Порочная принцесса [18+]

Мауро

Я отпускаю эту стерву и выхожу из зеркальной комнаты, где чуть не трахнул ее. Мой болезненный стояк в штанах все никак не успокоится, даже наоборот, стоит мне вспомнить как она потекла как последняя сучка, мне хочется вернуться туда и поиметь ее больно припечатав к резальным стенам. Где я буду видеть каждый уголочек тела в их отражениях.

Зайдя в кабинет нахожу там Пауло, он стоит спиной ко мне и разговаривает по телефону нервно жестикулируя руками.

— Да я вас понимаю, но и вы нас поймите...товар должен был доплыть до вас в целости и сохранности, я... — он поворачивается ко мне, устало сжимает переносицу и качает головой. — Мы доставим товар воздушным путем, в самое короткое время...Алло...Алло...Черт — засовывает он гаджет в карман.
— Что такое? — сцепляю я руки на груди и испепеляю его взглядом, мне интересно что послужило тому, чтобы отлучить меня от... — Я слушаю тебя, у тебя должна быть очень веская причин Пауло
— Товар — бросает он на меня взгляд и хмурится когда его взгляд опускается к моим бедрам
— Что с ним?
— На наши катера напали
— Что?! Какого черта?! Не смей говорить что это те самые с товаром, которые должны были благополучно доплыть до корсиканцев
— Они самые. Пока ты блядь развлекался с...со своей игрушкой, кое-кто оставил тебе послание и опрокинул весь товар за борт — нервно проводит он рукой по лицу — Чем ты занимался?
— Я блядь должен отчитываться перед тобой? Найди мне этого покойника и побыстрее — разворачиваюсь я чтобы выйти из кабинета как он останавливает меня.
— Я знаю кто это
— И?! — теряю я свое терпение
— Дэниель Мерли, он передавал тебе привет. Также сегодня утром люди Ферреро напали на наши нарколаборатории и разгромили их.
— Сколько?! — ярость испепеляет меня изнутри и злость поедает остатки здравого смысла. Я убью их, их всех мать его, а начну я именно с нее.
— Десять человек еще пять ранены. Что ты намерен делать? Они за эти дни неоднократно нападали на нашу территорию, они хотят ее Мауро.
Оскалив зубы я смотрю на него.
— И что ты мне посоветуешь?
— Я уверен Михель Ферреро захочет сделать обмен. Возьми его и верни ее. Мы отомстим за дона Энрике.

Имя моего отца оставляет за собой неприятный привкус, желчь, тоску и дыру, которая никак не закрывается и не думаю, что когда-либо это случится. Но правда в том, что я не хочу отдавать мою маленькую зверушку, мне не нужен чертов Ферреро, мне не нужен никто. Никто не сможет противостоять мне как она, никто не осмелится говорить даже со мной в таком тоне в каком говорит она, ни в чьих глазах я не увижу больше столько ярости и отвращения. Даже ее ненависть и яростное сопротивление возбуждают меня, и заставляет мой член все еще стоять колом при одной лишь мысли.

Она маленькая дьяволица, которая возомнила себя бессмертной, только потому что я был к ней добр больше чем полагается.

— Я не отдам ее.

Он хмурится, и я понимаю, что это прозвучало как-то двояко.

— То есть я еще не наигрался ею. Время Михеля Ферреро тоже придет. Что сказали корсиканцы? — пытался я перевести тему. Говорить об Анне, еще и с Пауло мне хотелось меньше всего.

— Что больше не хотят иметь ничего общего с нами.
— Дерьмо! Продолжай названивать его правой руке, а я займусь их боссом.

Выйдя из кабинета, я направляюсь в свою спальню, как вдруг путь мне преграждает моя сестра, которая видимо по ее виду, лишилась страха.
— Прочь с дороги, я не в том духе Эсме — хочу я обойти ее, но она не позволяет мне этого сделать, тем самым провоцируя мой гнев.
— Ферреро?! Ты серьёзно? Ты женился на этой сучке блядь?! — рычит она и ударяет меня в грудь. Я хмурю брови и не понимаю откуда она это узнала, если не сама чертовка Анна, опять ее поганый язык. Он принес уже больше проблем чем она сама.
— Я тебя и раньше предупреждал Эсме не говорить со мной в таком тоне.
— Ты не в том состоянии чтобы угрожать мне Мауро! Из-за нее умер отец, из-за нее моя паршивка наркоманка мать передала меня по рукам, чтобы ей вкололи ничтожную дозу, из- за нее...
Я закрываю ей рот и открыв дверь в спальню затаскивая ее внутрь.

— Это из-за ее гребанного папаши — шиплю я ей в лицо. Ее глаза испуганные и блестят от непролитых слез. Ей больно она думает, что я предал ее, предал семью, но это не так, просто я решил сделать это другим способом. Простая мучительная смерть для Ферреро, было бы мало слишком мало.
— Это не имеет значения, ты...ты сделал ее своей женой, членом семьи, теперь она под твоей защитой, ты предал память отца. Ты должен был убить ее, а не трахать.
Сильно толкаю ее к стене, от чего ее лицо искажается.
— Я не предавал память отца! Не смей произносить этих слов Эсме! Не то ты увидишь мою другую сторону, о которой даже не подозреваешь.

