Парень в юбке.

Спустя пару часов. На одной из улиц:

— Сгинь, демон! — попыталась отцепить от себя брата и убежать куда-нибудь далеко-далеко, чтобы никто из родственничков меня не нашёл.

— Саша! — пробиваясь через толпу, Максим снова пытался добраться до меня. — Саша, у меня нет другого выбора! — кричал близнец, переставляя ногами. — Если Дима узнает про долг — он меня в бетон закатает!

— И правильно сделает! — открестилась, не сбавляя темп и впервые за долгое время обернувшись на Олимпа. Но, не заметив там ничего утешительного, вернула голову на место. Неуловимая, но похожая на меня тварь шествовала следом.

— Да почему ты так переполошилась от моего предложения?! — взвыли за спиной.
А действительно?! Почему? Может быть, из-за того, что эта пародия на хомо сапенс предложила мне «нечто» на грани реального?! И за это предложение я, мягко говоря, готова была отправить братика в мир Иной? — А ты ведь только и смерти моей хочешь, неблагодарная! — словно прочитав мои мысли.
Макс вообще слишком быстро сменил манеру общения с «моя Богиня, окажи непосильную помощь верному рабу своему...» на «вы все мне обязаны, челядь!». — А забыла, кто за тебя сдал тест по математике?! — снова ткнул в больное место. — Знаешь чего стоило мне передвигаться в этой проклятой юбке?! А парик?! Да эта волосянная шапка мне все нервы убила! — закатила глаза. Его никто не просил втискиваться в эту юбку! Вполне хватило бы побрить свои волосатые щиколотки и надеть какие-нибудь девчачье джинсы!
Благоразумно оставила высказывание при себе.

Прохожие, цепляя обрывки реплик, вопросительно-насмешливо оглядывались на нашу парочку.

— С чего ты взял, что в этой парусной Академии тебя ждёт кончина?! — сбавила ход, ответив лишь на первое предложение брата.

— А ты сама подумай! — братец поравнялся со мной.  — Только узнав о предполагаемой смертной каре на борту этого судна, Дима мог так скоропостижно передумать! — в мозгу блеснула мысль, что скоропостижно только помирают. Но, трезво проанализировав заявление близнеца, подумала, что в случае Максимилиана это одно и то же. — Ещё вчера он был готов запихнуть меня в университет имени какой-то maldición королевы! А сейчас?! — Олимп чуть не задохнулся от возмущения. По крайней мере, его горящие злобой глаза подтверждали теорию. — Максим, ты отправляешься в академию на парусном корыте! В открытое море на целый год! Представляешь?! Ты, надеюсь, рад? — противно копируя голос старшего брата, Макс чуть ли не плевал огнём. — А я, знаешь ли, уже везде подсуетился! — продолжил обычным тоном, обращаясь ко мне. — Снял особняк рядом с университетом, нанял водителя..! — замахал руками. — Сделал всё, чтобы этот проклятый долг был выполним! — я скептически хмыкнула. Неординарность этого самого должка вызывала такие же неординарные эмоции. — Но нет же! — Олимп ударил ладонь о ладонь. — Любимый братик отправляет в свободное плаванье! — близнец обогнал меня и застыл напротив, заставляя остановиться. — Сашка, если эта тётка не наиграется мной в постели, то её брат начнёт играть мной на СКОТОБОЙНЕ! — последнее слово он чуть ли не прокричал мне в ухо, дабы слова возымели эффект.

— Хорошо, — на выдохе, с гаденькой улыбкой. — Позови на презентацию и дегустацию твоего мяса. Хочу попробовать что-нибудь из зоны головы, — коротко хмыкнула. — Ну и посмотрю заодно, были ли при жизни у тебя мозги, — и, больше не мешкая, обогнула статую родственничка по дуге.

Спустя некоторое время:

— Девушка, пожалуйста, — стоя на первом этаже своего отеля, я обращалась к работнице на ресепшн. — Больше не давайте ключи от моего номера этому человеку, — развернула экран телефона, демонстрируя уголовную рожу брата-близнеца.

— Кхм, извините, — замялась. — Но... это не вы? — очень извиняюще на меня подняли глаза.
Я возмущённо повернула к себе фотографию. Сдвинула брови, пару секунд вспоминая, это Макс сдуру напялил мою шапку или на изображении всё-таки я.
После недолгих разглядываний, плюнула на порешившей дело и совсем скоро предъявила другой снимок. Там уж точно красовался Максим, отсвечивая отполированными резцами.

