pain
Как давно это было... оперативная группа, ставшая семьей. Поначалу Скарлетт держалась настороженно, но год спустя Газ и Соуп превратились в закадычных подружек-сплетниц. Они язвительно обсуждали "действующую власть", поговаривали, что Гоуст выслуживается, а МакТавиш куда достойнее его места. Однажды их вольные разговоры долетели до лейтенанта. Взбучка и штраф достались всем участникам "шабаша".
Изнурительная тренировка завершилась. Наконец-то. Скарлетт сорвала боксерские перчатки, наклоняясь за бутылкой воды, стоявшей у ног. Не верилось, что прошло больше двух недель после захвата наркобарона в Мексике. Нельсон не собиралась оправдываться за свои действия. Даже если Гоуст потребует объяснений, она сошлется на инстинкт самосохранения. Глупо, но хоть что-то.
— Скарлетт.
— Твою ж мать! — вскрикнула она, хватаясь за сердце. Ну зачем так пугать? Скарлетт не девочка, сердце не выдержит. И в зале никого, кроме них, кажется, лишь ветер завывает за дверью. Уже не смешно, становится не по себе. Снова этот взгляд – холодный, пронзительный, будто лезвием по костям. Райли был одет в полную боевую экипировку, успел закончить тренировку раньше всех.
— Че надо?
— Я жду объяснений.
— Да просто испугалась, вот и сморозила глупость. Вообще-то я камень хотела поцеловать, а ты под руку подвернулся, — если бы проводили конкурс лжецов, Нельсон точно взяла бы первое место. Господи, ну и чушь! Оправдаться можно, переволновалась. Саймон хмыкнул, приподняв бровь и тут же опустив ее.
— Никаких отношений на базе. Ты – сержант, я – лейтенант. Забудь о том, что было.
— В смысле?
— Я не терплю навязчивых девиц, не знающих границ, — земля ушла из-под ног. Скарлетт ошарашенно посмотрела на него, потом в телефон – вроде не первое апреля. Обида разливалась внутри. Как четко и ясно он это произнес, и как не хотелось ей слышать эти слова от объекта своего обожания.
— Взаимно. Камень и то целуется лучше, — Скарлетт развернулась и ушла в женскую раздевалку, оставив его одного.
Почему Саймон решил так поступить? Он не хотел отношений, не хотел, чтобы его любимая женщина страдала от ночных кошмаров, которые преследовали его самого. Однажды команда уговорила его провести вечер с проституткой. Вечер был неплох, но ему казалось, что ее стоны – лишь имитация, крики кошки в период течки. Заснув, он вновь попал в кошмар: скелеты, кровь, убитый брат Томми с племянником, отец, отчитывающий его за то, что он родился... Очнулся, увидев свои татуированные руки, сжимающие хрупкую шею женщины. Он отдернул их, словно обжегшись, не извинился, ошеломленный произошедшим. До этого еще не доходило. Женщина убежала, оставив его одного. После этого Райли решил – никаких близких отношений. Ему было плевать, что сейчас чувствует Скарлетт. Служба – превыше всего.
Она плакала в душе. Сидела на холодной кафельной плитке, прижавшись лбом к коленям. Снова одна, без поддержки. Но ведь она сильная... Почему плачет, страдает из-за какого-то самовлюблённого мудака? Скарлетт поднялась, выключила воду, вытерла тело полотенцем, наспех оделась. Нужно развеяться, покурить.
Выйдя на крыльцо базы, Скарлетт достала пачку сигарет, вытянула одну, затянулась, выпустив густое облако дыма. Сразу полегчало, тревога отступила. Может, если она будет казаться стервой, ее полюбят? Нет, она хотела, чтобы лейтенант валялся у ее ног, чтобы почувствовал ту боль, которую испытывала она сейчас. Неживой взгляд Саймона – как кошмар наяву. Скарлетт не заметила, как к ней подошел Джонни.
— Чего приуныла? Опять Гоуст?
— Пф, нет, — она изогнула бровь, глядя на друга. — С чего ты взял?
— Я видел, как ты его поцеловала. Скарлетт, он человек, мягко скажем, с расшатанной психикой. Его отец убил шалаву у него на глазах, заставляя смеяться над ее смертью. Тебе нужна такая морока?
— Нужна. Я сама припизднутая. Отличная пара получится, — Соуп закатил глаза. Господи боже, это будет непросто. Он боялся потерять подругу, но и Гоуст был его другом. Сложно разрываться между двух огней! Но что он мог сделать? Как переубедить Скарлетт, что Гоуст ей не нужен? Это невозможно.
— Даже если Саймон пулю мне в висок пустит... Я не могу просто взять и забыть эти чувства. Ощущаю себя идиоткой, чертовой мазохисткой, блять.
— Это твой выбор. Что ж, буду тебя оберегать, красотка, — слова Соупа звучали как бальзам. Они обнялись, и ей стало немного легче. Никто не знал, что в темном коридоре неподалеку стоял лейтенант. Как будто в цирк попал. И чувства странные. Скарлетт обнимается с другим. С его другом, но все же. Райли тряхнул головой, удивляясь. Впервые за долгое время он думал не только о работе, но и о чем-то другом. Или о ком-то другом.