10's
Здание клуба «Тайсон Билл» когда-то принадлежало баптистской церкви, а потому отличалось монументальностью, лоском и каким-то особым пафосом. Вернее, церковь только считалась баптистской, на деле это была обыкновенная секта под прикрытием благочестивых христиан. Главный проповедник, он же основатель движения, за время работы секты хорошо заработал на своих прихожанах. По слухам, благодаря пожертвованиям и переписанному на его имя имуществу паствы он купил виллу на Гавайях, пару премиальных авто и просторные апартаменты в районе Харкорта. Когда мошенника, наконец, арестовали из-за многочисленных жалоб прозревших прихожан, а имущество конфисковали, здание опустело и осталось стоять без дела. Долгое время ему не могли найти применение: иногда здесь устраивали ярмарки хенд-мейда, арендовали площадь под парикмахерскую, даже открывали столовую для социально незащищенных граждан.
И вот, пару лет назад, просторная территория перешла в частные владения бизнесмена-ресторатора Тони Мартинса. Он основательно взялся за реконструкцию фасада и внутренней обстановки. Церковный облик померк, небольшая башенка была снесена, а дом постепенно приобретал более футуристичный и современный вид. Фасад отделали зеркальной мозаикой, с торца здания установили мощные винтовые лестницы, на крыше сделали стильную террасу со сценой под открытым небом, а над главным входом повесили белую вывеску, светящуюся неонами «Тайсон Билл» — в честь сыновей Тони: Тайсона, и соответственно, Билла.
Я никогда не была в этом клубе, но подруги тусовались там неоднократно и не переставали восторгаться атмосферой.
Заведение стало дико популярным у местных музыкальных групп, но позже Тони поднял стоимость аренды до таких сумм, что выступать с концертами теперь могли лишь избранные. Постепенно клуб получил статус элитарного, большинство вечеринок проводились для своих и достать пригласительные было просто из ряда фантастики. Мне эти проблемы казались незначительными, а вот Батлер регулярно сокрушалась, что в очередной раз не успела достать заветный билет.
И вот сегодня ее восторгу не было предела; больно дергая за руки, она тянула меня за собой в самый эпицентр зала. Мы миновали зеркальный лабиринт, ведущий на концертную площадку. Парни, которых подруга выбрала в качестве спутников на сегодняшний вечер плелись где-то позади. Я успела только поздороваться с ними и тут же упустила из виду.
Переступив порог зала, я на мгновение подумала, что оказалась под водой, на самой глубине океана. Водопады синего света, стеклянные прозрачные панели, черный зеркальный пол из кварцевой плитки, такой блестящий, что в нем можно было четко рассмотреть собственное отражение. Люстры в виде медуз, искрящиеся многогранными кристаллами и отражающие блеск неоновых огней. По стенам непрерывно стекали потоки воды, а верхние уровни зала напоминали неровные края необитаемого острова, освещенного лунным светом.
Пригласительные решали все: секьюрити немедленно проводили нас вглубь зала, в так называемую VIP-зону. Перед самой сценой располагался танцпол, а вот чуть левее и правее находились те самые зоны: несколько диванчиков и мини-столики с алкоголем и фруктами. Диванчики подсвечивались светодиодной лентой, каждое место отдельно освещалось проектором, поэтому едва присев на краешек, я ощутила себя в кресле пилота на космическом корабле.
Неприлично близко от сцены. Права была Лия: рукой дотянуться можно.
— Мы, кажется, потеряли парней, – заметила я, пытаясь перекричать музыку.
— Это они потеряли нас. Пусть теснятся на танцполе, сегодня мы ВИПы! – гордо провозгласила та.
Здесь уже расположились парни и девушки, одетые дорого и со вкусом. Никого из них я, разумеется, раньше не встречала: вряд ли в свободное время они сидят в библиотеках или посещают семинары по гендерному нонконформизму.
Блестящие мини-платья и топы, ремни с дорогими пряжками, лабутены, броские ювелирные украшения. Насыщенные ароматы духов, въедающиеся под одежду и кожу так, что их отголоски будут чувствоваться еще очень долго.
Ожидание публики, сменяющееся возбужденным нетерпением, выражалось в гуле, визге и периодических взрывах аплодисментов.
