Судьба

Станнису потребовалось немало времени, чтобы принять решение, и спустя больше луны они наконец прибыли.

«Дрифтмарк ваш, мой господин», - Монфорд Веларион низко поклонился.

Властелин приливов был красивым, высоким мужчиной, одетым в зеленый шелк, со светлыми волосами и фиолетовыми глазами. Рядом с ним не было женщины, и если Давос правильно помнил, его жена умерла после тяжелого выкидыша несколько лет назад. Согласно слухам, которые он слышал в доках, лорд Монфорд не женился повторно, несмотря на то, что у него был только один наследник, из-за своей яростной любви к своей покойной супруге.

«Лорд Веларион», - сухо ответил Станнис.

Все в Лорде Драконьего Камня сейчас было напряжено, от того, как он двигал конечностями, до его лица, которое напомнило Давосу железную маску. Тем не менее, его присутствие было внушительным, как всегда, а его взгляд был еще более пронзительным, чем обычно. Лорд Драконьего Камня вообще не показывал никаких внешних признаков боли; все его ужасные ожоги были ниже шеи, прикрытые его одеждой.

Несмотря на неприязнь Станниса к маковому молоку, он решил использовать его для публичных выступлений, чтобы продемонстрировать свою силу.

«Мои соболезнования в связи с кончиной леди Баратеон», - валирийский лорд звучал с сожалением, но вызвал лишь грубый кивок Станниса. Затем Монфорд подтолкнул вперед мальчика с такой же окраской. «Это мой сын, Монтерис».

Наследник Дрифтмарка нерешительно огляделся, прежде чем поклониться.

«Это моя дочь, Ширен Баратеон», - голос Станниса стал жестким, и Давос почувствовал в нем нотку гордости, когда застенчивую девушку подтолкнули вперед и она сделала реверанс. «Хватит любезностей. Пойдем куда-нибудь в уединенное место».

Похоже, что замок Дрифтмарк использовался редко, и Повелитель Приливов предпочитал Хай-Тайд с его бледным камнем и тонкими башнями.

За исключением роскошно украшенного входа и вестибюля, внутренние коридоры и комнаты выглядели менее... безвкусно, чем ожидал Давос. Несколько изящных мирийских ваз можно было увидеть повсюду, но они были в лучшем случае скудными. Нефрит, серебро и красное дерево были заменены дубом, бронзой и старыми, потертыми гобеленами, цвета которых начали выцветать с течением времени. Казалось, что Веларионы далеко ушли от своей былой славы как самого богатого Дома королевства.

После кивка Станниса их провели в небольшую частную гостиную, пока молодые Монтерисы нерешительно вели Ширен к ее покоям, сопровождаемые парой стражников. Давос едва сдержал смех при виде этого зрелища; застенчивая девушка возвышалась над молодым парнем на всю голову.

Монфорд приказал стражникам встать у входа в коридор, и как только дверь закрылась, Лорд Драконьего Камня рухнул без костей на конический стул и начал мокро кашлять. Валирийский лорд с недоумением наблюдал, как его сеньор наконец сумел собраться с мыслями после мучительной минуты.

«Лорд Монфорд», - болезненно прохрипел Станнис. «Мне нужна ваша служба».

*******

Обычно лорд Винтерфелла занимался только казнями и арбитражем, а не мелкими ворами или браконьерами. Но он уже был на ногах, так что он мог бы заняться этим, иначе двор подумает, что Дом Старков пренебрегает безопасностью короля.

«Что мы знаем?»

«Человек вошел с королевской свитой. Он отказывается что-либо говорить», - покачал головой Родрик, спускаясь в подземелья с фонарем в руке. Винтер решила сопровождать их и с любопытством поплелась за Недом.

Как и лестница, темные коридоры были узкими, холодными, сырыми и выложены необработанным гранитом. Большинство камер были высечены прямо в камне, из-за чего заключенные вечно находились в темноте.

В конце коридора мерцали две жаровни, едва освещая четырех настороженных стражников.

Они остановились у первой дубовой двери. Она была очень толстой и так щедро обшита железом, что понадобилось двое крепких мужчин, чтобы ее открыть.

Мерцающий фонарь осветил внутренности небольшой камеры, где худой, невысокий человек с песочными волосами и темными глазами был закован в кандалы по рукам и ногам. Он был одет в яркую хлопчатобумажную тунику и штаны, и Нед смутно помнил его лицо с пира. Бард, может быть?

