Телохранитель | +18

Прошу прочитать обе звёздочки в конце главы. Одна из них особенно важна.

________________________________

АВРОРА

Ранее

Три года назад

Внутренний двор премиальной школы Тринити

— Твоя мама приставила к тебе новых собачек? — хмыкнула Брук, разглядывая телохранителей нашей общей подруги Саси.

— Типа того, — отозвалась та, небрежно пожав плечами.

— Какие-то они не секси, — Брук сморщила веснушчатый нос, разглядывая  мужчин в серых костюмах, терпеливо ожидавших Саси у белого Бэнтли за школьным забором.

— Ну да, на троечку, — согласилась Саси, выудив из сумки пачку вишнёвых сигарет.

Саси была высокой, довольно симпатичной и с недавних пор пышногрудой. Зимой она пропустила месяц школы, утверждая, что отдыхала с мамой на курорте в Аспене. Брехня. С каких это пор от горных лыж вырастают титьки четвертого размера?

— Прямо здесь? — спросила я, глядя на сигарету в её длинных пальцах с идеальным френчем.

— Здесь камеры не достают. Мисс Бундхен не засечёт, — заверила она, закуривая сигарету красной зажигалкой с надписью VOGUE.

Мы стояли в укромном закутке у стены школы, окружённые живой изгородью, скрытые от глаз вездесущей администрации Тринити.

— Как там поживает твой мужик в маске? —  выдохнув сладкий дым, спросила Саси, прищурив глаза. — Ты его уже того?

— Чего того?

— Ну, трахнула?

Я поёжилась и отвела взгляд. Признаваться, что такое возможно только в мечтах, мне не хотелось.

— Нет ещё.

— А чё так? Не нравишься ему?

— Какая тебе нахрен разница? — выпалила я, чувствуя, как задевают за живое.

— Подруга, полегче, — Саси подняла руки в притворном жесте защиты. — Просто твой мужик слишком горяч. Он меня заинтересовал. И я даже про него кое-что разузнала, — Саси проговорила заговорщицки. — Про его там прошлое, работу и прочее. Но не спрашивайте откуда. Это секрет.

Девчонки обсуждали моего Саймона. А Саси так вообще, даже его пробила, наверняка используя связи своей матери, сенатора США. Мне это дичайше не нравилось, так не нравилось, что казалось, сейчас пар из ушей пойдет. Но любопытство перевесило. Я практически ничего не знала про своего телохранителя.

— И что ты разузнала? Расскажи.

— Ну он какой-то там супер-крутой боец. Участвовал во многих спецоперациях.

Это я знала и без неё.

— И это всё?

— Он член ОТГ-141. Это вроде как элитное подразделение НАТО. Противостоят террористам по всему миру.

— Так он не один такой? Их там несколько и все в масках? — расширив глаза спросила Брук, надеясь, что ей перепадет свой загадочный мужик с закрытым лицом.

Саси цокнула языком и закатила глаза.

— Конечно, блин! Все эти сверхсекретные операции проворачивают целым отрядом. Ну как в фильмах про всякие там спецназы.

— Вауч, — протянула Брук. — И что, его сослуживцы тоже носят череп на лице?

— Мм... Не знаю. Но вроде бы нет. Гоуст тем и известен, что носит эту страшную маску. Интересно почему...

— Так, ну а что ещё ты разузнала? — я вцепилась в нее взглядом.

— Он Рембо или типа того, — она сделала затяжку дымом. — В одиночку выносит талибанов, геройствует типа, — Саси стряхнула пепел с сигареты и чуть понизив голос, добавила. — Вроде как даже был в плену. Но это не точно.

У меня перехватило дыхание.

— В плену?

— Ага. Но это давно было, и что там случилось, никто толком не знает.

Я прикрыла рот ладонью, представляя ужасы, через которые мог пройти Саймон. Кошмар! Может быть он носит маску, чтобы скрыть свои ужасающие шрамы на лице? Точно. В этом и причина. Я так задумалась, что даже не сразу расслышала Брук.

— Аврора, ау! — она щёлкнула пальцами перед моими глазами. — Приём! Ты с нами? Так ты его хоть голым видела?

— Голым? Кого?

— Своего телохранителя.

Может быть.

Когда-нибудь.

— Нет.

— Жаль. Уверена, там всё на уровне, — Саси соединила указательные и большие пальцы своих рук, создавая кольцо. — Вот такая штука, не меньше. Как пишут в дарк романах: «Она не могла обхватить его член двумя руками», — заверила она, прыснув со смеху и Брук ей охотно поддакнула: «точно-точно».

— Замолчите, а то совсем как дуры! — выпалила я, сжав кулаки. Они не имеют права представлять член Саймона. Это только моя преференция.

— Поглядите-ка, Аврора ревнует. Иначе, почему мы не можем обсудить его хозяйство? — ухмыльнулась она, хитро сузив свои густо накрашенные глазки. — Ну-ка расскажи.

— Потому что это мой Гоуст. Поняли к чему веду?

— Ой да ладно тебе! Жалко что-ли? Мы тоже на него хотим поглазеть.

