СКАЛА

ЛИСА.
Сев на край ванны и наблюдая за тем, как теплая вода заполняла белое пространство, я подставила руку под кран и улыбнулась, радуясь, что наконец-то могу расслабиться.

— Лиса, ты здесь? — услышала голос Чонгука, когда он постучал в дверь.

— Кто же еще это может быть?

— Ты занята?

Я вздохнула.
— Нет, еще нет, — поднявшись, открыла дверь.

Чонгук стоял там, ухмыляясь.

— Ты бы отвернулся для приличия. Я же могла здесь стоять голой.

— Вот именно поэтому я и пялюсь на тебя.

— Что такого важного ты хочешь мне сказать, что даже помешал мне принять ванну?

— Пойдем со мной в поход.

— Ни в коем случае. Это противоположность того, что я хочу делать прямо сейчас.

— Давай же. Ты можешь принять самую долгую ванну на свете, но только после того, как мы закончим.

— Почему именно сейчас?

— Мне нужно что-то тебе сказать, — ответил он, пожав плечами.

— И что же это? — спросила я, задумавшись.

— Не сейчас. Лучше, когда будем одни.

— Но я же уже видела твой фургон.

— Это не мой фургон.

— Неужели это что-то круче твоего автобуса?

— Это даже близко не он, но тебе все равно понравится. — Он рассмеялся.

Я смотрела на его самоуверенную улыбку и знала, что должна сказать «нет» и принять ванну. Знала, что куда бы он ни хотел отвести меня, я не хочу туда. Но правда была в том, что на самом деле я хотела. Не должна была, но хотела.

— Ну ладно.

— Встретимся во дворе.

А потом Чонгук исчез. Я смотрела ему вслед, пока он шел по коридору, а потом спустился по лестнице. Я обернулась и отключила воду.
На мгновение мне показалось, что разрешу себе нырнуть в ванну.

***
Чонгук  стоял внизу в походных штанах, ботинках и обтягивающей черной футболке, когда я, наконец, закончила собираться.

— Это заняло слишком много времени. — Он повернулся и посмотрел на меня.

— Я могу вернуться и принять ванну сейчас же.

— Давай же, — рассмеялся он.

Мне пришлось поторапливаться, чтобы догнать его. Он улыбался и выглядел так, будто лучшее время его жизни – это выбирать свой путь через подлесок.

— Все еще не скажешь мне, куда ведешь?

— Увидишь.

— Ты же не собираешься меня похитить?

— Если только ты безмерный везунчик, — ухмыльнувшись ответил Чонгук.

— Не знаю, быть запертой в том фургоне до конца жизни – не звучит весело.

— Успокойся, у тебя будут супружеские визиты. Этого уж точно будет достаточно, чтобы сделать тебя счастливой.

— Ведешь себя так, как будто у тебя магический член или еще что.

— Так и делаю, ведь это мой дар и мой путь.

— Ага, выглядит как настоящая проблема, — рассмеялась я.

Мы дошли до забора вокруг дома, и Чонгук быстро перелез через него. Потом повернулся и помог мне встать, проявив при этом свои сногсшибательные манеры, чары от которых разрушились, стоило ему лишь сказать:
— Твоя задница выглядит просто потрясающе в этих джинсах.

— Полагаю, я должна сказать спасибо, — вздохнула я.

— Итак, когда же ты начала работать в «Блю»? — спросил Чонгук, когда мы двинулись в путь.

— Не так давно. Линдси меня устроила.

— Все еще общаешься с этой наркоманкой?

— Она извинилась за ту вечеринку.

— Ей нужно сделать больше, чем просто извиниться.

— Она нашла мне работу.

— Это да, думаю, я должен ее отблагодарить за тебя в той секси-униформе. — Он пожал плечами.

— И что это должно означать?

— Не знаю, но что-то в этой униформе меня завело, как только увидел тебя.

— Это же просто фартук и синяя майка, — покраснела я.

— Да, но я бы хотел увидеть твою задницу в этом фартуке, только в нем. Я точно полюбил бы этот вид.

— Этого никогда не случится.

— Никогда не говори никогда. Я могу попросить это у тебя достаточно скоро.

— Вряд ли, униформа лишь твоя фантазия, не моя.

— И кто же тогда твоя фантазия? Сладкий сводный братик с большим петушком?

Ничего не могла поделать с тем, что по моему позвоночнику пробежались мурашки, пока я представляла Чонгука только в трусах, и как его выпуклость растет под моими прикосновениями.
Пока мы шли, я, мысленно проклиная испорченные, а значит, и бесполезные трусы, осознала, что была уже мокрая.