Заключенный несколько мгновений моргал в замешательстве, затем настороженно взглянул на юного лютоволка, встал и низко поклонился, несмотря на наручники.

«Это ошибка, милорд! Я хотел навестить одну из служанок!»

Эддард Старк прищурился; этот человек только что солгал; он это чувствовал. Он покачал головой и загнал странное чувство в угол своего сознания.

«Не только вор, но и лжец», - фыркнул Нед и кивнул стражникам снаружи.

Хьюард принес пень железного дерева, а Уэйн и Джекс схватили мужчину и заставили его встать на колени, прижав руку вора к бруску. Винтер послушно сел на землю в стороне и наблюдал своими блестящими желтыми глазами.

"П-подожди! Что ты делаешь?!" закричал прикованный человек, когда Родрик протянул ему заостренный стальной клинок. Жаль, что Лед был слишком большим, чтобы использовать его в таких узких местах, как это.

«Твоя правая рука будет отнята за воровство, - пояснил мастер над оружием, - а также твой язык за ложь лорду Винтерфелла».

Бард начал дрожать и бороться, но это было бесполезно против железной хватки двух крепких стражников. Нед несколько раз взмахнул клинком, чтобы проверить равновесие, прежде чем поднять его и нацелить на вытянутую правую руку.

«Я невиновен!»

Нед замер; он видел, что отчаянная мольба была искренней, и на этот раз человек говорил правду.

"Невиновный? Тебя поймали, когда ты пробирался в Башню Мейстера среди ночи, - фыркнул Родрик. - Несомненно, чтобы украсть какой-нибудь пергамент, свечи или даже драгоценные книги!"

«Если не для того, чтобы украсть, то зачем красться, как вор ночью? Говори правду, и сможешь сохранить свою руку», - предложил Лорд Винтерфелла после минутного раздумья.

- Я был послан сюда лордом Мизинцем, чтобы доставить деревянный ящик в башню мейстера, оставаясь незамеченным, - хрипло проговорил он.

Правда.

«Мизинец?»

«Л-лорд Петир Б-Бейлиш».

Правда. Опять этот Бейлиш, что мастеру над монетой нужно от его семьи? Неду это не понравилось.

«При нем не было никакого ящика, милорд», - добавил Родрик.

«Он в моей комнате в т-таверне, клянусь», - крики барда стали отчаянными. Правда. «Я сначала попытался разведать, чтобы посмотреть, смогу ли я проскользнуть мимо стражников...»

В его словах не было лжи, и лорд Винтерфелла обнаружил, что нахмурился. Даже не обращая внимания на странное ощущение в затылке, он не увидел обмана в дрожащем человеке.

«Вы часто выполняете задания мастера над монетой?» Нед вернул клинок Родрику, который убрал его в ножны и дал сигнал стражникам отпустить человека.

«Он платит добрым с-серебрём, чтобы ему приносили слухи издалека, милорд», - бард встал, всё ещё обременённый цепями, и задрожал. «А-и даже б-лучшую монету, чтобы доставлять вещи».

Правда.

Эддард Старк внутренне вздохнул.

«Приведи еще пятерых человек, тихо проводи его в таверну и принеси мне этот ящик».

*******

Приезжие барды, дураки и более важные торговцы обычно размещались в таверне во Внешнем дворе, и она была вновь открыта, чтобы разместить тех, кто был слишком низкорожденным, чтобы оставаться в гостевом доме, но был нужен поблизости, если дворянам требовалось развлечение. Он должен был предвидеть, что королевская свита и их лагерные последователи не будут заслуживать доверия.

Эддард Старк устало провел рукой по волосам, ожидая в большой комнате в одной из внутренних башен; Зима свернулась серым клубком у его ног. Весь день был долгим, хлопотным и утомительным, и теперь он проклинал себя за свое решение посетить покои жены вместо того, чтобы просто поспать. Бодрствовать становилось все труднее.

Вскоре вошел бард в сопровождении Родрика и полудюжины воинов, и лютоволк у его ног оживился.

На маленьком столике перед ним стояла изящная, искусно вырезанная шкатулка. Сделанная из полированного черного дерева и достаточно маленькая, чтобы поместиться на ладони.

«Знаешь, что внутри?»

«Нет, милорд», - бард энергично покачал головой.

