Судьба

Его взгляд прошелся по плачущей Джейн Пул, чье платье и волосы были забрызганы грязью, прежде чем остановиться на вызывающе выглядящей Арье.

«Она назвала меня «Лошадиной мордой»!»

Дочь Вайона не стала отрицать и, наоборот, заплакала еще сильнее.

Лорд Винтерфелла вздохнул про себя. Это было последнее, с чем он хотел сейчас иметь дело, но волчья кровь была не тем, что можно было сдержать.

Но больше нет. Нед уже потерял Брана из-за этой глупости, которая привела его брата и сестру в раннюю могилу. Даже наблюдение за казнью не сделало ее мягче, в отличие от Сансы, которая сбросила часть своей детской наивности.

Что он мог сделать?

Арья яростно сопротивлялась тщетным попыткам Мордейна сформировать из нее высокородную леди. Старая септа была далеко не некомпетентна, но волчья кровь получила свое.

«Джейн, если ты хочешь быть сплетницей и служанкой, ты пойдешь помогать Гейджу на кухню в качестве судомойки, пока не прибудет королевская свита», - решил он, прежде чем отослать дочь Вайона, затем посмотрел на Арью. «Что мне с тобой делать, дитя?»

"Ничего?"

В этот момент дерзкий взгляд дочери привел Эддарда Старка в ярость.

«Кажется, уроки септы Мордейн прошли для тебя даром», - посетовал он.

«Я ненавижу Септу и ее глупые учения!»

Это был далеко не первый случай, когда он слышал подобную фразу из уст своей дочери.

«Достаточно. Мордейн делает не больше, чем это входит в ее обязанности, хотя боги знают, что ты усложнил жизнь бедной женщине. Твоя мать и я поручили ей невыполнимую задачу сделать тебя леди, но увы».

«Я не хочу быть леди!» - мятежно заявила Арья и закусила губу.

«Это так?» - ледяным тоном спросил Нед.

"Да!"

Лорд Винтерфелла посмотрел на свою дочь. В одиннадцать лет она выглядела как молодая Лианна, но в три раза более дикая. Воспоминания о теле сестры в четыре и десять лет преследовали Эддарда Старка по сей день. И еще более свежее, более горькое воспоминание о голове сына, безжизненно распростертой на земле с проломленной головой, заставило его кровь застыть.

«Хорошо», - согласился он, и глаза Арьи радостно загорелись. «Если ты не хочешь привилегии быть высокородной леди, пусть будет так. Отныне тебе придется работать с другими прачками и судомойками. Тебя переселят из Большого Замка, и ты будешь спать в комнате для слуг. Ты больше не будешь получать никакого содержания и должна будешь работать за крышу над головой, еду на столе и одежду на спине».

Его дочь была в ужасе, и прежняя радость сменилась ужасом.

"Но-"

«Никаких «но», Арья. Ты сама этого хотела. Отныне тебе придется зарабатывать все, что ты хочешь, своими собственными руками. Ты думала, что все права и привилегии, которыми ты пользовалась, будучи дочерью дома Старков, достались тебе даром?»

Ее лицо побледнело. Неду было больно это делать, но он не видел другого способа, как она могла бы чему-то научиться.

Он не смог похоронить еще одного своего ребенка.

Он этого не сделает.

Надеемся, что опыт суровых испытаний, которые пришлось пережить большинству, поможет ей по-новому взглянуть на вещи.

"Но-"

«Довольно, у лорда Винтерфелла нет времени свободно болтать с горничными и прачками. У вас есть время до сегодняшнего вечера, чтобы освободить свои покои. И с этого момента вам запрещено использовать имя Старк. Вашей матери, братьям и сестре также будет запрещено видеться с вами. Стража и слуги будут проинформированы, так что не ждите особого обращения», - предупредил Эддард. «Не ищите меня, пока не найдете в себе желания и готовности стать леди».

*******

Эддард Старк устало смотрел на развернутую перед ним карту Севера, когда его внимание привлек стук в дверь.

«Милорд, леди Старк и лорд Робб желают поговорить с вами», - раздался из-за двери голос Харвина.

«Впустите их».

Кейтилин и Робб вошли в солярий, оба выглядели довольно разгневанными.

«Отец, ты действительно отрекся от Арьи?» - напрямую спросил Робб.