— А может и не только поглазеть, — подмигнула мне Саси.

— Я не хочу это слушать! Херню не несите.

— А что? Когда его контракт с тобой закончится, моя мама его переманит. Он самый крутой боец из всех и стоит своих денег. Он будет нужен моей семье на период выборов Президента США. Ей угрожают, — добавила она стряхивая пепел с выражением на лице «ну вы понимаете». — Но я заберу его себе. И я точно попробую его член на вкус, — подмигнула она Брук, уже готовая отпраздновать свою победу.

— Иди к своим чувакам в серых костюмах и пробуй член у них, — проговорила я сквозь зубы и добавила финальное:

— Сука.

— Аврора, ты чего? — удивленно спросила Брук.

— Она ревнует, я же сказала, — с усмешкой на губах произнесла Саси. — Сама на Гоуста запала, а он её в упор не видит. Так? Еще бы. Она от горшка два вершка, так ещё и плоскодонка.

— Заткнись, — прошипела сквозь зубы, сжав кулаки до боли в пальцах.

— Когда Гоуст вступит в должность, меня больше не будут возить на Бэнтли, — она изогнула идеально выщипанную бровь и приподняв уголок губ, ехидно продолжила. — Слишком неудобная тачка, знаешь ли. Водитель будет возить меня на лимузине, с наглухо закрытой перегородкой. Точнее, нас. Я буду с Гоустом сзади. И мы будем громко и сладко... — она приблизилась ко мне и мягко закончила. — ... трахаться.

Саси завопила на весь двор, когда я вцепилась ей в патлы как разъярённая бультерьерка. Я успела повалить ее на землю, как почувствовала удары по спине и жгучую боль за ухом. В драку вступила тихоня Брук! Двое на одного! Но я не я, если не поколочу их, перед тем, как от меня останется мокрое пятно на стене Тринити.

Звук свистка проредил наш поединок.

— Прекратить!!! А ну прекратииить!

Где-то надо мной раздался крик Мисс Бундхен, Заведующей школы по воспитательной работе.

— Это что такоооое? Что вы себе позволяете?! — нас разнимали, пока я продолжала колошматить кулаками в разные стороны.

— Хватит! — высокий голос Мисс Бундхен чуть не порвал мне барабанные перепонки. — Драться в стенах Тринити! Какой позор! Словно девки базарные!

С двух сторон меня держали парни из администрации школы, вечные спутники Заведующей.

— Мисс Шрёдар-Вандерхорпсен, вы только посмотрите на себя! — она обратилась ко мне. Очевидно, видок у меня был еще тот. Я точно лишилась нескольких прядей волос, потому что коса растрепалась, а скальп болел. — Выглядите как облезлая курица! Знал бы ваш отец, что вы устроили! А ведь сейчас у него аудиенция с самим Президентом США! — мисс Бундхен подняла палец вверх. — Позор! Какой позор!

— Аврора на нас накинулась! Дура бешеная просто! — Саси пожаловалась, глубоко дыша.

 Её униформа смялась, галстук порвался, а от идеальной укладки не осталась и следа. Так ей и надо.

— Мистер Рейвид, мистер Каупфан, — мисс Бундхен обратилась к моим конвоирам, — проведите всех леди ко мне в кабинет. Сейчас!

— Но ведь мы не виноваты, — попыталась защититься Брук.

— Я сказала всех! — подчеркнула заведующая и нас начали выводить из-под прикрытия кустов.

— Стоять, — раздался низкий голос около меня. Я узнала его сразу. Саймон!

Все замерли. Повернули головы в его сторону и замерли вдвойне. 

Перед нами стоял огромный мужчина в чёрной униформе и в маске с черепом на лице. Все знали кто это. Мой телохранитель.

— Вы оба, — угрожающе обратился он к моим конвоирам, — убрали от неё руки и отошли к стене. Быстро.

Его голос низкий, гортанный, немного с хрипотцой и с этим упоительным британским акцентом, который звучал особенно ярко, когда он злился.

Мистеру Рейвиду и мистеру Каупфану не нужно было повторять дважды. Они тут же отпустили меня и отошли на два шага назад.

Напряжённый взгляд Гоуста быстро, но цепко скользнул по моему телу — от макушки до пят.

— Я в порядке, — я растерянно прошептала одними губами.

Он едва заметно кивнул.

— Глубокоуважаемый... — замешкавшись, начала мисс Бундхен.

— Лейтенант Райли, — подсказала я.

— Лейтенант Райли, я немедленно требу...

— Закрой свой рот.

Мисс Бундхен, ошеломлённая таким тоном, замерла. На её шее проступили красные пятна.

— Прошу прощения?

— Просить прощения будешь не ты, и не у меня, — его голос рокочет спокойно так, вкрадчиво. — А они, у нее.

Он кивнул на девочек.

Саси и Брук переглянулись, замешкавшись. Они смотрели на него глазами полными ужаса.

— Сейчас, — коротко приказал он.

— Она первая напала! Она... — дрожащим голосом начала Саси.