Я мало вписывалась в общую массу, хорошо хоть додумалась надеть черное обтягивающее платье с открытыми плечами, а не глухую водолазку с джинсами
«Ты меня опозоришь», – заявила подруга во время сборов.
Лия сразу взялась за шампанское и кивком предложила мне, но я отказалось: оглушительная музыка на низких басах, казалось, вынула мои внутренности, потрясла, как бутылку со льдом и вернула обратно.
Внезапно зал затих, а свет погас полностью. «Тайсон Билл» столь резко погрузился во тьму, что даже стало не по себе — не случилось ли чего.
Однако по залу прокатился одобрительный стон, переходящий в настоящий экстаз. И в тот момент, когда сцену осветили взрывы пиротехники и дыма, в лучах синего цвета прожекторов появился Ви, опустивший взгляд в пол. В этот раз на нем был пиджак глубокого вишневого цвета, такие же брюки, ботильоны на громоздкой платформе. Заиграли первые аккорды заглавной песни их альбома, и мрак на сцене, расступаясь, представил публике остальных участников коллектива: Лалису, Юнги и Джейсона.
До сего момента я слушала эту песню в наушниках; она звучала лишь в моей голове.
Теперь же все казалось иначе: голос Тэхена будто бы присутствовал везде, пронизывал насквозь, щекотал до мурашек. Гитарное соло Юнги ощущалось ярче и чище, чем на студийной записи, да и партия Джейсона заметно прибавила мощности.
Интересно, они решили использовать свою барабанную установку или согласились с тем, что дают?
[Рекомендую слушать Måneskin - Baby Said]
После вступительной песни парень поприветствовал зал, и его слова жадно поглотил бурный рев. Немедля ни секунды, он щелкнул пальцами, тайка бодро кивнула и принялась наигрывать интро к следующей композиции, на этот раз балладе, посвященной ушедшей музе художника, любившего ее без памяти.
Конечно, ритмичных песен в их репертуаре было гораздо больше, только изредка их разбавляла мелодичная лирика. Но в каждой песне Тэхен представал совершенно другим, словно внутри него жили множество личностей. Он то превращался в шута, то в страстного самца, то в страждущего романтика.
После пятой композиции я поняла, почему не в силах отвести глаз от сцены. Ким не просто пел, он проживал каждую ноту. Он растворялся в музыке и транслировал свои эмоции через незримое энергетическое поле. Активная жестикуляция, игривые движения рук и бедер помогали ему в этом. И хоть в некоторых песнях он сам аккомпанировал себе под гитару, самым главным музыкальным инструментом было его собственное тело, которым он владел виртуозно.
Не знаю, сколько времени я просто сидела, вжавшись в диванчик, словно находясь под воздействием гипноза.
Лия иногда предпринимала попытки «оживить» меня и легонько подталкивала танцевать, но потом забила на все и ринулась ближе к танцполу. В VIP-зоне тоже образовалась небольшая толчея — все хотели подобраться вплотную к певцу, особенно в те моменты, когда он между композициями активно флиртовал с публикой и даже просил налить ему алкоголя «промочить горло». В какой-то момент вспотевший Юнги, упав на колени, оперся на гитару и отпил из бокала Кима, от чего зал снова пришел в дикий восторг.
«Я знаю, что сведет тебя с ума», пел Тэхен, обхватив микрофон и двигаясь в так музыке.
«Но ночь слишком коротка, чтобы осуществить все задуманное».
Во время проигрыша он обвел глазами зал с довольной усмешкой и скинул пиджак. Разумеется, этот жест породил очередную лавину девичьих визгов. В неоновых лучах серебряная цепочка на его шее сверкнула как-то особенно угрожающе. А еще я заметила капельки пота на его плечах.
И в тот момент, когда наконец, перевела взгляд с его тела на лицо, то осознала, что он смотрит в мою сторону.
Мама мия!
Прицельно и самоуверенно, не сводя глаз.
Я сразу сделала максимально равнодушный вид, оборачиваюсь то на Лию, то на людей позади себя. Однако подруга куда-то исчезла из поля зрения, а вот Ким...
