Всего неделя

— Антон, почему в этом слове стоит буква «а»? — так и начался мой день: с русского языка. Учебные дни всегда запоминались плохо, но я точно помнил, что вторым уроком у меня английский. И хоть головой об стену убейся, я не мог вспомнить, что на ней будет.

— Ну, здесь чередование гласных, плюс суффикс «а», — интересно, изменилось ли мнение грымзы обо мне? Ну да, давай вспомним Антон, как ты вчера выпендривался перед ней. Но мне почему-то показалось, что ей такое поведение даже понравилось.

— Молодец. Правило, конечно, звучит не так, но его смысл ты передал отлично. Сейчас я скажу, как звучит это правило, а вы, пожалуйста, запишите, — с этим Поповым ещё сижу на английском. Он мне не мешает, но одно знание о нём очень мешает рационально мыслить.

Мымра Татьяна Николаевна всё на том же месте, как и Арсений.

— Ну что, Антон, готов? Page 5, exercise 3. Read it, please. — Она вроде бы не молода, но всё помнит. Мне бы такую память.

Я чувствовал какой-то подвох. Что-то должно было произойти, а что именно — кто его знает.

—… the salad is made of…– а вот и оно. То самое злосчастное слово, которое непонятно как произносится. Тем более, я забыл перевод.

«Гребаный кукумбер».

Я молчал, пытаясь вспомнить произношение этого — «cucumber».

— Продолжай, Антон, — поторопила меня учительница.

— Cucumber, — сказал мне Попов, наклонившись к моему уху.

И, на свой страх и риск, произнёс неуверенно:

— Cuкуmber.

— Почти правильно, Антон, — главное, что почти! Остальное уже условности, — Арсюш, прочти.

«Арсюш…», — прозвучало у меня в голове, но вслух не произнёс.

Арсений как-то устало вздохнул и сказал:

— Cucumber, — может слово и читается так, как будто его придумал сам сатана, но вроде оно такое… звучащее, что ли.

— Молодец, Арсюш, как всегда на высоте, продолжай за Антона. Антон, оценка 4. — В тот раз я затеял спор из-за тройки. А сейчас меня и 4 удовлетворяет.

— А кстати, Антон, как переводится это слово? — Татьяна Николаевна, забудьте меня ради бога. Представьте, что я привидение, меня здесь нет.

— Ну нет, как?

— Арсюш?

— Огурец. — Самым подавленным голосом произнёс Арсений.

— Верно. Продолжай читать, Арсюш, — она посмотрела на меня снисходительно.

Я лёг на парту и слушал чтение Арсения. Его голос завораживал. Спокойно, без запинки, будто «напевая» английские слова. Каждая буква, каждое слово, всё сливалось в единую мелодию, которую хотелось слушать вечно, не прерывая. У него явно талант к языкам. Чего уж там, он, наверное, талантлив во всём.

«Был бы шанс, слушал бы всю жизнь».

Я одернул себя от этих навязчивых мыслей. Чего это я?

Нахмурившись, уставился на соседа по парте, думая о чём-то своём.

— Тебе так не нравится английский язык? — неожиданно оторвал меня от мыслей Попов.

— С чего ты взял?

— Сидишь какой-то хмурый. В одну точку пялишься.

— Да так, задумался. Ну, я и правда английский не очень люблю. Как по мне, он сложный.

— А вот и нет, всего лишь нужно учить правила по грамматике и английский тебе покажется очень лёгким.

— Выучить, то выучу, но я всё время путаю прошедшие времена.

— Это правда, бывает трудно понять, где Past Perfect, а где Past Simple, — согласился со мной Арсений.

— Фе, параша какая-то, — сказал я, а Арсений захихикал, прикрывая глаза.

Пока он посмеивался, я начал рассматривать его лицо. Сияющая улыбка, белоснежные зубы, аккуратный нос, родинки, которые были рассыпаны по всему лицу, а ресницы… Не такие, как у меня, 3 черточки, а густые, длинные ресницы, которые потихоньку подрагивали при движении головы. Как только ко мне пришла мысль, что долго пялиться на Арсения, это как-то неправильно, я заметил кое-что странное. Что-то смущало меня в лице Попова.

Кстати, если хочешь что-то замазать на лице, проверь сначала, подойдёт ли тебе тон.

