4.
Я стояла на шухере у двери старого туалета, опираясь плечом о растресканную кафельную стену. Сердце колотилось — не от страха, а от адреналина. В школе так скучно обычно, а тут хоть что-то, что даст этому дню вайб. Изнутри доносилось бормотание Матвея и булькающий звук унитаза.
— Так… первая пошла… вторая тоже, — проговорил он, посыпая всё содержимое двух пакетов в старый сральник, — вуаля, мои юные террористы.
Потом — характерный щелчок кнопки смыва, и из-за перегородки донеслось:
— Готово! Через минут пять начнётся концерт имени дрожжей и горячей воды.
Я хмыкнула, глянула по сторонам:
— Всё, валим. Через пять минут тут будет весело, а нас тут быть не должно. Побежали.
Мы быстро слились с потоком учеников в коридоре. Как ни в чём не бывало, прошли мимо училки по истории, кивая ей “здрасьте”, и вышли на школьный двор. Футбольное поле — наш чилл-зон, тут мы почти всегда зависали на переменах. Кирилл достал подик, Ника закурила сигу, а Матвей шёл, как будто герой боевика, только что подорвавший здание.
— Ну чё, операцию “Пузырящийся сральник” считаем успешно реализованной, — хохотнул Матвей, забрасывая руки за голову.
— Представляешь, уборщица туда зайдёт и как в фильмах — всё в пене, воняет, и она такая: “АААА, ЧТО ЗА ДЬЯВОЛ!”, — ржала Ника.
— А если взорвётся? — спросила Аня с ухмылкой. — Это уже терроризм, нас посадят.
— Тебя — может. Я несовершеннолетний, — Кирилл подмигнул ей, выдыхая клуб дыма.
Я закурила подик и уселась на ограждение, раскинув ноги:
— Ну, если что, я скажу, что я просто мимо проходила. Я вообще-то хорошая девочка.
— Да-да, душа компании, — хмыкнул Матвей, — особенно когда у тебя в кармане XROS, а под глазами следы бессонной ночи.
И тут, как по сценарию, где-то изнутри школы раздался крик. Потом второй. Мы переглянулись.
— АААА! ПОТОП! ВСЕ БЫСТРО СЮДА! — визгнула знакомая училка по биологии, выбежавшая с другого крыла здания.
Толпа учеников зашевелилась. Кто-то побежал к входу, кто-то полез в окна смотреть, что там.
— Вот и шоу началось, — фыркнул Матвей, закатывая глаза.
— Блин, держим лицо, держим лицо! — шепнула я, — типо мы вообще не в теме.
— Чё за движ? — крикнул Кирилл, — кто срал с дрожжами, а?
Мы дружно засмеялись, но на публике изобразили полное недоумение. Под шумок влились в толпу, бегущую в центр школы, делая вид, что тоже в шоке и срочно хотим разобраться, что за катастрофа происходит в старом туалете. Школьная легенда только начиналась — и мы были её авторами.
После всей той суматохи с дрожжами и потопом, нас, конечно, решили отпустить домой. Типа техперерыв, разбирательства, и всё такое. Но мы-то знали — день только начинается. Уйти по домам? Не про нас.
— Всё, каникулы начались, — радостно сказал Кирилл, хлопая меня по плечу.
— Да, каникулы до завтра, пока не разберутся, кто устроил «сральник-апокалипсис», — хихикнула Ника, закуривая подик.
— Я вообще слышала, что директор в обморок чуть не упал, — добавила Аня, делая вид, что вытирает слёзы от смеха. — Ну реально, ребят, вы просто гении зла.
Мы шли по улице, солнце било в глаза, воздух был ещё прохладный, но свежий, прям пахло свободой. Кирилл ехал медленно рядом с нами на мопеде, покачиваясь в такт, будто он не школьник, а член банды в фильме.
— Ну шо, куда дальше, бесы? — спросил он, сдвигая капюшон с головы.
Матвей поправил куртку и заговорщицки сказал:
— Я знаю одно крутое место. Ань, тебе точно зайдёт. Там вайб — как ты любишь, атмосферка, граффити, заброшка, все дела.
Аня заулыбалась и чуть прищурилась:
— Ты только не веди нас в какую-то подворотню, ладно? У меня ещё планы на жизнь.
Ника фыркнула и добавила:
— А если ты нас туда заведёшь, а там маньяк с топором, и всё, конец серии.