На этот раз Нед проигнорировал чувство в глубине своего сознания и внимательно наблюдал за светловолосым человеком перед собой. Все видимые знаки только подтверждали смутное чувство, что он говорил правду.

"Ваше имя?"

«Корвин, милорд».

Несмотря на холодную ночь, на лбу барда выступили крупные капли пота.

«Ты придержишь язык и руку, Корвин», - решил Нед, и мужчина облегченно вздохнул. «Но вторжение в мои залы - это не то, что я могу простить, как и попытку лгать с самого начала. Пять ударов плетью».

«Н-но ты же обещал!»

«Чтобы сохранить твою руку, а не освободить тебя от наказания», - он согнул пальцы. «Выведи его и выпори в Зимнем Городе. И Корвин теперь изгнан из Винтерфелла».

Стражники вытащили нерешительного барда, оставив Неда и Родрика наедине, оба разглядывали замысловатую шкатулку. Винтер тоже с любопытством кружил вокруг стола.

«Позвольте мне», - предостерег мастер над оружием. Нед кивнул, и старый рыцарь взял миниатюрный сундук и осторожно запер его. «Трубка?»

Родрик несколько раз моргнул в замешательстве и несколько мгновений вертел в руках коробку, прежде чем отдать ее.

Внутренности были обиты пурпурным бархатом, а в середине лежал одинокий бронзовый цилиндр. Маленькая, изящная трубка имела две полированные линзы на каждом конце. Дальний глаз. Нед осторожно поднял его и внимательно осмотрел в мерцающем свете близлежащего факела. Стекло было гладким, без каких-либо видимых изъянов. Бронза также была отполирована как зеркало, с несколькими замысловатыми кругами и звездами, вписанными по всей длине. Только мастера-мирийцы могли делать стекло настолько прекрасным. Его было бы довольно дорого купить для простого торговца, но даже для мелких лордов это было бы по карману. Он поднял цилиндр и осторожно посмотрел через линзу, увидев стол гораздо ближе и более подробно. Действительно, далёкий глаз.

Цилиндр остался на столе, пока он с любопытством возился с коробкой. Но, казалось, там не было ничего исключительного, кроме замысловатой резьбы.

Зачем мастеру над монетой пришлось пройти через все эти трудности только для того, чтобы послать дальновидного наблюдателя к мейстеру Винтерфелла?

В этот момент Винтер поднялся на задние лапы, ткнул мордой в черную шкатулку, которую держал в руках, и заскулил.

Нед поставил его на землю и наблюдал, как его лютоволк беспокойно кружил вокруг него и тыкал лапой в дно. Очевидно, острые чувства пса нашли что-то, чего не мог найти лорд Винтерфелла. Винтер внезапно укусил коробку и дико замотал своей мохнатой головой.

«Перестань, мальчик», - впервые с тех пор, как он начал тренировать зверя, лютоволк проигнорировал его команду. Но прежде чем Нед успел разозлиться, что-то треснуло со щелчком, и Винтер остановился, прежде чем тихонько подгреб к нему и вручил ему коробку, виляя хвостом.

Едва ли юный, его укус все еще расколол твердую древесину, как яйцо. Небольшое отделение выскочило снизу, в нем был плотно скрученный пергамент, запечатанный воском с синим соколом дома Арренов. Нед рассеянно почесал Уинтера за ухом, проверяя метку, и нахмурился.

Родрик повернулся, чтобы уйти, но лорд Винтерфелла махнул ему рукой, чтобы он остался. Кассель был верен и будет хранить свои секреты. Старый рыцарь отвел взгляд.

Послание было адресовано не ему, а Кейтилин Старк, его жене.

Не было ничего плохого в том, что сестры пытались писать друг другу. Но у Арренов не было ни воронов, ни доверенных всадников, чтобы доставить сообщение. Зачем вся эта секретность, и почему мастер над монетой был использован в качестве посредника?

Он колебался несколько мгновений, но решил все равно открыть. Он доверял своей жене, но не Лизе Аррен, не говоря уже об этом надоедливом Петире Бейлише.

С трепетом Нед сломал печать, и его брови нахмурились. Буквы и слова были все перемешаны и имели мало смысла. Он развернул его, но это все еще была бессмысленная тарабарщина. Может быть, личный язык?

Конечно, его жена должна была знать об этом, поскольку сообщение предназначалось ей. Он потер усталые глаза, свернул пергамент, сунул его и дальний глаз во внутренний карман плаща и рухнул на стул. Его апартаменты были слишком далеко, чтобы ему нравилось, и Нед просто почувствовал искушение поспать здесь.