— Вот этот! — слишком резко тыкнула в девушку телефоном, так, что даже та подскочила. — В прошлый раз он вломился ко мне в номер! И... — пожевала губами, дабы повесить на братишку пару-тройку дополнительных грешков. — И навёл сущий хаос в комнатах! — всплеснула руками.

— Извините, — кашляя в кулачок. — Мы, безусловно, пришлём горничную, — молоденькая работница быстро сделала какую-то пометку.
Я заинтересованно стрельнула глазами. Горничную, говорите, вызовите?
Всё, Александра, Вас понесло.

— А ещё этот негодяй сожрал мой завтрак! Пока я непринужденно плескалась в ванне, — наблюдая за тем, как губы девушки изогнулись в странной гримасе, а на лице поселилось недоверие, решила добить: — Прошу заметить, что именно Вы дали ему эту разовую карту!

— Н-не я, тут стоял другой... — нерешительно попыталась поправить.

— Меня это не интересует! — сощурила глаза. Уверенно состроила тон повелительницы. Чего-чего, а такие дежурные фразочки я бросала смело. Суровые очереди в поликлиниках, на далекой Родине, подковали меня в плане криков и ругани превосходно! Голос был достаточно надменный, чтобы никто не усомнился в том, что эта великолепная дама (та бишь я) за один щелчок пальцев может нагнать на «жалкий отелишка» кучу проблем. — Вы ведь понимаете, в какой опасности я находилась? Вполне возможно, что, уходя, этот противный человек, — чтобы все понимали о ком речь, подтолкнула телефон с изображением брата ближе. — Захватил с собой пару сотен моих долларов! — полностью отдавшись ругани, я постепенно вкладывала в свой противный голос душу. Потому и не заметила, как сзади, совсем потеряв инстинкт самосохранения, материализовался Максим.
Олимп крепко ухватил меня поперёк ремня, вырывая из самой интересной части моих наглых высказываний, и потянул за собой.

— Охрана! Охрана! Спасите! — осознав что происходит, воодушевлённо загорланила, всё-таки пытаясь выбраться. Телефон чуть не выпал из рук, настолько я изначально напугалась!
Единичный представитель защиты граждан (маячащий на горизонте) замер, не понимая, кто конкретно из двух клонов кричал, моля о свободе. Ну, по крайней мере, именно так я оправдывала местных охранников. Иначе что помешало благородным принцам оторвать свои отъевшие задницы от диванчиков и помочь бедной-несчастной девушке? Уж
не мой назревавший скандал? Да точно нет! Сегодня я даже не истерила!

— Хватит кричать, дура! — шикнул Максим, благоразумно выставляя меня из здания. Мне даже на секунду показалось, что мужик в форме одобрительно глянул на Макса. Мол: «молодец-молодец! Забирай гадину!» — Всё же видят, что я твой брат! Или ты за столько лет не запомнила, что мы просто mierda как похожи?!

— И что?! — возмутилась, отлетая подальше от похитителя. Очередное ругательство на испанском пропустила мимо ушей. Хотя, братец уже начал вызывать желание прогуляться в магазинчик (или что там у них?!) ритуальных услуг. И прикупить ему что-нибудь. По скидочкам. — А вдруг ты маньяк?! Или убийца?! А я ведь жертва! Все же... — быстро переключилась с девушки с ресепшн на Максимилиана. Теперь мой поток злости выливался в уши Олимпа.

— У меня к тебе предложение! — нервно перебив, ухватился за мои руки, останавливая их хаотичные движения в воздухе. — Деловое предложение! — выделив первое слово, сильнее сжал кисти.

Я недовольно захлопнула рот. Сощурила глаза и рывком высвободила конечности.
Максим, по всей видимости, воспринял этот жест, как готовность к слушанию.

— Ты же ненавидишь испанский?

— Терпеть не могу! — слишком поспешно отозвалась, всё ещё отсвечивая оттенками ярости.
Ненависть к данному иностранному языку я приобрела в результате близкого общения с братом. Эти дурацкие реплики и рваные обрывки предложений вызывали лишь желание скривиться. До внятных высказываний Максим, как правило, не снисходил. Только маты, оскорбления и обряды для кукол Вуду.

— Я готов отходить за тебя на эти курсы! По испанскому! — хлопнула глазами, услышав слишком уверенное высказывание и тут же фыркнула.