— Не совсем, — ответила я.

— Серьезно? И не говори, что ты поклонница садомазо.

— Ни за что. — Я рассмеялась.

— Нет? Думаю, что тебе бы понравились шлепки.

— Значит, ты привел меня сюда, только чтобы поговорить о пошлостях?

Как же я была взволнована, зная, что вскоре мне придется вернуться, если Чонгук не прекратит соблазнять. Мы же одни одинешеньки в лесу, а я уже прекращаю себе доверять. Мое тело желает большего.

— Мы идем туда, — сказал он, ухмыляясь. — Я действительно наслаждаюсь прогулкой.

Я вздохнула. Его улыбка была ярко освещена через густой навес листвы, и это напугало меня. Он взволнован, я тоже.
   Мы шли еще минут десять, пробираясь между деревьев. Насколько можно было судить, Чонгук не шел по какой-то определенной тропе. Он не использовал карту или компас, что беспокоило меня. Ему казалось, что он знал, куда шел, но что-то в глубине моего сознания боялось, что мы заблудимся в лесу навсегда. Что было глупо, потому что примерно через сорок пять минут Чонгук резко остановился.

— Мы пришли.

Я осмотрелась. Участок леса, где мы стояли, выглядел в точности как любой другой кусок леса, через который мы прошли. Вокруг ничего не было видно, ни деревянных домов или специальных микроавтобусов, или вообще чего-либо. Просто участок леса продолжался впереди.

— Действительно мило, — сказала я с иронией.

— Здесь, — ответил Чонгук и указал на дерево.

Я поднялась и посмотрела.
— Но я ничего не вижу.

Он засмеялся и указал прямо на место. Вырезанные на дереве две буквы. Ч.Ч.

— Ты хотел мне всего лишь показать чьи-то инициалы, вырезанные на этом дереве?

— Задумайся чуток.

И тут я врубилась. Это же его инициалы.
— Ты же написал их?

— Как только мы переехали, — кивнул он.

— Вау, я удивлена, что ты помнишь дорогу.

— Я прихожу сюда каждый раз, когда чувствую себя одиноко. — Он прислонился к стволу.

Я прислонилась рядом с ним.
— Это хорошее место.

Чонгук рассмеялся.
— Нет, не здесь. — Он протянул мне нож. — Почему бы и тебе не добавить свою надпись?

— Я думала, что это было только твое особое место? — Я взяла нож.

— Неа, я подумал, что ты бы хотела оставить свой след, если тебя не было так долго.

И в тот момент осознала, что это действительно было то, что мне хотелось. Я отсутствовала так долго, что город как будто бы забыл про меня, хотя он едва ли изменился.
Захотелось сделать что-то, чтобы они меня запомнили. Я хотела быть снова частью всего этого.   По какой-то причине, вырезая свои инициалы на каком-то случайном дереве, на самом деле казалось, будто от этого мне станет легче.
   Не имела ни малейшего понятия, как Чонгук догадался, что это будет именно то, что я захочу сделать. Но мне отчаянно хотелось оставить свой след в Риджвуде, даже если он был только в виде порчи дерева. Я знала, что бедное дерево не сделало ничего, чтобы заслужить мои разделывания, но решила, что оно не слишком большого ума.
   Итак, я вырезала. Поначалу было тяжело, пока Чонгук не показал мне, как правильно это делать, и тогда пошло довольно быстро. В конце концов вырезала глубоко в коре рядом с его инициалами буквы Л. и М .

Мы любовались моей работой, позволяя звукам леса заполнить тишину для нас. Я ощущала покой по непонятно какой причине, хотя просто высечение ножом своих инициалов на дереве ровно ничего не меняло. Все-таки я чувствовала, что была частью леса, и пока дерево стоит, и мои инициалы будут здесь. Никто не знал, для чего они созданы, лишь я.

— А здесь мило, — прокомментировала я.

— Это вырастет с тобой.

— И сколько времени на это потребуется?

— Для чего? — Он посмотрел на меня.

— Чтобы выросло с тобой.

Он задумался об этом на секунду, оглядывая лес.
— Ну, пока я не начал восхождение по горам. Это было как найти свое место в мире.

Я кивнула. Это имело смысл. Это было то, что я искала, что оставила, когда ушла в колледж, чтобы попробовать и найти. Мое место в мире никогда не было очевидным или простым, или легким, но почему-то, стоя с Чонгуком напротив дерева с нашими инициалами, вырезанными в стволе, я ощутила покой. Больший, чем чувствовала в течение длительного времени.