Я пожала плечами с усмешкой:
— Та нам не привыкать. С таким окружением — и маньяк просто вешается от безысходности.
Мы засмеялись, и Матвей махнул рукой:
— Всё, погнали. Место рядом, идём пешком.
Мы двинулись по направлению к окраине центра Коктебеля. Дорога была знакомая, но куда именно вёл нас Матвей — оставалось загадкой. Мы шутили, болтали о всякой ерунде, обсуждали, кто из училок мог настучать директору, и что будет, если вдруг спалят.
Через минут двадцать мы вышли к старому забору, за которым торчал остов заброшенного советского самолёта — огромная железная туша, покрытая яркими граффити, словно живой арт-объект. Он стоял на пустыре, немного наклонившись, будто готов был взлететь.
Аня ахнула:
— Вау… ты не наврал. Это реально круто.
— Я же говорил, — гордо сказал Матвей и забрался на крыло. — Тут можно даже сидеть наверху. Я с пацанами раньше сюда часто ходил. Никакой охраны, чисто наш приват.
Мы все обошли самолёт, трогали обшивку, рассматривали рисунки и надписи.
— Это как будто... наш личный космолёт, — сказала я, поднимаясь к Ане.
— Ну всё, теперь мы банда, которая тусуется в заброшенном самолёте. Следующий шаг — грабить банки, — усмехнулся Кирилл, вытаскивая подик.
— Или записывать треки, — добавила Ника, — тут акустика классная будет. Давайте устроим свой андерграунд концерт.
Мы устроились в тени крыла, кто-то сел, кто-то лёг на бетон. Ветер гулял, воздух был насыщен запахом железа, пыли и юности. Разговоры шли легко — о школе, о том, как мы хотим свалить отсюда в большой город, о том, кто с кем мутит, кто с кем никогда не замутит.
Это был один из тех моментов, когда время замирает, и ты понимаешь: вот оно — настоящее. Бессмысленное, беспечное, но по-своему вечное.
Мы сидели на крыле заброшенного самолёта, рассевшись кто как — кто на корточках, кто свесив ноги, а кто просто завалился на спину, глядя в небо. Солнце садилось медленно, окрашивая небо в оранжево-розовые оттенки. Аня что-то смеялась, уткнувшись в телефон, Ника с Кириллом спорили о том, кто в прошлый раз должен был принести зажигалку, а Матвей тихо курил, уставившись куда-то в пустоту.
— Ну чё, по кайфу место? — сказал Матвей, выдыхая дым, — Я же говорил, Ань, тебе зайдёт.
— Да, ты был прав. Я обожаю такие штуки. Заброшки, граффити… тут атмосфера прям, — Аня присела на край крыла, качая ногой.
— Главное, чтоб без наркоманов и крыс, — пробубнила Ника, поджав губы.
— Да тебе-то чё, ты сама как крыса, — усмехнулся Кирилл, — тиха, но укусит в нужный момент.
— А если Матвей нас сейчас приведёт в какую-то жуткую западню и прирежет по одному? — подколола Ника, приподняв бровь.
— Да ладно тебе, — ответила я, выдувая дым и опуская ноги с крыла, — после школы с дрожжами нас уже ничем не удивишь.
Мы еще какое-то время шутили, но вдруг я услышала знакомые голоса. Приглушенные, хрипловатые, грубые. Выглянула из-за крыла. К нам приближались те самые парни — трое, как вчера у магазина, только с ними был ещё один, постарше, в плюшевой разноцветной куртке, такой яркой, будто он только что сбежал из цирка.
— Э, вы чё, на наше место приперлись? — заговорил кудрявый, прищурив глаза, голос у него был уже знакомо раздражённый.
Матвей неторопливо слез с крыла, глядя на него с лёгкой усмешкой.
— Кис, мы просто отдыхаем. Это же не только ваше место.
— Не умничай, Матвей, — кудрявый шагнул вперёд, — хочешь ещё раз подраться за место?
— Да я не против, чё, — спокойно сказал Матвей, — раз у тебя руки чешутся.
И кудрявый не стал ждать — сходу ударил Матвея в челюсть. Всё произошло резко. Мы встали с крыла, кто быстрее, кто медленнее. Я соскользнула вниз и сразу крикнула:
— Эй, вы чего, алё! Хватит!
Аня с Никой пытались оттащить Матвея, Кирилл уже стоял между ними, но тут я заорала:
— МЕНТЫ!!!