Мои ноздри раздуваются от захлебнувшего меня гнева, неужели все это дерьмо должно было вывалиться на меня в один проклятый день?!
— Выйди, мне надо сделать важный звонок — отхожу я от нее проводя пальцем по экрану и дожидаюсь пока она покинет спальню, но она все еще этого не делает и смотрит на меня ядовитым взглядом, мрачным с поглощающей тьмой, в котором она и сама задыхается.
— Если это не сделаешь ты, то сделаю я — лишь говорит она тихо, но внятно, как человек, который отвечает за свои поступки и у которого нет ни малейших сомнений чтобы воплотить свои слова в жизнь.
Я рывком уничтожаю расстояние между нами и припечатываю ее к стене. Мои пальцы обвивают ее татуированную шею, покрытую шрамами. И в данный момент меня это совсем не волнует, потому что я испепеляю ее взглядом, от чего она съёживается.
— Ты не тронешь ее Эсме, если ты ослушаешься меня, тебе придется встретиться с моей другой сущностью.

Ее глаза расширяются, но не от нехватки кислорода, а от чистого страха. Я чувствую его.

— А теперь исчезни — отпускаю я ее чуть покрасневшее горло и отстраняюсь.

Она смотрит на меня диким взглядом, словно я предал ее, причинил боль. Но я никому не позволю притронуться к моей зверушке, веся ее ненависть, грев, ярость, страх, который она так усердно скрывает от меня должны быть моими и направлены на меня, ни на кого больше.

Она, бросив последний уничтожающий взгляд на меня, рычит и выходит из спальни.

***

Мы же с Пауло пытаемся несколько часов дозвониться до корсиканцев, и объяснить им что вышло недоразумение и на их товар напали. Они игнорируют нас и даже не дают объясниться, угрожая разорвать все отношения с нами.

— Гребаный сукин сын — ударяю я по письменному столу. Гнев проносится по всему моему телу, до кончиков пальцев и препятствует думать здраво — Я убью его! На хер!

— Это не поможет, мы сейчас должны уделить внимание на то чтобы вернуть наш авторитет, если они сделают из мухи слона, а они блять это сделают, можем не рассчитывать на поддержку Франции в общем.

— Сколько товара у нас имеется чтобы доставить им в самое короткое время? — упираюсь я руками о край письменного стола
— Достаточно
— Пошли им в двое больше, как сказать за моральную компенсацию. Скажи пилоту что мы завтра взлетаем, возможно их ярость спадет.
— Ты уверен? — достает он свой телефон
— Да.

***

— Мауро, все в порядке? — спрашивает меня Корнелия за ужином. За столом как всегда гробовая тишина. И это не потому что не принято говорить за едой, это потому что слово "семья" возможно уже никогда не станет актуальным для нас. Корнелия слишком стара для того чтобы вновь выйти замуж и тем более не способна родить, Эсме думаю никогда не сможет вновь доверять незнакомому мужчине. А я, я одержим жаждой мести и не думаю, что когда-то смогу обзавестись семьей, но также я понимаю, что мне также нужен наследник, который будет достойно руководить делами после меня.

— Возможно скучает по своей женушке, а кстати где она? Почему мы все не сидим за этим большим столом, мы ведь семья — цедит она последнее слово, словно змея. Мне же приходится приложить все свое самообладание чтобы не выкинуть ее к чертовой матери из гостиной.

Нервно улыбаюсь и замечаю, как Корнелия тоже начинает ерзать на стуле. Эта женщина все еще остерегается меня, хотя я дал ей свою крышу над головой и не сказал ей ни одного обидного слово с того времени как она переехала к нам. У них с Эсме странные отношения, хотя их вообще нет, они предпочитают игнорировать существование друг друга.

— У нее болит голова — отвечаю я сестре, пристально смотря на нее. На секунду задумываюсь что Анна все еще в полном мраке зеркальной комнате, и даже не ужинала.

— Ох как жаль, у вас самое романтичное время, а у нее уже болит голова — театрально грустно проговаривает сучка.

Я на секунду прикрываю глаза и стараюсь взять себя в руки, чтобы не ответить что-то грубое Эсме, что она определенно заслужила, но телефонный звонок отвлекает меня

— Говори — отвечаю я на звонок Пауло
— У меня для тебя очень приятный подарок — говорит он довольным голосом, слышан какой-то шум и голоса на заднем фоне
— Что за подарок?
— У гадай с первого раза кто попал в наши сети? — чувствую довольную ухмылку в его голосе
Закатив глаза хочу сказать чтобы он не играл со мной в эти гребаные игры, как улавливаю знакомое рычание и уголок моих губ постепенно поднимается.
— С нетерпением жду вас — лишь говорю я довольно и положив в сторону нарезаю свое мясо. У меня вдруг резко разыгрался аппетит.

— Что такое? Что тебя так развеселило? — замечает Эсме.
— Дела.

Она кивает и понимает, что, если начнет задавать глупые вопросы, это не будет в ее пользу.

***

После ужина я захожу в зеркальную комнату и включаю свет. Замечаю Анну, сидящую в углу, опустив голову на колени. Она видимо заснула.

— Милая, я пришёл вытащить тебя из твоего заточения — но она не реагирует. Я подхожу ближе к ней и трясу ее за плечо, она медленно как в замедленной сьемке поднимает голову и открывает глаза. После сна они у нее более светлые, возможно это из-за ярких ламп, светящихся здесь. Мне вдруг становится интересно, какова цвета у нее глаза по утрам, как только она просыпается? Такие же, как и сейчас? Или другого оттенка?

— Что тебе опять надо от меня ублюдок?!

— Не мне, а тебе и очень скоро.