Порочная принцесса [18+]

Мауро

Открыв глаза, я замечаю, что нахожусь у себя в спальне. Темные шторы плотно сдвинуты, не пропуская даже крохотного луча солнца, но можно разглядеть что уже утро. Окидываю взглядом комнату и замечаю Анну, сидящую ко мне спиной на другой стороне кровати. Какого хрена? Я не давал указаний чтобы ее привели ко мне. Дальше от нее вижу Пауло, который опустив голову что-то печатает на телефоне, он напряжен и его брови сдвинуты. А это всегда означает что нас ждет какая-то жопа.

— Какова черта ты у меня в спальне? — обращаюсь я к Анне, и они оба смотрят на меня.
— Спроси у своего придурковатого консильери.

Ее глаза бегают по моей обнаженной груди и останавливаются на моем перевязанном плече. Хитрая ухмылка красит ее пухлые губы. Сучке доставило большое удовольствие что ее недоносок брат или любовник, я уже ни в чем не уверен, пырнул меня ножом.
На ней кремовая блузка, в тон ее кожи, она вновь без лифчика черт возьми, от чего можно с легкостью разглядеть округлую грудь и даже контур сосков. Идеально-розовых и оттопыренных, я их очень хорошо помню.
— Пошла вон — рявкаю я на нее.
— Что? — встает и с шокированным лицом смотрит на меня.
— Пошла. Вон — повторяю я.
— Сам пошел. Кобель — постукивая каблуками направляется она к выходу.
— Прикажи чтобы ее заперли в ее спальне — отдаю я приказ Пауло.
Он вздыхает и потирает лицо ладонью. Это еще один его жест, показывающий что мы в заднице.
— Они за дверью, ее доставят в комнату.
— Что такое? Когда ты так вздыхаешь и проводишь рукой по лицу, это не хороший знак.
— Что было у Фетучили, Мауро? — его вопрос выбивает меня из колеи. Что он имеет в виду интересно, то как Анна грохнула Оушена или наш с ней поцелуй?
— Как всегда, разврат, грязь, похоть.
Он кивает, конечно он не это имел в виду, какого хуя я вообще должен отчитываться перед ним, это блядь я его босс, а не наоборот.
— А что случилось после?
— Мы вернулись — пожимаю я плечами и хмурюсь от боли. — Какого хрена Анна делала у меня в спальне, лучше ты ответь мне.
— Она твоя жена — просто говорит он
— Иди к черту Пауло — приподнимаюсь я и огрызаюсь на него. Как будто я этого не знал.
— Ты не расскажешь мне о приятной встрече с Михелем Фериеро, о перестрелке и о том что твоя прекрасная жена чуть не убила Оушена Герра?
— Так значит он жив? — поднимаю я брови в знак удивления. И вдруг меня осеняет. — Подожди, а как ты...
— Вас видели, когда вы второпях покидали особняк и Оушена вышедшего из приватной комнаты, весь окровавленный и кричавший как сумасшедший о том что он убьет эту суку.
— Блядь — резко ударяю я сжатым кулаком по кровати и боль в плече вонзается кинжалом в мою плоть, так что я стискиваю зубы. Чертов отпрыск Мерли. — Кто? Кто тебе сказал?
— Франческо.
Ну конечно, кто же еще.
— Фетучили хочет объявить войну.
Я пристально смотрю на него. И читаю в его глазах осуждение. Он этого не говорит, но он был против того чтобы Анна полетела в Неаполь и теперь он смотрит на меня взглядом "а я тебя предупреждал" — И конечно же они не знали что Анна твоя жена, конечно — нервно ухмыляется он.
— На счет войны тоже настучал Франческо?
— Да. Ты его в чем-то обвиняешь? — Пауло опирается руками о мой письменный стол и опускает голову — Оушен не хочет войны — вновь подняв голову говорит он.
Я снова поднимаю брови, удивляясь его словам, но это все лишь на короткое мгновение, пока он не произносит следующие слова — Он хочет Анну.
Не замечаю как сжимаю челюсть до скрежета. Ярость и собственничество борются внутри меня. Кровь начинает стучать в висках. Моя грудь медленно поднимается и опускается, ублюдок хочет, то что принадлежит мне, мою собственность, маленького строптивого зверька, с которым я еще не наигрался.
— Он хочет мою жену?
— Он видимо не знает что она твоя жена. Я уверен что ты им...
— Он блядь хочет мою жену?! — сверкнув глазами вновь произношу я — Он ее получит — встречаюсь с полным непонимания взглядом Пауло
— Прости что?
— Что слышал
— Ты уверен в этом?

Я медленно киваю. При этом мой мозг представляет себе маленькую порочную принцессу, которая будет смотреть с мольбой в мои глаза. Я поставлю ее на колени и покажу, что мое гостеприимство не бесконечно, и ей не надо забывать где она.