— Мне насрать. Просите прощения.

Я приподняла бровь и злорадно усмехнулась, глядя на них.

«Ну что, сучки, допрыгались? В следующий раз подумаете, как зариться на моего Гоуста! Ха-ха-ха».

Саймон, конечно, внимательно следил за мной, моим выражением лица. Как и всегда. И он не понимал моего детского злорадства. Такие как он, мстили кровью и смертью, считая, что полумеры только разжигают войну.

— Прости, Аврора, — выдавила из себя Саси, закрывая ладонью красную ссадину на подбородке, тем самым признавая свою полную капитуляцию.

— Прости, — послышалось от Брук.

— Проехали, — я отмахнулась и повернулась к Саймону, молча задавая вопрос: «Ну что, идём?».

И в этот момент из кустов показалась охрана Саси. Они взяли нас в кольцо.

— Проблемы? — спросил один из них, не спуская с Саймона холодного взгляда. Охранник знал от кого исходит опасность.

Руки охранников лежали на выпуклостях под пиджаками, где, без сомнения, пряталось оружие. И эти бугаи были готовы применить его в любую секунду.

Я почувствовала, как волосы на затылке встали дыбом. Я придвинулась ближе к Саймону. Вся моя смелость и отвага бультерьера растворились. В случае чего, он меня защитит. В одиночку эти мужики в серых костюмах меня точно порвут.

Но несмотря на всю остроту ситуации, вид у Саймона был наиспокойнейший.

— Эта су... — Саси ткнула пальцем в мою сторону, но мисс Бундхен её перебила.

— Что ты, Саси, что ты. Конфликт исчерпан. Всё в порядке, — натянуто улыбаясь, она похлопала девочку по руке, прекрасно понимая, что ситуация грозит перерасти в проблему планетарного масштаба, при которой ей придется давать показания в суде. Если, конечно, мисс Бундхен выживет в перестрелке.

— Если я найду у неё синяки, то вернусь и спрошу с вас, — чёрный взгляд Саймона вцепился в мисс Бундхен. — Мы поняли друг друга?

Она нервно сглотнула и несколько раз закивала как китайский болванчик.

— Хорошо.

Мы направились к чёрному Эскалейд, припаркованному за пределами школы. Сзади доносились визгливые угрозы Саси:

— Я всё расскажу маме! Она вас всех в порошок сотрёт!

Мисс Бундхен ей что-то отвечала, но я уже не слышала. Мне было всё равно.

Саймон открыл мне дверь и посадил на заднее сиденье Эскалейда. Потом сам сел за руль, и джип резко рванул с места.

Мы какое-то время ехали молча.

— Даже не спросишь из-за чего подралась?

— Неинтересно, — коротко ответил он.

Я опустилась ниже на сиденье, задето шепча:

— А вот и зря. Причина была эпичной.

Я впервые подралась за парня. Ну, не совсем за «парня», а за двухметрового головореза в маске.

Но ему было всё равно. У него одна программа — забрать из школы и защитить Рори. Пост сдал — пост принял. Это ужасно меня бесило, но виду я не подавала. Я не могла злиться на Саймона. Я его обожала. Я ему всё прощала.

— Синяки есть? — спросил, глядя на меня в зеркало заднего вида.

Я начала осматривать себя, заглядывая через ворот платья и скользя пальцами по телу.

— Да вроде нет. — сказала я, но потом, проходя пальцами по голове, почувствовала что-то болезненное за ухом. — А! Ой.

— Что там?

— Кажется, Саси прожгла меня сигаретой. Щиплет!

Саймон резко свернул на обочину. Я огляделась — мы оказались в лесу, рядом с озером. Я узнала это место. Он каждый день возил меня мимо. Но сейчас стало как-то не по себе. В голове сразу пронеслись кадры из криминальных передач, которые я любила смотреть на ночь. В них убийцы закапывали жертв в таких вот лесах. Может, я в край надоела Саймону, и он решил всё закончить? Значит, я спокойно умру узнав, что такое пролить кровь за любимого человека.

— Почему мы остановились? — не без доли волнения, спросила я.

Саймон молча вышел, обошёл машину и открыл багажник. Он что-то достал и резко открыл дверь с моей стороны. В его руках был белый чемоданчик с красным крестом.

— Ты меня в могилу сведешь, мелкая, — проговорил он, открыв аптечку. — Показывай, где рана.

Я молча приподняла волосы и повернулась к нему боком, открывая шею. Саймон нахмурился, внимательно осматривая покраснение.

— Так из-за чего подралась то?

Саймон достал из аптечки ватку и что-то налил на неё из бутылочки. Затем он прижал её к ране, и я невольно дёрнулась, поморщившись от лёгкого жжения.

— Не хочешь, не говори, — проговорил он спокойно. — Но я должен знать, если в школе тебя кто-то буллит.

— Я защищала твою честь.

Его рука с ваткой замерла.

— Чего? — спросил так, будто я заговорила на китайском.

— Саси и Брук говорили о тебе непристойности.

— Например?

— Не скажу.

