СКАЛА

ЧОНГУК.
Грязь просачивалась в сапоги, пот катился по спине, а я не мог перестать думать о Лисе.
Ее задница под моими руками, ее бедра, губы и грудь, и каждый ее мускул – мои. Продолжал воспроизводить в своей памяти выражение ее лица, когда я своим членом заполнил до отказа ее мокрую тугую киску. Это было чистое удовольствие, смешанное с легкой болью. Лиса нуждалась в моем члене, в каждом его дюйме.
    Я думал об этой девчонке столько, сколько помню себя. С тех пор как впервые увидел ее милое наивное личико в школьном коридоре. И все усложнилось, когда мы стали сводными братом и сестрой. И теперь, когда я ее взял, меня будто поразило громом. Это было ни на что не похоже.

Потом мы лежали на земле под деревом, на котором были вырезаны наши инициалы, и дышали друг другом и лесом. Я хотел рассказать Лисе все – о контрабанде, раке и деньгах и особенно о том, как сильно я хотел и нуждался в ней, но не мог найти слова. Они просто не приходили на ум. И я не мог себя заставить испортить момент совершенного покоя после оргазма.

Когда вошел в подлесок, звук реки заполнил лес. Мне было понятно, что разговор о контрабанде состоится рано или поздно. Я не мог скрывать это от Лисы дальше. Она уже задавала вопросы, благодаря этой наркоманке Линдси. Но у меня были более насущные проблемы, о которых нужно волноваться, чем какая-то Линдси и ее болтливый рот.

Переходя реку, я держал свой пакет над головой, чтобы он не промок. Вода плескалась вокруг моей талии. Я чувствовал себя уязвимым, понимая, что был прекрасной мишенью для тех, кто следил за границей. Поэтому быстро, как только мог, брызгая водой во все стороны, я перебирался на другой берег. Тем не менее, кто-то мог бродить неподалеку и легко заметить меня. Если это когда-нибудь случится, все будет кончено. Но пока удача сопутствовала мне. Я отправился в лагерь, прекрасно зная, что доберусь туда намного раньше назначенного времени.
Снова задался вопросом, как Лиса воспримет тот факт, что я продавец наркотиков?     Беспокойство по поводу морали, вероятно, было пустой тратой времени, но во время своих длительных походов я позволял своему разуму блуждать по этому дерьму.
У Лисы всегда было развито чувство правильного и неправильного. Но если бы только она могла понять, каково было в первые годы, когда мама заболела, когда счета продолжали накапливаться все больше и больше, без конца. Я сделал то, что должен был сделать для своей семьи. И всегда буду делать. Я не мог просто жить и позволить отсутствию денег угрожать выздоровлению своей матери. Мужчина не может быть мужиком, если он не хочет жертвовать, трахая дерьмо во имя сохранения своей семьи.

Вскоре я добрался до палаточного лагеря и сел на стол для пикника, чтобы снять ботинки и носки. Солнце приятно ласкало
мое лицо, когда я откинулся назад и стал ждать появления черных машин с бандитами и их наркотиками. Речная вода капала с моей одежды, а я вспомнил нашу с Лисой прогулку к дому.      Спустя час после простого лежания, мы встали, оделись и медленно направились к дому. Я хотел рассказать ей все. Хотел рассказать, что она заставила меня почувствовать, когда вошла в комнату, как мой член шевелится почти каждый раз, когда она приближается, как я голоден по ее телу. Я хотел брать ее снова и снова, пока она не изогнулась бы, и я едва смог бы дышать. Я голодал по ней так, как никогда раньше, и вкус ее киски только усилил это желание.
С женщинами, с которыми я трахался, одной ночи было достаточно. Но я устал от скучных и тупых девушек, которые продолжали идти за мной. Успех в скалолазании сделал меня популярным в таком маленьком городке как Риджвуд. В течение долгого времени мне не приходилось беспокоиться о том, чтобы девочки приходили ко мне и делали то, что я хотел. И после
того, как я их получал, они становились мне не интересны.
Но Лиса была другой. У нее была сила. Она глубоко засела в моей голове.