Не думая, схватила Чонгука за руку. Он не был удивлен вообще, когда мы переплели свои пальцы. Он посмотрел на меня, и я знала, что это значит.
Я смотрела на него, слегка приоткрыв свой рот, когда Чонгук навалился всем телом, прижав меня к дереву. Его глаза были напряженными, когда я вдохнула его запах, смешанный с ароматом сосновых деревьев вокруг нас. Я чувствовала, как земля вибрирует вокруг меня, или, может быть, это было просто мое возбуждение на рельефное тело так близко ко мне.
   Чонгук ничего не говорил, и не нужно было.
   Спустя мгновение он медленно наклонился вперед и жестко меня поцеловал.
    В этот миг я растаяла. Все внезапно стало неважным. Стресс от новой работы, стресс от нового места, страх перед будущим, все это исчезло, как только его губы накрыли мои. Он прижимался теснее, перемещая свои руки вдоль всего моего тела. Я вздрогнула, когда Чонгук прикусил мою губу и схватил за грудь, а другой рукой коснулся моего лица.
Что это было? Я знала, что происходит, я знала, что это было то, что должно было произойти после нашего поцелуя на скале. Это было то, что происходило с тех самых пор, как мы впервые
поцеловались, с тех пор, как он влез в мой мозг.
    Я начала расстегивать ремень на штанах Чонгука.

— Черт, Лиса, — пробормотал он, целуя мою шею.

— Я хочу тебя.

— Знаю.

— Прямо здесь. Мне все равно.

Я вздрогнула, когда руками он медленно провел вниз по моему животу и скользнул в мои штаны. Его теплые и сильные пальцы против моей мокрой киски. Он начал тереть меня. Я поежилась и закинула голову назад.

— Я годами думал о том, как трахну тебя в этом лесу, — шепнул Чонгук в мое ухо. — Думал о том, как заставлю тебя орать как можно громче здесь, в лесу.

— Есть здесь кто-нибудь? — всхлипнула я.

— Кого, черт подери, это волнует?

Я застонала, когда своими пальцами он ловко щелкнул под моими трусиками и начал размазывать мою влагу по набухшему клитору. Мозоли от многолетних восхождений сделали пальцы обеих рук грубыми и мягкими одновременно, и этот парень явно имел невероятный контроль над своими руками. Мои колени начали трястись, когда волны наслаждения прокатывались через меня.

— Я не хочу быть пойманной.

— Нет, хочешь, — сказал он, потирая нежно, мучительно и удивительно мягко. — Иначе почему ты так стонешь?

— Ничего не могу с этим поделать, — захныкала я.

— Нет, можешь, но не хочешь.

С придыханием оттолкнула его, и он криво ухмыльнулся. Я пошла на него, сминая его рот своим, и закончила, разорвав штаны. Я засунула руку ему в трусы и сжала горячий член, на мгновение шокированная его размером. Чонгук не преувеличивал, когда сказал, что у него большой член; он был твердый, толстый и длинный, когда я начала медленно гладить его.
Правда была в том, что он, конечно же, был прав. Чонгук действительно мог читать меня как открытую книгу. И я хотела этого прямо здесь и сейчас и мне было совершенно все равно, есть ли здесь кто-нибудь, кто мог услышать.
    Я ласкала член, поглаживая его по всей длине, когда Чонгук толкнул меня обратно к дереву и продолжил тереть мой клитор. Я едва могла сосредоточиться, пока он доставлял мне своими пальцами такое удовольствие, какого я никогда не чувствовала раньше.

— Ты уже полностью мокрая, — шепнул он мне на ушко.

— Неа, — простонала я.

— Не лги мне, — Чонгук вдруг дернул мою рубашку через голову, вытаскивая мою руку из своих штанов.

Он поцеловал мои холмики и накрыл их своими ладонями, а я обняла его за голову, когда он расстегнул лифчик и отшвырнул его.

— Я нуждаюсь в тебе, — шепнула я.

— Скажи это снова. — Он дернул мои штаны до колен.

Холодный лесной воздух охладил мою обнаженную кожу, и соски затвердели.

— Трахни меня, Чонгук.

Он отошел, чтобы опустить свои штаны, открывая свой затвердевший член.

— Скажи, пожалуйста, — скомандовал он.

Вместо этого я упала на колени перед ним, глядя на его ухмыляющееся лицо. Медленно взяла его член в рот и начала сосать кончик, смакуя соленый вкус. Работая над длинным и толстым стволом, я втянула его настолько сильно, насколько могла, хотя едва могла вместить все это в рот.
   Чонгук застонал от удовольствия и, слегка прижимаясь, попытался протолкнуть глубже свой член в мой рот. Я отступила назад, по следу моих губ появилась небольшая дорожка слюны.

