Всего неделя

У меня как бы нет особого выбора. Встал, умылся и пошёл на тренировку.

Всё по-старому.

Музыка.

— Beggin, beggin you

Put your loving hand out darling… *

Приветствие.

— Привет, Тоха! Пришёл картоха!

Арсений.

— Есть попить?

Вовка.

— Простите, проспал.

Конец первого тайма.

— Это была нечестная борьба, пацаны…

Конец второго тайма.

— Это была справедливая игра.

Но было лишь одно изменение.

Арсений протягивает мне руку, я смотрю на неё, а в голове крутятся шестерёнки.

Арсений смотрит на меня, а потом резко прижимает руку к своему телу.

— Забыл, ты же никогда руку проигравшим…

Я не даю закончить предложение. Беру его правую руку и иду против своих же принципов: пожимаю руку.

— Видать, сегодня исключение, — сказал я, улыбаясь Арсу.

Арсений смотрел на наши руки, как заворожённый. Да я и сам не понимал, почему так сделал. Просто захотелось? Внезапное наваждение, не иначе.

— Надеюсь, завтра тебе будет лучше, — я отпустил руку и направился к раздевалке.

А дальше изменений не последовало.

— Привет, шпала. Ты просто не представляешь, там была авария…

— Приветик! Всё в смятку, пострадавших не видно, это полный пиздец. Знаю уже, очкарик, — я запнулся, как только увидел недопонимание Димы и сразу же добавил, — мама позвонила, рассказала. Тоже там проезжала. Фотку мне не надо.

Дима был, мягко говоря, в шоке.

— Что это сейчас было?

— Забудь, пойдём гулять, нам же ещё многое нужно обсудить, да?

На том и порешали.

Под вечер мама.

— Кстати, твоя новая классная руководительница прислала расписание уроков…

И переписка.

                                                        Вы:

                         Ну что ж, очкарик. Я

Попал в твой класс.

Надеюсь, ты счастлив))

Скоро так будут проходить все мои дни. Они будут состоять из каких-то более менее важных моментов. И я что-то однозначно буду менять, чтобы понять хотя бы что-нибудь.

На следующий день я переступил лужу. Мои кроссовки остались целыми и невредимыми. А потом отошёл немного в сторону, чтобы на меня не попала грязь из-под колёс машины. Остались целы не только мои кроссы, но и вся одежда. Это успех!

Я взял уже распутанные наушники, и, слушая музыку, пошёл навстречу к той самой девушке.

— Боже, прости, я просто спешу, — Катя посмотрела на мою руку, которая держала её телефон. Да, я успел поймать и телефон, и Катю.

— А у тебя хорошая реакция! Екатерина, — представилась девушка.

— Антон, — я передал ей телефон, — что уж, беги, будь аккуратней, Катя.

— Рада знакомству, Антош. Может ещё увидимся! — прокричала она напоследок.

«Увидимся мы с тобой ещё, и не раз».

А теперь по накатанной…

— Итак, мы должны победить.

— Начало хорошее.

— Эй, я пытаюсь. Ну, давайте так. Один за всех, — клич, клич, клич, — и все за одного, — перевёл взгляд на Макара, — согласен, надо будет придумать клич.

… По крайней мере, я так думал.

— Антон! — закричал Вова и кинул мне мяч.

— Ха-ха, — рассмеялся Попов и забрал у меня мяч прямо из-под носа.

Помните, как когда-то у меня была злость на Попова? Как я хотел стереть эту «надменную» улыбку с лица? А сейчас она вызывала совершенно другие эмоции. Гордость за него? Радость? Может быть.

Попов подбегает к корзине, подпрыгивает и у него задирается водолазка. Ничего такого, подумаете вы, понятно, руки поднял, вот и задралась. Я бы может тоже не обратил на это внимание, если бы не одно «но». На его спине я разглядел огромные, желто-синие синяки. Меня побрал ужас. Это выглядело очень неправдоподобно. Как на теле могут быть такие синяки? Чем они могли быть оставлены?

