Парень в юбке.

И вот настал тот день, когда нужно отправляться на палубу. Я быстро нашла синоним. «И вот настал тот день, когда нужно отправляться на плаху!»
Чемодан собран, «костюм» брата на мне, мысли о самоубийстве тоже, в принципе, присутствуют. Особых вариантов развития событий больше не было. Дома останусь — Макс замучает. Будет давить на совесть и сонную артерию. Если выгонят — близнец без угрызений совести подожжет ночью мою постель. Естественно, в постельке будет спать вечным сном моя скромная персона. Ну, а если идти по пути наименьшего сопротивления, то просто организует Диме донос на меня.

Но ведь всё хорошо. Я выживу.

— Кто утонет — купаться больше не будет! — стоя напротив огромного судна, Максимилиан поддерживал мою сумку.
Мы стояли на причале, преграждая путь огромному количеству народа. Кто-то кричал, кто-то матерился, кто-то смеялся. Были и те, кто заливался слезами. Новобранцы прощались с родными и постепенно перемещались на борт.
Кажется, одной мне хотелось спокойно лечь в гроб и накрыться крышкой.

— Ма-акс, — моей последней, заранее обречённой на провал, была попытка надавить на жалость.
Я слегка оттопырила нижнюю губу и, наконец-таки дала волю слезинки. Самой крохотной, чтобы не залить лицо солёным водопадом.

Близнец вздохнул, опустил багаж на доски и обхватил моё лицо руками.

— Отличный совет для начинающих: начните! — услышала то, что совсем не ожидала услышать.
Поцелуй в кончик носа, торжественное вручение сумки, разворот на сто восемьдесят градусов и любящий пинок под зад.
Я обиженно оглянулась на брата.

— Я люблю тебя? — очередная «последняя попытка». Похоже, отчаяние не для меня.
Надежда на то, что Максимилиан смягчится, услышав признание в любви и разрешит мне никуда не ехать, растворилась, стоило взглянуть в его глаза.

— Не наглей. Мы обнимались всего пару раз, и то, когда я тебя душил! — вздохнула, уже прикидывая места, чтобы податься в бега после отчисления.

— Макс, — осознание безысходности накатило. Я уже готова была упасть брату в ноги и разреветься.

— Заканчивай эти сопли, ты ведь мужик, — напомнили о внешней ситуации.
Двое из ларца, одинаковых с лица! А если точнее, братья-близнецы, прощающиеся на причале. Один из парочки, к слову, ведёт себя отнюдь не мужественно. — Бывай, братишка, — меня хлопнули по спине так, что челюсть чуть не выскочила. — Я верю в тебя! — и я была вынуждена (естественно, убийственности посмотрев на Олимпа) направиться к трапу.

POV Максимилиан.

«Сообщение от: Унго.»

Я удивился, увидев имя контакта. Нажал на «открыть» и вчитался в текст.

«Estaré a bordo»

Что означало: «Я буду на борту»

— ¡Maricon! — выругался, не в силах поверить собственным глазам.
Только не это, только не это!

POV Александра.

Всё стразу пошло по наклонной.
Нет, в меня не стали тыкать пальцем и кричать: «девка!», стоило перешагнуть выступающую доску (будем считать это порогом). Совсем наоборот. Присутствие Лже-Максимилиана игнорировали абсолютно все.
Вокруг шныряли разношерстные парни, пытаясь найти для себя какой-нибудь подходящий «угол», дабы не выглядеть блуждающим идиотом. В основном, успехом никто не отличился, поэтому на корабле творился кавардак.
Только четверть «морячков» стояла абсолютно спокойно, удерживая в руках кипы одежды.
Стоп, а где их сумки?
После судорожного оглядывания присутствующих, я поняла, что у большинства вообще не оказалось никаких рюкзаков, сумок или даже пакетов.
Может, это какое-то негласное правило корабля, о котором меня предупредить забыли?
Посмотрела но свою ношу.
Не отберут ведь её у меня в конце концов?!

Судно отошло на пару метров. И я поняла, что сплоховала.