— Почему?

Мои щёки вспыхнули.

— Ау! Больно! — прошипела я, когда он прижал ватку к ожогу.

— Скоро пройдет.

Он убрал ватку в аптечку.

— Махаешься ты неплохо. Задатки есть, — сейчас я представила, что он сказал это улыбнувшись краешком губ.

— Настолько неплохо, что даже взял бы меня в ряды своей оперативной группы ОТГ-141?

— Откуда знаешь?

— Навела справки.

— За эти справки тебя прожгли хабариком?

— Ага.

Оно того стоило.

— Саймон, почему ты выбрал быть военным? — спросила я, в шоке от собственной смелости. Почему-то она всегда улетучивалась рядом с ним. Но не в этот раз. Должно быть, запал придал адреналин после драки. — Нет, ты на своём месте, конечно. Но почему не стал, хм, не знаю, например, адвокатом? Помощник папы, мистер Оустридж, неплохо получает, — заверила я, вспоминая мощный аргумент в виде его красной Феррари.

— Я стал военным не из-за денег.

— А почему тогда?

— Выбора другого не было. А потом втянулся.

Вау. Я была в шоке от его откровенности. Это был наш первый нормальный разговор.

— У тебя много шрамов?

— Достаточно, чтобы снять документалку.

Или носить маску.

— Саймон?

— М?

— Ты носишь маску потому что твоё лицо изуродовано?

— Не поэтому. Хотя шрамы на лице меня не беспокоят.

Я кивнула, делая вид, что его ответ был для меня исчерпывающим.

— Но ведь это так опасно... Быть в спецназе. Тебя могут убить в любой момент.

— Беспокоишься?

— Очень.

Меня так и подмывало спросить про плен. Но я не решилась. Чувствовала, что это эта территория, на которую мне нельзя заходить.

Он смотрел на меня, не отрываясь. Внимательно. Прожигая своими  глазами насквозь. Мне стало не по себе. Я почувствовала, как его взгляд превращается в чёрный лед.

Саймон исчез. Передо мной был Призрак.

Холод и неприязнь исходившие от него, ощущались как острые иглы.

Он схватился за дверь, порываясь захлопнуть её.

— Я хочу немного пройтись!

— Пройтись?

— Да, погулять у озера. Составишь компанию?

— Я тебе что, блять, гувернантка? — прорычал так, что у меня пальчики на ногах поджались. — Думаешь, буду с тобой прохаживаться вдоль озера и камушки бросать ребром? Ты в своем уме? Или тебе мозги хабариком прожгли? Всё. Пора домой.

— Саймон! Ладно! Камон! Не заводись! — я выставила руки вперед, мешая ему захлопнуть дверь.

— Меня только что избили те девки! — я начала выкручиваться, подбирая оправдания. — Ты помнишь свою первую драку, когда тебя били, а ты не мог ответить? Какого это было? А я же девушка, у нас всё по-другому! — импровизация шла хорошо, даже убедительно. — Мы переживаем из-за этого. Мы слишком эмоциональные. Мне надо буквально пять минут, чтоб продышаться.

Аврора, ты попадешь в ад.

— У тебя минута.

Я направилась к озеру. Ступила на мосток и обернулась. Саймон продолжал смотреть на меня. Если бы меня можно было поджечь взглядом, я бы уже отгорела как уголёк.

У меня есть минута. Этого вполне хватит чтобы...

Дрожащие пальцы тянутся к застёжке и школьное платье плавно упало, оставив меня в кружевом лифчике Виктория Сикретс, трусиках из той же коллекции и чулках телесного цвета на подвязке.

***

ГОУСТ

Он. Просто. Аху-ел.

Замер, чуть не провалившись под землю. Смотрит на её восхитительное тело, на ложбинку между грудями, на ровный живот и бесконечные ноги, затянутые в чулки. Она как само Божество.

Что. За. Хрень.

Эрекция от одного взгляда каменная, так что яйца рвет. Мошонку сводит. Сколько он не трахался? Месяц? Для здорового мужика это целая вечность. В этом и причина стояка. Только в отсутствии секса. Конечно! В чём ещё?

— Я искупнусь немного, ладно? — спросила Рори, заправляя локон за маленькое ушко.

Её тело скользнуло в воду. И Гоуст был готов поклясться, что разглядел вставшие соски под тканью кружевного белого лифчика.

— Прохладная! Брр....

Она отплыла и Гоуст, хвала богам, смог отвести взгляд на лес. Среди стволов деревьев прибыло — один налился между ног.

Давааай... Сними перчатку с правой руки, просунь ладонь в штаны и надрочи ствол до опилок на... шестнадцатиледку.

Блять! Блятьблятьбляяяяять! БЛЯДСТВО!

Надо взять её за волосы и утопить прямо в этом проклятом озере! Сучка малолетняя. Ведь специально же! Надо вытащить её оттуда, иначе он за себя не отвечает.

Он открыл багажник и достал из своей спортивной сумки небольшое полотенце. Перекинул его через руку, прикрывая стояк, и направился к ней.

