(2005)

Краем глаза Сэм постоянно вылавливал Бальтазара, бредущего у края тропы.
То, что к ним присоединилось ещё одно существо, не прям напрягало... Оно больше беспокоило. Сэм вообще не знал, что чувствовать по отношению к самому ангелу, кроме как настороженности, потому из всех вариантов развития событий предпочёл молчание.

Но Бальтазар, кажись, решил всё за него.

– Ты когда-нибудь курил? – первая фраза ангела вызвала лишь недоумение.

Курил ли он в бункере? Когда тебя буквально окружает и опекает в каком-то своём, неясном никому смысле Эш, то тут и пиво, и наркоту, и сигареты попробуешь раньше, чем скажешь первое слово.

– Тебе-то какое дело?

Бальтазар беспечно пожал плечами.

– Просто интересно. Могу ли я давать тебе кое-что из своих запасов, чтобы мы разговорились.

Сэм удивлённо вытаращился на него. Ладно. Парень был не так уж и плох, как он думал, но вместо одобрительных слов, пролепетал быстрое:

– Я не хочу переть по лесу с книгой, что важнее наших жизней, обдолбанным.

– А кто сказал, что я дам тебе травку поганять? Нет, спасибо, – на миг ангел показался Сэму недовольным, но вскоре эта явно наигранная гримаса сменилась довольной лыбой. – Её запасов и так мало. Я говорю про обычные сигареты, которые скрутил лично, пока ждал вас. И скрутил их штук сто.

Бальтазар этим гордился. Причём, заметно так. Гордость пёрла со всех щелей и искрилась в тёмных глазах.

Сэм промолчал, а мысленно отметил, что уж больно ангел напомнил ему Эша, у которого в спрятанных от Эллен заначках такого добра было достаточно. Всё же Эллен беспокоилась об умственных способностях парня, который иногда в пьяном отрубе мог лежать до двух дней.

Сэм краем глаза уловил, как Бальтазар достал сигарету из кармана. Она выглядела старой, словно скручена была ещё в день выхода Сэма из бункера. Но факт того, что она всё ещё держалась – говорил многое о любви к подобному Бальтазара.

Зажав её между губами, ангел щёлкнул под ней пальцами. Уголок начал тлеть и тонкая дымчатая струйка потекла вверх.

– Нет? – Бальтазар вытянул изо рта сигарету, выдыхая кольцо дыма перед собой.

– Не знаю, – пожал плечами Сэм.

– Передумаешь – скажешь.

Между ними растеклось тягучее молчание. Не раздражающее и не приятное. Оно просто было и с ним оставалась возможность продолжать дорогу без зазрения совести.

Бальтазар склонил голову и выдохнул густой поток дыма себе под ноги – и всё через нос. «Выпендривается», – промелькнула мысль, и Сэм едва ли успел подавить улыбку на губах.

Но потом вспомнил более важную вещь и оглянулся.

– Меня интересует другое. Где Мэг и Альфи?

Бальтазар вскинул голову.

– Там, – он на миг остановился и ткнул пальцем в далёкие от них силуэты деревьев. - Видимо, решили, что, если отойдут, помогут нам сблизиться. Их план работает, а?

Сэм с трудом удержался от закатывания глаз – ему уже казалось, что при следующем закатывании глаз его глазные яблоки просто повыпадают.

– Иди к чёрту.

– Я хотя и не приверженец небес и своих братцев, но к самому Люциферу пока что скатываться не планировал.

Бальтазар поиграл бровями.

– Тогда подумай об этом.

– И это мне говорит сосуд Люцифера? – ангел зарылся рукой в собственный карман и вытянул наружу точно такую же, как и у него сигарету. – Подумай прежде, чем отказываться.

И Сэм не удержался: выхватил из руки протянутую ему сигарету – самокрутку, набитую чем-то, уж сильно напоминающим обычный пепел, а не табак. Казалось, если возьмёшь ту неправильно, то она рассыплется.

– Люциферу больше не понадобится сосуд. Хотя сам факт того, что я… – Винчестер замолк, решая не продолжать. Бальтазар прекрасно понимал, что он хотел сказать.