— Учащиеся! — на возвышающем помосте восстал жилисты высокий мужчина. Он обратился к, теперь уже, обитателям судна. — Рад приветствовать вас на борту Сантьяго! — за его спиной гордо развивался норвежский флаг. — Я — капитан этой ласточки — мистер Байс.
Здесь и сейчас, высшее руководство — капитан судна. — начал объяснять для нерадивых студентов, что он тут самый главный. — Хочу представить вам нового заместителем капитана — старшего помощника, — кэп указал на худощавого мужчину с цепким взглядом. — Это мистер Валерьян, новый член экипажа. — я с интересом уставилась на нового старпома. Лицо нового члена корабля было точно из камня. Стало даже как-то муторно. Матросы загудели. Но, видимо, решаясь не задерживаться, капитан продолжил: — Судовая эксплуатационная служба включает командный состав — старшего, второго помощников капитана, и рядовой состав — боцмана, матросов, то есть вас, и кока, — разложил всё по полочкам, поочерёдно представляя каждого. — Минимальный срок обучения в школе – один год. На корабле вы будете прибывать двести дней, с августа по июнь, — тон тут же изменился, меняясь с уважительно-небрежного на совсем уж ехидно-пренебрежительный. — Поэтому советую оставить все сопли здесь и сейчас! Втолковать в свою голову, что это судно, находящиеся в открытом океане! Мамы, папы, дяди и тёти остались на суше! — я с отстраненной тоской посмотрела на клочок земли, от которого мы постепенно отдалялись. А Макс ведь ушёл сразу. Так и не дождавшись окончательного отплытия. — Вода — это жестокая стихия. И если вы будете проявлять своенравие и выказывать неповиновение, то... — «отправитесь на корм акулам!» — автоматически додумало моё сознание, прочитав эту мысль в глазах капитана. — Этот учебный курс покажется для вас... — «сущим Адом!» — Не совсем приятным путешествием! — прочистил горло, давая возможность осознать его слова. — Надеюсь, мы сможем сработаться!

Я тоже на это надеялась.
Но, видимо, костяшки кубика легли не в мою пользу.
Мистер Байс ещё какое-то время вещал своим подопечным о жизни на корабле. Мол, мы все команда, мы все одна семья. Поэтому дружно будем драить палубу сразу после окончания своего учебного дня.
Под словосочетанием «учебный день», глава судна подразумевал четыре часа изучения всевозможных наук (у кого какое расписание), час на морское дело и завершающий час на «сплочение команды». Последнее нам толком не объяснили, разумно заметив, что мы всё поймем сами.
Морское дело тоже было отдельной темой.
Если учесть то, что личного свободного времени у нас всего полтора часа, ближе к вечеру, то вывод напрашивался сам: прибывание в море, по сути, и будет нашим «морским делом». А этот час, скорей всего, выделили для изучения строения корабля по бумагам.

На борту оказалось несколько групп, делящих всех студентов по стайкам.
Новички — в этот состав входила и я. Иными словами, первый курс.
Самые робкие, не знающие, куда деть свою бренную тушу.
«Второкурсники» — отважившиеся на второе кругосветное путешествие. Они оказались на этой посудине второй раз, поэтому знали почти каждый уголок Сантьяго.
Третий морской курс — лучшие из лучших. Их было не так много, но они держались величаво. Точно каждый из них, как минимум, старший помощник.
Из четвёртых практически никого не было. От силы, я насчитала человека три, не больше. Даже удивительно, что их здесь так мало. Правда, молодые люди вели себя здесь, как дома. Кажется, тут им было дозволено всё.
И последние, самые матёрые — пятаки. По крайней мере, здесь их называли примерно так.
Даже представить боюсь, что они пережили за, практически пять полных лет в открытом океане.
Наверное, в их доблестные поступки входило совращение русалки и убийство самого страшного кракена.

Всю эту разнотипную компанию можно было различать по количеству звёздочек, в будущем намертво пришитых к одежде. Прямиком на левом плече.
Эти самые пятикрылые фигурки выдавали перед подъемом на трап. Предварительно сверив фотографию, имя, и, естественно, порядковый номер курса.
В будущем я должна была самолично присобачить звезду на свою основную форму (опять же, которую выдадут в скором времени), но сейчас же расхаживала с белой лентой, повязанной на шее.

Белая ленточка — первый курс.
Желтая — второй.
Зелёная — третий.
Красная — четвёртый.
Ну и, как следовало ожидать, чёрная — пятый.

Некоторые из пятикурсников вовсе пренебрегали лентами, отрешённо кинув их на кипу одежды.