— Выходи! — прорычал, сжимая полотенце, глядя на неё, беззаботно кружащуюся в воде.

— Добавь в конце свое фирменное «Сейчас». А я добавлю «Иначе что?», — ответила с вызовом и у него искры из глаз посыпались.

— СЕЙЧАС! — скомандовал так, что от его рыка вода рябью пошла.

— Саймон, прекращай быть ханжой. Предлагаю присоединиться ко мне. Никто не узнает.

Рори брызнула в него водой, и ему показалось, что на месте брызгов его тело зашипело, а кожа покрылась испариной, как раскалённые камни в сауне при ста градусах по Цельсию.

— Давай. Сбрось контроль. Поплавай со мной.

Всё. Пора заканчивать. Иначе он утопит её в воде или, хуже того, достанет из неё, вытрахает, а потом утопит безжизненное тело.

— В этом озере водятся пиявки. Одна из них плывёт к тебе.

— Где?! — её глаза расширились от ужаса, она начала хаотично работать руками под водой, двигаясь к мостку. Если бы стояк прямо сейчас не рвал штаны, он бы заржал.

Рори посмотрела на Гоуста, улавливая его подозрительное спокойствие, и, прищурив глаза воскликнула:

— Саймон! — Рори ударила ладонью по глади воды. — Не пугай меня! Если здесь водятся опасные кракозябры, то именно тебе придется собирать меня по кусочкам!

— Выходи из воды, мелкая.

— Как скажешь.

Он этого не ожидал. То есть в прямом смысле — у него нахрен выбило дух, когда она взялась за деревянные поручни и подтянулась на мосток. Гоуст зашипел сквозь зубы, пожирая глазами ЕЁ божественное тело. Он не знал, какими силами повернулся к ней спиной.

Гоуст протянул ей полотенце, оставаясь спиной к ней.

— Благодарю. — сказала она, забирая полотенце из рук Гоуста.

***

АВРОРА

Я смотрела на его широкую спину, протирая своё тело. Свирепый спецназовец стоял ко мне спиной из уважения, пока я одевалась. Протяну руку и коснусь его... Он такой огромный! Даже на Лабутенах я бы не достала до его плеча.

Он молча ждал, пока я закончу. Но заканчивать я не собиралась. У меня оставался туз за пазухой трусов. Я обернулась в полотенце, сделала маленький шаг и взвизгнула:

— Ай! Моя нога! Кажется, подвернула.

— Твою мать, — он зло выругался сквозь сжатые зубы и подхватил меня на руки как пушиночку. И мою одежду заодно.

Я положила голову на его грудь и прикрыла глаза. Я бы сейчас душу продала, чтобы он нёс меня до машины вечно. Боже... как же от него пахло. Чистым мужским телом ... ничем больше.

Он положил меня на заднее сиденье, грубо хлопнув дверью.

Сел за руль, кинул мне на живот мою одежду и зло прошипел:

— Оденься! — в приказном тоне. А когда было иначе?

Он выкрутил руль, и я едва не вылетела из кресла.

— Полегче!

Он был настолько разъяренный, что я не стала дальше продолжать словесную дуэль и шустро оделась, прикрываясь полотенцем. Массивные ворота открылись. Мы въехали на территорию моего дома. Саймон вновь взял меня на руки и понёс к огромной двери. Она сразу же открылась, как только мы подошли. За ней стоял дворецкий и несколько гувернанток:

— О Боже! Что с вами? Мне вызвать врача? — с ужасом в глазах спросил дворецкий.

— Со мной всё в порядке, Чарльз. Спасибо.

— Она подвернула ногу. Принесите лёд, — низким голосом потребовал Саймон.

Он пронёс меня в комнату (он точно знал, где она находится). Положил меня на кровать и встал в полный рост.

Эээ....О Боже! Саймон у моей кровати. Смотрит на меня. А за ним — плакат Джареда Лето, который я повесила ещё прошлой осенью. На фоне Саймона Джаред выглядел как педик.

Чарльз постучался в дверь, осторожно приоткрыл её и занёс на подносе пакет со льдом.

— Вот, возьмите. Что-нибудь ещё?

— Нет, можешь идти, — Саймон взял пакет и присел на кровать ко мне. Чарльз вышел, закрыв за собой дверь.

Саймон аккуратно взял мою ступню в руки, и она показалась мне крошечной на фоне его рук в тактических перчатках. Он слегка сжал мою голень и внимательно посмотрел на меня. Аккуратно, но всё же крепко провернул её. Ощущения были приятными, и мне стоило усилий не прикрыть глаза.

— Да ты издеваешься...

— А?

— Симулянтка хренова!

— Что? Я не...

— Заткнись, — рявкнул он. — Я стольких перезашивал, в кровище покопался сколько тебе и в страшных снах не привидится. Думала, я не просеку твоё фуфло с ногой?

Саймон встал с кровати, не отрывая взгляда от меня, его глаза стреляли молниями из-под маски.

— Ты можешь хотя бы на секунду не быть такой дурой? — как-то уставше произнес он.