Тем временем Арс уже закинул мяч и получил 3 очка в свою пользу.

Следом второй тайм.

Захару я всё также не пасовал, закинул сам.

Счёт, последние секунды. Если не забью, будет ничья. В прошлый раз я не смотрел на Арса, но именно сегодня осмелился взглянуть на него. Я увидел этот взгляд. Когда-то он был для меня нечитаемым, неизведанным, и он меня очень сильно раздражал, но только сейчас я понял, что этот взгляд был полон любви. Искренней, настоящей любви.

Моя рука делает наклон и мяч меняет свою траекторию полёта. Удар по мячу. Мяч падает на пол, только не через корзину, прямо в ноги Попова.

Гудок. Команды растеряны.

— Это… получается… ничья, что ли? — неуверенно проговорил Илья.

— Капитаны, подойдите, — собравшись с мыслями, сказал тренер.

Мы с Арсом подошли к нему. Станислав Иванович взял нас за руки и прокричал:

— Победила дружба!

Послышались хлопки с трибун и радостные выкрики. К нам подбежали баскетболисты и начали нас поздравлять.

— Отметим? — Макар без этого жить не может.

— Разумеется! — ответил я, не скрывая восторга от этой идеи.

Потом все затихли. Ко мне подошёл Арсений. Все остальные немного отошли от нас. В воздухе стало веять каким-то напряжением.

— Ну, получается ничья? Хорошая вышла игра, правда? — с какой-то надеждой спросил меня Попов.

Он чуть дёрнул руку в мою сторону, но не протянул, видно сомневаясь в своём действии.

Поэтому я перенял инициативу на себя, хватая его руку и пожимая её.

— Правда.

Арсений расплылся в улыбке. С такой улыбкой он похож на чеширского кота.

Когда мы обменялись рукопожатиями, я приметил на себе благодарный взгляд. На меня смотрел Паша, и перед тем как Макар повернул меня и направил к раздевалке, он одними губами произнёс «спасибо». Я лишь кивнул.

А дела всё лучше и лучше.

1 сентября. Проснулся я по будильнику и успел всё. Абсолютно всё. Умылся, поел, погладил одежду, начистил ботинки, сходил за цветами.

— Кто сегодня молодец? Конечно же я! — сказал я сам себе, смотря сколько времени показывает телефон.

Пришёл я раньше Димы.

Когда пришёл Позов, он фыркнул, увидев меня.

— Няшечка-пунктуашечка.

— И тебе привет, — буркнул я, посмеиваясь.

Итак. Марина Павловна.

— Здравствуйте, дети…

Арсений.

— Извините, опоздал, можно войти?

Антон Шастун собственной персоны.

— Всем привет, меня зовут Антон, друзья зовут шпалой…

И, наконец, Языцев.

— А ты у нас здесь надолго?

— Языцев, поверь, до самого конца.

После того, как нас отпустили, я попросил Диму подождать меня около ворот школы, сказав, что мне нужно поговорить кое о чём с Поповым.

Естественно, ни с кем мне не надо было говорить. Всего лишь послушать разговор учителя и Арса с самого начала. Надо делать хоть что-то, правильно? Может это не совсем правильно с моей стороны, но слушайте, я — путешественник во времени, вот это разве нормально? Поэтому я считаю, что все мои действия оправданы.

Прислонившись к двери, я начал слушать.

— Арсений, ты опять за своё? Как долго это будет продолжаться? Всё будет также, как в прошлом году?

— Марина Павловна, я решаю уже эту «проблему».

— Ты же понимаешь, что если это продолжится, мне нужно будет сообщить об этом твоему отцу, потому что твои вечные пропуски и обмороки, ни к чему хорошему не приведут, Арсений! — учительница немного повысила голос, — пообещай мне, что ты перестанешь, наконец, себя мучить.