Родрик нерешительно приблизился; качающийся фонарь в его руке заставлял танцевать тени.

«Мой господин», - старый рыцарь подергал свои седеющие усы, - «я приказал стражникам наблюдать за королевской свитой во время пира. Среди артистов было еще несколько подозрительных личностей. Жонглеры, шуты, танцоры и барды, среди прочих мужчин».

Черт возьми, Роберт и его шкура, ему обязательно было тащить с собой всю эту яму гадюк?!

Нед устало потер лоб и сдержал стон. Он боролся с желанием оставить эти горести на потом, но нет. Сон уже прошел; лучше разобраться с проблемами сейчас. А что, если они натворят чего-нибудь ночью, как тот парень из Корвина?

«Доставьте их на допрос».

«Посреди ночи?» - спросил Родрик.

«Да, сейчас».

Рыцарь поклонился и вышел из покоев. Тяжелые веки Неда медленно закрылись, пока он сидел там в ожидании и не заметил, как серый лютоволк с любопытством прошлепал через открытую дверь и оказался в темноте снаружи.

*******

Громкий крик разбудил его. Он мгновенно встал, схватил меч и лютню, с трудом застегнул в темноте плащ и слегка скрипнул ставнем.

Авель мысленно выругался, окружающий двор кишел стражниками, а темнота мешала что-либо разглядеть, но он мог насчитать по меньшей мере два десятка факелов, направленных к входу.

Нашли ли они его?

Его сердце билось как барабан, и звук тяжелых шагов, доносившийся из коридора, заставил его принять решение. Звуки дверей, открывавшихся одна за другой, и смущенные и сонные голоса посетителей быстро прогнали его сонливость.

Дезертиры из Дозора были казнены, и его голова полетела бы, если бы его поймали. Но Манс не мог позволить себе умереть здесь. Он наконец-то почувствовал сладкий вкус жизни и свободы и захотел большего.

Произнеся тихую молитву, он открыл ставни, залез на подоконник и посмотрел наверх. Его предыдущая осторожность запомнить планировку таверны окупилась, поскольку он выбрал комнату с видом на заднюю часть на нижнем этаже.

К счастью, люди Старка не окружили здание. Абель закрыл ставни снаружи, спрыгивая на землю. Если повезет, они подумают, что комната пуста или что он навещает какую-то судомойку, и не будут слишком пристально смотреть в темноте. Уделив немного времени тому, чтобы помассировать свои онемевшие ноги, бард осторожно огляделся.

Никаких стражников не было видно, и густая тьма будет ему на руку. Но теперь ему придется пробраться к стене высотой в сто футов, взобраться на нее, проплыть через холодные воды широкого рва и перебраться на вторую стену, не будучи обнаруженным.

Проклятие сорвалось с его губ: этот замок был чертовой смертельной ловушкой.

По крайней мере, небо было темным и облачным; луна полностью погасла. Он тихо двигался под плотной завесой темноты, от здания к зданию, держась подальше от жаровен и факелов, надеясь, что его никто не заметит. Может быть, лучше будет как-то отвлечь внимание и попытаться добраться до ворот.

Но ведь еще был подъемный мост и внешние ворота. А что, если бы первый был поднят? И Авель пересчитал стражу у ворот, когда входил с королевской процессией. Какое отвлечение могло бы отвлечь полсотни бдительных стражников от своих постов?

В этот момент позади него раздался низкий рык, заставивший Авеля замереть.

Его рука потянулась к рукояти меча, и он медленно обернулся, только чтобы столкнуться с парой желтых глаз, сияющих, как фонари, сквозь темноту. Прищурившись, он едва мог различить силуэт гончей; она была не особенно большой, чуть выше его колен.

«Хороший мальчик», - громко прошептал он, пытаясь успокоить собаку, но она продолжала рычать еще громче. «Иди сюда, я не причиню тебе вреда. Я как раз собирался уходить, понимаешь?»

Если бы он только схватил кусок вяленого мяса с пиршества. Авель снова проклял свою удачу, медленно обнажил меч и шагнул вперед. Ему пришлось заставить замолчать лохматую дворнягу, прежде чем она насторожит многочисленных стражников.

Но собака отступила, и мощный, пронзительный полулай-полувой пронзил ночь. Авель выругался и бросился на проклятого вредителя, но тот развернулся и умчался прочь, лая как в бурю.