Сунув сигарету между губ, он дёрнул головой в сторону Бальтазара – чтобы зажигалку попросить. Но тот его опередил и так же, как и у себя, щёлкнул под его носом пальцами.

Сигарета начала плавно тлеть. Сэм же, обученный этому от Эша, сразу глубоко вдыхать дым не спешил.

– Да ладно тебе, – подал голос Бальтазар. – Не всё так плохо.

Сэм фыркнул – и поток дыма сорвался с его рта. Он быстро вытянул сигарету и стряхнул с неё пепел.

– Не ври хотя бы ты.

– Ну, Люцифер не доберётся до тебя, – горчащая на языке шутка вынудила Сэма сцепить зубы.

– Ты мастер успокаивать. Просто спасибо.

– Не благодари, – Бальтазар заметно насмехался над недовольством Сэма. Но через секунду его лицо приобрело мрачные оттенки, словно он вспомнил, что в его шутках есть тяжёлая реальность. И, наблюдая, как Сэм вновь вложил сигарету в рот, ангел продолжил: – Ты не глупый – в чём я поначалу сомневался. Но должен понимать, что тебя растили не как свинью на убой.

– Да. Как кабана, – брякнул Сэм.

Бальтазар притворно ухватился за грудь в районе сердца, пальцами сжимая самокрутку, доходящую до фильтра.

– Запомни этот момент: ты пошутил. Надо это отметить. – заметив лицо Винчестера, что было мрачнее, чем туча, Бальтазар глубоко вдохнул горьковатый воздух и, на удивление, мягко промолвил: – Послушай меня внимательно, малыш.

– Я не ребёнок, – огрызнулся Сэм.

Бальтазар ткнул в него сигаретой.

– А ведёшь себя именно так, – пауза, выдержанная между словами, была недолгой. – Ты – часть большо-ого замысла. Такого большого, что твой маленький человеческий мозг даже не может осознать масштабов этого. Ангелы изменили предначертанную нам всем судьбу: убрали одного из главных героев истории - Люцифера. А вместе с этим поменяли и твою судьбу, возложив ответственность за неё на плечи охотников и ведьмы. Ты - это конструктор. Знаешь кубик Рубика? – Сэм даже не отреагировал на вопрос, когда Бальтазар продолжил. – Нет? Жаль. Там ты собираешь разноцветные квадратики в одной части кубика. И со всех сторон должны быть одинаковые цвета. Создали в 74-том. Интересная была вещь, вот только я сейчас не о том. Ты и есть кубик Рубика. Но все твои цветастые квадратики разбросаны по самым разным сторонам кубика и никто не может их нормально собрать. И все думают, что твоё перемещение в другую вселенную и вещь, которую ты несёшь ради её спасения, расставит цвета в нужные стороны.

Сэму метафора, проведённая ангелом, казалась донельзя глупой, такой, что не могла просто взять и объяснить всё происходящее в его мире. Но стоило признать, звучала она красиво.

– И что изменит моё перемещение в другую вселенную? – вместо других вертящихся на языке фраз хмуро поинтересовался Сэм.

Винчестер не удивился родившейся паузе. Он уставился на сигарету в руке, с которой сделал лишь пару затяжек, не больше, – а та уже дотлела до фильтра. Сэм раздражённо потушил её о чёрный ствол дерева справа от него.

Бальтазар не отреагировал на это действие, словно раздумывал, как лучше подать сказанное, после чего его лицо изменилось - и он, странно серьёзный, повернулся к Сэму. Его французский акцент резанул по ушам.

– Ты же знаешь, что в другой вселенной Люци на месте?

Медленно растущий в горле комок за секунды вырос в огромный камень и воспротивился любому слову, рвущемуся со рта Сэма.

Винчестер распахнул губы, будто ранее придуманный ответ застрял в горле. И, стукнув зубами, он закрыл рот. После чего всё-таки удосуживался ответить кратким:

– Догадывался.

– И что думаешь? – быстро среагировал Бальтазар.

Сэм поморщился, наблюдая, как ангел тратит последние секунды тишины на сигарету. Через секунду он уже потушил её о другое, находящееся справа от него дерево, прямо как и Сэм минутой ранее.