«Садитесь», - приказал Нед, и его жена с сыном придвинули к себе конический стул и сели по другую сторону стола. «Сегодня твоя сестра облила грязью Джейн Пул из-за какого-то детского оскорбления. Это далеко не первый раз, когда Арья затевает неприятности или проказы. Если бы твоя дочь сделала это, что бы ты сделал, Робб?»

Его наследник на несколько мгновений задумался.

«Я бы ее наказал?»

«Действительно, такое поведение не подобает дочери Великого Дома», - согласился Нед. «Но что бы вы сделали, если бы ваши методы воспитания не сработали? Что, если ваша дочь упрямо отказывается вести себя как леди, не говоря уже о том, чтобы стать ею, независимо от того, какие наказания вы ей назначаете?»

Лицо Робба сморщилось, но он, казалось, не нашел ответа на этот вопрос.

«Нед, она все еще наша дочь!» - запротестовала Кейтилин.

«Да, и Лианна была моей сестрой, а Брэндон был моим братом, но это не спасло их от их собственной глупости!»

Его сын на мгновение задумался.

«Что сделала тетя Лианна? Разве ее не похитили?»

Нед вздохнул.

«На турнире в Харренхолле один из знаменосцев дома Старков подвергся издевательствам со стороны трех оруженосцев. Твоя тетя отбивалась от них турнирным мечом. Вместо того чтобы обратиться с этим вопросом к Брандону или мне, она в возрасте двух и десяти лет решила выйти на ристалище в качестве таинственного рыцаря, чтобы наказать своих хозяев. Она преуспела, хотя и была избита и покрыта синяками, и одним махом привлекла внимание и Безумного короля, и Серебряного принца».

И что еще хуже, он боялся, что Арья может создать еще больший беспорядок с королевским двором здесь, в Винтерфелле. Те, в ком текла волчья кровь, были склонны легко навлекать на себя королевский гнев.

«Лианна была Рыцарем Смеющегося Дерева?!» Кейтилин стояла там, с лицом, искаженным от недоверия.

"Да, и тогда она была всего на год старше Арьи. Теперь в Винтерфелл приезжает король, а наша дочь еще более дикая, чем когда-либо была ее тетя, - вздохнул он. - Пора ей узнать последствия своих поступков, пока не стало слишком поздно. Я только потакал ее желанию; по ее словам, она не желает быть леди".

Кейтилин выглядела растерянной, но Нед видел, как в ее голубых глазах проглядывает согласие.

«Разве мы не можем хотя бы навестить ее?» - взмолился Робб.

«Какое это будет наказание? Ты думаешь, я хочу выгнать собственную дочь, Робб?» Лорд Винтерфелла покачал головой. «Я не хочу! Но ты можешь привести мула к реке, но не можешь заставить его пить. Иногда нет хорошего выбора, и ты вынужден выбирать между двумя вариантами, которые тебе не нравятся».

Плечи Робба поникли, но Кейтилин все еще не успокоилась.

«Но чтобы наша дочь резала лук и стирала одежду, как обычная судомойка?»

«Ну, что ты предлагаешь, Кэт? Арья едва ли заботится о своих уроках, когда не убегает от них. Она больше волчица, чем девочка, и ничему не учится из обычных наказаний. Пора ей понять, что означают все ее привилегии. Она всегда сможет вернуться, как только передумает быть леди».

Кейтлин устало потерла глаза, но ничего не ответила. Это было неудивительно, ведь они уже все перепробовали с младшей дочерью...

«Но Арья упряма», - заметил Робб.

И вот почему он попросил Вайона дать ей самые тяжелые задания и заставить ее работать до изнеможения. Не то чтобы он упомянул об этом Роббу или Кейтилин.

«Посмотрим, насколько упрямой она может быть, когда ей приходится проливать кровь, пот и слезы, чтобы хоть как-то выжить. Хватит об этом, я уже решил, и теперь все в руках твоей сестры».

********

Крик снежного сорокопута раздался из близлежащей сосновой рощи. Луг, который они выбрали для отдыха, был синим от похолоданий и морозных пожаров. Лошади мирно паслись на нескольких участках травы, торчащих из заснеженной земли. Он поплотнее натянул свой тяжелый шерстяной плащ. Воздух был холодным даже для Джарода, который провел всю жизнь в суровых северных горах. По словам следопытов, было всего несколько месяцев в году, когда земля за Стеной не была покрыта снежной пеленой.

Здесь была только серая гончая по имени Хелисента, кружившая вокруг лагеря; остальные отправились на охоту с белым лютоволком в дикую местность.