«Тон».

Цвет кожи под глазами, и на правой щеке, сильно отличался от остального тона лица.

«Сам учил и в итоге не следует своим же словам».

Но следом появилась и другая мысль:

«Он замазывал синяки?».

— У меня что-то не так с лицом, Антон? * — видно, я слишком загляделся.

— А, нет, прости, просто… — прозвенел звонок. Звонок на перемену — мой спаситель.

Я, ничего не ответив, быстро собрался и вылетел из класса.

На химии я не слушал учителя. Голова была занята другими мыслями.

«Что я недавно увидел? Арсений замазывает синяки? Или у него просто нездоровый цвет лица, и поэтому он красится? Если это синяки, то откуда они? На баскетболе он не падал, не ударялся. Может, болезнь какая?».

— Этот элемент ещё открыли тогда, когда я на динозаврах ездила, а вы знаете, насколько это было давно, — говорила учительница, а я продолжал предаваться размышлениями.

«А не связано ли эти синяки с его вечной спешкой? С его постоянной усталостью?».

Мне казалось, я мыслил в правильном направлении. Но ни к какому выводу я так и не пришёл.

На алгебре нам сообщили наши оценки за проверочные. У меня «4». Мне сказали, что я решил всего 3 примера, но самых сложных, поэтому такая оценка. Но получается мне, как новенькому, сделали поблажку, и такого больше не повторится.

«Повторится, и не раз».

Отставить грустные мысли!

В течение урока Арсений повернулся ко мне один раз, собираясь что-то сказать, смотря на мой листочек с оценкой «4». Я посмотрел в ответ, слегка улыбнулся, и легонько кивнул, тем самым говоря: «Да, это благодаря тебе, спасибо».

Арсений, увидев этот жест, повернулся к доске, будто неожиданно учительница начала говорить что-то важное.

А знаете, уже и этот затылок впереди меня не так сильно бесит.

                            ***

Последними уроками были обществознание и география. На обществе я спал и на географии тоже. А после уроков гуляли с Димой до самого вечера.

Четверг начинался с геометрии. Самое доброе утро.

— Сегодня по-любому будет какая-нибудь проверочная. Это же Мариана Павловнóва, — негодовал Дима.

Я ничего не ответил. И так уже знаю.

— Маленький тестик из 6 вопросов, посмотрим, помните ли вы хоть что-нибудь, — протараторила учительница.

— Опять? — разочарованным голосом спросил Серёжа.

— Не опять, Сергей, а снова. Нужно же понять, что вы должны будете повторить с прошлого года.

Тесты по вариантам. Я не хотел нагружать мозг, поэтому расставлял буквы по считалочке «Эники-беники». Двойки всё равно не ставят.

До звонка осталось от силы минут 5. Я качался на стуле, рассматривая класс. Сзади меня стоял деревянный шкаф, а на нём маленький глобус. Зачем он там? Не кабинет же географии. Над доской и справа от меня весели портреты великих математиков, таких как: Пифагор, Карл Фридрих Гаусс, Архимед, Карл Густав Джейкоб Якоби и другие. Слева от Димки было 3 окна. А за окнами замечтательная** погода. Побыстрей бы последний урок. Хочется гулять.

«Хотя я ещё успею нагуляться».

Ну что за мысли лезут мне в голову. Впрочем они правильные. Осталась пятница. И потом всё по новой. Интересно, в какой момент я чокнусь? Наверное, когда узнаю всё, и не смогу ничего сделать с этой информацией. Не смогу найти выход. А что это за «всё»? Что я под этим подразумеваю? Пока я имею ввиду «тайну Арсения», если она вообще имеется. Но мне кажется я уже на шаг ближе к разгадке. В фильмах же всё так. Постепенно ищешь каждую зацепочку и находишь решение. Однако это не фильм, а реальная жизнь. Вдруг что-то случится и я не успею разгадать задачку? Вдруг я так и не смогу спасти Арсения? А если его и не надо спасать? Если он должен умереть?

«Этого я не допущу».

На моей парте оказался листок с ответами на тест. Даже сразу и не заметил. Я посмотрел на своего «спасителя».

«Арсений, какой же ты дурак».

Нельзя быть таким добрым к людям, это может выйти боком.