– Думаю, что лучше об этом не думать, – просто ответил он.

Бальтазар хмыкнул.

– Ты вряд ли допустишь там какую-то фатальную ошибку. Вряд ли скажешь «да» Дьяволу, когда окажешься там. Ты уже знаешь, каков исход.

– Естественно, я ему ни при каких обстоятельствах не скажу «да»! – рявкнул Сэм довольно грубо, чем заслужил вскинутые вверх брови Бальтазара.

– Та я и не имею ничего против, пацан. Просто говорю, – он поскрёб пальцами подбородок, рассеянно глядя вперёд. – Но мой тебе совет: не позволь чёрту выпрыгнуть из табакерки прежде. Не позволь Люциферу выйти из ада, а Михаилу – начать апокалипсис. В каждой вселенной так заведено.

Сэм хмыкнул. Он прекрасно знал, что даже когда выберется с книгой наперевес из этой вселенной, проблемы по щелчку пальцев не рассеются.

Но у него уже возникла новая нестыковка, которую он не мог объяснить себе.

– Я всё равно не понимаю, что это изменит, – бросил он. – У Михаила не будет сосуда, он опять убьёт Люцифера и всё начнётся по-новой.

Бальтазар прикусил губу изнутри – было видно, что он раздумывал над ответом. Или над тем, как лучше его преподнести.

– В той вселенной, куда мы тебя хотим перенести, сосуд у Михаила есть. Даже… Целая династия сосудов.

Сэм поднял на него бездумный взгляд.

Да. Точно. Бобби что-то такое упоминал.

– И кто это?

– Ты его не знаешь, – слишком резко ответил Бальтазар. Его голос, конечно, смягчился на следующей фразе, но Сэм всё равно чувствовал, что задавать вопросы в этом направлении больше не следует. – В общем, сосуд есть. Потому возможность настоящего апокалипсиса довольно велика.

– А это, по-твоему, не настоящий?

– Это не библейский, – уточнил Бальтазар. – В библейском Люцифера вытаскивают из ада не ангелы, чтобы их лидер прикончил его, а…

– А разрушение шестидесяти шести печатей, – пробормотал Сэм, накручивая на руку лямку сумки.

– Именно. Помимо них Рог – предвестник апокалипсиса – должен известить о нём, – говорить о том, что это был Рог Габриэля, Сэму не нужно было. – В библейском они по-любому уничтожат половину планеты одним махом, но сам понимаешь – даже если произойдёт библейский апокалипсис, то он будет получше, чем этот. Потому, отправляя туда тебя, мы не сильно беспокоимся. У тебя мозги есть. Ты обучен противостоять.

Сэм ничего не ответил. Он помнил, что Ровена сказала. Он важен. И не только, как охотник или ведьмак. Он важен, как сосуд и часть истории, с которой он невольно родился.

И сейчас, хотя и не напрямую, но Бальтазар говорил ровно то же самое.

– А ведь подумать только… когда-то Люцифер и Михаил были не разлей вода, – Бальтазар хмыкнул, привлекая внимание Винчестера. – Они были настоящими братьями до возникновения вас. Людей. Они были настоящими братьями. Ну, знаешь. Прям братьями-братьями.

– У меня никогда не было брата, – напомнил ангелу Сэм.

– Да, – Бальтазар окинул его странным взглядом. – Не было.

Сэм не обратил внимания на это – лишь очередная странность Бальтазара. Но ему было интересно послушать про другое.

– Расскажи мне о них, – осторожно попросил он.

– О ком?

– Не прикидывайся.

Бальтазар отрывисто выдохнул, изгибая губы в кривоватой улыбке. Естественно, он понял, о чём спрашивал Сэм, но это не значило, что он хотел говорить об этом.

Сэм терпеливо ждал. Внутри головы словно поселилась секундная стрелка, что плавно смещалась к минуте, а после – вырастала к двум. Он ждал.

И когда Бальтазар заговорил, весь ударился в слух.