— А звезду с неба достать? — наморщила нос. — Что ещё ты придумал, чтобы отослать меня в эту Академию?!
Вот, собственно, и была причина злостных выпадов, плохого настроения и гнева на близнеца. Просто-напросто, светлейший и мудрейший Максимилиан решил обвести всех вокруг пальца. Карточный долг отработать, показать покорный характер перед старшим братом и... нет, к сестре он всё-таки ключик не подобрал.
Максим, будучи гнидой расчетливой, за одну короткую ночь состряпал идеальный (по его мнению) план. Послушав его, я с лёгкой душой посоветовала Олимпу написать свою книгу или того лучше, снять фильм. Иначе вон, сценарий готов, осталось актёров нанять! Я же в этом спектакле принимать участие не собираюсь!
Ишь чего удумал! Чтобы я? И в какого-то жалкого матроса?!

— Саша! — слишком возмущённо. Родственник начал краснеть. Щека, то и дело закусывалась им изнутри, а нижняя губа уже покраснела от слишком пристального внимания верхних зубов. — Я предлагаю тебе хороший вариант! — почти зашипел, глядя на меня исподлобья. — За тебя отходят на все лекции. Успешно сдадут экзамены! На твоё имя сострогают диплом об окончании первого курса иностранной школы, — заломил запястья. — Mierda, я даже готов станцевать в платье перед Димой! — послышался хруст пальцев. Я скривилась. Не люблю этот звук. — Взамен ты должна всего пару месяцев походить в тельняшке, поплавать в открытом море на этой старой посудине и откликаться на моё имя!

Я сцепила зубы. Ну да! Очень честный размен!
Потаскай-ка, Сашенька, мужские шмотки! Прикинься при этом гнидой-братом да никого в довесок не выдай! Иначе что? Пра-а-авильно! Виноватой останешься!
И, конечно же, мне, одинокой-беззащитной, ничего не будет стоить пожить на судне, теснясь со взводом моряков! Подозреваю, оголодавших моряков. Ведь если парусная Академия хоть немного напоминает бывший пансион Максима, то так точно. Год в открытом океане, со строго контролируемыми высадками — это вам не размеренная прогулка на кораблике! Там всё, что хоть капельку походит на женщину вдоль и поперёк уже попользовано!
По крайней мере, именно так я представляла себе «морских волков», бороздящих непокорные волны.

Какова же роль Максима в этой постановке? Ох, лучше не говорить вслух! Настолько всё звучит... по-рыцарски!
Братик, оставаясь на твёрдой земле, героически отходит на мои курсы (уверенно прикидываясь девушкой-фриком), поразит преподавателей знанием испанского и, особо не напрягаясь, сдаст за меня все экзамены. Параллельно, естественно, Олимп будет навещать свою новую Госпожу, выплачивая таким оригинальным способом свой старый должок.

«И что тебе не нравится, а?! Все в плюсе! Тебе — халявный диплом! Мне — три месяца отсрочки!» — это был один из первых аргументов Макса.
Он так уверенно вещал о составляющих своих бредовых мыслей, так красиво описывал картинку моего прибывания в открытом океане!
Но от этого просчитанного расклада внутри всё только холодело.
Даже отбросив то, что разоблачения долго ждать не прийдётся, мне откровенно не хотелось подниматься на борт плавающей Академии.
Я в открытом море. Кругом одни мужчины. Счастье, если на судне окажутся учителя или хотя бы обслуга женского пола. Уже тогда бы стало не так страшно.

— Поехали ко мне, — пристально посмотрел, отвлекая от неприятных мыслей.
Мы стояли посреди тротуара, мешая довольно большому потоку народа. Близ расположенная стеклянная дверь, предназначенная для входя в отель, манила меня. Так и хотелось показать близнецу язык (или какой другой жест) да улизнуть за стены высокого здания.
Но не смогла. Кинула пристальный взгляд на брата да набрала в лёгкие воздуха.
Как бы я не ругала паршивца, мне было его откровенно жаль.
«Хулиганишь? Вставай в угол! Занимаешься непотребством? В пансион! Смеешь наслаждаться жизнью?! В море!» — примерно такой оказался кодекс воспитания Димы.
Я всегда старалась не лезть на рожон, поэтому старший брат особо не вмешивался в мою жизнь. Но Максиму постоянно хотелось оказаться в центре внимания.
Вот близнец и огребал по хребту...

