Больше свободы
Раффаэле
У меня сводит живот, легкий толчок пробуждает меня от беспокойного сна. Мои глаза резко открываются, сердце подпрыгивает к горлу. Мне требуется секунда, чтобы выровнять дыхание, пока я осматриваю роскошную обстановку самолета. Мы в безопасности. Мы на борту частного самолета Луки Валентино, летим в Рим, а не выполняем секретную миссию на Ближнем Востоке. Я задерживаю дыхание, и момент паники проходит.
Тихое дыхание привлекает мое внимание к копне темных волос, перекинутой через мое плечо. Изабелла мирно спит рядом со мной, легкая морщинка между ее бровей, о которой я не упомянул в своем подробном описании всех ее причуд, разгладилась во сне. Ее рука покоится на моей груди, тонкие, нежные пальцы касаются моей груди. Я провожу слишком много времени, наблюдая за ней, запоминая каждую черточку ее лица. Я говорю себе, что это неотъемлемая часть моей работы, но я полностью осознаю, что я гребаный лжец.
В ней есть что-то такое... Что-то, что терзает мою плоть, желание такое неистовое и неоспоримое, что оно похоже на огонь, тлеющий прямо под моей кожей, ожидающий, чтобы вспыхнуть ярким пламенем. Принцесса мафии околдовала меня, и эта поездка в Рим только усилит ее власть. Одно дело, когда мы были под крышей Луки Валентино, под его бдительным оком, но теперь у меня будет больше свободы.
Мы провели большую часть ночи за разговорами, чего я терпеть не могу. Веди себя профессионально. Не вступай в контакт с клиентом. Мои правила превыше всего. Они — то, что делает меня одним из лучших чертовых телохранителей в мире, и она уничтожает их одного за другим.
И она даже не осознает этого.
Тихий стон срывается с ее пухлых губок, и мой член дергается от этого звука. Dio, я хочу быть тем, кто добьется от нее этих стонов, но по совершенно другому сценарию. Хуже того, на нее реагирует не только мой тупой член, но и незнакомое чувство наполняет мою грудь при виде ее на моем плече.
Мы заснули за разговорами и даже не выдвинули сиденья до их полностью выпрямленного положения. Мы могли бы выспаться гораздо лучше, но вместо этого я остался сидеть, боясь пошевелиться и разбудить ее. Она так чертовски нервничала перед тем, как мы взлетели, что я не был уверен, что смогу уговорить ее справиться с паникой.
Но каким-то образом я это сделал...
Это смешно, но, возможно, я воздействую на нее подобным образом. Эта мысль странно удовлетворяет.
Самолет наклоняется вперед, когда мы начинаем снижение, и Изабелла извивается рядом со мной. Ее рука падает с моей груди на колени. И прямо на мой твердеющий член.
Merda.
Словно почувствовав это, она резко открывает глаза и смотрит на меня.
— Доброе утро, principessa. — Я мило улыбаюсь, несмотря на то, что мой член кричит.
Должно быть, она заметила мое беспокойство или, может быть, почувствовала мою твердую эрекцию, но никак это не прокомментировала. Вместо этого она отдергивает руку и садится прямо, прежде чем провести другой рукой по своим растрепанным темным локонам.
— Мы приземлимся через несколько минут.
— О, хорошо. — Она отворачивается и вытирает струйку слюны с уголка рта, ее щеки становятся соблазнительно пунцовыми. Как только она поправляет топ, чтобы не вываливалась грудь, она снова поворачивается ко мне. — Ты хорошо спал? — бормочет она, зевая.
Удивительно, но да, несмотря на полностью вертикальное положение. — Хммм, — бормочу я. Меня не мучили непрекращающиеся кошмары, которые обычно преследуют меня. Я говорю себе, что это потому, что я так мало спал, и это не имеет никакого отношения к женщине, спящей рядом со мной.
— Ты? — спросил я.
— Да. — Она указывает на мокрое пятно у меня на плече, которое я даже не заметил. Cazzo, вот и все мои безошибочные наблюдательные способности. — Извини за это.
Я пожимаю плечами, когда влажное тепло проникает в мою кожу. — Все в порядке, у меня есть еще один в сумке. Одна из опасностей караульной службы.
Еще одна ложь. Я никогда не позволял себе засыпать рядом с клиентом. С тех пор, как она...
— Я собираюсь освежиться в ванной, если ты хочешь переодеться здесь. — Изабелла встает, хватает свою дизайнерскую спортивную сумку и перекидывает ее через плечо.
— Конечно, сойдет.
Я не могу оторвать своего предательского взгляда от этой идеальной задницы, гипнотически покачивающейся в обтягивающих штанах для йоги. Черт. Зажмурив глаза, я заставляю себя подняться со стула и вытягиваю руки над головой. Даже в частном самолете мои длинные ноги сводит судорогой после нескольких часов неподвижности. Как только я разминаю мышцы, я роюсь в сумке в поисках новой рубашки. Не то чтобы слюни Изабеллы были так заметны на черной футболке, но если она переодевается, то, полагаю, мне тоже следует переодеться.