— Всё будет хорошо. Я правда исправлюсь. Обещаю, Марина Павловна.

— Я надеюсь, что ты говоришь мне правду, Арсюш, — Марина Павловна.

— Марина Павловна, а вы ещё долго будете меня так называть?..

А дальше вы уже знаете, как и я. То есть такое вечное туманное состояние у Арса не первый год? О чём они говорили? Какая такая проблема есть у Арсения, что он из-за этого в обмороки падает?

Я думал, что раскроются хоть какие-то карты, но вопросов стало ещё больше. Когда же перестанут появляться вопросы, и наконец появятся ответы? Я должен найти хоть один. И это я узнаю в четверг. Но до него надо ещё дожить.

                             ***

— Это зачем?

— Проверочная на 10 минут. Надо проверить, что вы помните с прошлого года. Не бойтесь, двойки ставить не буду.

Проверочная по алгебре. Я знал, как решать первых 2 примера и ещё один под цифрой «4», уже запомнил.

Как обычно Арсений мне подложил решение.

— Ого, не думал, что ты вспомнишь что-то с прошлого года. У тебя есть время переписать ещё 2 примера и тогда ты точно получишь «5», — Арсений сказал это с таким энтузиазмом, что я начал быстро переписывать оставшиеся решения.

— Спасибо, Арс, — кинул я напоследок.

И снова это смущённое:

— Пиши уже.

Мой любимый урок, который я уже почти вызубрил наизусть. И новое знакомство.

— Анжелика.

— Антон.

Русский язык и литература.

— Дети, давайте так, я сейчас быстро покажу маленькую презентацию о том, как важен русский язык…

И тадам. Урок грымзы.

— Ты новенький? Как зовут? — обратилась ко мне Татьяна Николаевна.

— Антон Шастун, — мне кажется, я ещё ни разу не отвечал так уверено.

— Какой ты смышлёный, Антон. Сразу сел на правильное место, — кивком она указала на мою парту, — если что, новенький, меня зовут Татьяна Николаевна. Запомни.

«Даже когда умру, помнить буду».

Я слушал чтение Попова (я не мог устоять перед таким великолепным английским), одновременно следя за текстом и, на этот раз, смог продолжить читать. Правда, успел я прочитать немного из-за скорого звонка, но думаю, впечатление обо мне сложилось положительное.

Оставшиеся уроки прошли мимолетно.

                            ***

Первым русский язык, на котором я получил «5».

Следом английский язык.

— Антон, сегодня начнём с тебя. Page 5, exercise 3. Read it, please. — А ей видать вообще не принципиально кого выбирать. Вчера же всё было хорошо, почему я?

— … the salad is made of, — я запнулся на секунду, потому что увидел уже до боли знакомое слово, — cucumber… — вау, я правильно выговорил этот злосчастный огурец!

Когда я дочитал до конца предложения, меня остановили.

— Антон, молодец, оценка «5», — по этому предмету можно получать хорошие оценки? Вот это открытие!

— Арсюш, продолжай.

— Хах, Арсюш… — ухмыльнулся я. Если честно, я не планировал говорить это вслух, но так уж вышло. Но зато какое впечатление это произвело на Арса. Он, услышав мои слова, стал как помидор, весь красным.

«Миленько».

А в следующую секунду промелькнула другая мысль.

«Чего блять? Миленько?».

Но об этом я подумаю как-нибудь в другой раз.

Я слушал, слушал и слушал. Мне казалось, что я засыпаю под «пение» соседа, поэтому закрыв глаза, начал проваливаться в сон.

— Хей, ты чего, уснул что ли? — пытался растормошить меня мой сосед по парте.

Я в состоянии полудрема выдал:

— У тебя слишком убаюкивающий английский. Твой голос хочется слушать вечно.

А на этот раз мы оба стали, как помидоры. Надо же было такое ляпнуть. До конца урока мы сидели в полной тишине. А в конце урока я вылетел из класса.