— Да. Сообщи ему.
— Ты не отдал ее мне, но отдаешь этому извращенному психу?
Мне стоит больших усилий чтобы в эту же секунду не продырявить его череп.
Не знаю что он увидел в моих глазах, но немедля перефразировал свое высказывание.
— Он убьет ее. Уничтожит не так как ты хотел. Просто знай это.
— Ты становишься скучным Пауло
— А ты более агрессивным Мауро. Ты спрашивал зачем она была здесь, ведь так? — расправляет свои плечи и подняв подбородок продолжает. Его крупная фигура все еще на против меня у моего письменного стола. — Ты бредил ее имя.
— Что ты несешь? Тебе мозги тоже перетрахали? — рычу я на него
— Ты с такой яростью звал ее, я подумал что у тебя случится сердечный приступ. Я привел ее к тебе и заставил поговорить.

— Поговорить? — задаюсь я вопросом

— Она же сука противилась и видела, как ты не можешь найти покой во сне. Это ей приносило столько удовольствий. Мне пришлось направить на нее пушку, но и тут она сопротивлялась. Но потом мне удалось ее убедить, потому что она поняла, что, если ты умрешь, я застрелю ее следом. Ей лишь хватило произнести твое имя, как ты перестал биться в конвульсиях и твое дыхание выровнялось. Не знаю, что произошло у Феттучили, а там определенно что-то произошло, но она имеет власть над тобой. И ты хочешь передать эту власть кому-то другому? Ты в своем уме?

Я был уверен, что Пауло на столько продул свою голову или же обдолбался наркотой, что не понимает, что несет. Я бредил имя этой суки? Я лишь раз поцеловал ее, это даже поцелуем назвать нельзя было, большую часть из этого мы просто боролись.

— Скажи ему что я согласен — спустив ноги с кровати, я натянул спортивные штаны, что лежали в комоде и направился к двери.
— Мауро, это безумие, как же наш план, месть?
— Это блядь моя месть, моего отца застрели, его убил чертовый Ферреро.
— Я поклялся тебе в верности и до самой смерти буду верен своей ей. Но помимо клятвы, ты мой брат, ты многое сделал для меня, я этого никогда не забуду, но я должен порой приводить тебя в чувства.
— Считай что ты это сделал — выхожу я из комнаты и направляюсь к Анне. Около ее дверей стоят двое моих людей, я велю им убраться и они в считанные секунды исчезают.
Открываю дверь без стука, находя ее вновь перед окнами, смотрящую через поручни решетки и скучающей по своей свободе. Словно маленький зверек, загнанный в клетку, отчаянно жаждущий свободы, которую ей не ведать.
— Ты никак не научишься стучаться, так ведь? — не оборачиваясь говорит она.
— Это мой дом, на хрена мне стучаться? Что я еще там не видел? — ухмыляюсь
Резко поворачивается в мою сторону и глаза налиты гневом, лицо искажается яростью и она готова кинуться на меня для растерзания. На секунду ее взгляд вновь падает на мои оголенную грудь, как тогда в самолете, но не задерживается на ней.
— Прекрасно, тогда пройди пусть другие тоже поглядят, им в отличии от тебя все нравится.
Я преодолеваю расстояние между нами и она чуть вздрагивает. Шелковая ткань ласкает ее изгибы, не оставляя ничего для фантазии, уверен Пауло любовался ее чертовыми сиськами. Ну конечно любовался, пускал слюни даже трахнул ее у себя в мозгу.
— Мужика захотелось? — дернул я ее за волосы и она откинула голову назад, в глазах чистая ярость и отвращение, которые, она кинжалом вонзает в меня.

— Что если так? Не тебя, а истинного мужчину. Не животного, который берет с силой, а мужчину, который будет дорожить мной — ее губы почти касаются моего подбородка, и я чувствую, как твердеют ее соски через тонкую шелковую блузку. Мои глаза потемнели и от похоти начала кружиться голова. В ее глазах, зеленоватого оттенка, словно хризолит читается вызов. Она думает, что ей нужен благородный принц, который будет носить ее на руках и сдувать с нее пылинки? Как же она ошибается.
— Такого как твой покойный бывший муж, которого я застрелил и который так и не смог хорошенько оттрахать твою девственную киску? — громка смеюсь ей в лицо, кого она пытается обмануть? — О нет дорогая, тебе не нужен какой-то там сопляк, который в усрасчке убежит от твоих демонов, тебе нужен тот, который поимеет их, заставит поклоняться, задушит в утробе.
Ее губы изгибаются в издевательской ухмылке, словно ее веселят мои слова. Мои пальцы все еще в ее волосах и уверен, что это причиняет ей боль, но она предпочитает не обращать на это внимания. Делаю незначительную заметку для себя, что она не боится боли, возможна боль ей даже приятна.
— Откуда знаешь что она девственная?
От ее слов кровь приливает прямиком к моему члену, который оживает лишь от ее полного похоти слов.
— Разве нет? Ели твой паршивец брат успел побывать там, я в следующий раз перережу ему горло и брошу к твоим ногам дорогая жена — шепчу я последние слова ей на ухо и чувствую, как она напрягается как струна.

—Думаешь ты и есть тот самый мужчина, который заставит поклоняться себе моих демоном?