В эту секунду я почувствовала тянущую боль в груди. В меня, будто в топку, понакидали боль, обиду, отчаяние и горькое разочарование. Потому что он был прав. Я дура. И ничего из моих идей не работало. Он меня не хотел.

— И что ты, уйдёшь?

— Да.

— Не смей.

Саймон застыл. И очень мееедленно повернулся ко мне. Теперь его карие глаза стали почти черными.

— Повтори, — его голос стал низким и страшным.

Я не посмела, только отползла дальше от него, к подушкам.

— Ты думаешь, я тут для того, чтобы тебе угождать?

Он сделал шаг ко мне. И мне стало по настоящему страшно. Впервые в его присутствии. Но меня было не остановить. Адреналин бурлил в венах так, что казалось, я слышала шум его движения.

— Нет, я думаю, ты тут для того, чтобы держать меня на поводке и командовать!

— Именно так. И ты будешь слушаться, пока не поумнеешь. Или пока мне не надоест.

— Нет.

— Да.

— Пошел нахуй!

Мгновение, и его рука сжала моё запястье. Я вскрикнула от боли, когда он буквально выдернул меня из постели. Меня потащили в сторону ванны, и, потеряв равновесие, я упала. Он схватил меня за руку и потащил по полу, не отпуская. Я стиснула зубы, пытаясь вырваться, но его хватка была железной.

Моё сердце пропустило пару ударов, а воздух в груди снова застыл. Я не успела ничего сказать, как он вдруг сильно взял меня за плечи и нагнул меня над ванной так, что я оказалась в ней вниз головой. Он, не выражая ни малейших эмоций, задвинул меня к ней, прижимая своим телом.

И тут...

Прямо в лицо мне хлынула холодная струя воды.

Я даже не успела вздохнуть. Он просто открыл кран и направил сильный поток в мой рот.

— Аааааа! Отпустииии! Урооооаааадд...

— Правильно-правильно. Кричи, открывай рот пошире. — и тут он поднёс к моему рту МЫЛО.

— Ааа! — скорее на автомате, о чём я тут же пожалела. Мои зубы проделали борозды на мыле, которое он мне засунул в рот. Это было настолько отвратительно и неожиданно, что я закашлялась.

— Не вздумай кусить палец.  Ты же не хочешь сожрать этот брусок?

Он намыливал мне рот, а я зашлась беззвучными рыданиями, ничего не видя перед собой от слёз.

— Запомни, Рори, мат — это не лучший способ выразить своё мнение. Особенно когда его применяешь ко мне.

Я пыталась отползти, повернуть голову, но он сжал меня ещё сильнее, не давая ни единого шанса выбраться. Всё, что я могла, — это лежать на бортике ванны, тупо открыв рот, пытаясь не захлебнуться, чувствуя, как вода безжалостно льётся мне в глотку.

— Всё уяснила? — спрашивает он, и я слышу в его голосе лёгкую иронию.

Я не могу ничего сказать. Я слишком сосредоточена на том, чтобы просто не сдохнуть от мыла во рту. Я закивала, соглашаясь. Он бросил мыло в сторону и направил струю мне в рот.

Наконец он выключил воду и отступил. Моя голова всё ещё кружилась от того, что только что произошло. И я, униженная и растоптанная, выплюнула остатки воды, пытаясь не смотреть на него.

Кое-как, я поднялась на дрожащих ногах и побрела в комнату, отказываясь смотреть на него. Но я слышала он пошёл за мной следом.

— Чему вас только учат в этой Тринити, — говорит он в заключение. — Врёшь, дерёшься, материшься. Такими темпами скоро сидя на корточках будешь сигареты у прохожих стрелять. Этим неудачникам пора предложить мои методы воспитания. Они быстро сработали. Вон какая шелковая стала.

Я повернулась к нему и выдала:

— Чтоб ты сдох, поганый ВЫПЕРДЫШ!

Холодок прошел по спине. Боже, что я только что сказала? О чём я думала, используя это наитупейшее детское слово? Это стыдоба! Нет, это просто кринж! Наверное, из меня это вылетело на фоне аффекта и привкуса щёлочи во рту. Я замолчала и уставилась на него, вполне осознавая возможные последствия своей дерзости. Он убьет меня. Мылом.

Но Саймон вдруг разразился оглушительным смехом. Одной рукой он схватился за живот, а другой опёрся о стену, закрыв своей мощной пятерней лицо Джареда Лето на плакате.

Он всё хохотал и хохотал.

Смотреть на то, как он смеётся, было гораздо лучше, чем быть мёртвой и смотреть в потолок с мылом в горле.

— Я сейчас сдохну! — произносит Саймон, продолжая дальше закатываться смехом. — Во всяком случае, это был не мат. Урок усвоен.

Он еще смеялся несколько мгновений, затем отдышался и сказал:

— Рори, ты ещё тот кадр. Я так в жизни своей не ржал.

Вдруг его телефон зазвонил, издав тихие гудки. Саймон потянулся к карману, достал телефон, нажал на кнопку и приложил его к уху.

