно бросил Дамиан, усилием воли подавляя вспышку гнева. — Ты продолжаешь свои… игры с девушками?

Улыбка Каина померкла, а голос стал резче.

— Разумеется, мой дорогой приемник. Удивительно, однако, что ты столь заинтересован в дочери своего врага. Я полагал, что ты её презираешь.

Каин откинулся на спинку кожаного кресла, и на его лице расплылась злорадная ухмылка, когда он сделал медленный глоток своего напитка. Он поставил стакан на стол с тихим звоном, не сводя глаз с Дамиана.

— Значит, тебе всё-таки известно, кто она.

— Какая ирония, что именно ты решил примерить на себя белого рыцаря.

Седовласый мужчина произнес это с ледяной усмешкой, качая головой и игнорируя вопрос. — Представь, этот восхитительный подарок мне преподнесла сама Ванесса. Моя милая, маленькая Ванесочка, деточка, которая так прекрасно принимала тебя на моих глазах, — прошептал он, его голос практически вибрировал от возбуждения.

Дамиан сжал зубы до скрипа. Он помнил тот день, словно он произошел вчера. Ублюдок, сидящий перед ним, заставил принять его решение много лет назад и эти слова он до сих пор слышал в своей голове, всякий раз, проходя порог этого дома.

«Ну что ж, мой юный друг, у тебя есть пара секунд на раздумья. Либо ты, либо они. Учти, если не согласишься, после того как мои люди поиграют с твоей сестрой, вы с Ванесочкой отправитесь на корм рыбам Тихого океана. Неужели ты потратил столько времени на мои уроки, чтобы окончить жизнь в качестве деликатеса для морских обитателей?»

— Ванесочка решила, что это идеальное украшение для моего дня рождения, — не унимался мужчина, говоря с чистым восторгом. — Должен сказать, её предложение меня порядком позабавило. Особенно учитывая, чья это дочь. Мне было так любопытно увидеть эту мордочку и немного поразвлечься, что я просто не смог удержаться.

Дамиан процедил сквозь стиснутые зубы: — Продолжай.

Каин встал и обошёл свой стол, его движения были ленивыми и хищными.

— Итак, я пригласил нескольких давних знакомых, мужчин, которые разделяют мои… интересы. Ты, вероятно, их помнишь. Мы все поочередно развлекались с маленькой птичкой. Она была довольно храброй, надо отдать ей должное. Но в итоге она так мило сдалась, когда Киро повредил ей крылья и она уже не могла улететь.

Каин обошёл Дамиана, и его голос понизился до зловещего шёпота.

— О, какие крики она издавала, как молила о пощаде… Это было приятно для моих ушей. Мы все хорошо повеселились, убирая следы нашего маленького праздника. Хотя, должен признать, самое великолепное зрелище было, когда я её порезал. Такое прекрасное произведение искусства из шрамов, оставленных на её нежной коже.

Не здесь. Не сейчас, — успокаивал свой гнев Дамиан. Его людей тут не меньше сотни, и я не смогу справиться с ними в одиночку.

— А потом ты выбросил тело на пристани? Ты ничуть не изменился.

— Я решил, что этот жест тебе понравится. В конце концов, эта дырка — дочь того, кого ты жаждешь уничтожить. Маленькая игра, не более. Полагаю, это должно напомнить тебе о твоих истоках, о том, кем ты был и кем стал. Надеюсь, ты не слишком далеко ушел от тех дней, как хочешь думать.

Каин наклонился ближе, его горячее дыхание коснулось уха Дамиана. — Ответь мне, мальчишка.

Дамиан отпрянул от мужчины, не сдержавшись и скривив губы от отвращения.

— Ты прекрасно знаешь, что я не в восторге от того, что ты и твои «друзья» делаете с девушками, — выплюнул он с презрением в голосе. — Если бы ты не был тем, кто обучил меня всему, я бы выпотрошил тебя прямо здесь за то, что ты сделал.

Мужчина запрокинул голову и расхохотался, издав резкий, скрежещущий звук, эхом разнёсшийся по кабинету. Золотые зубы сверкнули в свете лампы, отражая её холодный свет.

— Боже мой, как низко пали сильные мира сего, — усмехнулся он, вытирая весёлую слезу. — Я помню, каким нетерпеливым учеником ты был, как жаждал научиться ремеслу. А теперь посмотри на себя, угрожаешь мне в моём собственном доме. Неужели ты стал таким смелым, Дориан?

— Разговор не обо мне, — прорычал Дамиан. — Ванесса теперь в опасности из-за своей тупости.

Каин пренебрежительно махнул рукой, не переставая улыбаться.

— Ах, Ванесочка… Она же такая душка выросла! В ней есть некая… жестокость, которой я восхищаюсь. Но я вряд ли думаю, что она столкнется с какими-то реальными последствиями, ведь рядом ты, чтобы защитить ее. Разве не так, мой мальчик?

Дамиан стиснул зубы. На мгновение ему показалось, что он видит красный цвет. Но он не мог позволить себе поддаться эмоциям. Не здесь, не сейчас. Ему нужно было сосредоточиться на главном — дождаться, что девушка выживет или умрет, а потом защитить свою сестру от неё самой.

— Молись, чтобы дожить до следующего дня рождения, наставник.

С этими словами Дамиан резко развернулся, буквально вылетев из особняка, и направился к машине, словно за ним гналась стая волков. Он схватил телефон и, не теряя ни секунды, набрал номер, который, казалось, выжег в своей памяти. Один гудок, второй — и наконец-то знакомый голос раздался на другом конце провода.