– Я их лично знал мало. Не являлся приближённым к архангелам, – ангел не смотрел на Сэма – только перед собой.

Его взгляд был заторможенным, словно он окунался в глубокие омуты воспоминаний, а Сэм не понимал, ради чего он это делает. Они не были знакомы слишком долго для. Но… Сэм никогда не противился информации из первых уст.

– Я был близок с одним из них, – добавил он.

– С кем?

– Неважно, – отрезал Бальтазар. – Это не имеет значения и не касается Люцифера и Майкла, а знакомый мне архангел многое о них рассказывал. Больше – о людях, если честно, но о его семье тоже находились истории. Как братья, Михаил и Люцифер были зависимыми друг от друга. Другие для них имели смысл, но не приоритет. Что иронично, – Бальтазар быстро глянул на Сэма, но вскоре отвернулся. На что, он чёрт возьми, намекал? – Майки заботился о Люци, обучал ему всего, что знал сам. Заботился, поднимал с земли, не отходил ни на шаг. Его крылья тянулись к нему – ну, знаешь, крылья чертовски важны для ангелов и они часто окутывают того, кто им важен.

Сэм кивнул.

– Я слышал об этом.

Бальтазар не отреагировал.

– После отец создал людей. И потребовал, чтобы ангелы возлюбили двуногих, голых, слабых существ больше, чем его самого. Он пообещал, что люди изменятся и станут умными – самыми умными существами. И, кажись, Люци это оскорбило. Михаил принял приказ отца, потому что жил на них, но Люцифер, каким бы близким он ни был Михаилу, не понял этого. Он не хотел этого. И, не перебивай меня, я знаю, что эту басню тебе рассказывали уже, – Бальтазар взмахнул руками, не позволяя Сэму, открывшему уже рот, заговорить, – Я подвожу к важному.

– Долго подводишь, – буркнул Сэм.

– Ты сам просил рассказать это, глупый ты человек.

Сэм пырхнул в ответ и лишь покачал головой. Он ждал продолжения.

– Люцифер и Михаил, как я и говорил, не были единственными, – Бальтазар почесал за ухом и опять уставился вперёд. – Были и другие. Рафаил, Габриэль… Остальные их не касались. Архангелы, в конце концов, оставались архангелами, а остальные – были распределены по загонам. Серафимы, херувимы, просто ангелы, как воины, другие… много было. Но архангелы стояли в самой верхушке этого. После отца, конечно. Но не суть. После появления людей Люцифер отдалился от Майки. Занялся другим, младшим архангелом и стал ему наставником.

На секунду в горле Сэма всё пересохло.

– Наставником… Габриэля?

– Его, – медленно кивнул Бальтазар. – Но если он и пытался вызвать какие-то эмоции у Михаила этим действием, то вызвал только одобрение. И, на удивление, Люцифер и Габриэль довольно быстро сблизились. Люц стал тем старшим братом, которым стал для него Михаил.

– Но что-то изменилось, – прищурился Сэм.

– Уход отца – вот что изменилось, – Бальтазар поморщился. – Его место года спустя занял Михаил и с тех пор изменилось многое. В том числе, и стабильность на небесах. В том числе, изменился и Михаил. Никто не понимал, почему, – до того момента, как Габриэль не узнал… – поймав взгляд Сэма, Бальтазар раздражённо кивнул. – Да, он поведал мне это. Он. Гейб узнал о просьбе бога, прежде, чем тот ушёл. Последними его словами стала просьба избавиться от Люцифера. Сунуть его в клетку, заковать. Буквально – убить, что нужно было сделать именно Михаилу.

Сэм медленно моргнул, уставившись на Бальтазара. Тот спокойно пожал плечами, будто в его словах не было ничего странного: лишь всем известная история. Сэм же так не считал.

– Изгнать собственного брата? Зачем?

– Уже неважно, – бросил Бальтазар. – Может, потому что Люцифер стал для всех общепризнанным злом, и таким образом отец планировал показать, что оберегает своих детей. Но важен факт того, что после ухода бога Михаил сделал это – он выгнал Люцифера. Бросил в самые бездны ада без возможности на освобождение. И не ожидал, что некоторые ангелы воспротивятся этому. В том числе, и Габриэль.

