3.
Когда я вышла из душа, из ванной повалил пар — густой, тёплый, с лёгким ароматом геля для душа. Волосы были ещё мокрые и прилипали к коже, накинутое полотенце чуть сползало с плеча. Я слышала голоса из коридора — знакомые, родные. Миша уже вернулся.
Я прошла по коридору босиком, и в проёме кухни увидела его. Он — высокий, уверенный, слегка накачанный и лысый, с вечной полицейской выправкой и теплым взглядом. На нём была рабочая чёрная куртка с нашивкой и уставший, но довольный вид. Его ботинки оставили на коврике влажные следы — на улице слякоть, март как никак.
— Опа, кто это у нас тут? Русалка с мокрой башкой! — пошутил Миша, скользнув взглядом по моим растрёпанным и ещё капающим волосам. — Ну-ка, ты чё, опять в стиральной машине купалась?
— Ага, в режиме "экстрим", — фыркнула я, улыбнувшись.
— Ой, Миша, не начинай, — вмешалась мама, смеясь. — Лучше скажи, как день прошёл?
Миша закинул сумку на вешалку и снял куртку, будто скинул с плеч тяжесть всего дня.
— Да как обычно. Словили сегодня двух наркоманов — один по кустам бегал с пакетиком, второй пытался всучить нам "чай с мятой", — он покачал головой, хмыкнув. — Дети по дворам шарятся, думают, мы не видим. А один, прикинь, в носках по снегу — говорит, "меня земля греет". Я говорю: брат, тебя не земля, тебя уже, походу, инопланетяне обогревают.
Мы с мамой рассмеялись. Я обожала эти его истории — у него было какое-то особенное чувство юмора, с которым он мог рассказать даже про самые неприятные будни.
— И чё, опять с протоколами сидели до ночи? — спросила мама, подавая ему чашку чая.
— Ну конечно. Кто же, как не мы? — Миша уселся, потянулся и вдруг хлопнул себя по лбу. — А, чуть не забыл.
Он полез в карман сумки и достал длинную, аккуратно завёрнутую коробочку. Протянул мне с лёгкой хитринкой во взгляде:
— На, это тебе, Душа. Просто так, без повода. Хоть кто-то должен тебя баловать, кроме подружек твоих с сигаретами.
Я удивлённо взяла коробку, недоумённо глядя на него и на маму.
— Что это? Серьёзно?
— Нет, это обман, — пошутил он. — Там кирпич. Проверка на доверие.
Я открыла коробку — и внутри, на бархатной подложке, лежала тонкая серебряная цепочка с подвеской в форме бабочки. Маленькая, нежная, крылышки будто дрожали от лёгкого света, падающего из кухни. Это было так неожиданно… и красиво.
— Миш… — я только и смогла вымолвить, чувствуя, как сдавило горло от неожиданной волны тепла.
— Ага, — он встал, обнял меня крепко. — Пусть носится бабочка. Как ты — порхаешь туда-сюда, но домой возвращаешься. Только смотри, в школу не надевай — там у вас, кажется, мода на пакеты с пивом.
Я прыснула от смеха сквозь слёзы, обняла его ещё крепче.
— Спасибо… Ты у меня лучший.
— Это я знаю, — ответил он, хлопнув меня по плечу. — Всё, давай, марш в комнату, пока бабочка не улетела обратно в коробку.
Я с коробочкой в руках пошла в свою комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь. Включила лампу у зеркала, развернула цепочку и надела её. Бабочка удобно легла чуть ниже ключицы, блестя в тёплом свете. Я поправила волосы, которые уже начали подсыхать, и улыбнулась самой себе в зеркале.
Вот она — я. С длинными тёмными волосами, в пижаме и с серебряной бабочкой на груди. И с настоящим ощущением, что дома меня ждут и любят.
Ужин был спокойным и уютным. Мама приготовила картошку с курицей и салат, мы втроем сели за стол, обсуждали новости, шутки Миши не прекращались — он рассказывал, как один парень на допросе называл его “дядя-полицейский с харизмой”, и как коллеги теперь зовут его “Харизма Николаевич”. Мы все смеялись. Мне было тепло. Очень. Дом — это крепость.
После ужина я пошла к себе, выключила свет в своей комнате и завалилась под одеяло. Телефон быстро перегорел в руке, и я уснула почти мгновенно. Спала крепко. Проснулась, будто вынырнула из тёплого моря — спокойно, легко.
Утро.
Я поднялась по привычке — будто по расписанию в голове. Всё тело было ленивым, но настроение было отличным. Всё-таки сегодня был особенный день — ну, если не считать того, что мы собирались с ребятами немного пошалить… засыпать дрожжи в школьный сральник. Шумно будет. Зато весело.
Я пошла к ванной, сонная, с телефоном в руке. Дёрнула ручку — дверь была закрыта.
— Там кто? — пробормотала я, зевая.