Кстати, одежда! Вернёмся к ней.

Я белела с каждой минутой, осознавая, что сумки надо было оставлять на пристани, лучше всего, вручив назад своим родным.
Каждому «матросу» на борту выделялся стул-шкафчик, с открывающимся верхом.
Собственно, на этом «устройстве» ты и учился, грызя гранит науки.
Для сего прибора очень подошла мысль в моей голове — «сидеть на своём же богатстве».
Ведь так и было на самом деле.

Естественно, вся одежда не помещалась в этот шкафчик, тем более с сумкой.
С такой проблемой столкнулись в основном только первокурсники. Правда, порядка на корабле всё равно не прослеживалось.
Все метались из стороны в сторону, пытаясь понять, что делать дальше.

Но, добрый и милостивый капитан пришёл на помощь первым студентам. Мистер Байс великодушно отправил нам на помощь... пятикурсников (которых, хавала богам, было всего человек пятнадцать!) Предварительно попросив их втолковать в пустые головы новобранцев морские правила.

Те, конечно же, помогли.

—Не-е-ет! — натурально заверещала, кода самодовольный «пятак», вытряхнув основные вещи из моего ранца прямиком на палубу, попросту скинул суму за борт. — Что ты наделал?! — отследив последний заплыв тканевой вещи, я злобно уставилась на обидчика. 
В море уже образовался косяк из выброшенных в него сумок и рюкзаков. Этот факт дал понять, что «повезло» не мне одной. Все переноски выкидывались в море (безжалостно засоряя окружающую среду, между прочим!) злыми пятикурсниками. И «надзиратели» даже не пресекали эти негуманные действия!

— У меня там..! — заикнулась, понимая, что самое сокровенное было спрятано в потайных кармашках ранца. — У меня там ВСЁ! — парень, который уже успел выкинуть второй рюкзак за борт, у такого же как и я бедолаги, лишь легко пожал плечами.

— Надо было читать свод правил, — было мне ответом. Я успела закрыть и открыть рот, прежде чем морячок, пинанув мои вещички, произнёс: — Собрал бы ты своё барахло. Затопчут, — надо же! Какая забота с его стороны!

Недобро сверкая глазами, я собрала свои вещи и, с помощью чужих наводок, отправилась к нужной каюте.

Во время восхождения на трап нам давали не только звёздочки и ленточки. Каждому матросу вручали небольшую карточку с номером каюты, порядковым номером «шкафчика» (соответственно, исходя из курса да нужной «аудитории») и первым расписанием на завтрашний день. Сегодня же студентом давалось время привыкнуть к новому плавучему дому (и плевать что на кораблях не плавают а ходят!).
В придачу к картонке шёл ключ от личного стульчика-шкафчика. Для кают такая щедрость не предусматривалась.

Еле отыскав мой «плавучий чемодан», я спихнула всё своё добро туда и накрыла жёсткой крышкой.

«Класс, отсижу себе зад, пока буду грызть гранит науки!» — пронеслись нехорошие мысли, пока я усердно закрывала вещи.

«И почему тут не установили кодовый замок?! Было бы куда легче! Я ведь могу и потерять этот паршивый ключ!» — но моё сопение в скором времени поглотила новая лавина негодования.
Да, стоило всего лишь найти нужную каюту.

— Серьёзно?! — я с ужасом смотрела на огромную продолговатое помещение, вдоль и поперёк увешанное гамаками.
Гамаками, мать их!

Первокурсники (а, к слову, эту каюту заселяли, по большей части, именно они) были не в восторге.
Некоторые, самые отважные, уже забронировали себе «удобные» гамаки, сделав пару попыток залезть в эту чудо-кровать.

Я даже пытаться не стала.
Силой удерживая слёзы отчаяния, вылетела на палубу. Совсем недолго походив по ней, забилась в укромный угол.
Труба и куча канатов оградили меня от бренного Мира.

В планы входило отвести душу. Поплакать, иными словами.

Усевшись на надраенные доски, опёрлась на каркас одной из кают и посмотрела на безграничное море.