«Другие забирают эту чертову дворнягу», - поток гневных ругательств вырвался из его уст; голоса стражников начали приближаться вместе со светом их факелов.

Гончая была слишком быстрой, и не было смысла преследовать ее в темноте. Авель стиснул зубы и бросился к внешней стене так быстро, как только могли нести его ноги. Но трижды проклятый лай последовал за ним, выдавая его местоположение всем на ухо.

Острая боль пронзила его правую лодыжку, потянув всю стопу, и после мгновения невесомости его лицо коснулось земли.

Кто-то начал кричать, и Мансу потребовалось всего несколько мгновений, чтобы понять, что звук исходит из его собственного рта. Его нога пульсировала от парализующей боли, и он смутно слышал приближающиеся крики.

*********

"-господин, мой господин!"

Нед застонал, открыл глаза и моргнул в замешательстве, увидев встревоженное лицо Родрика, мерцающее в свете фонаря. Вкус горячей крови наполнил его рот.

Что происходило?

Размытые воспоминания о погоне за плохими людьми в ночи затуманили его разум. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы вспомнить, что он находится в одной из башен, очевидно, заснув. Чем больше он пытался вспомнить странный сон, тем быстрее он ускользал. Покачав головой со вздохом, он потер усталые глаза и сосредоточился на своем мастере над оружием.

«Мы поймали людей, - рассказал старый рыцарь. - Два барда и один шут, все в темницах. Но есть некоторые... неприятности».

«Проблемы?» Нед встал и потянулся, но его тело все еще было напряженным и усталым.

«Ну», - мастер над оружием колебался несколько мгновений, затем указал рукой на землю. Винтер сидел там, морда была в крови, хвост энергично вилял, и он выжидающе смотрел на Неда. «Мы окружили подозрительных людей, но один пропал».

«Что с кровью?» - спросил он, массируя виски, чтобы справиться с нарастающей головной болью.

«Зима выследила бегуна, когда он убегал, подняв лай. Она прокусила лодыжку человека, словно она была сделана из соломы, сломав кость и все остальное. Когда мы прибыли, бард стонал от боли, а лютоволк осторожно кружил вокруг него, рыча».

Глядя на Уинтера, который с нетерпением на него смотрел, Нед с трудом мог представить, что молодой лютоволк способен на такие разрушения.

Действительно опасные звери.

Но сверхъестественно умный и преданный; только сегодня вечером Винтер дважды очень помог ему. Он не жалел, что взял щенков; ему просто нужно было продолжать следить за тем, чтобы они были хорошо обучены.

«Знаем ли мы, почему бард сбежал?» Нед почесал бороду.

«Этот человек только ругался и стонал на нас», - фыркнул Родрик. «Но он бы не убежал, если бы был невиновен», - седеющий рыцарь на мгновение заколебался, «в нем есть что-то знакомое, но я просто не могу вспомнить».

«Пойдем», - встал со вздохом лорд Винтерфелла и последовал за Родриком. Снаружи Десмонд, Уэйн и Джекс последовали за ним в качестве эскорта.

«Я отправил его к Лювину, чтобы этот кошачья лапа не истекла кровью прежде, чем мы успеем его допросить», - объяснил старый рыцарь, пока они направлялись к башне мейстера.

Теперь, когда Родрик это упомянул, все стало понятно. Бард был бы очень хорошим помощником; мужчины были гораздо более заняты пиршествами и выпивкой на праздниках, чем беспокойством за свою жизнь.

Две жаровни освещали полдюжины воинов у входа в башню, один из которых вел их вверх по лестнице к небольшой дубовой двери, охраняемой еще четырьмя стражниками.

Запах припарок и трав ударил ему в нос, когда он вошел в комнату. Двадцать свечей и два масляных фонаря освещали комнату, как будто это был день. Посреди стоял широкий деревянный стол, а неподвижный человек с лицом, покрытым грязью, в одежде, переодетой в простую грубую мантию, был крепко стянут цепями на нем. Лювин перестал возиться с забинтованной ногой и поклонился.

«Как наш бегун?» - спросил Эддард.

"Отключился от боли, мой господин", - Лювин нервно дернул за цепь, глядя на Винтер, которая последовала за ним и теперь мирно сидела, высунув язык. "Его нога будет покалечена, лодыжка слишком сильно изуродована. Я могу заставить его проснуться, если хочешь".