— Захвачен! Операция “Захват ванной” началась! — послышался бодрый голос Миши изнутри. — Заложница — зубная щётка!
— Мишааа, ты долго?
— Терпение, юная леди, красота требует времени, — пропел он. — Ща, только брови подкрашу.
Я хмыкнула, оперлась лбом о косяк двери и подождала минуту. Потом он открыл дверь, всё ещё с полотенцем на плече, и посмотрел на меня с видом победителя.
— Осторожно, там зеркала показывают правду, — сказал он, проходя мимо и щёлкнув меня пальцем по лбу.
Я закатила глаза, зашла в ванную и сразу умылась прохладной водой. Потом почистила зубы, нанесла на лицо лёгкую увлажняющую маску и постояла перед зеркалом. Лицо было чистым, веснушки чуть проступили на скулах. Я улыбнулась своему отражению. Вроде выгляжу… нормально. Нормально для тех, кто собирается подорвать унитаз.
Когда я вышла, Миша уже стоял в коридоре с кофейной кружкой.
— Опа, кто это у нас тут? Призрак оперы в маске? — усмехнулся он, кивая на моё лицо. — Или это супергерой — “Клин-Гёрл”? Спасает мир чистыми порами?
— Это называется уход за собой, неуч, — пробубнила я, проходя мимо.
На кухне уже пахло тостами и яичницей. Мама стояла у плиты, в пижамной кофте с хвостом на голове. Её лицо подсвечивалось солнечным светом, который пробивался через окно.
— Доброе утро, — сказала я, обняв её сзади.
— Утро доброе, Дашуля. Есть будешь?
— Потом, я в комнате, — ответила я и пошла переодеваться.
На улице было солнечно, но прохладно — типичный март. Я выбрала серые широкие штаны на низкой посадке и белую облегающую футболку от Skims. Лёгкий макияж, чуть блеска на губы, подвела глаза, выпустила пару прядей из высокого хвоста — получилось как раз в стиле "клин гёрл" — чисто, просто, дерзко. Серёжки, бабочка на шее — и образ готов. Я натянула белые форсы, закинула рюкзак на плечо и пошла в коридор.
— Я готова! — крикнула я, надевая куртку.
— Погнали, — отозвался Миша. Он уже ждал у двери с ключами в руках. Мы попрощались с мамой, и вышли из квартиры.
На улице был лёгкий ветер, воздух бодрил. Когда мы подошли к подъезду, я сразу заметила знакомую фигуру — у лестницы стоял Кирилл, облокотившись на свой мопед, в капюшоне, с довольной мордой.
— О, кто к нам идёт! — воскликнул он, когда увидел меня. — Я думал с тобой вместе в школу поехать.
— А я с Мишей собиралась, — улыбнулась я.
— Так-то я круче! У меня мопед, а у него — лысина и удостоверение!
— Оскорбление при исполнении? — фальшиво возмутился Миша. — Всё, уволю тебя из нашей банды!
Мы все рассмеялись. Миша посмотрел на меня, потом на Кирилла.
— Ладно, забирай её, шутник. Но если она сегодня в школе натворит фигню — пиняй на себя.
— Я её придержу, — сказал Кирилл, подмигивая.
— Всё, пока! — крикнула я, обняла Мишу, он чмокнул меня в макушку.
— Удачи, командирша, — сказал он и пошёл обратно к машине.
Я закинула ногу на мопед, села сзади Кирилла и мы рванули в сторону школы. Ветер трепал волосы, мопед гудел, а сердце билось радостно — впереди был день, который точно мы запомним.
Как только мы подъехали к школе, Кирилл плавно свернул к парковке и заглушил мопед. Солнце светило в глаза, на асфальте блестели капли росы, и было как-то необычно спокойно… хоть и в предвкушении.
— Всё, приехали, принцесса, — сказал Кирилл, стягивая шлем. — Сейчас только мопед припаркую — и за школу, там уже наши. Крутить чуть-чуть. Ты с нами?
— Конечно с вами, — ответила я, поправляя волосы. — А то как же без меня.
Он усмехнулся, закинул ключ в карман и мы двинулись через школьный двор, мимо уставших от жизни преподавателей и других учеников, спешащих к первому уроку. Но не мы. Мы свернули за школу, туда, где было старое футбольное поле и стена, за которой обычно не ходили “правильные дети”. Там уже стояли — опершись на бетонный бордюр — Матвей, Аня и Ника.
— Во, банда в сборе, — протянул Кирилл, кивая Матвею.
— Здорово, малыши, — ухмыльнулся Матвей, стягивая капюшон. — Ну чё, с добрым утром, школота?
— И тебе, батя, — усмехнулась я, чиркая ладонью с ним.
Ника, как всегда, сидела на парапете, закурив сигу, глядя в сторону как будто ей тут вообще всё пофиг.
— Дашка, ты чё такая свеженькая сегодня? — подала голос Аня, — Как будто не собираемся устроить взрыв санитарной нормы в школе.