Он продолжал петь, чуть ли не уставившись на меня. Наконец, мне удалось слегка спрятаться за широкую спину какого-то мужчины тоже и VIP-ов и переждать в «укрытии» окончание песни.
— Спасибо за этот вечер! Вы крутые, ребята! Мы счастливы делиться с вами нашей музыкой! – прохрипел в микрофон Тэхен под несмолкающие аплодисменты и рокот публики.
— Ви, ты лучший!
— Мы любим тебя!
Концертная часть закончилась.
— Будешь шот? Впрочем, не отвечай, я уже заказала нам парочку, – Лия рухнула на диван, не переставая быстро печатать что-то в смартфоне. Наверняка сейчас злорадствует перед Пак, какой шикарный вечер та пропускает.
— На твоем месте я бы не стала мешать с шампанским другие разновидности алкоголя.
— Да брось, мне не впервой. Слушай, ну это было офигенно, да? Как здорово, что мы оказались здесь, так близко... Надеюсь, Ви скоро вернется потусить и пообщаться со всеми!
Она махом опрокинула маленький стаканчик ликера, поднесённый официантом.
— А ты сегодня какая-то неживая! Неужели тебе вообще не зашло?!
— Да все нормально, – пожала плечами я, пытаясь унять мелкую дрожь, — Ты же знаешь, я не лучший спутник на подобных вечеринках. Здесь так шумно, царит атмосфера полного хаоса, и…
— Просто возьми и опрокинь этот чертов шот! – перебила меня подруга, сунув чуть ли не под нос оранжевую жидкость, — Хоть на человека станешь похожа. И прошу тебя, расслабься, сегодня не конференция.
Я с недоверием понюхала сомнительный коктейль и незаметно отложила в сторону, сунув в рот виноградинку с фруктовой тарелки.
— Пойдем отыщем наших рыцарей. Может, им разрешат присоединиться к нам и посидеть в ложе для «избранных»? – подмигнула та.
Она умчалась примерно за мгновение, а я собралась с духом и все-таки отхлебнула шампанское. Выходя из VIP-зоны и миновав череду светящихся столиков, я чуть ли не лицом лицу столкнулась с Кимом.
— О, ты все-таки пришла! – он скривил губы в улыбке.
— Ну да, не пропадать же билетам. Если честно, жалко было их выкидывать, – съязвила я.
— И как тебе наше выступление?
— Знаешь, возникает весьма странное и неловкое ощущение, когда всю песню поют тебе в лицо, не сводя глаз.
— Ты о чем?
— О том, что почти все финальное выступление ты сверлил меня взглядом.
Ви разразился хохотом.
— Ого, неплохое у тебя самомнение! Ты реально подумала, что я пел песню лично тебе?! Аха-ха-ха.
— Сложилось такое ощущение. Быть может, ошиблась.
— Читай по губам: это называется профессионализм. Находясь на сцене, ты должен установить контакт со зрителем, создать иллюзию, что все треки поются лично ему. И чтобы так думал каждый, кто находится в зале. По большей части, это рассчитано на женщин, конечно.
— Судя по твоим манерам и жеманству, на мужчин тоже.
— Пытаешься задеть меня? Не выйдет, мне такие шуточки по барабану, – снова рассмеялся тот. — Знаешь, я думаю, что на самом деле ты в восторге от того, что услышала и увидела, но боишься себе в этом признаться. Отсюда и столь жалкие попытки меня уколоть.
— По-моему, это у тебя самомнение раздуто, – нахмурилась я. — Уж извини, не могу оценить твой талант по достоинству, такая музыка не в моем вкусе.
— Раньше ты говорила обратное.
— Снова ошиблась.
Парень прищурился; по его лицу продолжала расползаться самодовольная улыбка.
— Нет, тебе не просто понравилось. Ты возбуждена. Но вынуждена отмахиваться от очевидного, лишь бы до последнего сохранить образ невинной и правильной девушки.
— Иди к черту, – бросила я и развернулась, но тот внезапно перехватил мою руку.
Все произошло за секунду.
Я лишь испуганно взглянула на него, понимая, что оказалась в непривычной близости с ним.
— Отпусти, мне больно.
Но Ким продолжал удерживать меня за запястье и буравить меня своими глазами цвета брауни. В какое-то мгновение я также, с вызовом посмотрела на него. Он внезапно ослабил хватку.