— Да, Соуп. Ты нашел его? — он выдержал паузу, выслушивая что-то на том конце. Я не разобрала. — Не сейчас. Я не один. Перезвоню через пять минут.

Саймон нажал на кнопку, убрал телефон в задний карман и, не сказав мне ни слова, направился к выходу.

 А что я ожидала? Что он попрощается со мной и скажет, куда уходит? Было ощущение, будто я — старая кассета с комедией, которую только что отсмотрели и выбросили в мусорное ведро за ненадобностью.

Я почувствовала, как воздух вокруг нас стал плотным, как будто он натягивал невидимую паутину между нами.

— Так значит, действительно я для тебя ничего не значу, — прошептала я скорее себе, чем ему. Но он услышал и остановился.

— Ты значишь для меня не больше и не меньше, чем остальные, — его слова ударили меня больно. До крови.

— Потому что для тебя это только...

— Работа.

Ну да, конечно.

— То есть тебе всё равно чьим телохранителем быть, — я повторила, пытаясь хоть как-то переварить его слова.

— Абсолютно.

— Брехня! — выкрикнула я в последней попытке. — Ты бьешь каждого из парней, кто ко мне подкатывает! Ты едва не убил Джастина из-за того, что он лапал меня в бассейне. Его избили около дома. Никто так и не нашел преступника, — что было странно, потому что дядя парня был прокурором. — Но я знаю, что это сделал ты! А история с Томасом? Тот парень, который откалывал сальные шуточки обо мне на вечеринке? У него был переломан нос до такой степени, что отец возил его на операцию в Цюрих. Его до сих пор стебут Майклом Джексоном. И что? Тоже не ты?

— Это моя работа, — он скучающе повёл плечами. Саймон даже не стал отрицать. — Защищать того, кто мне платит деньги. Ну или за кого платят деньги.

— Ты бы сделал это для кого угодно. Даже для... Саси?

— Это кто? — он посмотрел на меня с недоумением.

— Та, с которой я подралась.

— А, эта... Да хоть для бармалея, — его тон был такой же безразличный. — Кстати, мать этой твоей, как её там, Саси, предложила мне в два раза больше денег, чем платит твой отец. А когда я отказался, сумма увеличилась в трое.

— С чего это? — я буквально задохнулась от возмущения. Я не могла поверить, что он так спокойно об этом говорит.

— Чёрт её знает, — он пожал необъятными плечами. — Видимо, я ей приглянулся, и заодно и её дочке. Той, что скоро будет восемнадцать.

Боль и ярость моментально заполнили тело. Я почувствовала, как мое лицо побледнело, а горло сжалось от страха. Я произнесла похолодевшими губами:

— Согласишься?

— Может быть.

— Как ты вообще можешь защищать кого-то, если сам был на коленях?

Тишина повисла в воздухе. Я вижу, как его пальцы в перчатках медленно сжимаются в кулаки. Я надавила на то, что даже трогать было нельзя. Его прошлое. Его уязвимость.

— Молчи, дрянь, иначе сломаю, — прошептал он, и в его голосе звучала такая ярость, что я почувствовала, как воздух вокруг нас буквально сжался. Зато он сейчас не смеялся. Я нашла единственную пробоину в Призраке.

— Весь такой из себя гордый и сильный, но давно ли? Ты в плену был таким же, Гоуст? **

Я успела лишь вскрикнуть, когда он, испепеляя взглядом, толкнул меня к стене и схватил горло.

Послышался стук, а затем волнительный голос дворецкого за дверью:

— Мисс Шрёдар-Вандерхорпсен, у вас всё в порядке?

— В полном, Чарльз! — отозвался Гоуст, не разжимая пальцы на моей шее, пока я безмолвным криком молила Чарльза о помощи.

— Вам что-нибудь принести? Чай? Кофе? — услужливо поинтересовался дворецкий.

Я что-то прохрипела, вцепившись пальцами в его стальные клешни. За что Саймон тряхнул меня за шею так, что у меня хрустнули позвонки не только в спине, но и в левой пятке.

— Мне нет. Аврора тоже не будет. Зайди попозже.

— Как скажете, лейтенант Райли.

Все его мышцы напряглись, он не отстранился, продолжал удерживать на вытянутой руке. Мои ноги болтались в невесомости. Он держал меня как котёнка. И я до панического ужаса осознала, что прямо сейчас умираю. Он душит меня насмерть.

Надо что-то предпринять. Извиниться? Ни за что! Но если это (как минимум) восстановит моё дыхание? Так уж и быть.

— Пр..ости...

— Сай...мн... пжл...ста...

Хватка на шее слегка ослабла. Дышать стало легче.

— Убить тебя хочется, — прошипел он.

— А мне...про..сто тб...я хочет...ся

Закрыл глаза, вдыхая запах моих волос и моё сердце забилось немного быстрее, ещё быстрее, когда он посмотрел на меня снова, и сдавленно произнес:

— Нахрен никакого контроля с тобой.

Поняв, что я оказалась в руках своего кумира (пусть и не в лучшем смысле), меня словно ударило током — привело в чувства, вместе с удушающей болью. Меня пронзило дикое возбуждение.

