Порочная принцесса [18+]

Анна

Эта скотина меня так сильно отшвыривает на бетонный пол в этой злополучной зеркальной комнате, что мои брюки рвутся и в области колен появляется острая боль. Стону и дотрагиваюсь в темноте к ним и чувствую что-то теплое и влажное. Черт эта кровь, я разбила их.

Вспоминаю то как этот псих порезал язык Оушену и чуть не заставил захлебнуться его же кровью. Он чуть не отдал меня этому насильнику. Вновь. Если это и был его план, то почему вынес дверь в особняке и был похож на разъярённого быка, которому показали красную тряпку, искал меня? Ворвался в тот момент, когда я двину по башке этому кретину? А теперь кинул меня вновь в эту дыру, в темноту, где я осталась наедине со своими демонами, которые пытаются вырваться на волю. Каждый раз подкидывают мне план, как выцарапать глаза этому уроду и однажды я сделаю это.

Через какое-то время свет резко величается, и я вновь вижу нескончаемое количество своего отражения в зеркалах. А затем открывается дверь и заходит мой палач.

— Что это? — бросаю я взгляд на я цепь в его руках, которую он покачивает и от этого она позвякивает отдаваясь эхом в пустом помещении.
— Это? — поднимает он серебристый метал в руках и я замечаю что это не только цепь, там есть и кожаная деталь, эта...ошейник. Мои глаза судорожно расширяются когда до меня доходит что он хочет сделать с этим — Догадливая девочка — приблизившись хвалит он меня словно псину.
— Уйди от меня! Прочь! Скотина!
— Ну-ну мы все это уже слышали — говорит он притворно тихо и спокойно, при этом так сильно сжимает цепь что его пальцы белеют.
— Маленькая порочная принцесса Анна, в честь кого тебя так назвали, а? Если ты скажешь в честь Святой Анны Марии Реди, я просто рассмеюсь тебе в лицо.
Я молчу, потому что сама не знаю ответа на этот вопрос. Мне в голову даже не приходило спросить об этом родителей.
— Ты не можешь быть серьёзна — громко и хрипло смеется он — Порочную принцессу Анну, одну из наследниц семей Ферреро-Сальваторе, принцессу мафии, назвали в честь святой? — все еще не может он успокоиться, из его слов так и сочится издевательство и оскорбление.
— А тебе что завидно? — поднимаю я подбородок и встречаюсь с его темными как бездна глазами — Завидно что я принцесса мафии и наследница самых могущественных мафиозных семей Италии в то время как ты просто ничтожество рядом со мной.
— Ах ты грязная сука! — последнее что я вижу его одичалые глаза. Он хватает меня за шею и пытается надеть на меня ошейник.

На меня! Ошейник!

Я брыкаюсь, царапаюсь, бью его как могу, но валит меня животом вниз, на грязную землю и садится сверху, раздавив меня своим весом. Боже сколько он весит?
— Пошел к черту! Отродье! Не трогай меня своими погаными руками! — но моим брыканьям приходит конец когда он наконец туго стягивает ошейник у меня на шее так что кислород едва поступает в мои легкие.
— Ты меня провоцируешь маленькая дрянь. Я же говорил, что не отправлюсь в ад без тебя. За то, что ты устроила около чертового Герра, мне тебя убить мало, но это было бы для тебя слишком просто — его мозолистая ладонь проходит по моей спине и останавливается на ягодицах, а другой он все еще туго держит ошейник. Я не вижу его лица, но слышу его размеренное дыхание.
— Слезь с меня! — пытаюсь я двигаться хоть как-то. Горло жжет от боли и нехватки кислорода. Он одним движением хватаясь за пояс стягивает с меня брюки до щиколоток и срывает белье, больно царапая кожу.
— Нет! — кричу я, но это выходит словно писк.
— Для такого грязного рта, у тебя потрясающая задница — его рука сильно сжимают мои ягодицы и я сдерживаю болезненный стон, который желает сорваться с моих губ. Мне приходится кусать внутреннюю сторону щеки чтобы переключить свое внимание от пульсирующей плоти под его ладонями.