— Так я и думал. Твой пульс зашкаливает. Расслабься и признай, что рок тебе тоже по душе. Как же много может сказать человеческое тело, оно — лучший детектор лжи.
С этими словами он отошел от меня, слегка задев своим плечом мое и бесследно растворился в гудящей толпе.
В зале народ разделился на маленькие группки: одни обсуждали концерт, другие вели прямые эфиры в Инстаграм, третьи терлись около барной стойки, пока бармены с скоростью гончей метались из стороны в сторону, выполняя заказы. Здесь нашлись и «рыцари».
— Это Марк, а это Колин, – в очередной раз представила их мне Лия, уже знатно раскрасневшаяся. Насколько я знаю подругу, примерно минут через двадцать она будет с отключенными сознанием и здравомыслием сидеть на коленях у кого-то из этих бравых юношей.
Вот и сейчас, глядя, как она виснет на шее у того, кто выше ростом и крепче телосложением, я тихо поспешила ретироваться. Однако за мной увязался другой паренек, худощавый, с волосами, туго стянутыми в пучок и дурацкой бородкой.
Черт его знает, Колин это или Марк?
Да, впрочем, какая разница.
Надо выбираться!
— Лия не говорила, что у вас места в VIP-зоне, – сказал он.
— Она не знала… Пригласительные остались нам случайно в последний момент.
— Круто! Может, потанцуем? Или купить тебе что-нибудь выпить?
— Лучше посидим, – ответила я и потянулась обратно к своему столику.
Бутылка шампанского оказалась выпита наполовину; Батлер уже успела как следует к ней приложиться.
Мы с парнем разлили по бокалам оставшийся напиток. Колин (как выяснилось, мне «достался» именно он) принялся рассказывать, что его недавно бросила девушка, потому что ей не нравилось, что он часто курит в их квартире. Потом Колин решил завязать с курением и перешел на вейп. Автоматически кивая, я жестом подозвала проходящую мимо официантку.
— Парочку шотов. Ты будешь? – обратилась я к Колину.
— Не откажусь.
— На основе самбуки, текилы, Бейлиса? – уточнила официантка.
— Мы попробуем все, – хлопнула по столу я. — Все в порядке, там крошечные порции, – небрежно бросила удивленному Колину.
— Да все круто… – пробормотал он.
В маленькой стопке есть одно преимущество: ее можно легко и быстро выпить, толком не поняв, какая же это гадость.
Так случилось и со мной – горячительное просто рухнуло в желудок куском обжигающей лавы. Идеальный способ забыть о мерзком поступке Кима, забыть, что дома бьётся в истериках брат, а мать думает, что еще продать из последнего имущества.
— Мне нужно в туалет, – призналась я после третьей порции текилы.
— Я тебя провожу, – вызвался Колин, который пригубил до этого все один шот и мигом переключился на вейп с привкусом то ли дыни, то ли арбуза. Пахло отвратительно, если честно.
Около туалета собралась солидная очередь, и на этом моменте Колин, к счастью, отвязался.
Я выдохнула.
Не было никакого желания с ним общаться.
В горле пересохло, голова начала слегка кружиться. В растерянности оглядывая зал, я внезапно уцепилась взглядом за противоположный от лестницы коридор.
Пожалуй, туалет подождет.
Я развернулась и побрела в сторону служебного помещения, моля Вселенную только об одном: не споткнуться на каблуках, которые уже сто лет не носила.
***
Парень, сняв с шеи гитару, шел по коридору быстрым шагом. На ходу он расстегивал пиджак и что-то напевал.
Я же тащилась сзади практически беззвучно.
Когда захлопнулась дверь гримерки, выждала несколько секунд, затем набрала полную грудь воздуха и ринулась вперед.
— Эй, ты как сюда... – начал было он, но я прыгнула с места в карьер.
— Слушай, кто тебе дал право так себя вести? Думаешь, в этом мире все принадлежит таким, как ты?
— Во-первых, это служебное помещение, и вход посторонним сюда запрещен. Во-вторых, я не виноват в том, что случилось на конференции. Ты сама там была и слышала, как эта ведьма первая начала поливать меня помоями. Я просто не мог отреагировать иначе.