«Мне всему тебя учить, Арсений?».

Переписав ответы, я успел к концу урока. Арсений уже вышел из класса.

Прошла биология, а за ней последовала информатика.

Сделав задание, которое нам поручили после объяснения темы, я подозвал учительницу:

— Слушай, всё правильно. Ты очень быстро справился. Фамилия? — проговорила учительница информатики.

— Шастун. Антон Шастун, — добавил я свое имя.

— Хорошо, Антон, оценка 5. А не хочешь ли ты поучаствовать в олимпиаде по информатике? Вижу, тебе она легко даётся, — предложила мне Дарья Александровна.

— Давайте попытаем удачу.

— Только я не знаю, когда она будет, но обязательно сообщу, когда будет известно.

«Не бойтесь, у нас ещё куча времени».

Я только кивнул в ответ.

— Антон, чтобы ты не сидел без дела, походи по классу, может, кому-нибудь нужна твоя помощь с заданием.

— Хорошо. Кому нужна помощь? — сказал я на весь класс, после чего руки подняли 2 человека.

Я помогал одноклассникам, пока руку не поднял Дима.

— Не уж то наш Димочка что-то не понимает?

— Твой Димочка всё понимает, какие планы на вечер?

— Никаких планов у меня нет, очкарик.

— Значит, также как и вчера? В 16:00 встречаемся возле остановки?

— Ага, буду ждать.

Дима хотел что-то сказать в ответ, но…

— Антон, ты помогаешь или болтаешь с одноклассниками?

Его перебили.

— Нет, Дарья Александровна, уже иду помогать другим.

Прозвенел звонок, все начали выключать ноутбуки после завершения работы и выходить из класса.

Я тоже уже собирался выходить, как вдруг заметил, что в классе остался лишь один Попов.

— Ох, Арсений, снова не получается? — Арсений посмотрел на учителя смутившимися глазами, — вот скажи мне, пожалуйста, как ты понимаешь все предметы, и по всем предметам ты учишься на одни пятёрки, а мой предмет кое-как на 4 вытягиваешь? — это было сказано не с упреком, а более в шуточной форме.

— Не знаю, Дарья Александровна, не даётся мне ваш предмет.

— А почему Антона не попросил помочь? Он же ходил по классу, помогал всем.

В прошлый раз я не собирался слушать продолжение разговора. Но каждый раз я узнаю что-то новое об Арсе, а как я уже говорил, мне нужно узнать «всё».

Поэтому выйдя из класса, я встал за стену класса, прислушиваясь.

— Я… я, — Арсений не мог ответить, очевидно не зная, что сказать в своё оправдание.

— Арсений? — учительница не переставала настаивать.

— Хах, Арсюш, ты чего покраснел? Неужели застеснялся спросить? На тебя это так не похоже… — секунду помолчав учительницу осенило, –Оу, Арсений, ну знаешь, — прокашлялась она в кулак, –школьная любовь, говорят, самая сильная.

— Дарья Александровна! — возмутился Арсений.

Я подорвался с места. Дарья Александровна ещё тот шиппер оказывается. И она к этому хорошо относится. Она всё-таки молодая, с нами на одной волне, можно сказать. Нет, я ничего не говорю, я и сам-то к этому всему нейтрально отношусь. Но кто же знал, что это когда-то коснётся и меня! И по-моему мнению, каждый может любить того, кого хочет. Но это так, на всякий.

Литература и физика прошли мимолётно. А последним была физкультура, на которой, думаю, я взбодрюсь.

— Ну, так, ребятки, всех поздравляю с началом учебного года, давайте пройдёмся по списку… — поприветствовал нас физрук, начиная перечислять фамилии.

— Шастун Антон здесь?.. — физрук резко замолчал, переводя взгляд на меня, — я веду теперь физкультуру не только у Арсения Попова, но и у Антона Шастуна? У двух самых лучших баскетболистов в городе? За что мне счастье то такое? Ой, сейчас расплачусь, — а я опять смутился, а Арсений даже бровью не повёл.

После разминки была игра. Играли в основном только мы с Поповым.