С тех самых пор, когда родители Димки забрали нас с Максом из детского дома, всё понеслось с бешеной скоростью!
Ещё вчера — двое неразлучных беспризорников, всевозможно издевающиеся над воспитателями и сверстниками. А сегодня — брат и сестра, учащиеся в престижных заведениях, носящие хорошую одежду и имеющие кругленькую сумму в кармане.
Казалось бы, случайность! Нас подобрала какая-то пара, наверняка, просто пожалев бедняг с улицы. Впустили в дом, любезно накормили, отгорели и приняли в семью.
Родители. За те пять лет, эти пожилые люди и вправду смогли стать нам с Максимом настоящими родителями.
Последний год их жизни был самый лучший. Не сговариваясь, мы с Максом начали называть главу семьи Олимп отцом, а его жену мамой. Всё это казалось настолько трогательным, что впору плакать.
Но были и те, кому наше появление не нравилось.
Дмитрий был недоволен. Он смотрел на парочку из детского дома косо, запрещал называть себя братом и парой даже показательно не замечал.
Дима до последнего не признавал меня и Максима частью своей семьи.
До последнего вздоха собственной матери.

Я как сейчас помню эту сцену.
Больничная койка, бледная мама и наши заплаканные лица.
Она уходила. Это знали все.
Отец отказался присутствовать в последние секунды жизни своей жены. В тот день я охарактеризовала этот поступок слабостью. Но никак не могла винить его.

Мы стояли, окружив тело мамы и беззвучно плакали. Беда объединила. Все трое перестали смотреть друг на друга волками. В глазах плескался лишь холод и боль от утраченного.

Но день оказался не законченным.
Вторая смерть поджидала нас дома, где и оставался на тот момент папа.
Опрокинутый табурет, крепкая веревка и, начавшее синеть, тело.
Отец не справился с потерей любимого человека. Не смог.

Их хоронили в разное время. Так распорядился Дмитрий. Стоя над гробом своей матери, он поклялся её памятью, что сделает всё, чтобы мы с Максимом выросли, выучились и крепко встали на ноги. Перед лицом смерти двое детдомовских отбросов были пущены в «очерченный круг».
В день захоронения отца старший брат пришёл с опозданием. Перед преданием тела земле, Олимп нетвердыми шагами подошёл к гробу. Откинул уже захлопнутую крышку и, со всей болью и страданием, навис над смертной оболочкой его папы.
Костяшки пальцев были белыми, настолько крепко он сжимал стенки гроба. По прозрачному лицу катились слёзы, срываясь прямо на хладное тело покойника.

— Я тебе этого, — судорожный вдох-выдох. Словно его пнули под дых. — никогда не прощу, — прошипел, смиряя в себе эмоции.
Вся его сущность шептала схватить мёртвого папашу за грудки и выплеснуть злость и ярость на, по его мнению, виноватого.
Старшему брату было трудно. Точно не легче остальных. Поэтому он начал презирать отца за ту слабость, что подвергла его на данный поступок.
Дима оставался на Свете один. С двумя молокососами на руках. И собственным ребёнком на подходе.
Как оказалось, Олимп был человеком чести. Не сломаясь, он крепко занялся воспитанием своего брата и своей сестры. Не совсем правильно, но так, как умел сам.
По крайней мере, в дальнейшем, его дочь взращивалась именно по тем же критериям.
Мальчикам — ремень, девочкам — долгое заточение. Это были основные правила воспитания. Точнее, способы наказания в случае вины.

Когда Димка понял, что от ремня Максимилиан не трепещет, решил попробовать на младшем режим по умолчанию: «для девочек».
Так мой близнец начал своё путешествие по Миру интернатов, пансионов, закрытых школ и академий.
Сейчас же снова нарвался на очередное заведение.

— Поехали, — не заметила, как за воспоминаниями сама начала беспощадно жевать нижнюю губу.
Помочь Максиму я вряд ли смогу. Трезво взглянув на ситуацию — смех это! Переодеваться на публику в мальчишку и строить из себя не пойми что. Одно дело, когда тебя случайно с парнем путают и то, сразу понимая кто перед тобой! Другое же — врать всем в лицо, гордо утверждая, что я и есть — Максимилиан Олимп.

Близнец, всё темнея лицом, потащил меня в сторону автобусной остановки. Мало кто знал, что Максим недавно приобрёл свой первый байк и, совсем не беспокоясь о безопасности прохожих (да и о своей), рассекал по ночным улицам города, наслаждаясь временной свободой.
Для встречи с главой семьи брат не стал использовать своего железного коня. Дима увидит — уши надерет, не поморщится!
Поэтому-то мы и ловко запрыгнули в полупустой общественный транспорт, вставая в самом конце.