Волны несли махину Сантьяго вперёд, отчего казалось, что пол под ногами растворяется. Корабль нырнул носом, зарываясь в волны как в подушку.
Только я готова была позорно разреветься, как ком подкатил к горлу. Нет, не этот, что поднимается от обиды и жалости к себе-любимой. А тот самый, напоминающий, что конкретно ты скушал сегодня утром.
Горькая желчь рвалась наружу, и совсем некстати меня начало выворачивать. Хорошо ещё, что я не удостоилась ничьего внимания. Благо, борт подветренный. А так — дело житейское, тошнит мальчишку, ну так это и бывает. В море прорва народа рыбок кормит.
Я повисла на фальшборте, извергая всё самое-самое хорошое! Как раз то, что олицетворяет мои мысли об этом плавучем корыте!
Спустя ещё десять минут осознала, что владею некой магией, именующейся морской болезнью. 

POV Автор.

Блондинчик, с чуть завитыми волосами стоял практически у самого носа корабля.
Для полноты момента не хватало лишь раскинуть руки и умиротворённо улыбнуться яркому солнцу.
Вот она — мнимая, но свобода! Такая, что въедливо сосёт под ложечкой, заставляя почувствовать всю неполноценность момента и одновременно судорожно вдыхать солоноватый воздух.
Крики сытых чаек свидетельствовали о близи суши.
Обычно, ничего не выражало простор так ярко, как бескрайняя черта моря.

Единственное удручало. Всё это искусственно.
Очередной закрытый пансион, только с более креативным уклоном.
Не нравится тебе сидеть в каменном мешке? Пожалуйста! Кругом вода, небо и солнечные лучи! Иными словами, сплошная свобода! Только, опять-таки, свободным себя Унго не считал.
Он оставался тенью, стараясь не путаться под ногами ошалевших первокурсников. Полабейло знал как это непросто — очутиться в незнакомом месте, прекрасно осознавая, что длительное время тебе придётся коротать именно здесь. Если не придираться к мелочам, то блондин тоже был новичком на судне, но держал себя более чем достойно. Спокойный взгляд, отрешённость и еле заметная тоска, с трудом прослеживающаяся по мягким чертам лица.
Навеивало ощущение, что парнишка и вовсе прожил всю свою жизнь на борту Сантьяго.

Вещи давно были закинуты в свой сундук. Настал черёд любоваться балаганом.
Он наблюдал за шныряющими новобранцами, с вялым интересом подмечая симпатичность некоторых мордашек. Но, разглядев в присутствующих фигуру «кто над нами вверх ногами», чуть не присвистнул. Парень, прогибаясь за борт, кормил морских тварей. Причём, не абы чем, а своим, почти переваренным завтраком!
Разумно решив не лезть, Унго спокойно отвернулся к бескрайним просторам моря. Только хорошая фотографическая память заставила Полабейло резко развернуться.

— Макс?! — с шоком, граничащим с восторгом, пробормотал себе под нос.
И, теперь уже ни о чем не думая, блондинчик ринулся на помощь... другу.

POV Александра.

Когда первый «приступ» был позади, я со скоростью подбитой ракеты качнулась назад, совсем не эстетично плюхнувшись прямиком на задницу.
Пыталась дышать ровно, вспоминая какой-нибудь лес или парк. Господи, да хоть пустыню! Главное, что-нибудь более-менее твёрдое под ногами!
От одной мысли, что судно находится на такой взбалмошной стихии как вода, меня снова перекидывало через железные препятствия.
Я блевала, смотрела на морскую пену и снова блевала. Замкнутый круг был прерван.

— ¡¿Máxima?! — всё сильнее бледнея лицом, я еле подняла голову от морских волн, дабы лицезреть какого-то недоумка. К слову, блондинчик, видимо издеваясь, с неподдельным акцентом спросил: «и это твой максимум?».
Наверное, только спустя вечность я поняла, что это меня так «по имени» позвали. Максимом, ага.

— Чего тебе? — вытирая рот тыльной стороной ладони, вполне сносно пробормотала по-английски. Теперь, как-никак, это мой основной язык.
Где-то уголком мозга (учитывая, что он у меня почти круглый) подметила, что «морячок» откуда-то узнал это имя.

— ¡¿Máxima?! — повторил, на этот раз сильно вскинув брови.

— Ну, я Максима! И что? — утруждаться с мужским голосом не пришлось. Меня настолько перебаламутило, что хрип выдался очень даже естественный.