«Пока нет», - Нед устало потер лоб, на мгновение задумавшись. «Что вы можете рассказать о нем, какие-нибудь странности?»

"Сильный, с широкой грудью и плечами, у него тело воина, а не барда. Мозолистые ладони говорят о том, что он обучался владению оружием с юных лет, - выпрямился старый мейстер. - И на нем полно старых шрамов, следов от клинков и стрел".

Он внимательно посмотрел на вырубленного человека, прикованного к столу. Помимо густой бороды, в его грязном лице было что-то отдаленно знакомое, но Нед не мог понять, что именно.

«Кроме обычных ножей и кинжалов, у него был с собой и короткий меч», - мрачно добавил Родрик. «Человеку каким-то образом удалось пронести его внутрь через охрану».

Боги, что должен был сделать человек, чтобы оставаться в безопасности в своей собственной крепости?!

«Усильте меры безопасности еще больше». Мастер над оружием мрачно кивнул на его слова. «Мы не можем позволить себе никаких несчастных случаев с королевской семьей в наших залах».

«Может быть, мы сможем увидеть клеймо изготовителя на руках?» - предложил Лювин, кашляя. «Это могло бы дать нам подсказку о том, откуда пришел этот человек».

«Приведите их сюда», - приказал Нед, и мастер над оружием вышел из комнаты.

Через минуту Родрик вернулся с коротким мечом и кинжалом в руках. Он обнажил их и посмотрел на основание клинка, где кузнецы традиционно оставляли свои знаки.

«На обоих мечах одинаковая отметина. Кажется знакомой, но я не могу вспомнить», - проворчал старый рыцарь и осторожно передал одну рукоять Лювину, а другую - Неду.

Лорд Винтерфелла внимательно осмотрел маркировку. Простой полукруг с двумя перекрещенными линиями-

«Это работа Арлин», - пояснил Лювин. «Главный кузнец Теневой Башни».

Все посмотрели на человека, прикованного к столу. Его волосы были в основном седыми, с несколькими прядями каштанового цвета, мужественно сопротивляющимися неизбежному натиску времени.

«Значит, либо дезертир, либо одичалый», - заключил Родрик.

«Одичалый не сможет так легко влиться в среду Севера, - покачал головой Нед. - И не будет знать достаточно наших песен, чтобы играть на королевском пиру».

В комнате воцарилась тишина, все погрузились в свои мысли. Боги, какой беспорядок!

«Возможно также, что один из черных братьев продал часть своего оружия за монеты и заявил, что оно утеряно», - предупредил мейстер.

Ощущение знакомости усилилось. Эддард уже видел этого человека, но где? Черт бы побрал его усталый разум!

«Лювин, вымой лицо и сбрей бороду», - приказал он.

Мейстер воспользовался чистой тряпкой и тазом с водой, принесенным одним из стражников, и вскоре грязь сошла, обнажив обветренное, но острое лицо.

Знакомое лицо, бард, дезертир Ночного Дозора. Дезертир Ночного Дозора...

Когда бритва прошлась по спутанной бороде, наконец-то раздался щелчок.

«Манс Налетчик!»

********

Увы, все деньги, заработанные на продаже фруктов в Галлтауне, ушли на их тяжелую меховую одежду и утолщенные шерстяные плащи для команды. Проплыть через коварные воды к востоку от Скаагоса было всего лишь простым подвигом для такого человека, как Салладор, поэтому они достигли своей цели практически без проблем.

Однако, похоже, их неприятности только начались.

Он снова вздрогнул ; холод не сдерживали его толстая шерстяная нижняя рубашка, его меховая туника или тяжелый двойной плащ. Поначалу это было не так уж плохо, но по мере того, как они плыли на север, холод медленно просачивался в его одежду и кожу, и даже его кости чувствовали, что они вот-вот замерзнут.

Салладор чувствовал себя обманутым. На родине был самый разгар лета, когда можно было ходить голым ночью и все равно чувствовать себя в тепле!

Где здесь лето? Земля была полна льда и снега, и не было видно лета. Как люди вообще жили в этой холодной пустоши, было выше его понимания. Если бы стало еще холоднее, даже моча замерзла бы, не коснувшись земли!

Салладор был рад, что взял только два своих корабля и самых выносливых людей. Любой другой взбунтовался бы.