Сэм поджал губы. Ему показалось, что даже воздух потяжелел от рассказа, наполнился запахом меди и горечи.

Ему не было жаль Люцифера: в каком-то смысле, тот этого заслужил. Он не ненавидел людей молча. Он их убивал по словам Руфуса Тёрнера. Но из всей этой истории Сэму стало неожиданно жаль тех ангелов, что оказались между двумя сторонами. Они не могли выбрать ни Люцифера, ни Михаила, ведь на самом деле никто из них не был прав.

И взглянув на Бальтазара, Сэм поинтересовался:

– Ты был среди этих ангелов?

Бальтазар, на удивление, спокойно ответил:

– Их было не так много. Ангелов пятьдесят от силы. Миллионов – против бесчисленного количества миллиардов других воинов, что были на стороне Михаила, – уточнил он быстро. – Но да, был. И действовал не в открытую, как то делали… другие, – ангел запнулся. – Их убили на месте. Кого-то упрятали в клетки, подобные тем, куда сунули Люцифера, в наказания. Кого-то… пытали. Кто-то сумел сбежать.

– И, получается, сбежали только ты и Самандриэль.

– Почему? Нет, – Бальтазар выдавил из себя кривую усмешку. – Сбежали ещё и Хэйель, и Ханна, и я предлагал разыскать их, но Ровена отказалась. Да и, если честно, если бы они хотели вклиниться в войну, то уже бы появились. Кастиэля… – Бальтазар плотно сжал губы, но через миг уже взял себя в руки и продолжил: – убили на месте. Изакиил тоже мёртв. И Гадриэль. Анна и Габриэль… я бы не хотел вспоминать, что с ними сотворили. Тем более, Анна была моей подопечной, и…

– Эй!

Громкий голос Мэг ударил по ушам и вырвал Бальтазара из собственного рассказа. Демоница возникла у них за спинами так внезапно, что Сэм чуть ли не выхватил клинок. Но спустя краткое мгновение одумался - когда этот самый клинок уже сжимал в руке.

– Полегче, большой мальчик, – бросила Мэг без тени веселья. – Отложите на другое время свои сплетни. У нас проблема.

– Где Самандриэль? – сразу же поинтересовался Бальтазар.

Мэг махнула рукой вперёд.

– В эпицентре самой проблемы.

– Вампиры? Снова? – брякнул Сэм, не подумав, на что получил снисходительную усмешку демоницы.

– Ты сильно недооцениваешь ярость Ровены, когда она узнала про клыкастых и тебя, потерявшего сознание в их толпе.

– То гнездо мертво, ясно, – Сэм не спрятал клинок, хотя предпочёл бы взять мачете. – Но насчёт остальных таких же неизвестно.

Мэг покачала головой.

– Это не вампиры. Идём. Нужна помощь... человека.

Плечи Сэма стали словно каменными. Отсутствие любого признака веселья на лице Мэг не сулило ничего хорошего, и он уже подготовился к худшему, когда они свернули с тропы в трущобы. Вцепившись в холодную рукоятку клинка, Сэм вслушивался в приглушённый стук собственного сердца.

Шагали сквозь заросли. Бальтазар отнял ветку и та чуть ли не пришлась по лицу Винчестера, пока он шёл позади на расстоянии шага от него. А через мгновение они уже оказались посреди спрятанной в деревьях голой местности.

– Что… – сдавленный голос Бальтазара ударил по ушам Сэма.

А местность чем-то смахивала на обычную поляну. Но Сэм бы её так не назвал. Он бы назвал её «местом смерти», если бы собрал разлетевшиеся по черепной коробке мысли воедино.

Винчестер стоял, готовый в следующую секунду зажать нос и не дышать, отвернуться и не смотреть. Он не хотел смотреть. Не хотел понимать. Но выбора не было.