Улицы сменялись улицами. Деревья деревьями. Старые лица прохожих новыми. Мы были уже на середине пути.
От нахлынувших воспоминаний я недовольно перебирала пальцы и слишком часто поглядывала в окно.
Появилось острое желание поговорить.
Изящно и искусно это сделать, конечно же, не получилось:

— Макс, ты псих? — без иронии, сарказма, издевки. Просто хочу уточнить.
На удивление спокойно, Олимп пожимает плечами.

— Ещё нет, но всё впереди, — слегка дергая уголком губ, пожимает плечами.
Взгляд же цепляется за татуировку «Crazy».
Вздыхаю.

Что на самом деле будет, если Макс не «расплатится» с сестрой этого проклятого Мясника? Вправду ли его могут прикончить? Возможно. Смотря, какую сумму проиграл мой братик. А если натравить полицию? Трясу головой. Думаю, эти нам не помогут. Только проблем оберемся с обоих сторон закона.

«Как бы ты не храбрилась и кривила нос, ты любишь Макса» — затрепетал внутренний голос. — «И поможешь брату, в какое говнище он бы не залез!»
Я прикусила кончик языка.

— Чисто теоретически, — замямлила. — Если я тебе помогу... — недовольно повела плечами, пытаясь подобрать нужные слова.
Но Максу это уже было не нужно. Его лицо словно осветило солнце! И близнец завыл крылатой тварью, начиная вещать о своём «гениальном» плане простому люду (то бишь, мне).

— Сашка, это будет прекрасно! — на радостный вопль обернулось пол автобуса. — Запакуем тебя в соответствующий наряд, поколдуем с некоторой атрибутикой в нижнем белье..! — затем снова восторженно захлопал глазами, пытаясь донести до меня своё непомерное счастье. — Сестрёнка, ты меня просто выручишь! — развернул к себе, пытаясь обнять. С учётом нашего местонахождения, сие действие оказалось проблемным. — Ты меня просто спасёшь! — так и доехали мы до пункта назначения. Я — пытаясь не умереть от странных подёргиваний и зажиманий. Макс — чуть ли не лопаясь от восторга.

«А я ведь ещё даже не согласилась...» — промелькнула мрачная мысль в сознании.

До квартиры близнеца добрались перебежками. Точнее, я старалась держаться на расстоянии от обезумевшего брата, а он, в свою очередь, наоборот, пытался сократить дистанцию.
Стоило оказаться в помещении, я уверенно прошла в сторону ванной и громко захлопнула за собой дверь.
Что-что, братик? Общаться? Прямо сейчас?! Не намерена! Перевари сначала свою безумную радость, а потом и поговорим. Максимилиан в обычном своём состоянии неадекватен, а тут — такое дело! Грех не довести любимую родственницу до гипервентиляционного синдрома!

В этой квартире я была частым «посетителем». Ну, естественно, когда приезжала в гости. Будь то каникулы в школе или длительный загул, именуемый Димой «прогулами».
Сейчас кривить душой не было смысла, ведь ненавистное учебное заведение было окончено, Олимп старший мной доволен, а квартирка братика-близнеца любезно распахнута.
Толком не раздеваясь, включила воду в ванной и присела на бортик. Максим ещё пару минут побился об дверь, желая именно сейчас разобрать детали бредового маскарада, но вскоре утих, решаясь терпеливо дожидаться момента, когда мне надоест быть русалкой.
Я же, совсем не собираясь общаться с братцем (хотя бы сегодня), намереваясь провести этот вечер в копании белоснежной пены, чужого геля для душа и мокрой плитки.

Просидев в комнате для омовений добрых четыре часа (то спуская, то заново набирая воду), я с чистой совестью и телом снизошла до Максима.
Бедняга, не дождавшись моего возвращения в Мир людей, заснул на диване. Решив не беспокоить и без того дёрганное тело, уверенно прошла в хозяйскую комнату и прямо-таки упала на кровать близняшки. Правда, ненадолго. Тут же пришлось встать, стряхивая с простыни крошки от чипсов. Совсем скоро, освободив (ну не прям уж) прекрасное ложе от всякого мусора, я без задних ног ног завалилась на подушки и, вторя Максимилиану, захрапела.

Утром удалось пересечься с Максом на кухне. Он жадно глотал крепкий кофе, пока мне предстояло искать хоть крошку чего-нибудь съестного.