— Слушаю.

— Я нашел Адель. Она в больнице в критическом состоянии.

На линии повисла тяжёлая пауза, и Дамиан почти слышал, как в голове Тристана крутятся шестерёнки.

— Она… моя дочь жива?

— Едва ли, — холодно ответил Дамиан. — Но сейчас она стабильна.

— Я лечу, — заявил Тристан решительно.

— Черта с два, — огрызнулся Дамиан, теряя терпение. — Тебе нужно оставаться на месте и присматривать за другими дочерьми, пока всех не просрал. Я сам позабочусь о девушке и привезу ее, когда она будет достаточно стабильна, чтобы пережить полет.

Дамиан холодно продолжил, несмотря на гневное дыхание Тристана на другом конце провода: — Не усложняй ситуацию ещё больше, Тристан! Я буду держать тебя в курсе её состояния, но пока держись подальше от Дубая. Есть все основания полагать, что эта девушка здесь из-за тех же ублюдков, которые похитили и убили твою старшую дочь.

Мужчина резко завершил разговор, не давая Тристану возможности возразить, и сунул телефон обратно в карман.

***

Войдя в палату, Дамиан застал девушку на том же месте. Она приоткрыла один глаз, заметив его присутствие. Второй был заплывшим и не открывался. На фоне белоснежных простыней она выглядела маленькой и уязвимой, а её когда-то яркие черты лица теперь были искажены порезами и синяками.

— Адель, — тихо сказал он, подходя к её кровати. — Ты проснулась. Это хороший знак.

Она настороженно посмотрела на него, слегка поджав нижнюю губу. — Засем ты вдесь? — спросила она хриплым и искаженным голосом. — Тепя присал мой отес? Он сдес?

Дамиан покачал головой, и его лицо слегка смягчилось.

— Нет, я здесь один. Я нашёл тебя, и я позабочусь о том, чтобы ты была в безопасности, я отвезу тебя домой.

Адель нахмурила бровь, пытаясь вспомнить события, которые привели её в нынешнее затруднительное положение.

— Я… Я нисево не помню… Поседнее — это как я садилась на самоёт в Дубай. Я должна была сопровожать каково-то человека, но я нисего не помню, фто было посе этово.

Она замолчала, в её глазах читались замешательство и нарастающий страх. Дамиан пододвинул стул и сел рядом с ней, выражение его лица было серьёзным.

— Адель, слушай меня внимательно, — сказал он низким и размеренным голосом. — На тебя напали. Люди, которые тебя сопровождали, мертвы.

Глаз Адель расширился от шока и ужаса, с её губ сорвался сдавленный вздох.

— Мертвы? Но как… кто мог вделать такое?

Дамиан колебался, тщательно подбирая слова, чтобы не допустить ошибку. — Я не знаю наверняка, но у меня есть подозрения. Используемые методы, жестокость нападения… всё это похоже на почерк тех же людей, которые похитили и убили Агату.

Лицо Адель побледнело еще сильнее, и она слегка отпрянула при упоминании сестры и застонала от боли.

— Я хосю домой, — выдохнула она и попыталась подняться, но грудь заныла от острой боли, несколько ребер девушки так же были сломаны.

— Лежи, я поговорю с врачом и если это будет возможно, то в ближайшие несколько дней мы отправимся обратно в Сиэтл.

Возле регистрационной стойки стоял Мехмед, он выглядел гораздо лучше, чем в прошлую встречу.

— Когда она наконец придёт в себя настолько, чтобы её можно было хоть как-то транспортировать по воздуху?

Врач опустил взгляд на планшет и сверился с картой Адель, задумчиво нахмурив брови. — Её жизненные показатели стабильны, а раны заживают. Однако перелёт по воздуху создаёт значительную нагрузку на организм из-за перепадов давления и риска образования тромбов.

Он сделал паузу, обдумывая деликатную ситуацию.

— Я бы посоветовал подождать ещё как минимум 72 часа, прежде чем пытаться лететь. За это время мы сможем внимательно наблюдать за ней и убедиться, что её организм готов к перелёту. Я не могу с чистой совестью разрешить ей лететь раньше.

Дамиан кивнул, принимая профессиональную оценку бывшего друга.

— Травма такого рода оставляет глубокие эмоциональные шрамы, ты сам знаешь к чему это порой приводит… Девушке потребуется длительная терапия и консультации, чтобы справиться с тем, через что она прошла. Я бы рекомендовал, чтобы во время поездки с ней был специалист по травмам, который мог бы оказать поддержку и следить за её психическим состоянием.

— Спасибо, Мехмед.

Дамиан и сам от себя не ожидал, что произнесет эти слова. Казалось он и вовсе никогда их не говорил в этой жизни. Не кому и не зачем было говорить их. Монстры, которые окружали его, обучая этому пути, в благодарности не нуждались.

— И да, если тебе интересно, это действительно сделал твой дядя. Как только я поставлю точку в жизни Тристана, и если выживу, я прилечу сюда и убью Каина.

В глазах врача на мгновение одновременно появилась благодарность, которая снова сменилась тоской.

Три дня — и я наконец-то смогу вернуться к своему любимому делу. К уничтожению жизни Тристана Рэя. Ну что ж, пусть теперь он сам попробует выбраться из той ямы, которую я для него выкопал. — ухмыльнулся Дамиан, покидая стены больницы.