Дрожащими руками он с трудом откупорил бурдюк. Даже его пальцы замерзли, несмотря на толстые кожаные перчатки. Салладору это наконец удалось, и он жадно отхлебнул грушевого бренди.

Крепкий напиток вызвал у него ожог в горле, а от живота начало разливаться тепло.

«Ебаный снег», - выругался Дензо, его глубокое дыхание образовывало маленькие туманные облака. Жестокая хмурость была постоянным атрибутом его лица с тех пор, как они достигли заснеженных берегов. «Саан, дай мне немного бренди».

Охотник был высок и силен, мускулист, как бык, с оливковой кожей и непокрытой головой, прикрытой меховой шапкой, и также дрожал, как лист от холода, несмотря на свою толстую одежду. Салладор внутренне рассмеялся над глупостью этого человека; тирошийцы сильно пожалели о его решении побрить голову после их ухода. Мало того, Дензо привез с собой только ту слабую бледно-зеленую мочу из Мира, которую они называли нектаром. Настолько сладкую, что от нее болели зубы, и она мало согревала внутренности.

Неприятный, мелочный человек, но Салладор все еще нуждался в нем и его сородичах, чтобы поймать этих мамонтов. После минутного колебания он бросил тирошийцу свою запасную флягу.

«Используй его экономно, Хартис, - предупредил наемник. - Это все, что ты получишь».

В каюте Салладора было еще восемь, но они были прибережены для него самого, а не для какого-то работорговца.

Дензо нехотя сделал небольшой глоток и громко рыгнул. Ха, по крайней мере, этот дурак перестал дрожать.

«Сотни миль берега и ни единой души», - проворчал охотник, пристегивая бурдюк к черному поясу и глядя на побережье.

Было несколько маленьких деревень, все заброшенные. Теперь не с кем было торговать или спрашивать дорогу, не говоря уже о том, чтобы захватить, как хотел Хартис. Это было суровое, одинокое место, полное голых серых камней и грубого песка; песни чаек сменились зловещими криками ворон и воронов. Зловещий лес, нависающий над берегом, был немногим лучше; несмотря на белую вуаль снега, он выглядел темным и наводящим ужас.

В нем начала нарастать тень сожаления, но он быстро подавил ее. Немного трудностей, и Салладор заработает достаточно денег, чтобы прожить как принц всю оставшуюся жизнь!

«Мы пришли сюда за чардревом и слоновой костью, - цокнул он языком. - Ни товаров, ни монет».

Хотя оба материала по-прежнему продавались бы с легкостью, никто не был готов заплатить даже десятую часть того, что обещал магистр.

Салладор старался сохранять спокойствие, но беспокойство начало терзать его изнутри.

Они прибыли сенью назад, и контрабандист-лисени думал, что все в сумке, но они ничего не нашли вдоль берегов. Ни одичалых, ни мамонтов в поле зрения. Было несколько горстей деревьев с красными листьями, но они были слишком молоды и малы, стволы тоньше женской талии у корня, все бесполезны. И не годится рубить священные деревья и вызывать божественный гнев просто так.

Свадьба архонта Тироша должна была состояться менее чем через два цикла, а с учетом луны, оставшейся до возвращения на юг, у них оставалось менее двадцати пяти дней, чтобы закупить все материалы.

«Всегда монеты с вами, контрабандистами», - покачал головой здоровяк с пренебрежительным фырканьем. «Твоя голова слишком заполнена мечтами о золоте, чтобы думать. Разве дикари не жили вокруг своих костяных деревьев? Две утки с одним камнем», - он хрустнул костяшками пальцев, «и слоны не пьют морскую воду, мамонты должны быть немного другими. Нам придется либо рискнуть отправиться в темный лес, либо плыть вверх по той большой реке, которую мы вчера прошли. Даже дикарям нужно пить; по крайней мере, в окрестностях будет хоть какая-то жизнь».

Несмотря на всю непривлекательность этого охотника, Салладор неохотно признал, что Дензо был хорош в своем деле.

Хуже того, им нужно было торопиться; он сомневался, что магистр Сарриос даст им хоть пенни, если они приедут после свадьбы.

«Согласно моей карте, выше по течению находится большое озеро», - сказал контрабандист. «Мы можем использовать его как базу и распространить поиск оттуда».

«Пошли. Мне надоел этот чертов холод», - Дензо Хартис устало потер руки в перчатках. «Чем скорее мы закончим, тем скорее сможем вернуться».