— Копируешь старшего брата? — спросила вместо утреннего приветствия. Непонимающий взгляд заставил продолжить: — Бадья чёрного кофе спозаранку — очень напоминает Диму, — хмыкнула, усаживаясь напротив. — Ты чего такой смурной? — на меня воззрились два недовольных глаза.

— По твоей вине я проспал всю ночь на диване, — в подтверждение словам, он потёр спину. — Ты понимаешь, что я проснулся с полным осознанием того, что за ночь мой позвоночник высыпался в дырку между двумя частями дивана? — и зыркнули так, словно я действительно виновата!

— Так вот что под ногами хрустело, когда я по темноте до туалета брела, — усмехнулась, отбирая у Макса чашку.
Шутку не оценили. Лишь сморщили нос и продолжили жаловаться на жизнь-жестянку.

— Мне написал Мясник, — я чуть не подавилась Максовским кофе. — «Деликатно» намекнул на выполнение долга, — нарочито тяжко вздохнул и снова поднял взгляд на меня.

— И что ты ответил? — без особого интереса.

— Пока ничего, — и глазки потупил. — Что я ему скажу? Что игрушка его сестры уезжает в кругосветное путешествие на целый год? Или то, что должок отдавать не собираюсь? И плевать живодеру, что я просто не имею возможности расплатиться?! — «садиться за игральный стол не надо было» — недовольно прогудела совесть. Сама же я ловко просканировала «жертву». Если учитывать актёрское мастерство Максима, то любимую-меня сейчас пытались взять жалостью. Каюсь, вчера я дала слабину, подарив надежду несчастному. Но сейчас мой настрой рушил все границы! Переодеться в мальчика!? Три раза «ха»! Ищите дурака! Точнее, дуру!

— Дай отсечь себе руку, — пожевала губами. — Или ногу, — картинно задумалась. — Нет! Однозначно, ногу! Дима тоже будет «за»! Будешь сидеть дома, перестанешь творить бедлам... — опять усмехнулась. — Точно! — щелкнула пальцами. — Если Мясник всё-таки побрезгует твоими конечностями, я договорюсь с Димкой, мы на этот счёт что-нибудь придумаем! — воодушевляющий настрой не поддержали. Хлопнули по столу ладонью и зашипели, резко меняясь в лице:

— З-зараза ты з-заразная! — со стула подскочили, пытаясь дотянуться до меня. Точнее, до моей шеи.
Отработанная маска «несчастного» тут же слетела, являя мне Максика в бешенстве. Я даже и не подозревала, что под спокойным личиком может оказаться тако-о-ое! — Да я тебя, mierda! Да ты..! — неожиданная зарядка пришлась не кстати. Приседание, прогиб назад (это я так отшатнулась), бег на месте! В мою персону запустили той самой многострадальной чашкой. И буря постепенно начала затухать. Брат снова сел на стул и зло бросил: — Не пойдёшь за меня в моряки, настучу Диме о твоей... весьма бурной деятельности в девятом классе, — я сначала не поняла о чем речь, не совсем разумно решив продолжать подбивать близнеца на грех, но через секунду так и замерла на месте. Простите, что? Он действительно вот так... просто?

— Ты не посмеешь, — вышло что-то похожее на ик.

— Очень даже посмею, — вторили.

— Ты клялся! — настала моя очередь шипеть.
Гад, всё ещё мигая зенками, лишь развёл руками.

— Хочешь жить — умей вертеться, — усмехнулся, переводя смех в кашель. — В моём случае это слишком недвусмысленно.

И всё. Я предпочла тут же телепортироваться из комнаты, официально обидевшись на предателя. Тот, в свою очередь, не трогал меня около трёх часов. Потом, видимо, не выдержав, завалился в место моей самоизоляции и отбарабанил какой-то ритм на стенке.

— Ты готова? — я отняла голову от телефона и со всевозможным пренебрежением подарила брату взгляд.

— Почти, — тихо фыркнула. — Венок я уже заказала. Гроб можно забрать через две недели. Осталось договориться с Димой о месте на кладбище и об услугах копальщиков, — мой юмор не оценили.

— Я не пойму, ты так осмелела, подруга? Или это твоя природная тупость? — пришлось нахмуриться. — Димочка по головке не погладит, узнав о кое-каких секретиках, — очередной раз тыкнул носом.
Пришлось пообещать себе никогда больше не доверять брату.
Потом, плюнув на это дело, спросила:

— Когда мы поедем по магазинам? — уже стало понятно, что за Максом не засохнет. Захотел отправить меня на борт плавучей Академии — пожалуйста! Только гарантийного листа я никому предоставлять не буду. Раскроют? Не виноватая я! Сразу тыкну на виновника пальчиком и почитай как знали! Мол, так и так: близнец-тиран насильно запихнул на кораблик, старший брат не доглядел, а я — всего лишь жертва! По сути, оно так и было.