Паренёк меня совсем не понял. Ну, или не захотел понять.
Очень нагло вторгаясь в моё пространство, он положил свою длань на мой лоб.

— Тебе плохо? — теперь уже стало понятно.
На породистой мордашке застыла беспокойная гримаса.
Кудрявый медленно опустил руку, скользя ей по моему лицу, совсем неприлично задерживаясь на шее.
Я, всё ещё плохо соображая, отпрянула. Собственные глаза тут же стали по пять копеек, стоило происходящему дойти до моего сознания. — Может, врача? — слащавый красавчик (это удалось разглядеть только сейчас) словно досадливо прикусил губу.

Всё ещё пытаясь проанализировать дальнейшее, отрицательно замотало головой. Врач? Ну, это и дураку понятно, что врачи сейчас — зло!

«Уносим свои нижние девяносто! Уно-о-оси-им!» — завизжало что-то внутри, отвечающее за инстинкты самосохранения .

«Ой, да кого ты обманываешь? Никогда у тебя не было таких модельных параметров!» — совсем неожиданно (и не вовремя!) включилась совесть. Ну, или это был здравый смысл, без понятия.

— Я, кхм, пойду... куда-нибудь, — пятясь спиной, я практически через десять секунд удалилась из поля зрения блондина. Надо же! И морскую болезнь — как рукой сняло! Или это вовсе не она была? Перенервничала, вот и всё!

Если день не задался с утра, то... то оставшийся год тоже не задастся!
Именно с такими мыслями я сидела в местном прототипе столовой и с возмущением глядела на рыбу в своей тарелке.

«Терпеть не могу рыбу!» — злилась я, постепенно отдирая кусок от своего ужина.
«Так выбрала бы что-нибудь другое!» — скажете вы.
«А ни черта!» — моё добродушие не знает границ! — «Так, что тут у нас есть? Хм... рыба, рыба и, о Боже, рыба! Ой, посмотрите! Там что, ры-ыба?!»
К слову, разнообразие пищи сводилось только к морепродуктам. Не знаю, что нам будут подавать к завтраку и ужину, но по обедам у меня явно будет плохое настроение.

— Занято? — раздалось где-то над моей головой.

— Да, — даже не посмотрела на говорящего.
Радостью и приличными манерами я сейчас не отличилась. А всё проклятое хордовое существо на моей тарелке!

Я сидела практически в самом тёмном уголке помещения. Объяснялось это тем, что кудрявый блондинчик-искуситель явно кого-то искал. А мои нижние... мозги подсказывали, что этот «кто-то» далеко не мисочка с солью. Ладно, откровенно говоря, я нагло льстила себе, думая, что такой ангелочек будет бегать по всему кораблю, лишь бы поймите мой взор.
Резкое воспоминание о том, что теперь строить кому-либо глазки — чревато для здоровья, опустило с небес на землю.
Вот и заныкалась я куда подальше, дабы не искушать судьбу-злодейку.

Недовольное прерывистое дыхание буквально выдрало меня из своих мыслей.
Подняла голову. И чуть не подавилась собственной челюстью! Временная лента объясняла всё своим цветом.
Меня почтил своим вниманием никто иной, как пятикурсник. Пятикурсник с весьма... пугающей наружностью. И я ему, кажется, сказала что-то неприятное.

Отчего-то в голове образовалась картинка, как Макс роет мне могилу за испорченную репутацию. Зрелище казалось жутким.
Решила не ломать лишних дров и вопреки плохому настроению завести хоть каких-то друзей.

— А хотя, присаживайся! — произнесла и предложила жестом «дорогому гостю» распластаться тут своей пятой точкой.
Целая шея дороже какого-то там Макса. А этой страшной образине, что подсела ко мне за стол, ничего не стоит переломить бедную-меня пополам.
Когда ты в роли парня, окружение мигом меняют к тебе своё отношение.

На деревянную платформу был сгружен поднос. Со зловонной рыбой.

— Чтоб ты знал, — парень медленно, словно недовольно, закатил рукава. — Ты странный, — пробасил, заставляя меня опешить.

— Почему? — но меня проигнорировали. Лишь коротко хмыкнули и принялись за еду.
Захлопала глазами, не понимая, что делать дальше.
И что? Он подсел сюда, чтобы просто схомячить тушу бедной плавучей твари?! Никаких знакомств и братской дружбы не намечается?