Так вот, как это бывает...

Только я почувствовала, как оргазм начинает подкатывать между ног, Саймон убрал руку с моего горла.

Я схватилась за шею и начала судорожно откашливаться. Горло болело словно я выпила кислоты. Он не двинулся с места. Я так и стояла зажатая им у стены. Я прокашлялась и насколько позволяла ситуация, успокоилась.

Он коснулся кончиком пальца моего виска, словно мог таким образом прочитать мои мысли, узнать цели, глупые детские мечты...

Влюбить в себя таинственного спецназовца, например. Ну до того, как он пытался меня задушить.

Я изо всех сил старалась прочувствовать момент, и для достижения нужного эффекта подалась вперёд и открыла рот. Плевать. Все карты на стол. На кону у меня сейчас всё.

Меня трясёт. Я смотрю в его глаза и протягиваю руку к нему. Кладу ладонь на его маску, от чего каждый миллиметр моей кожи наэлектризовался как от удара молнией. Удивительно, почему он меня не останавливает, не отбрасывает руку? 

Так на него не похоже. Меня знобит. Мокрое платье облепило мое тело. Саймон прожигает взглядом мою грудь и я чувствую, как между ног становится мокро и очень горячо. Я готова кончить от одного его взгляда.

Он втянул носом воздух, его грудная клетка расширилась, словно он почуял пряный запах моего возбуждения.

— Нахер всё это, — сказал он едва слышно, голосом хриплым.

Он отступил от меня и вдруг мне стало чертовски холодно.

— Саймон я... — произнесла сипло.

Он повернулся к двери, чтобы покинуть меня навсегда.

— Прости меня, — начала я и вовсе не для того, чтобы он остался. Я понимала, что всё кончено. — Я не должна была про это говорить.

Моё хриплое покаяние не произвело на него никакого впечатления. Он не обернулся.

И тогда-то я сотворила самую безумнейшую вещь в своей жизни. О чём, однако не пожалела ни разу. Я сказала ему в спину:

— Я люблю тебя.

Саймон медленно повернулся, но ничего не ответил и, что важнее, не сдвинулся с места. По неопытности, я приняла его оцепенение за внимание, хотя, как я пойму позже, он был просто шокирован. Саймон оказался не готов столкнуться с чем-то подобным и предпочёл бы разбираться с вооружёнными до зубов талибанами. Ведь в таких ситуациях он знал, как себя вести, а тут...

— Ты меня что? — его голос прозвучал глухо, как из-под земли.

— Люблю.

— Я сделаю вид, что я этого не слышал.

И он просто вышел за дверь. Стук его тяжелых берцев по мраморному полу еще долго отдавался мне горечью в душе. Я так и стояла, вслушиваясь, пока его шаги не стихли. Он ушел. Моё сердце упало вниз и больно сжалось. С того момента я не видела его три месяца, пять дней, семь часов и двадцать две минуты.

Представьте себе, я — молодая, единственная наследница с фамилией известной на весь мир своим капиталом и влиянием, у которой есть всё, включая «отличные генетически данные», как писали в Нью-Йорк Таймс** (у большинства не было и этого, не говоря уже о богатом и влиятельном отце), — размазывала сопли по лицу, потому что понимала, что всё для меня пропало. Саймон ушел. Я никогда и никого не полюблю так, как его. Бред? Тогда для меня это был вопрос жизни и смерти.

Что больше всего меня расстраивало, так это факт, что у моей любви не было оснований. Между нами не было ничего общего. Если это понимала я, то и Саймон тоже. Поэтому он избавился от меня как от назойливой мухи, которая ему противна.

Он ушел в тот день, а я ждала. Да, я с чего-то решила, что Саймон может передумать. Что ему просто нужно время — день, неделя, месяц, чтобы раскинуть мозгами и решить: «Ну она, конечно, своеобразная, но ей нужна защита. С ней никто не справится так, как я.» Просто попробовать. Дать мне шанс. Что ему стоило? Он бы не пожалел, никогда бы не пожалел о том, что передумал... Но только зачем ему это надо? Возиться со мной? Он явно не из бедных — работа в спецназе сейчас хорошо оплачивалась. Даже если мой отец и платил ему больше обычного, раздражение на меня может превысить стабильно капающий на его счёт кэш.

Но Саймон всё же вернётся. Я ещё увижу его в последний раз в качестве своего телохранителя. Но это будет позже. Через три месяца, пять дней, семь часов и двадцать две минуты.

_________________________

* Существует серия комиксов по мотивам Call of Duty, в которой повествуется о прошлом Гоуста. Он прошёл через лютейший плен. Такой, что я даже про него писать не хочу, потому что мне плохо. Там было всё, вплоть до того, что после пыток, его оставили умирать в гробу вместе с товарищем по команде (уже мёртвым). И по своей неопытности и незнанию, Рори надавила на то, что даже упоминать было нельзя.

** The New York Times — американская ежедневная газета, одна из самых известных мировых газет.