— По магазинам? Зачем? — Олимп вскинул бровь. Довольство так и отражалось на нехорошем лице. Понял, гад, что никуда мне не деться,

— Как «зачем»?! — похоже, мы играли в попугаев, повторяя отрывки фраз друг друга. — Мы не будем создавать из мня образ негодника-Макса? Во всех фильмах и книжках на такую тематику, в самом начале сценария всегда ходили по магазинам! — упрёк был весомым. Прошвырнуться по торговым центром за счёт чужого кошелька я была совсем не против.

— Саша, я тебе кто? Автор любовного романа? Режиссёр сопливого фильма про любовь? — Максимиоиан, полностью довольный происходящим, приземлился рядом. — Миллионер, в конце концов?! — настроение уже успело испортиться окончательно. Ясно. Даже сейчас на меня тратиться не изволят. — Залезем в верхние полки шкафа, ищем мои старые вещи. Найдём что-нибудь по твоему размерчику и закроем тему, — постучал пальцами по коленке. — В парикмахерскую, так уж и быть, я тебя отвезу.

— Куда?! — вот сейчас действительно стало страшно. — Ты хочешь, чтобы я подстригалась «под мальчика»?! — возмущению не было предела.

— Вот что-что, а Дима точно не поверит, что за пару недель я смог отрастить такие космы! — меня дёрнули за прядь, намекая на то, что перед Дмитрием тоже придётся проводить тест-драйв в «скафандре» братской шкуры. — Ну, и если говорить откровенно, тебе уже никто не поможет и ничего не испортит. Хоть налысо брейся! Всё равно! — его попытку рассмеяться я пресекла на корню. Максим зашипел, потирая атакованный мной затылок.

— Нет уж, любезнейший! — надменно. — Никаких парикмахерских! Волосы на отсечение я не отдам! Едем куда-нибудь, где можно купить парик! Иначе сам разрывайся между континентами, мотаясь с корабля на бал! — надеюсь он понял, что я имела ввиду. Бал — его ненаглядная Госпожа. Корабль —... его адовый корабль-академия!

— В парикмахерскую? — язвительно-иронично протянул. — Что? Там точно есть парики. — ответил на мой недовольный взгляд.

Весь следующий день мне пришлось терпеть невыносимое общество брата. Сначала покупка парика, примерно похожего на его шевелюру, потом сортировка всего старого тряпья близнеца. Мы до самого вечера перебирали всевозможный мусор в квартире Олимпа, пытаясь составить приличный гардероб.

— Дима сказал, что униформу в Академии выдадут, — крякнул, встряхивая посеревшую футболку. — Но вещи всё равно надо взять. Вы будете высаживаться в некоторых городах, чтобы пополнять запасы. Там, глядишь, и погулять выпустят, — веселья я не разделила. Униформу? Ну всё, братик! Больше пары дней я там точно не переживу! Вряд ли на судне станут церемониться, выделяя для каждого учащегося по кабинки примерочной.

Кричать о неминуемом провале я уже не желала. Ведь даже ослу стало понятно — не уступит Макс! И всё тут!
Лучше действиями подтвердить собственные слова и с небольшим скандалом покинуть парусную Академию. Естественно, обвиняя во всех грехах Олимпа.

— Где ты будешь покупать мне бинт для груди? — решила проявить знание в конкретном вопросе. Нет, ну а что? Книжки я на тематику «перевоплощения» читала, фильмы смотрела (Макс, подозреваю, тоже. Иначе не пришла бы ему эта бредовая идея!)! Там всё строго шло по пунктам!

а) Брат-близнец просит свою сестру отправиться вместо него в какое-то учебное заведение, до крыши набитое красавчиками-оторвами.

б) Героиня соглашается.

в) Братец любезно покупает сестричке парик и «придумывает» идею о сокрытии такого важного стратегического места как грудь. То бишь, показывает мастеркласс по использованию эластичного бинта.

г) Вот она вся-такая-парень попадает в некое мужское заведение.

д) Встреча с красавчиком.

е) Влюблённость/Раскрытие.

И дальше по списку.
Приключения, семья, детки.

Так, Сашенька, нам пока следует вернуться к пункту «в». Остальное ждёт с букетом цветов где-то в море, на той самой заржавелой посудине. Некий морской прЫнц на белой шлюпке.