Сначала была химия, а потом алгебра, на которой мне сказали, что я молодец, потому что за проверочную у меня «5».

Арсений повернулся ко мне, собираясь что-то сказать, смотря на мой листочек с оценкой «5». Я посмотрел в ответ, слегка улыбнулся, и легонько кивнул, тем самым говоря: «Да, это благодаря тебе, спасибо».

Опять его уши покраснели. Он повернулся к доске, как будто около неё учительница начала говорить что-то важное.

А мне нечего было делать, поэтому я рассматривал своего «немого собеседника».

«Даже на шее куча родинок».

Странно. Меня даже такие мысли не пугали. Ну, засмотрелся и засмотрелся на шею, что бубнить-то.

Последние уроки: география и общество. На этих уроках всегда все спят. Тем более, я почти выучил этот бубнеж, который они рассказывают из раза в раз.

Четверг у меня теперь ассоциируется с геометрией. Она первым, плюс проверочная. Точнее тест.

А вот ответы на тест я помнил полностью. Поэтому, выбрав буквы, я лег на парту. Что мне ещё делать? Класс я уже осматривал, Арсений ничего не читает, поэтому и слушать нечего, Дима сидит и пытается что-то вспомнить из прошлого учебного года. Когда он над чем-то усиленно думает, у него такое серьёзное, нахмуренное лицо, что аж смешно становится. Брови сведены к переносице, глаза щурятся, хотя он в очках, что он там разглядеть хочет, конечно, загадка.

Правильно, не хочешь рассматривать класс — рассматривай своего друга. Правильно ли это? А кого это волнует, а самое главное, кто мне запретит?

На моей парте опять появился листок с ответами. Арсений такой Арсений. А он мне уже и не нужен. Поэтому из этого листка, я сделал самолётик. Обычный бумажный самолётик, на котором написал: «Спасибо за ответы, но я уже написал сам», и кинул его на парту Попова. Он взял этот самолётик, повернулся ко мне и, поведя бровью, сказал:

— Серьёзно? — Попов не мог сдержать улыбки, да, по правде говоря, я тоже. А потом мы чуть ли не ржали. Серёжа с Димой смотрели на нас, как на умалишённых.

— Последние парты 2 ряда, вы чего там устроили? — грозным голосом спросила Марина Павловна. Мы все вместе повернулись к своим местам. Вот такие мы дураки.

После биологии, наступила информатика.

—… Слушай, всё правильно. Ты очень быстро справился. Фамилия?

— Шастун.

Я снова ходил по классу, помогая всем.

Вспоминая конец урока, я решил подойти к Арсу, хотя руку он не подымал.

— Арс, помощь нужна?

Арсений дёрнулся, не ожидая такого резкого появления меня.

— Да нет, нет, сам справлюсь, — он суматошно начал разглядывать класс, — вон, людям помощь нужна. Спасибо, можешь идти.

Я был в полном замешательстве. Ему же нужна была помощь, почему тогда он отказался от неё? У него и правда на ноутбуке почти ничего не было написано. Ну, раз отказался, то… Не знаю, неужели застеснялся того, что он что-то знает хуже меня? Разве я похож на человека, который будет осуждать за такие пустяки? Бред какой-то.

Потом руку поднял Дима, нас перебили, ничего нового.

— Ох, Арсений, снова не получается?

В этот момент я вышел из класса. Всё равно уже ничего полезного больше я не узнаю. И так уже понял, что Дарья Александровна тот ещё шиппер.

                             ***

Следующим физкультура, на которой я обязан хоть немного раскрыть «тайну Попова». Прям как «Тайна Коко». Классный мультик. Всем советую.

— Шастун Антон здесь?..

— Здесь, здесь, куда же я денусь.