Я натягиваю рубашку через голову, когда дверь в кабину пилотов открывается, и оттуда неторопливо выходит стюардесса. Ее взгляд задерживается на моей обнаженной груди, на карте шрамов, затем на витиеватом черепе, окруженном красными розами, вытатуированными на моей коже. Позади него чернилами нанесен крест, пересекающий череп, символизирующий баланс между жизнью и смертью и драгоценную женщину, оказавшуюся между смертельным танцем. Я сделал ее на следующий день после того, как потерял ее... Тьма заползает в уголки моего зрения, угрожая затянуть меня на дно, но жизнерадостный голос возвращает меня в настоящее.
— Доброе утро, мистер Феррара. Могу я вам что-нибудь предложить до того, как мы приземлимся в Риме? — Женщина, кажется, она сказала, что ее зовут Джейни, подходит ближе с улыбкой на рубиново-красных губах, продолжая откровенно пялиться на мой обнаженный торс. Я видел ее всего несколько минут, когда нас приветствовали на борту, а потом еще раз, когда подали ужин. Она немного кокетничала в присутствии Изабеллы, но не смотрела так пристально.
— Просто немного воды было бы неплохо. — Я поворачиваю голову через плечо, указывая на хвост самолета. — Но вы должны посмотреть, чего бы хотела мисс Валентино.
— Конечно. — Она придвигается еще на дюйм ближе, ее глаза прикованы к моей груди, или, может быть, это из-за татуировки, но я ничего не могу поделать, но от этой женщины исходит "пожалуйста, трахни меня". Я не удивлюсь, если окажется, что она организовывает всевозможные развлечения для VIP-клиентов. Хотя Лука, кажется, полностью одержим своей женой, никогда не знаешь, каков мужчина наедине. — Эта татуировка невероятна, — шепчет она, когда ее рука поднимается к моей груди. Она прослеживает смелые очертания и насыщенные цвета, ее палец прокладывает дорожку вдоль моего резного торса.
Прочищая горло, я делаю огромный шаг назад. Предполагается, что не только я должен поддерживать профессионализм в отношениях со своими клиентами любой ценой, но и любой другой сотрудник. — Спасибо, — говорю я ледяным тоном, который, я надеюсь, она уловит.
Но она либо ничего не понимает, либо ей все равно.
Она снова сокращает расстояние между нами, ее рука находит путь к моему животу и находится в опасной близости от пряжки моего ремня. Она встает на цыпочки и шепчет — Я останусь в Риме на двадцать четыре часа, если ты захочешь встретиться после того, как отвезешь свою подопечную. Я согласна на все, что ты захочешь, Раффаэле...
Дверь ванной распахивается, и Изабелла выскакивает, ее взгляд сразу же переключается на женскую руку на моем животе. Ее рот изгибается в форме заглавной буквы "О", и блестящие сапфировые радужки вспыхивают.
Проходит долгая минута, прежде чем чертова стюардесса отпускает меня, и я могу стянуть рубашку через голову. — Джейни просто спрашивала, не нужно ли нам еще чего-нибудь перед посадкой?
— Держу пари, так и было. — Ее глаза сужаются, когда она смотрит на меня бесконечное мгновение, в ее взгляде что-то вроде разочарования. И это чертовски больно. Она протискивается между мной и бортпроводницей и натягивает фальшивую улыбку, а не ту, от которой у нее в глазах появляются веселые морщинки. — Я возьму "мимозу", Джейни. И сделай побыстрее.
— Конечно, мисс Валентино, сию минуту. — Она разворачивается на каблуках и исчезает за темным бархатным занавесом.
Я остаюсь застывшим у двери в ванную, как последний придурок, не хуже, как ребенок, которого застукали с рукой в банке из-под печенья, только я даже не взял свое чертово печенье. Я также этого не хотел. Что странно... и на чем я предпочитаю не заострять внимание в данный момент.
Изабелла топает обратно к своему месту и опускается на девственно чистую кожу. После минутного колебания я следую за ней и опускаюсь на сиденье рядом с ней. — Это не было...
Она поднимает руку, прерывая меня. — Что бы это ни было, это не мое дело, Раф. Ты же сам сказал, что не завязываешь отношения. Я думаю, это не значит, что ты не занимаешься женщинами вообще.
— Я не...
Она прижимает палец к моим губам, и ее дразнящий аромат наполняет мои ноздри. Мне требуется вся моя сдержанность, чтобы не высунуть язык и не попробовать ее на вкус. Это пьянящая смесь сладких гардений и сочной клубники. Она, блядь, купается в этой дряни или как? — Мы будем жить в Риме три месяца, и мы оба взрослые люди, свободны встречаться или трахаться с кем захотим.
— Не знаю, согласен ли я с тобой в этом, — бормочу я, обводя ее вокруг пальца.
Ее темные брови хмурятся. — Так ты говоришь, что не будешь встречаться?
— Нет, я говорю, что ты не будешь встречаться.