Но когда мы вернулись к дому, я не сказал ни слова об этом, и Лиса тоже ничего не сказала. Мы поднялись в тишине, почти не глядя друг на друга, как будто это было неудобно. Я практически слышал, как ее мозг кричал о нас, как о сводном брате и сестре, но это никогда не имело для меня значения. Это были просто слова. Наши родители поженились, но это ничего не значило для меня. Мы не были родными братом и сестрой. Я хотел то, что хотел, и этого было достаточно.
    Как только мы вернулись в дом, я услышал, как моя мама двигалась по кухне, готовила обед, а отец Лисы смотрел игру в бейсбол по телевизору. Моя девочка посмотрела на меня и нахмурилась.

— Оставим это между нами, — шепнула она.

— И что по-твоему, я собираюсь сделать? Зайти в дом и сказать твоему отцу, что только что дал тебе лучший оргазм в твоей жизни?

— Чонгук!

— Скажу моей маме, что я только что трахнул тебя у дерева и заставил стонать и извиваться?

— Давай, сделай это.

Я усмехнулся, мое сердце колотилось, волнение снова залило мои вены. Подошел к ней ближе.
— Хочу, чтобы ты снова закричала. Я хочу отвезти тебя в глубокие леса и позволить тебе кричать.

— Просто оставь это между нами. — Лиса помолчала секунду.

Затем она вошла в дом, широко улыбаясь. Моя мама попросила ее помочь с ужином.
    Я откинулся назад и вздохнул, когда воспоминание померкло. Вернул свои мысли в лагерь, сидя на скамейке, как мудак, ожидая, когда еще больший придурок даст мне наркотики, чтобы перетащить через границу. Это казалось бесконечным, но все же когда-то должно было закончиться.
Мой самый большой страх – что гангстеры будут продолжать придумывать новые причины, чтобы держать меня. Иногда, особенно во время обратного перехода через границу  с рюкзаком, полным наркотиков, я думал обо всех различных способах, благодаря которым мог бы вернуться к этим ублюдкам, чтобы украсть их груз и убежать с ним. Но если бы я действительно поверил в одну из этих глупых детских фантазий, то мог бы поцеловать в зад свою скалолазную карьеру и свою семью тоже.
    Звук шин по гравию объявил о приезде машин задолго до того, как я их увидел. Надел свою мокрую обувь и встал. Черный автомобиль вынырнул из-за поворота, остановился, и только Ригли вышел со стороны водителя.

— Мистер Чон, — сказал он, улыбаясь мне.

— Ригли.

— Как прошел переход?-
Он подошел и остановился передо мной, скрестив руки на груди и прищурившись на солнце. У меня возникло желание сломать ему челюсть, но я держал себя под контролем.

— Как обычно.

— И поэтому мы так это любим, не так ли?

— Есть товар?

— Так быстро и по-деловому? — Он нахмурился.

— У меня долгая дорога назад.

— Да, так и есть, не так ли?

— Я буду рад начать как можно быстрее.

— Ладно, двигай за мной. — Он понял намек.-
Мы пошли к машине. Ригли вынул сундук и кивнул на содержимое.

— Это шутка?

— Никаких шуток, мистер Чон.

Внутри было, по крайней мере, вдвое больше, чем в последний раз. Я посмотрел на него и покачал головой.
— Так не пойдет.

— Так не пойдет? — рассмеялся он.

— Нет, Ригли. Я не могу нести такой вес.

— Я вижу. — Он стоял очень близко и неподвижно.

— Ты не догоняешь. Когда дело доходит до походов, каждый дополнительный грамм веса означает, что придется тратить гораздо больше усилий, чтобы продолжать двигаться.

— И ты считаешь, что не сможешь поднять этот вес?-
Я знал, что он пытался сказать. Это чувствовалось по его интонации.

— Я не планировал этого, нет. С помощью нескольких передач я мог бы это сделать, никаких проблем. Но вы, люди, не говорили, что меняете порядок.

— Мы поменяли порядок.

— Я вижу это. И говорю тебе – это не отлично.

— Я понимаю, что ты говоришь. — Ригли медленно кивнул. — Но скажи, у тебя есть семья, да?

Ублюдок. Он собирался угрожать моей семье. И, честно говоря, это было единственное, что сработало.

— Моя семья не имеет к этому никакого отношения, — сказал я.

— У них есть все, что с этим связано, или так мне говорят.