— А я всегда свеженькая, в отличие от вас, прокуренные духи улиц, — сказала я, усаживаясь рядом, и доставая подик с кармана.
— Ща, только не начинай, а то опять как начнёшь свои лекции о skincare, — фыркнул Матвей. — Я вчера чуть не уснул.
— Потому что ты, дед, не спишь нормально, — огрызнулась Ника. — Всё по впискам шляешься.
— Я по делам, — серьёзно сказал он, делая затяжку.
Я уже хотела затянутся, но взгляд мой сам собой выхватил трёх пацанов, которые стояли чуть поодаль — за сеткой, возле деревьев. Один был тот же кудрявый, которого я запомнила со вчерашнего вечера у магазина. Рядом с ним блондин и лысый, в сером пальто.
— Слышь, — прошептала я Кириллу, — это те, что были у магазины, помнишь? Вчера, когда мы за пивом ходили.
Он обернулся, посмотрел в ту сторону и тихо сказал:
— Ага… Чё-то они дофига любопытные. Уж слишком на нас косятся.
Матвей тоже обратил внимание.
— Эти? — хмыкнул. — А, не парьтесь, это районные. Один из них ко мне подкатывал по поводу порошков… забей. Если будут лезть — разберёмся. Они чиловые парни.
Я сглотнула, но ничего не сказала. Всё же был в этих парнях какой-то хищный интерес. Не просто так смотрят. Но пока — мы были вместе, за школой, на своей территории. А значит — ничто не мешало нам делать то, что мы делаем всегда. Быть собой. И, возможно, превратить школьный туалет в небольшой вулкан.
После привычного утреннего сбора за школой, когда все уже расслабились, потрещали за жизнь и набыли нужного вайба, прозвенел звонок. Каждый направился в свой класс, разбредаясь по этажам, как будто ничего не задумали. Я, Ника и Кирилл — как обычно — шли вместе в наш девятый "Б". Рядом болтали, ржали над какой-то тупой шуткой Кирилла, а я всё равно улыбалась, хоть и прикрывала это лёгким фейспалмом.
— Ну чё, гении, три урока ада и можно творить историю, — буркнула Ника, закидывая сумку на парту.
— Это если история — это обоссанный туалет и визжащая уборщица, — добавил Кирилл, кивая мне.
Три урока тянулись как жвачка под партой. Училка по географии опять что-то пыталась вбить в нас про климатические пояса, но кто её слушал — я просто сидела, вертя в руках ручку и думая: А сколько вообще дрожжей надо, чтобы там реально бомбануло? За русским была контрольная, Кирилл списывал у меня, а Ника даже не делала вид, что пытается что-то писать — у неё был челлендж “вписать как можно больше мемов в один текст”.
Когда прозвенел звонок на большую перемену — всё, наша банда уже по классике собралась у лестницы на втором. Там всегда было полутёмно, пахло сыростью и кое-где на стенах были старые теги. Мы встали в круг — и Матвей, как будто ждал этого момента с детства, достал из кармана две сплющенные пачки дрожжей.
— Ну чё, малыши, время волшебства, — сказал он, держа их как будто два слитка золота.
— А сколько сыпать-то надо? — спросил Кирилл, кося в сторону, чтобы никто не подслушал.
— Та всё сыпем, не жопьтесь, — усмехнулся Матвей, — будет весело. Главное — горячей воды туда потом плеснуть. И вуаля.
— Надо только аккуратно, — сказала я, — если нас спалят — нас же на родительский вызовут.
— Ты ж не боишься, душа компании, — хмыкнул Матвей, подмигнув мне.
— Я не боюсь, я умная. Это разное, — огрызнулась я с ухмылкой.
Ника стояла сбоку, как всегда с сигой, и сказала:
— Главное, чтобы туда никакой бедняга не зашёл сразу после — а то это будет химическая атака.
— Ну и пусть, — пожал плечами Кирилл, — естественный отбор.
— Блин, если мы влетим, я всё на вас скину, — сказала Аня, — я вообще-то в десятом, у меня ЕГЭ скоро!
— Сдашь свой ЕГЭ в тюрьме, — фыркнул Матвей. — Там тоже тесты есть. На вшивость.
Мы уже тряслись от ржачки, и, прикрываясь, как будто просто болтаем, быстро двинулись в сторону старого туалета на третьем. Тот, что почти не работает — там даже зеркало треснутое и краска на дверях облезла. Но нам туда и надо.
— Всё, народ, без паники. Даш, ты на шухере, Кирюха — заливай, я сыплю, — скомандовал Матвей. — Остальные — обеспечивают отход.
Мы зашли в туалет, и атмосфера стала как в плохом фильме про ограбление банка. Только вместо сумок с деньгами — у нас были дрожжи. И самое важное — не спалиться.
— Ну чё, погнали, детки, — сказал Матвей, открывая первую пачку и готовясь к тому, что мы запомним на всю школьную жизнь.