Игра подходит к концу, и за счётом, кажется, никто не следил, но это не важно, это же просто урок физкультуры. Учитель говорит, что ещё одно попадание в корзину, и заканчиваем игру. Мяч у меня. Я замахиваюсь и уже готовлюсь забить мяч в кольцо, как вдруг под корзину становится Языцев. Я мог не забивать мяч, но вот жгучая жажда мести, не дала мне этого сделать. И я с большим удовольствием попал мячом в рожу Максима. А вот не повадно пусть будет.

— Да ты это сука специально сделал! — запыхтел калека, пока я, прикрывая рот рукой, посмеивался над ним.

— Так, Языцев, ты — идиот. Зачем на рожон лезть? — физрук потёр глаза и продолжил, — Языцев, за незнание правил, как вести себя в игре Баскетбол, оценка 2. Можете идти переодеваться.

Все направились к раздевалке. Языцев взял меня за плечо, и сказал на ухо:

— Пойдём, выйдем, — точно, ещё и разборка. Как он мне уже надоел.

— Ты блять вообще ахуел? Хули ты в меня попал? Вот ты чмо. Ты же это нарочно сделал, я видел, как ты ржал надо мной. Сейчас не огребешь проблем, — грозился Максим.

— Ты серьёзно? Ты долбаёб, а я виноват? Зачем под корзину подлез? — я вышел из строя, начал нарастать гнев. Мне так не нравятся тупые люди, которые не могут признать свою ошибку, и взваливают всё на тебя, делая виноватым.

— Ну пизда тебе, Шастун.

Мы оба сжали кулаки, прожигая друг друга взглядом. Но через секунду послышался грубый голос:

— Макс, отъебись от него, — я — наблюдатель.

— Ты чо, Арс? Это не твоё дело, парень. Лучше не мешай.

— Я повторяю, отошёл от него.

— Да он в меня мяч бросил! Так ещё и намеренно. Почему ты его защищаешь? — голос его подрагивал. Какой я вывод сделал прошлый раз? Арсений — авторитет. Его почему-то побаивается Максим. Почему же?

— Антон, — Арс перевёл взгляд на меня, а потом снова на Макса, — мой коллега*** по баскетболу, если можно так выразиться, а у нас принято горой за друг друга стоять. Ты вряд ли такое вообще понимаешь. Языцев, а ты и правда долбаёб, что подлез под руку. Последний раз говорю: пошёл вон.

— Но Арс…

— Вон!

И Максим ушёл, заскрипев зубами.

Когда Языцев зашёл в раздевалку, захлопнув с громким звуком дверь, Арсений развернулся в сторону выхода, не смотря на меня.

Ухватившись за его запястье, я снова пытался сформулировать свою мысль, но вышло только:

— Ну зачем, Арс?..

Арсений остановился, вздохнул, и повернув голову ко мне, сказал:

— Я и сам не знаю, Антон. — Он пытался тепло улыбнуться, но было видно, что улыбка была выдавлена через силу.

Я был словно в трансе, поэтому когда Арсений ушёл, я в тишину прошептал:

— Спасибо, — это слово отскочило от стен коридора и растворилось в воздухе, так никем и неуслышанным.

Я пошёл в раздевалку, где уже распереживался Дима.

После пересказа того, что произошло в коридоре, Позов меня обозвал принцессой, а Арса — принцем. Дима такой Дима.

— Куда сегодня пойдём гулять?

— Давай в центральный парк? Заодно и в кафешку сходим, — попросил я очкарика.

— Можно конечно, но вообще я хотел тебя пригласить в кафе, которое находится недалеко от нашей школы. Вроде бы называется «Ни слова больше».

— Это мероприятие предлагаю оставить на выходные. А сейчас, ну очень хочется в парк, — переубеждал я Димку.

— Ладно, уговорил. Пойдём в твой парк. Деньги хоть есть?

Если вы думаете почему я перенёс на выходные, если знаю, что, скорее всего, они не настанут, то всё очень просто. Мы тогда обошли не весь парк, поэтому я повёл Диму в ту часть парка, в которой ещё не был.

На прогулке я был не там, в парке, а где-то у себя в голове. Почему Арсений вызывает страх у борзого Языцева? Просто так такое «уважение» никогда не появляется. Связано ли это как-то с синяками Арса? А вдруг Максим когда-то дрался с Арсом, и тот его победил? А может Арсений и правда получает такие травмы в драке? Хотя Дима утверждал, насколько я помню, что таким Попов быть просто не может. Что-то тут не так. И я обязательно это выясню, что здесь происходит. Это уже стало моей целью. А обычно я всегда достигаю своих поставленных целей.