— Лиса, — проворчал он, — соси меня так и тебе не нужно просить.

Я улыбнулась и лизнула основание, поднявшись вдоль него, и снова взяла кончик в рот. Прошлась по кругу языком и начала снова сосать член, работая вверх и вниз, плотно обхватив губами. Чонгук застонал и схватил мои волосы немного грубо, посылая острые ощущения по моему позвоночнику.

— Встань, — скомандовал.
   Я встала, и он сорвал мои трусики, разорвав тонкие кружева.

— Они мне нравились, — сказала, смеясь.

— Я куплю тебе новые.

Он наклонился и пошарил в своих штанах на секунду, найдя свой кошелек. Вытащил презерватив и бросил кошелек обратно на землю. Я ахнула, когда он схватил меня за бедра, повернул и толкнул вперед. Я подняла руки и обхватила наше дерево. Перед лицом маячили инициалы.
Чонгук разорвал фольгу и раскатал презерватив вдоль члена.

— Ты хочешь взять мой член? — шепнул он мне на ушко.

— Не заставляй меня ждать, — сказала я.

Я почувствовала, как кончиком он надавил на мою мокрую киску и внезапно оказался внутри меня. Ахнув, схватилась за грубую кору дерева. Член Чонгука полностью заполнил меня. Так глубоко.
Чонгук сжал мои бедра руками.

— Черт, твоя киска невероятна, — прорычал он.

Я не могла откликнуться, когда он начал двигаться во мне чертовски глубоко и медленно, а затем сильно дернул от дерева. Я потерялась в острых ощущениях, когда Чонгук толкнулся еще глубже и сильнее. Мне пришлось держаться за дерево, когда он трахал меня все жестче, блуждая своими сильными руками по моей коже. Схватил меня за грудь и крепко сжал соски.

— Твоя задница чертовски безупречна, — сказал, тяжело хлопая ее.

Я ахнула.
— Сделай это снова, — сказала я.

— Я знал, что тебе это понравится. — Он шлепнул мою задницу сильнее.

Застонала, когда пальцами он нашел мой клитор, загоняя в меня свой член все глубже и глубже. Я не могла перестать громко стонать. Знала, что поблизости могут быть люди, знала, что мы находимся не более чем в сорока пяти минутах от дома, но больше не могла контролировать себя.
Чонгук контролировал меня. Были только он и его сильное тело, работающее на мое. Я оглянулась через плечо, открыв рот. Руками он дарил острое наслаждение моему клитору, в то время как членом глубоко вонзился в мою киску.
Он снова шлепнул меня по заднице, и я задохнулась, когда пальцами Чонгук скользнул обратно на мой клитор. Всего было слишком много – удовольствие, распространяющееся по всему телу, Чонгук, его сильные руки, его идеальный член, глубоко проникающий внутрь меня. Я начала стонать, и мое тело напрягалось, когда оргазм накрыл и прокатился сквозь меня. Я прижалась лицом к коре дерева, открыв рот.

— Ты со мной? — проворчал Чонгук.

— Черт, продолжай.

Я слышала, как он стонал, вколачиваясь в мою киску все сильнее и сильнее. А я хотела все больше и больше, и чтобы это никогда не заканчивалось, когда внезапно почувствовала, как новый оргазм разгорелся и снова взорвался внутри меня. Каждый мускул, казалось, напрягся, а затем расслабился снова и снова, когда наслаждение прокатилось сквозь меня в волнах ослепляющего удовольствия.     Потом я почувствовала, что Чонгук застыл, крепко сжимая мою грудь, и громко застонал, глубоко погрузив в меня свой член. Казалось, мир застыл на месте, и ничего более мне не было нужно.
    Медленно мы опустились на землю и улеглись на листья, переплетая наши потные тела. Я смотрела в небо сквозь деревья и прислушивалась, как бьется сердце Чонгука.

— Дерьмо, Лиса, — сказал мой сводный брат.

— Да, знаю.

— Не думаю, что я когда-либо так чувствовал себя.

— И я, — сказала я, хихикая.

Не хотела вставать. Хотела остаться там как можно дольше. Но, к сожалению, мы должны были идти домой. Обратно к нашим родителям. Женатым родителям.

— Давай останемся еще ненадолго, — сказала я мягко.

— Ок.

И следующий час я не была его сводной сестрой. Я просто была его.