Марси Ву и любовное зелье.

Ей не пришло в голову проверить, но теперь, когда у нее есть еще один тихий момент наедине с собой и Марси, Энн понимает, что ей, вероятно, следует проверить себя на наличие травм.

Ей не привыкать к ранениям. У нее была сломана рука, ее несколько раз избивали, а амфибия настолько опасна, что, если она не вернется домой по крайней мере с одним-двумя синяками, по обычным стандартам это считается чудом. Она неуклюжий человек, который без колебаний бросается в опасные ситуации, и все маленькие шрамы, отмечающие ее тело, являются свидетельством этого.

Честно говоря, на данный момент ей должно быть все равно. У нее выработалась невосприимчивость к боли, которая выше ее лет.

Но все же.

Она вытягивает шею, чтобы проверить руку, которую в данный момент обхватывает Марси. Действительно, там есть небольшие царапины, полузажившие порезы и крошечные оспинки от того, что в нее вонзались шипы Марси. Энн замечает, что если бы Марси прижималась к ней еще крепче, у нее, вероятно, пошла бы кровь. Эти деревянные когти острее, чем кажутся. Конечно, это не ее вина - она не хотела причинить Энн боль, она просто хочет быть рядом с ней.

И Энн тоже хочет быть рядом с ней. Она никогда не возражала против физического контакта.

Просто немного горько-сладко, когда единственный способ сблизиться с кем-то - это причинить ему боль.

' Ну, очевидно, это не единственный способ ' - думает Энн, нетерпеливо постукивая карандашом по колену. Что, черт возьми, это вообще должно означать?? Фу, предполагается, что я делаю заметки, или выясняю, что происходит, или что-то в этом роде...

Энн снова смотрит в свой блокнот, а затем на Марси. Она все еще нервно наблюдает за Энн, взгляд мягкий, но немного более сосредоточенный, чем раньше. Она поднимает голову, когда Энн поворачивается, и слегка улыбается. Что-то теплое переворачивается в животе Энн. Она улыбается в ответ, а затем возвращается к своим заметкам.

Чувак, я вроде как бесполезна в этом, не так ли? Моего лучшую подругу захватывают растения, и самое большее, что я поняла, это то, что..., - Энн хмурит брови, берет старую книгу и, прищурившись, читает удручающе мелкий текст. Может быть, ей нужны очки. По крайней мере, эта надпись была на английском, а не рунами земноводных. Вокальное заклинание, о котором говорила Мэдди, всякий раз, когда люди излечивались, человек, произносивший его, всегда говорил что-нибудь до смешного слащавое. Что-нибудь вроде "Я люблю тебя", или "Я не могу жить без тебя", или "Ты ветер в моих парусах и поры на моей коже".

Ладно, последнее было странным.

Но, эй, шаблон есть шаблон. Это стоит того, чтобы попробовать. На самом деле я не сказала Марси ничего слишком сердечного за все это время, так что, может быть, это то, чего мне не хватало?

..Кажется таким глупым думать, что что-то столь простое, как это, может быть решением после всего этого.

- Хм-м. Привет, Марси, - нервно начинает Энн. Она уже чувствует, как румянец заливает ее лицо. Но она не должна была быть такой... взволнован всем этим. Предполагается, что это решение, не похоже, что она признается себе или что-то в этом роде. - Ты... ты же знаешь, что я действительно забочусь о тебе, верно?

Пожалуйста, сработай, пожалуйста, сработай, пожалуйста, сработай!

Марси широко улыбается, ее глаза на секунду становятся карими. Но затем они тут же меняются обратно, и слова, кажется, на самом деле не производят никакого эффекта, за исключением того, что Марси заставляет Энн заключить себя в сокрушительные объятия, уткнувшись лицом в шею Энн. От этого у Энн ужасно сводит живот. У нее перехватывает дыхание.

- О, ты мне тоже небезразлична! Я так сильно люблю тебя, Энн, ты даже не представляешь...

- Я... я тоже тебя люблю... - заикается Энн, изо всех сил стараясь сохранять самообладание и вести себя так, будто она говорит искренне. И она это делает - конечно, она это делает! Она давно любит Марси. Самыми разными способами. Эти слова - правда. Они всегда такими были.

Но ощущения тепла, знакомости и счастья там нет.

Вместо этого они были заменены жужжанием, болезненной нервозностью, словами, рожденными из удобства и нужды, а не из желания выразить ее истинные чувства. Есть разница между "я люблю тебя", которое создается привязанностью, накапливающейся со временем, и "Я люблю тебя", которое создается страхом того, что произойдет что-то ужасное, если ты этого не скажешь.

Так что, конечно, это не сработало. Конечно, ничего не происходило.

И конечно, Марси остается лишь ухмыляться, как влюбленная дурочка, а Энн застыла, чувствуя, что ее раздавили насмерть. Когти Марси больно впиваются ей в руку. Ее шипы угрожают проткнуть рубашку насквозь. Она все еще неприятно теплая, как будто у нее постоянная лихорадка, которая никак не пройдет. Она уже несколько часов не отпускает Энн. В настоящее время Марси представляет собой смесь плохих симптомов и тревожных сигналов, и все же Энн ничего не может поделать, кроме как цепляться за крупицу надежды, что в конце концов она сможет вернуть ее к нормальной жизни. Как-то.

Я всегда была упрямой. Я найду способ.

- Эй, Марси. Расслабься, пожалуйста, - шепчет Энн, даже не потрудившись вырваться из тисков Марси. Она уже достаточно привыкла к этому. Хватка Марси на Энн немного ослабевает, и Энн, воспользовавшись возможностью, обнимает ее в ответ, обхватывая руками ее торс и стараясь не задеть ветку, растущую у нее из спины, погружаясь в объятия. Это достаточно знакомо, чтобы быть хотя бы немного утешительным, даже несмотря на то, что в ее спину впиваются острые предметы.

Но это не сработало. Это "Я люблю тебя". Разве это не должно быть окончательным признанием в чувствах или что-то в этом роде??? ПОЧЕМУ ЭТО НЕ СРАБОТАЛО?!

Что ж... если "я люблю тебя" - это не решение, тогда я расскажу ей все до единой глупости из словаря. Я скажу все, что придет в голову. Все, что нужно.

Она решает запомнить, на что похожи объятия Марси. На всякий случай. Она может сказать, что Марси все еще ухмыляется, просто по тому, как поднимаются ее плечи. Она улыбается всем телом, как будто ее конечности являются продолжением ее лица. От этого факта в груди Энн разгорается что-то теплое. Этот маленький лакомый кусочек в ней никогда не менялся, даже находясь под действием зелья. Это просто бесспорно в духе Марси.

Она прячет лицо в плащ Марси и на мгновение закрывает глаза, перебирая варианты того, что сказать. Может быть, то, как загораются ее глаза, когда она видит что-то, что ей нравится, или то, как Энн смотрит с благоговением каждый раз, когда она сражается с каким-нибудь существом или разгадывает головоломку, из-за того, какая она крутая, или, возможно, просто из-за того, как-

"ЭНН!"

Временный момент относительного покоя Энн внезапно прерывается истерическим криком очень знаковой одноглазой лягушки.

- ЭНН! ТЫ ДОЛЖНА МНЕ ПОМОЧЬ! МЫ! ГОРОД! ВСЕ! ААААААААААААА

(Могут быть ошибки.)