«Это столовая, дура! Конечно, он пришёл сюда поесть!» — копируя поведение «пятака», решила не обращать внимание на собственный внутренний голос.

Пока я думала, почему меня так неожиданно окрестили «странным», к столику подплыла самая настоящая акула. Рыжая акула.

— Чайка, сдрисни, — меня буквально подбросило в воздух, когда на плечо опустилась тяжёлая ладонь и тут же начала стягивать меня со стула, приколоченного к доскам пола.

«Как он меня назвал?! Чайка!?» — но вместо каких-либо расспросов я уставилась сначала на возвышающегося надо мной парня, а потом уже на недавно подсевшего матроса.

Нет, это вообще нормально?! Выгнать меня, с моего же места!
А от тебя, оголодавший, помощь хоть какая-нибудь будет!?
Как выяснилось — совсем не будет.

Первый упомянутый (после быстрого сканирования) мог одним своим видом довести меня до сердечного приступа. А смотрел он так, что впору было начинать хорониться прямо посреди столовой.

— Ран? Садись, — сидящий, словно и не замечая моей скоромной персоны, кивнул напротив себя. На то самое место, где удобно расположилась Я, между прочим!
Этот самый Ран без промедлений окончательно сдёрнул меня с насиженного «гнёздышка» и легко сунул мне мой же поднос.

Я застыла над, теперь уже их столиком, открывая и закрывая рот. Точно зверушка на моей тарелке, когда ещё могла беззаботно плавать по морю-океану.

Стоило одному из них сгрузить со стола мой обед, как оба забыли обо мне как о существе в принципе.

— Молодые люди, — чувство справедливости и задетое самомнение заставили говорить. — Вы, часом, не оборзели? — двое, уже успевшие завязать странную беседу, синхронно замолчали, перестали работать столовыми приборами и чересчур угрожающе посмотрели на меня. — Это моё место, — последняя фраза разительно отличалась от первых. Чем дольше смотрю на на этих мамонтов, тем быстрее преподает мой пыл.

— Твоё? — оба вскинули брови. Рыжий вообще усмехнулся так, что у меня возникло внезапное желание переписать на него всё имущество и больше никогда не оказываться в зоне его видимости.

— М-моё, — вышло практически уверенно. Потом, прочистив горло, продолжила: — Я сидел тут первый. Вы просто пришли и заняли моё место.

— У тебя акцент. Ты не местный? — мою триаду полностью проигнорировали. А парень только с каким-то странным интересом подпёр голову рукой.

— Из России, — понятия не имею, каким местом эта информация относится к нашему разговору.
Освободите это чёртово место, идиоты! Поцелуйте мои ноги и валите на все четыре стороны!

Вслух, естественно, я это не сказала.

— Ясно теперь откуда ты такой... хамоватый,— высказался Ран.
Захотелось закричать: «раси-и-ист!», тыкая пальцем в сторону парня. Это просто так, к слову. Но, секунду... Я?! Хамоватая?! То есть, это МНЕ захотелось усесться прямо на твоё место, с позором отправив куда подальше?! Да я ведь даже и слова обидного не сказала этому гаду!

— Ран, не обижай беднягу. Ему и так не повезло с мордочкой, — вступил в «беседу» второй. — Замызгают ведь его за этот год, не постесняются!

Я чуть не задохнулась он нахлынувшего возмущения.
За репутацию Макса я нисколько не волновалась. Да пусть его хоть в перый же день тут нагнут. Но за себя было откровенно боязно. Мало ли, что могут сделать эти мужланы в открытом океане! А уж такие насмешки вообще выбивали почву из-под ног!

Эгоистка? Может быть. Только любезнейший братик не продумал о таких деталях, когда посылал меня сюда одну-одинешеньку. 

— Держите язык за зубами, — проговорила чётко, совсем чуть-чуть повысив тон. Уже сейчас я старалась держаться по-королевски достойно, указывая обычным морячкам, кто тут сама элегантность.
Только вот, я снова забыла о том, что выгляжу как парень. И о том, что расправляя плечи, грудь выпячивать не обязательно.

Пакостники, выслушав, разразились противным хохотом.

— Без проблем, Ваше Высочество! — это точно было насмешкой. Но я не подала виду. Высочество? Почему не Величество?!