— Я смогу унести половину товара. Потом сразу вернусь за остальным.

— Нет, — просто сказал он.

Я знал, что не смогу им противостоять. Я знал, что эти люди будут делать что угодно для того, чтобы наркота текла, потому
что она была огромным источником дохода для их организации. Речь шла не только обо мне и Ригли, речь шла о всех в толпе, и, если бы произошел перерыв в сладком потоке наличных денег, нам бы не поздоровилось. Такой человек, как Ригли, знал это. Такой человек, как Ригли, сделает все, чтобы сохранить себя в живых, включая причинение вреда моей семье.

— Прекрасно, ублюдок. Я возьму его. — Я выплевал слова, будто они жгли меня.

— Хорошо. Начинай. — Он спокойно улыбнулся мне.

Я взял пакет и начал распихивать наркоту. Едва хватило места, чтобы все поместилось, но мне удалось заполнить каждый квадратный дюйм, в то время как Ригли молча смотрел. Когда я закончил, он закрыл багажник. Не сказав ни слова, я повернулся и пошел обратно туда, где мои носки все еще сушились на солнце. Ригли следовал за мной пару шагов.

— Мистер Чон?

Посмотрел на него.
— Чонгук, — сказал я.

— Чонгук. Если ты когда-нибудь снова назовешь меня ублюдком, я тебя убью.

— Хотелось бы посмотреть на твою попытку, — улыбнулся я ему.

Был момент, когда я точно подумал, что он собирается достать пистолет и выстрелить в меня. И честно говоря, в глубине моего сознания тихий голос поприветствовал это. Не потому, что я хотел умереть, а потому, что мне было больно жить по их прихотям.
   Вместо этого Ригли пожал плечами и вернулся к своей машине, сел в нее и уехал. А я смотрел на него, и мое сердце колотилось.
   Я надел носки, крепко сжал свой пакет и поспешил в обратный путь.

***
Я чувствовал себя именно так, как и ожидал. Пачка была слишком тяжелой. Ничего не мог с этим поделать, поэтому пришлось терпеть. Я пересек реку без проблем, но солнце уже начинало садиться, а мне нужно было еще долго добираться до своего лагеря.
   Все шло медленно. Поход с перегруженным рюкзаком был одной из самых больших опасностей, с которыми сталкивался серьезный турист. Люди никогда не принимали во внимание то, как даже дополнительный грамм в течение длительного периода влияет на тело, не говоря уже о незапланированных девяти килограммах. Если бы я не был осторожен и не подбадривал себя, то такой вес мог бы привести к обезвоживанию или тепловому удару.
     Я посмотрел на солнце и проверил свой компас. До лагеря было, по крайней мере, еще несколько часов, и световой день уже почти заканчивался. Разочарованному и раздраженному, мне необходимо было найти подходящее место для ночлега. Потребовалось двадцать минут, чтобы найти небольшой ручей, и еще десять, прежде чем я нашел ровный песчаный участок, достаточно хороший и сухой, чтобы поставить палатку. Вскоре в темноте я забрался в свое убежище и улегся на ночь.
    Все мои мечты были только о Лисе. Единственное, о чем я мог думать, только о том, как снова попробовать ее губы, увидеть, как они изогнутся, когда я введу свой твердый член глубоко между ее ног. Я хотел жестко брать Лису снова и снова, и заставить ее быть неистовой и мокрой бесконечно. Но вместо этого застрял в палатке в незнакомом месте, ворочаясь во влажном ночном воздухе.
    Но, в конце концов, сон наступил, и я очнулся только перед рассветом. Единственной едой была банка фасоли и несколько протеиновых батончиков, и мой желудок ворчал, когда я отправился в путь.
    Я предполагал, что вернусь домой ближе к закату, ведь лишний вес затруднял мое движение, вынуждая отстать от графика. Это означало, что у меня было много медленных, болезненных миль, чтобы подумать. Подумать о Лисе, о том, что я хотел от нее, и о том, как я ее получу. Подумать о толпе и всем дерьме, в котором я был. Подумать о том, что все эти изменения означали что-то большее, что-то, частью чего я определенно не мог быть. И подумать о том, как я собираюсь выбраться, потому что выход был моим единственным вариантом. Даже когда казалось, что его нет.