Только, услышав дальнейшие рассуждения родственничка, я поняла, что сей план подходит мне только первыми двумя разделами. И то, с явными поправками.

— Я тебя умоляю! — сначала тугодум долго не мог понять, о чём я его спрашиваю, но потом, видимо, дошло. И комнату залил хохот. — Тебе? Повязку для груди? — настолько, насколько ему было смешно, мне оказалось обидно. — Было бы что прятать, Сань! — он сначала показушно похлопал себя по груди, а потом меня, по тому самому месту, где она должна находиться. — Да даже у меня больше!

Чего таить, в тот же час я решительно отказалась от всех бредовых маскарадов. Но, «деликатное» напоминание о моём бурном прошлом заставило крепко стиснуть зубы.

— Сострой милую мордочку, — я, безнадёжно позорясь, только сильнее вцепилась в подлокотник.
Парик, мужская одежда и полное унижение. Никогда не думала, что оказаться на месте брата будет так... стрёмно.
В повелительной форме было указанно надеть на себя сей ужас и призывно салиться в камеру.
Максим же, точно заядлый папарацци плясал вокруг меня с телефоном, дабы совершить удачный снимок. — Не будь тварью, улыбнись, — поддержка Макса была на уровне.

— Не беси, — оставалось хрюкнуть, ещё усерднее выламывая часть кресла.

— Готово! — через пару минут несколько самых удачных снимков были переправлены старшему Олимпу.
Мы, точно каменные изваяния, замерли над устройством, в нетерпении ожидая ответа.

«Сообщение от: Зло во Плоти» — пришло уведомление на смартфон Максимилиана. Я укоризненно посмотрела на близнеца.

— Ой, только не надо лекций! — цыкнул, закатывая глаза. — Сама не без грешка, — расправа и смерть, помню, помню.

«И что?» — пришёл ответ от старшего брата.
Макс, долго не раздумывая, напечатал:

«Как я тебе?»

Недолгое молчание.
Дима, в отличие от меня, не привык получать постоянные сообщения и непонятные фото, сделанные братишкой в каком-то бреду.

«Если без матов, то я рад, что ты скоро уедешь.» — я даже глазами захлопала. При мне такого открытого пренебрежения не было.
Хотя, Макс вообще не расстроился. Казалось, для него это вообще привычное дело.
Димка признал во мне Максимилиана, значит «перевоплощение» прошло успешно. Естественно, я понимала, что такое «счастье» ненадолго.
Только близнец собирался писать ответ, как пришло новое письмо, вынуждающее нас синхронно схватиться за собственные шеи.

«Свёл татуировку?»

— ¡Mierda! — озвучил наши общие мысли.

Спустя ещё минут двадцать мы решительно набирали обороты образовавшейся атомной войны.

— Сведи татуировку!/Набей татуировку! — была причина бунта.
Макс решительно не хотел избавляться от своего клейма «Crazy», а я, с точно таким же желанием, не хотела обзаводиться безобразной каракулей на шее.
Хвала Богам, мы смогли найти альтернативу. Хотя, исходя из моей версии о недолгосрочном плаванье, я могла смело заверить, что все построенные помыслы пусты. Пройдёт несколько первых часов и, распознав обман, надзиратели тут же выкинут меня за борт.
По идее «великолепного» автора и режиссера, всё должно произойти так: на судно я попадаю без татуировки. Затем, спустя отведённый срок (естественно, безупречно отыграв роль парня), меняюсь с близнецом местами. Он является на плавучую колымагу уже со своей надписью. Мол: «погулял по городу, решил набить что-то памятное».
Как я успела узнать, корабль пришвартовывается в некоторых портовых городах, которые в праве посещать «матросы». Ненадолго, правда. Судно будет стоять у пристани всего несколько часов, но, думаю, учащимся хватит погулять. Ну, а Максиму набить псевдо-татуировку.

— Конечно, я постройнее буду, — после мини-битвы я стояла посередине комнаты, дефилируя в «новом» образе. Макс же сидел на кресле, закинув одну ногу на другую да попивал разбавленное какао.

— Ну, знаешь ли! — упёрла руки в (надеюсь, ещё не свисающие) бока. — Люди с золотым сердцем, железными нервами и стальным характером лёгкими не бывают! — брат прыснул. Похоже понял, что брошенная мной фраза из Интернета.

— Серёжки сними, тяжёлый человек! — указал на последний недочёт и усмехнулся.