Низы деревьев украшала густая алая кровь. Она давно уже засохла и свернулась, но от едва ощутимого тяжёлого запаха, исходящего от неё, выворачивало. По ветвям, словно те гирлянды, свисали остатки человеческой плоти: разорванные ошмётки внутренних органов. На одной из крон, в метрах двух от земли, повисла девушка, чьё тело крепилось к ветвям волосами и воротником от футболки. Ниже воротника и едва-едва прикрытой груди от одежды осталось только название. Как и от конечностей, наполовину оторванных.

Сэм покачнулся и отступил. Его взгляд невольно спустился ниже – на всю ту массу тел, раскинувшуюся на земле и превратившуюся в огромную кровавую картину.

У некоторых глаза всё ещё были распахнуты в ужасе глаза. Почерневшие от крови белки и едва различаемые зрачки словно разом уставились на Сэма. А искорёженные в немых воплях губы – разорванные и потресканные – будто кричали строчку из старой книжки, найденной Сэмом в бункере: «БОГ СПАСЁТ НАС. ОН – СПАСЕНИЕ НАШЕ». И дети. Тут были дети.

Лежали, неподвижные и будто дикими животными разорванные. Откуда-то издалека выплыла фигура Самандриэля, но Винчестер его практически не заметил – ухватил его очертания лишь краем глаза. Вместо этого он шагнул к телу ребёнка.

Через миг он понял, что это был мальчик: по коротким волосам и резким чертам лица. Точного возраста было не разобрать. Мальчик был слишком близко от него. И Сэм протянул руку – с готовностью отдёрнуть её в любую секунду. Заворожённый и напуганный происходящим, он просто тянулся к нему. И не хотел его касаться. Но хотел убедиться – хотя и сам не знал в чём.

– Сэм, не стоит.

Сэм не слышал.

Подушечки пальцев коснулись целого места под чужим подбородком, на миг замерли, а после – нашли ту часть, где должна была биться венка. Но пустота, отдавшаяся эхом в пальцы, вынудила их одёрнуть.

И вовремя.

Мальчик шевельнулся и его рука, потянувшаяся вслед за Сэмом, едва ли не вцепились в него мёртвой хваткой. Сэм отпрыгнул от него, чувствуя прошибающий его ужас, и вздрогнул от легшей на его плечо руки.

– Многие из них живы, – прошептал Альфи. Винчестер так и не заметил, когда ангел вышел из лабиринта чужих тел. – Но… не в том смысле, котором хотелось бы.

– Он… Его пульс… У него его нет, а он... – Сэм задохнулся в собственных словах и вырвался из чужой хватки. – Я могу помочь, я могу…

– Нет, – резко перебила его Мэг. Она встала перед ним и опустилась на колени прямо перед мальчишкой, что содрогался, пытался увернуться и шипел, пытаясь выдавить какой-то звук – зубов у него не было. Лишь кровавое месиво. – Единственное, чем можно им помочь, это закончить их страдания.

– Но он жив! – рявкнул Сэм.

– Он не жив. Ангелы просто не позволили ему умереть, чтобы позабавиться происходящим. И чёрт знает сколько он тут находится. Месяца два мучится в агонии? Если учитывать то, что защита на это место от ангелов была поставлена полтора месяца назад, то ангелы игрались им ровно до тех пор, пока смогли тут находиться.

Все слова Мэг Сэм пропускал мимо ушей. Он стоял и не двигался, и лишь со стороны замечал детали: как побелел Альфи, как отступил Бальтазар. Они были ангелами. А это – было дело рук их братьев.

Демоница повернулась к Сэму.

– Ты можешь встречать подобные картины и дальше. На, – её рука потянулась к человеку и только железная сила воли не позволила Винчестеру отшатнуться. – Убей его.

Ангельский клинок сиял в дневном свете. Он был ледяным на ощупь, Сэм знал это. Но он не мог принять его. Чёрт возьми. Не мог.

– Нет, – он замотал головой, отступая. – Нет, – повторил он. – Пожалуйста. Нет. Умоляю. Нет.

Его рука вцепилась в сумку на плечах. Он упёрся спиной в дерево, воздух сжался вокруг него, сузился, пропитался запахом крови и засохшей рвоты. Остался только ритм голосов вокруг и оглушительное биение пульса. Сэм не чувствовал ног. Он чувствовал лишь панику, ужас, непонимание и неверие в происходящее.