Я почему-то был уверен, что она девственница, сейчас же я не на столько в этом убежден

— Я блядь тот, кто трахнет их, и за одно и тебя — провожу я кончиком носа по ее шее, вдыхая ее греховный аромат, такой порочный и испорченный. Восхитительный.

— Мауро – зовет меня голос и нарушает нашу идиллию, я поворачиваюсь к двери и замечаю Эсме. Она, нахмурив брови смотрит на нас с Анной и на ее лице непонимание. Она бледна, словно ее мутит, от чего она готова вырвать.
— Эсиме? Ты что-то хотела? — отпускаю я Анну и полностью поворачиваюсь к ней — Все в порядке?
Но она не отвечает, начиная заламывать свои пальцы и этот зеленоватый оттенок все больше и больше открашивает ее лицо.
— Эсме...
— Ты мне нужен — лишь говорит она
Я бросаю быстрый взгляд на Анну и иду к двери. Взяв ее за локоть направляюсь к себе в спальню.
— Что такое? — открыв дверь заталкиваю ее, заходя следом.
— Они вновь...это делаю — хватается она за уши и начинает ходить туда сюда, смеряю шагами спальню. — Их звуки, похотливые прозвища оглушают меня Мауро. Они везде словно у меня в голове играет кассета и каждый раз кто-то ее ставит на повтор. Это уничтожает меня. Я... ты нужен мне, изгони их — тянется она к поясу моих штанов и я отстраняюсь от нее.
— Мауро... — в ее глазах отчаяние
— Эсме, посмотри на меня — беру я в руки ее лицо и смотрю в ее глаза. Такие же темные и полны демонов, как и мои — Их нет! Мы их всех убили. Ты разорвала, изгнала. Уже давно
— Нет! Они прикасаются ко мне вновь и вновь, даже после мучительной смерти — начинает она водить ногтями по рукам, больно и глубоко царапая их. Даже под татуировками можно их разглядеть. Красные и свежие борозды, которые стали неотъемлемой частью ее.
— Нет! Их нет. Пожалуйста Эсме прими это, ты сможешь, ты сильная — смотрю я на нее, по ее лицу стекают слезы. Она мотает головой
— Я не могу, не получается... умоляю...
— Получится, вспомни как мы с ними разобрались. Как мы их всех порезали на мелкие кусочки, как под нашими ногтями была их кровь, которая не отмывалась. Вспомни черт возьми! — провожу я рукой по волосам и сажусь рядом с ней. Я больше не хочу продолжать делать это дерьмо с ней. Мне противно до тошноты прикасаться к своей же сестре, если даже ей это необходимо. Мне надоело презирать себя и видеть в зеркале отражение монстра, которым я считаю себя по отношению а ней.
— Нет, нет, нет Мауро, прошу — молит она притягивая меня за затылок и садится сверху на меня. — Пожалуйста — шепчет она мне в шею. Опускаю свои руки к ней на талию, чтобы вновь задаться, сделать это для нее, изгнать этих невидимых демонов, но слышу резкий шум. Откидываю Эсме с себя и смотрю в сторону двери. Где на полу разбитые осколки дорогой статуи и когда мой взгляд скользит дальше, то вижу Анну. Ее глаза смотрят на меня с шоком и потрясением. Она спотыкаясь пятится назад и срывается с места.
— Блядь! — вылетаю из комнаты вслед за ней.
Она быстрыми шагами пытается отдалиться от меня, не представляю как можно бегать на таких высоких каблуках. Догнав ее, резко разворачиваю к себе за локоть.
— Эй, что там делала? Следила? Кто тебя выпустил из комнаты
— Пусти меня скотина, не дотрагивайся до меня своими руками — борется она со мной, но я еще сильнее сжимаю ее руку.
— Что ты видела?
— Достаточно, чтобы понять что вы оба чертовы извращенцы, пусти, меня тошнит от тебя, я хочу вернуться в свое заточение.
— Если об этом кто-то узнает — смотрю я по сторонам, чтобы нас никто не услышал — Я убью тебя, и мне будет плевать на месть, я просто застрелю тебя — говорю на полном серьезе.
— Мне не интересны ваши извращенные игры, трахай и дальше свою сестру, это меня не касается, только чтобы ты держался от меня по дальше.

Прижимаю ее к стене. Сучка слишком многое себе позволяет.
— Я...я ее не...трахал — слово с трудом срываются из моего рта.
— Ну да кто бы сомневался.

Достала. Стерва.

Сжав за горло, ударяю ее голову об стену, она глухо стонет, морща лицо от боли.
— Ненавижу тебя ублюдок — хрипит она.
— Лучше следи за своим ртом и не заставляй меня принять болезненные меры — впившись яростным взглядом в нее, произношу я около ее лица.
— Пошел ты.
— Следующего предупреждения не будет порочная принцесса.

Мое лицо находится слишком близко к ее. Ее запах, вперемешку с похотью вновь ударяет в мои ноздри. От нее несет грехом, сущим развратом. И она еще умудряется отчитывать меня и обвинять в чем-то?