— На что мне можно присесть? — также спокойно. Я всё ещё надеялся на своё, практически законное, место.

Парни в мгновение переглянулись и заржали ещё громче, привлекая большую часть внимания посетителей столовой.

— «На что?»?! Может быть «куда?»?! — и в эту же секунду я поняла об ошибочной формулировки предложения.

Роль, а-ля: Я-богиня-вы-смерды сразу развеялась.
Перед гадливым столиком теперь стояла Саша-королева-воинов. Ну, Максим предпочитался называть это состояние: Саня-терминатор. Но вариант, придуманный мной, был однозначно лучше.

— Я не буду даже связываться с вами! — естественно, прозвучало это, чтобы зацепить гаденышей. — Мало ли, что могут сделать два озлобленных пид***са простому парню... — и усмехнулась, планируя раствориться в толпе. Не зря учила разные интересные фразочки и слова на нескольких диалектах.

Важно уточнить, что для меня нет никакой разницы — любишь ты парней, девушек или всех вместе. Но, исходя из качественного анализа личности, мой мозг вынес вердикт: эти двое истрактовали моё предложение как оскорбление. В принципе, это и было моей целью.
Насколько я знаю, такие бравые ребята всегда обижаются на любые шутки, хоть как-то отбрасывающие тень на их ориентацию. Ну, а если уж совсем точно, то радужный оттенок.

Конечно, про гомосексуальность я загнула. Оба паренька могли похвастаться такими мордами, что даже морское чудище, пищá, уползло от этих двоих. Не то, что какой-нибудь милый парень или девушка.

Последний взгляд на Рана и его дружка.
Учитывая наши разные весовые категории и желание конкретных индивидуумов — не порочить своё кристально-чистое имя натуралов, мои части тела рисковали очутиться рассредоточенными по всем мусорным бакам города. Или что тут у них? Акулы и морские рыбёшки — хорошая альтернатива свалке! Да и вряд ли они будут держать мой труп на борту до ближайшего портового городишки. Во славу корм рыбкам — Саша!

Как же я поняла недовольство парней? Оба покраснели точно раки. Ну, и Ран чуть не сломал пополам пластиковый поднос.
Добавляя себе очков на звание суицидника, я отошла на пару метров (мнимую безопасную дистанцию ещё никто не отменял), показала им фак и уже хотела поскорее убраться из этого чересчур людного места, надеясь на день без травм. Но «очень неожиданно» меня дёрнули за шиворот так, что ноги оторвались от земли. Ох, опростоволосилась, как говориться.

— Тебе что, челюсть жмёт? Подкорректировать?! — голос был ну уж о-очень ласковый. Или это у меня на нервной почве. — Ты у меня пару месяцев через трубочку питаться будешь! — моё бедное тело сильно встряхнули. Отстранённо подумала о том, какие они тут все нервные. Одна шуточка — и тебя уже хотят отправить на тот Свет. С почестями или без — это уже как повезёт.
Вот только не на ту напали, уродцы! Смелость полилась через край!
Я брыкалась, всеми клеточками кожи ощущая, что здесь и сейчас из меня сделали публичное посмешище. Шныряющие вокруг матросы начали прислушиваться и посмеиваться. Видимо, пытались уловить суть конфликта.
Судорожно начала оглядываться, молясь, чтобы где-нибудь поблизости оказался какой-нибудь надзиратель или хотя бы повар. Да хоть сам капитан! Только помогите!
Обида на Мир раздирала душу. Только на этот раз плакать не хотелось. Я ведь, демон их дери, всего лишь хотела обозначить, что тоже имею право голоса! Личное мнение!
Молчать уже не было смысла. Ноги едва касались земли — оба матроса держали меня за шиворот потёртой куртки. Всё что я сейчас могла — это трепать языком, хотя бы так нанося урон противнику.

— А как же! Конечно буду! Твоей кровью! — совсем не по-мальчишески пискнула и выкинула ногу назад, надеясь попасть по чьей-нибудь коленной чашечке. Судьба мне сегодня улыбалась. Стоило услышать недовольное шипение за спиной, я максимально согнула ноги, раскачиваясь, и через секунду почувствовала под собой пол. Большего и не надо было.
Я вылетела из столовой, словно за спиной отрасли крылья, а в зад засунули ракету.