Все на секунду замерли, потом резко отскочили, будто кто-то действительно включил сирену. Разбежались, кто куда. Наша компашка спряталась за кустами чуть в стороне. Мы тяжело дышали, смеясь и переваривая случившееся.
— И где менты-то, а? — Кирилл посмотрел на меня подозрительно.
— Да пошутила я. Не могу смотреть, как вы друг друга калечите, — ответила я, глядя на Матвея.
У него рассечена бровь, кровь тонкой струйкой стекала по виску. Я нахмурилась.
— Идиоты. Реально, как дети.
— Я думал, они нормальные челики, — буркнул Матвей, вытирая кровь рукавом.
— Кудрявый вспыльчивый, вот и всё, — сказала я, — ты же сам наверное знаешь, с ним надо аккуратнее.
— Да он чё, вечно как на взводе. А лысый вообще как тень ходит, будто в себя ушёл и дверь закрыл. Блондин единственный молчит, как будто его и нет, — добавил Кирилл.
— Все они странные. Нам лучше больше не лезть к ним, — подытожила Ника, поправляя волосы.
Мы сидели молча, пока сердце не успокоилось. Потом начали ржать с того, как быстро они испарились. Но внутри оставалось напряжение. Пахло проблемами — настоящими.
Дома было на удивление тихо. Я открыла дверь, стянула кроссовки и прошмыгнула в коридор. И первым, кого я увидела, был Миша. Он стоял на кухне в футболке и спортивных штанах, держа в руках чашку чая и выглядел довольным жизнью, как всегда.
— О, Даш, привет. — Он обернулся ко мне. — А это правда, что у вас в школе туалеты взорвались?
Я закатила глаза и скинула рюкзак в угол у входа.
— Ну да, прикинь. Шоу века. Все орали, как будто апокалипсис начался.
— Вот это вы молодцы… — усмехнулся он, качая головой. — А мне теперь по району доклады приходят. Типа "неизвестная химическая реакция"…
Я скинула куртку, кинула на вешалку и пошла в свою комнату. Быстро переоделась в домашние серые треники и майку, собрала волосы в пучок. В это время из кухни донёсся голос мамы:
— Даш, иди сюда!
Я вышла в коридор, и тут меня окатило каким-то нехорошим предчувствием. Мама стояла с серьёзным лицом, сложив руки на груди.
— Сейчас ко мне подруга придёт с сыном, — строго сказала она. — Так что, веди себя прилично. Не груби, не хами. Поняла?
— Да ладно, поняла я, — пробормотала я, подходя к своему рюкзаку. Хотела просто забрать телефон, но когда подняла рюкзак, с глухим шлёпом из него выпала пачка дрожжей.
Мы все замерли.
— Это ещё что?.. — Мама сразу нагнулась и подняла пачку, на лице у неё читался ступор. — Это ты… это вы… вы туалеты этими дрожжами взорвали?!
— Да не мы!.. — начала я, но было поздно.
— Ты с ума сошла?! — заорала она. — С уличной шайкой шляешься, курите, Бог знает чем занимаетесь, теперь ещё и вандализмом занимаетесь?! Да вы что там вообще творите?!
— Наташ, ну может это не они… — осторожно вставил Миша, попытавшись погасить пламя. — Они ребята эорошие. Может, это просто случайно попало… Ну с кем не бывает.
— С кем не бывает?! — перекрыла его мама. — Это с нормальными не бывает!
Я стояла в ступоре. В горле першило, внутри всё сжималось от злости.
— Всё! — продолжала мама. — Никаких гулянок, никаких этих… друзей. Наказана! Месяц дома. Ещё и за ремонт ты платить будешь!
Я бросила взгляд на Мишу. Он виновато отвёл глаза. Меня это взбесило. Я выхватила рюкзак у мамы из рук, резко развернулась и ушла в свою комнату. Грохнула дверью и тут же повернула ключ в замке.
Села на кровать, сердце бухало в груди от злости и обиды. Достала телефон, открыла нашу общую группу.
"Ребят, кто подкинул мне пачку дрожжей? У меня дома её нашли, жесть."
Сообщения посыпались сразу:
Кирилл: "Не я, отвечаю."
Ника: "Ты чё, я ж без рюкзака была."
Аня: "Сори, но это точно не я."
Матвей: "Я все пачки сам скинул в толчок. Не было у меня лишних."
Я смотрела на экран, в голове бушевал хаос. Все отрицали. Никто не признавался. Меня жёг внутри какой-то злой вопрос — "Кто, блин, подставил?"