Нет, пожалуйста, нет! Паника нарастает во мне с каждым его движением. Он рывком разворачивает меня на спину и теперь я вижу его лицо. Маниакальные глаза, вспыхнувшие огнем, словно у психопата, кем он и является. Его взгляд устремляется ниже к моей промежности и лишь от этого табун мурашек проходит по моему телу.

— Черт, это будет грязно и больно. Идеально — хватает он меня за челюсть и шипит в лицо — Ты научишься слушаться и повиноваться мне. Не расслабляйся, так ты почувствуешь все грани боли, маленькая обольстительница — и вновь валит меня на живот.
В уголках глаз появляются слезы, когда я слышу позвякивание ремня и звук расстегивающейся молнии...
Нет. Нет. Пожалуйста. Сжимаю челюсть так сильно что слышан скрип моих зубов.
— Твоя тугая задница даже не знает что ее ждет — чувствую как он ведет чем-то горячим по моей заднице, раздвигает мои бедра спускаясь к складкам. Ощущаю влагу на внутренней стороне бедра. Нет, нет, этого не может быть, я не могу намокнуть от этих ужасных ощущений, от того что он делает со мной.
— Ты такая грязная что промокла насквозь пока я надевал на тебя ошейник и угрожал разорвать твою тесную девственную дырку. Но я не хочу, чтобы ты наслаждалась этим — подавшись вперед он шепчет эти слова мне на ухо и опаляет кожу, я вся горю от ярости, от гнева, от бессилия, от того что чувствую еще что-то помимо этих эмоций

— Умоляй меня, скажи что сожалеешь что ослушалась меня — он туже затягивает поводок, так что вены на моей шее вздуваются.
— Хорошо...хорошо...я скажу, но позволь мне встать — кряхчу я еле-еле.
Он не двигается несколько секунд и дергает меня на себя. Мы оба сидим на коленях, он еще и с расстегнутой ширинкой и...ох блядь его член...он стянул боксеры вниз и вынул свою плоть, такую большую и длинную, которая уверена не влезет ни в одно мое отверстие, если он даже попытается. Поспешно отвожу взгляд, переводя взор к его ненавистным глазам.
— Итак, я жду твоей мольбы — хватает он цепь от ошейника и тянет меня к себе. Такого унижения я еще никогда не испытывала. Мне тошно от самой себя.
Я плюю ему в лицо и он прикрывает глаза всего на секунду, а когда он их открывает, я вздрагиваю. Его лицо начинает пылать от гнева, глаза мертвые, грудь равномерно, но напряженно поднимается и опускается. Он смахивает пальцами мою слюну и его челюсть сжимается, желваки на ней напрягаются и готовы в любой момент лопнуть. Но я делаю вид что это меня не пугает.
— Неужели ты думал что Анна Ферреро будет молить о пощаде? Я лучше воткну нож себе в грудь! — как только эти слова срываются с меня я вижу блестящий метал и сглатываю. Тот самый, мой клинок, которым он отрезал язык Оушену.
Все Анна ты доигралась. Сомневаюсь что моя плата будет такой же ничтожной, как отрезанный язык.
— Ты пожалеешь маленькая сука — он рывком тянет меня и встает. Приложив к моему горлу острый клинок, давит на хрупкую кожу.
— Как же я тебя презираю, твоя порочная красота возможно может свести кого угодно с ума, но не меня. Ты шлюха! Моя блядь шлюха! Которую я трахну во всех извращённых формах, после чего выброшу к порогу Ферреро, как щенка. А он будет собирать твои кусочки, но так и не сможет собрать этот гребаный пазл, потому что не найдет одной недостающей частички, которую я оставлю себе как плата за все что он сделал — его бедра придавливает меня к зеркальной стене и твердый член прижимается к моей оголенной промежности. Все мои чувства обострены, от чего здравый смысл покидает меня, и я подаюсь вперед, прижимаясь своими бедрами плотнее к нему.