Смущение из-за физрука, разминка и под конец игра. И я снова попадаю по лицу Языцева. Что ж поделать, если мяч к нему как к магниту тянется? Но на самом деле, это можно сказать, часть моего плана. Только интересно какого, если в данный момент я его придумываю на ходу.

— Пойдём, выйдем, — моя любимая, долгожданная разборка.

                           ***

—… Я повторяю, отошёл от него, — я дал себя защитить Арсению, и неважно, что я так делал всё время, просто теперь это было сделано намеренно.

Когда Попов уже собирался уходить, я хотел услышать хоть какой-нибудь вразумительный ответ на свой вопрос:

— Арсений, почему ты защитил меня?

Но я услышал только заезженное:

— Не знаю, Антон.

Видимо, другого ответа от него никогда не последует.

В раздевалке ко мне подбежал Дима, расспрашивая, где я был.

— Всё норм, очкарик и это… Подождешь меня около ворот школы? Нужно дело одно решить, — сказал я, переводя взгляд на Языцева.

Дима заметил, что я смотрю на Макса, поэтому он, одобрительно хмыкнув, сказал:

— Мужик! — подал мне руку Позов, — понял, буду ждать.

Димка поднял высоко подбородок вверх, как будто разбираться с идиотом иду не я, а он. В его глазах читалась гордость.

«Вот же очкарик».

Я, переодевшись, подошёл к Языцеву и спросил:

— Выйдем?

У него глаза вышли из своих орбит, но он сделал уверенный кивок.

— Все выйдут, и мы пойдём, жди. — Сказал спокойным голосом Максим.

Пацаны быстро переоделись, девочек ждали дольше.

После того как никого не осталось, кроме физрука, который был в спортзале, мы пошли на то же самое место, в коридор.

Только мы подошли к стенке, только он попытался открыть рот, я церемониться не стал: взял его за ворот футболки и поднял так, чтобы его лицо было на уровне моих глаз.

— Э, что за нах? Пусти! — закричал фанат баскетбола. Язык не поворачивается его так назвать. Можно ли его назвать фаном? Ну, он неплохо играет в баскетбол и на игре был. Но по правде говоря, таких «фанатов» иметь не очень хочется.

— Отвечай, почему ссышь перед Поповым?

— Чего блять? Ни перед кем я не ссу!

У меня звериный взгляд. Я поднимаю правую руку, сжимая её в кулак.

— Отвечай, — выплюнул я ему в рожу и начинаю замахиваться.

Я слежу за тем, как быстро меняются эмоции на лице Языцева. Сначала была злость, но не успела она появиться, как вместо этой эмоции, появилась другая — дикий страх. Он смотрит на мой кулак, сглатывает слюну и выкрикивает:

— Его отец в тюряге сидел!

Меня как будто пронзило током. Я правильно услышал?

Я смотрел на него с ожиданием, намекая, что жду продолжения.

— А знаешь за что? Говорят за убийство, но его оправдали, типа «несчастный случай», — Языцев скривил недовольную рожу, — 5 лет назад его выпустили. А 3 года назад умерла мать Попова.

Моя рука задрожала, поэтому я поставил Максима на ноги. Что-что, но я точно не думал, что могу услышать такую информацию. Ему моя реакция понравилась, поэтому он продолжил:

— С окна сбросилась, представляешь? Жила, жила себе и тут бац, — он выпучил глаза и направил правую руку вниз, показывая «падение», — так рассказал её муж. «Несчастный случай». Ха-ха, думаешь, реально всё это случайно? — у него стал нарастать истерический смех, — сам её выбросил, — на этом моменте он задумался, почернел, стал темнее тучи, — он псих. Он убийца. Каковы шансы, что и его ребёночек не псих, а?

Я почувствовал какую-то обиду за Арсения. Его называют психом. Я бы может, что-нибудь и сказал, но от следующего вопроса, я словно в статую превратился.

— Видел порезы на руках? — посмотрел на меня Языцев, не скрывая ухмылки, — по твоему недоуменному взгляду понимаю, что нет, не видел.