Его готовили ко всему. Но к такому подготовить невозможно.

– Сэм, – кто-то стиснул его плечи вынудил посмотреть в глаза. Эти глаза были чёрными. Мрачными. Наполненными какой-то незримой эмоцией, что можно было сравнить с сочувствием. – Вдох. Выдох. Давай. Вдох и выдох.

Сэм сипло выдохнул и прикрыл глаза. Наследуя приглушённое чужое дыхание, он плавно брал себя в руки. Он не имел права так срываться, его учили самоконтролю, предупреждали, что в реальном мире он может увидеть многое.

– Это естественная реакция. Всё в порядке, – кажется, это говорил Альфи. Бальтазар не вклинивался. Мэг до боли сжимала его предплечья. – Но ты должен открыть глаза.

– Нет.

– Я тоже не хочу убивать его, – голос Мэг зазвенел в ушах Сэма. – Но он – самый живой тут. Прежде, чем мы спалим это место дотла, нам нужно убедиться, что эти мертвецы все до единого мертвы. Ты же не хочешь причинить им ещё больше боли?

– Почему я?

– Потому что ангелы виновны в том, что сотворили с ними, – пробормотал со стороны Бальтазар. – А демоны… есть демоны.

– Лучше, если человек заберёт его жизнь.

– Я не…

– Сэм, открой глаза.

Винчестер резко распахнул их и дневной свет словно выжег сетчатку. Он замер, отрывисто вдыхая и выдыхая, и сразу же поморщился: запах вокруг был таким же, неизменным, отвратным.

– Возьми.

Вес клинка в руках подарил не привычную уверенность в собственной безопасности, а слабость, растёкшуюся по всему телу.

– Только ты имеешь право отнять его жизнь, Сэм.

Нет, не имел.

– Ты человек.

Да плевать.

– Ты можешь.

Винчестер резко подался вперёд. И пальцы сжались на рукоятке до побелевших костяшек, и Сэм позволил себе описать клинком дугу и задержать его у лица Мэг. Прямо перед её глазами. В немой угрозе.

– Не прикрывайся толерантностью, – выплюнул ей в лицо Сэм. Это звучало как предостережение и ранило как оскорбление, но ему было всё равно.

– Это не толерантность. Это прагматизм.

– Да похер! – краткая пауза заставила Сэма говорить тише. Его потряхивало, кожа горела, словно температура поднялась до тридцати восьми, не меньше. – Послушай и запомни одну вещь. Я могу отнимать жизни у таких тварей, как ты, и сволочей, что позабавились тут с людьми. Но я никогда не отнимал и не буду отнимать жизнь человека. Даже если он будет при смерти. В особенности, если он будет при смерти.

Мэг на колкость не отреагировала. Она смотрела на Сэма всё с тем же сожалением, отчего Винчестер чувствовал себя не в своей тарелке. И он медленно опустил клинок, возвращая его в женскую ладонь.

– Ты должна понять, – произнёс он. – Я хочу… я хочу, чтобы ты поняла.

Тихий, едва различаемый звук ударил по барабанным перепонкам, и Сэм дёрнулся от него. Этот звук был чем-то смешанным между вздохом удивления и вскриком боли.

– Мне жаль, – шелестящий голос Бальтазара колокольчиками звякнул в голове Винчестера.

И стоило Мэг сдвинуться вправо, как перед ним открылась картина. Сэм надеялся её не встречать в своей жизни, но никогда не ожидал, что её сотворит ангел, перешедший на сторону людей. Не ожидал и того, что испытает от неё облегчение.

Тупая сторона клинка торчала из грудной клетки ребёнка. Тот дёрнулся ещё пару раз прежде, чем затихнуть, – но забирать орудие Бальтазар не спешил. Он смотрел на него сверху вниз. С колен он так и не поднялся, когда вскинул голову, обрамлённую светлыми волосами. И в его взгляде читалась просьба.

Просьба побыстрее оттащить его от тела и сжечь это место дотла.

Сэм никогда не ожидал от себя, что поймёт ангела. Никогда, чёрт возьми.