Чувствую острую боль на горле, прямо под клинком. Его темный взгляд опускается на мою шею, и он проводит пальцем по тому самому месту, куда придавливал ножом. Его большой палец пачкается кровью, моей кровью
— Открой рот — говорит он хрипло.
Я плотно сжимаю губы и отрицательно качаю головой.
Тогда он засовывает палец себе в рот и вылизывает его до чиста.
Потом набрасывается на меня в животном поцелуе, терзая мои губы. Он просовывает свой грязный язык мне в рот словно ест меня как изголодавшееся животное, всасываясь, питаясь мной.

Чувствую вкус металла во рту, вкус мой крови, что он слизал. Поддаюсь на его яростный поцелуй чтобы сильно укусить его за нижнюю губу. Мой язык встречается с ним и нас разносит в борьбе. По моим венам течет пылающая лава, жар наполняет все мое нутро, и стремительно двигается к низу живота. Мои пальцы зарываются в его волосах и он начинает рычать в мои губы, когда я дергаю за них.
Звериный инстинкт берет вверх, наполняя меня неистовым, манящим до одури голодом. Все мое тело начинает мелко дрожать, словно в ознобе, когда я чувствую его широкую и теплую ладонь у себя между бедер. Кусаю его за губу, сильно, он лишь морщится. Затем я влипаю ему звонкую пощечину.
— Ах ты мелкая дрянь, вновь озверела и набралась сил? — стягивает он вновь этот гребаный ошейник у меня на шее уничтожая какой-либо доступ к кислороду. — Словно не ты текла как сучка только что.

Его губа начинает кровоточить.
— Хочу чтобы ты громко орала от боли, когда я буду трахать тебя. Знаешь, как это будет? — он ослабевает хватку, видимо понимая, что я могу в любую секунду потерять сознание — Сперва я вставлю свой член тебе в глотку, чтобы ты задохнулась, когда будешь сосать его и надеюсь твой рот после этого будет открываться лишь для моего удовлетворения. Потом, когда я кончу тебе в рот, ты все проглотишь, как долбанная шлюха. Дальше я трахну твою девственную киску, которую твой придурок муж не был в состоянии сделать, он дрожал лишь при одном взгляде на тебя. Возможно в глубине души он тоже понимал, что не сможет справиться с демонами, которых ты сама же подкармливаешь. Уверен никто о них даже не догадывается. А я сразу заметил их, даже в тот самый день, когда ты ворвалась в мужской туалет — большим пальцем он проходится по моим губам одергивая их, его взгляд прикован к ним, словно он ждет следующего раунда, чтобы вновь начать поглощать их. Его язык проходится по своим губам, смачивая, облизывая кровь и оставляя за собой соблазнительный блеск.

— Я буду долбиться в тебя до тех пор, пока ты не почувствует меня в своем желудке. А после этого, придет врем твоей тугой задницы, которую я разорву к чертовой матери — Мауро дергает меня за волосы и я вновь чувствую его каменную эрекцию упирающуюся мне в низ живота.
— Только в твоих мечтах. Я никогда в жизни не отдамся тебе добровольно сукин ты сын. Ты мне омерзителен, меня тошнит от тебя — удается мне выплюнуть ему в лицо. И я готова к новой порции болезненного яда и желчи с его стороны. Но звонок его телефона раздается эхом в помещении, и его ноздри яростно раздуваются, прежде чем ответить на звонок.
— Я же тебе сказал звонить мне, если только тебя попытаются убыть, если это не так, я сам это сделаю — яростно шипит он в трубку смотря на меня. Но через секунду, его брови сдвигаются и глаза становятся чернее угля, если это только возможно. Не знаю, что ему сказали, но он вновь озверел. Он отпускает меня и на ходу застегивает брюки.
— Я иду — бросает он быстро своему собеседнику и на последок разворачивается ко мне, когда его рука толкает зеркальную дверь. — Мы еще с тобой не закончили порочная принцесса.

________________________

Думаю это была одна из жестких  глав.