Он повернулся в сторону выхода.

— Как же люди слепы, — он сделал шаг, а потом тише добавил, — не возись ты с ним. Он может быть опасен. Защищает тебя, а потом раз, — выждав какую-то паузу, продолжил, — и станешь его жертвой.

Максим начал медленно покидать стены школы. Я пытался переосмыслить услышанное. Когда до меня немного дошла суть разговора, я окликнул его:

— Языцев, а ты откуда знаешь?

Он встал. Повернув голову, произнес:

— Мой отец с ним сидел, — он увидел мой взгляд полный недоверия, — за кражу сидел. Денег не было, — пробормотал он в конце и пошёл быстрее к выходу.

Я не знал, как на это реагировать. Что я услышал? Арсений, отец, мать. Отец — убийца? Такие люди должны сидеть за решёткой. Ох да, забыл, мы же живём в великой России, тут у нас так не принято. Я правда пропустил мимо глаз порезы? Не хочу в это верить. Как говорится, доверяй, но проверяй. У меня у самого скоро будет истерика. Как всё запутано. Начну ли я бояться Арсения? Однозначно нет, он абсолютно не такой, почему-то я в этом уверен. Я хотел узнать хоть что-нибудь, и узнал, но что мне это дало? Нужно тщательнее за ним следить.

И тут я вспомнил про синяки. Может ли это быть как-то связано?

«О боже».

Меня пробила дрожь. Не хочу думать о таком. Не может такого быть.

«Но если Макс говорил правду, то всё возможно».

Отец Арса и синяки как-то связаны?

Нельзя доверять Языцеву. Это же Я-зы-цев. Но говорил он весьма убедительно. Если мои догадки верны, то мне скорее нужно разбираться со всем этим дерьмом.

                           ***

— Ну, как всё прошло? — спросил меня Поз, который ждал меня возле ворот.

— Я… не знаю…. Дим.

— А? Тох, что такое?

— Пойдём по домам. Мне как-то не по себе.

— Ла-а-адно, Тоха. Расскажешь хоть?

Я посмотрел на Диму жалостливыми глазами.

— Понял, ладно, пойдём, провожу тебя, принцесса.

А мой друг самый лучший в мире. Можете завидовать, разрешаю.

Чтобы хоть как-то отвлечься от мрачных мыслей, я начал учить стих. Да, представляете, я и трудиться умею.

                             ***

Пятница прошла как в тумане. Голова болела от ночных размышлений. Говорил ли Языцев правду? А если это и правда то, что это за пиздец? Как ему помочь? Ему нужна помощь? Надо наблюдать. Следить за каждым его движением.

«Антон, соберись, мать его!».

Сейчас у тебя 5 сентября. Как все прошло? По литературе я получил «5». Первая моя оценка по литре. По геометрии «5». По английскому языку у меня «4», впрочем, как в прошлый раз. Снова игра в гляделки. Я моргнул первым.

— На этот раз выиграл ты, — сказал я Попову.

— Чего? — растерялся Арсений.

— В гляделки выиграл ты.

— Ладно, допустим, — смешно следить за непонимающим Арсом. Зато нам не сказали никакого замечания.

После уроков мы гуляли с Димой меньше, чем обычно, потому что я быстрей хотел попасть домой. Не хотел видеть аварию, а предотвратить её у меня всё равно никак не получится. В любом случае, неделя перезагрузится.

Волновался ли я? Конечно. Когда я вернулся домой, лёг на кровать и ждал, когда наступит время. Время перезагрузки.

Я лежал, держа в руках телефон, чтобы следить за временем.

Время показывало «18:59».

Минута, и время поменялось на «19:00». Резко заболела голова, из-за этого я прикрыл глаза. А когда открыл, увидел потолок, на котором были лучи утреннего солнца. Даже думать не надо было. Суббота, и мне снова пора на тренировку.