                             ***

Вы думаете, я учил стих? Конечно нет, я — лентяй. Ой, ну покажите мне хоть одного человека, который не считает себя ленивым. Таких людей просто-напросто нет.

За тест по геометрии у меня «5»! Можете гордиться мной. Я очень хорошо умею списывать.

На самом последнем уроке — английском, меня спросили 2 раза. И на этот раз я следил за текстом. Мне, правда, поставили всё равно «4», но это не «3», поэтому даже очень хорошо.

Арсений глазел на меня, когда я улегся на парту.

Открыв глаза, он всё также смотрел на меня. Я не моргал, смотрел пристально в его глаза-океаны. И когда он моргнул, я не мог сдержать радости, поэтому выкрикнул:

— А в гляделки выиграл я!

— Шастун, ты сейчас вылетишь за дверь, если будешь кричать у меня на уроках, — пригрозила мне Татьяна Николаевна. А Арсений засмеялся, так открыто и чисто. От такого заливистого смеха на душе стало приятно. Никакой неловкости, только шуточная ситуация, которая никому не доставила никакого дискомфорта. Вот такие моменты, я готов запоминать на всю жизнь.

После уроков мы как всегда с Димой гуляли. Друг веселился, а у меня на душе было неспокойно. Скоро опять это случится. А я так и не придумал, что мне делать.

Я проводил Диму до остановки, а потом спрятался за неё и ждал. И в скором времени пришли они — «друзья с пелёнок».

— Арсений, что с тобой? Ты всю неделю загруженный какой-то.

— Всё нормально, Серж.

Я не мог не действовать. Надо было делать хоть что-то! Поэтому выйдя из-за остановки, наткнулся на озадаченные взгляды парней.

— Привет, парни, — классный план, Антон, просто офигенный, надёжный, как швейцарские часы. Только, что говорить-то?

— Ну, привет, — первый поздоровался Серёжа не в самой дружелюбной форме.

Арсений ничего не говорил, он был в растерянности.

— Ты подсушивал нас? –Матвиенко не собирался церемониться.

— Нет конечно, я тут Диму провожал, — оправдывался я.

— Ну-ну, — с недоверием осмотрел меня Серёга.

— Серж, перестань, — Арсений толкнул локтем своего друга в бок, — привет, Антон, мы просто не ожидали тебя здесь увидеть.

— Да, вот так вот. А вы что тут делаете? — я пытался отсчитывать время. Вдруг успею.

— Идём по домам, поэтому нам пора, — отрезал Серёжа, не давая мне и шанса препятствовать им.

Я не знал, как можно их ещё задержать. Они уже начинали уходить от меня и вслед кричать: «Пока», как вдруг я подбежал к ним и схватил Арсения за руку.

— Арс, пожалуйста, постой.

«Стой, стой, стой».

Попов уставился на мою руку, которая тем временем держала его запястье. Серёжа вырвал руку Арсения и процедил, уставившись на меня:

— Руку убрал.

Я хотел что-то сказать, но увидел ту самую машину, которая выезжала из-за угла. С ужасом наблюдая, как машина разворачивается и начинает ехать на нас, я прокричал:

— Отпрыгиваем!

Среагировал только Матвиенко. Арсений застыл, смотря на приближающуюся машину.

А вы никогда не задумывались, какое бы у вас могло быть выражение лица перед смертью? Ужас? Страх? Отчаяние? Вот и я думал, что увижу именно такие эмоции у Арсения. Но в последний момент на лице Попова я увидел лишь лёгкую ухмылку. И эта ухмылка, меня пугала больше всего. Он как будто этого ждал. Предвидел. Или он так быстро смирился? Но как люди в одно мгновенье могут свыкнуться с мыслью, что прямо сейчас его жизнь оборвется?

Машина сбивает Арсения. Головная боль, туман и резкое пробуждение, календарь и вся та же дата: 30 августа.

— Когда-нибудь я узнаю ответы на все свои вопросы, у меня же много времени, — Антон упёрся руками о кровать, поднимая голову вверх к потолку, — да, время?