— Ты понимаешь, что подставил меня? К твоему сведению, не всем наплевать на учебу, как тебе. Кто-то держится за место в Тринити, потому что может рассчитывать только на свои силы.
— Боже мой, да твое место в Тринити никуда не денется, – поморщился он. — И твоя репутация точно никак не пострадала. О какой подставе ты говоришь? Превосходно сдашь экзамены, получишь очередную стипендию, затем поступишь в магистратуру, докторантуру или куда-то там еще. Какой с меня спрос, чего ты ко мне пристала?
— Ты просто хам, – заключила я. — И даже не извинился за свое поведение.
— Вообще-то, извинился. Или ты хочешь, чтобы я упал перед тобой на колени? Не дождешься. Но если уж тебе так неймется, могу сказать, что еще раз премного извиняюсь. Ах, да, и прошу прощения за подпорченную репутацию будущего великого ученого Тринити.
От его кривляний мне стало еще противнее, а от выпитого ранее алкоголя застучало в висках.
— Мистер Тейлор прав: ты и твои друзья просто занимают чужие места в колледже. Места тех студентов, кто гораздо умнее и достойнее всех вас.
— Вот это уж точно не твое дело. Если хочешь мне открыть глаза на то, что всем в этом мире рулят деньги – ну да, это так. Деньги рулят, чего отрицать очевидное? К тому же, я не заставлял своих родителей засовывать меня в этот колледж, а будь моя воля, я бы раньше еще и школу бросил. А теперь уйди отсюда, пожалуйста. Я только что отыграл почти час на сцене, дико устал и сейчас у меня лишь одно желание: расслабиться и отдохнуть как следует.
Он скинул пиджак, оставшись в одной майке с логотипом своей группы и жадно начал пить минералку.
— Ты действительно хам, – покачала головой я. — Грустно, что такие личности нынче становятся кумирами.
— А ты зануда, которая ничего в жизни дальше своего носа не видит. Серьезно, чего ты ходишь все время такая злая и напряженная? Может, парень тебя мало трахает? Хотя подожди-подожди: он же не парень, а «друг», ты все время уделяешь учебе, работаешь в доме престарелых, одеваешься как ученица воскресной школы... Да ты девственница! Как же я сразу не догадался, классика жанра…
— Слушай, ты… – чувствуя, как закипаю, я подошла ближе.
Ей богу, еще секунда, и я вцеплюсь в эту разукрашенную физиономию.
— Сколько тебе лет? Двадцать? Двадцать один? Непорядок, в таком возрасте нельзя оставаться девственницей! Может, помочь исправить твой недостаток? – захохотал этот гад.
В коридоре послышался какой-то шум и шаги; кто-то открыл дверь из зала.
— Думаешь, что уже всего добился? Ошибаешься, – ледяным тоном проговорила я. — Я уверена: для твоих родителей ты самое большое разочарование.
— Что ты сказала?
С его лица резко сползла улыбка, от чего моя душа злорадно возликовала: я ткнула в больное место.
— Что слышал. Вряд ли отец или мать радуются такому беспутному сыну, как ты. Ты бесполезен.
— Пошла вон отсюда, – он больно схватил меня за локоть, чтобы поволочь к двери, но я лихо извернулась и со всей дури оттолкнула его.
— Счастливо оставаться! – чуть не охрипнув, прокричала я и устремилась вперед по коридору, чуть не сбив на пути Юнги и Лалису, направляющихся как раз в гримерку. Они ошарашенно посмотрели на меня, но мне было все равно.
Единственное, чего теперь хотелось — вырваться из этого душного балагана и скорее лечь спать, ибо голова болела уже нещадно, а к горлу подступала тошнота.
Ты прав, Тэхен: мне понравилось выступление. До дрожи в коленях, до бешеного трепетания сердца, до горящих предательским румянцем щек. Но тебе незачем это знать, потому что все это не имеет значения. Потому что на сцене ты совершенно другой человек. Там ты не что иное, как искусственный образ, прекрасная иллюзия, которую создал сам ради обожания публики. Тонкий, чувствующий, загадочный. Но я знаю, что в действительности твои равнодушие и самовлюбленность не знают границ.