Слева слышался далекий гул Молочной Воды. Они решили ждать прихода Детей Леса. И разве это не был чертов сюрприз?

Дети гребаного леса во плоти! Эфирные голоса, как песня, все одетые в листья и кору. И они даже принесли дары. Темная Сестра была знаменитым клинком с кровавой историей, и Джон был мудр, изменив его безвкусную рукоять и гарду настолько, насколько это было возможно.

В начале Джарод считал это путешествие глупой прихотью и согласился следовать за Джоном только потому, что тот спас маленькую Лисару. Умереть за сына Винтерфелла было самой лучшей смертью, которую можно было получить в его сумеречные годы. Однако Джон Сноу был человеком с миссией, и каждое его движение имело цель, и он ни на мгновение не колебался. Несмотря на свой юный возраст, у него были очень внушительные манеры и суровый, стальной взгляд, который не допускал никакого неповиновения. Он всегда первым вставал, последним засыпал и вел впереди. Даже Дети Леса следовали за ним беспрекословно. Но это был не совсем железный порядок - Джон Сноу был открыт для советов и был достаточно любезен, если ситуация не требовала иного.

И чем больше времени проходило, тем меньше Джарод думал, что они гоняются за мечтами и бабьими сказками. Даже Дети свободно говорили о существовании Других как об известном факте.

Несмотря на свою молодость, Джон, казалось, был сведущ в сердцах людей и имел пресыщенный, но точный взгляд на вещи. Ночной Дозор мог бы пропустить их, но их маленькие лиственные спутники не были бы приняты. На самом деле, зная веру южан, половина мужчин сочли бы их демонами и напали бы.

Джарод покачал головой и положил недавно собранную связку хвороста на чистый камень под солнечные лучи, чтобы она оставалась сухой. Конечно же, Дункан все еще ставил палатку, а Джон заканчивал свою. И, боги, что это была за палатка! Сделанная из лучшей кожи, с мирийской шелковой постелью внутри, достойная короля! Из рук Серебряного Принца к Старку, а теперь и к его сыну!

Они отказались от простых спальных мешков к югу от Стены, но здесь этого было недостаточно. Было слишком холодно, и даже если вы клали шкуру под постель, вы все равно могли проснуться с конечностью или двумя, потерянными из-за ночного холода. Тащить койку и палатку было тяжело и занимало много места, но они могли себе это позволить с дополнительными лошадьми.

«Давайте подерёмся», - предложил Джон, протягивая руки к небу. «Я не махал мечом почти целую луну, и не стоит здесь ржаветь».

«Мы не брали никаких учебных мечей», - заметил Джарод. «Использование живой стали опасно и может повредить наши клинки без необходимости, особенно когда ближайший кузнец находится к югу от Стены. Особенно если вы используете драконий меч».

«Вокруг полно дров», - сказал Джон.

«Лучше, чем просто ждать, если только мы не слишком утомимся», - согласился Дункан, пожав плечами, пока он прибивал последний колышек своей палатки. И это было правдой, спарринг не повредит; они уже были одеты в доспехи и готовы к бою.

И под их ошеломленными взглядами, Несколькими размеренными, но мощными взмахами Темной Сестры Джон Сноу быстро выковал три грубых меча из толстых ветвей ближайшего дуба. Волнистое лезвие чисто рассекло твердую древесину без малейшего усилия в руках молодого человека.

Древние повелители драконов заплакали бы, если бы увидели, как их драгоценные мечи превратились в топор лесоруба.

«Для таких вещей мы привезли топоры», - возмущенно заметил Дунк.

«Да, мы это сделали, но я хочу привыкнуть к ощущению клинка в моей руке», - объяснил Джон, вручая каждому из них грубую палку в форме меча. «Валирийская сталь не только нечеловечески острая, но и не теряет остроты ни при каких обстоятельствах, так что вреда не будет».

«Вы двое сначала поспаррингуйтесь; я постою на страже», - предложил Джарод. У него будет хороший шанс оценить навыки Джона, и, как он надеялся, Дунк его утомит.

Он не желал проигрывать двум молодым людям, которые были даже не вполовину моложе его. Дункан был яростным бойцом с мечом и топором, а Джон Сноу вел себя как ветеран многих битв.

Джарод бросил кожаную шкуру на камень и сел, когда Дунк и Джон столкнулись друг с другом в пятнадцати ярдах посреди небольшой поляны. Минуту они смотрели друг на друга, не двигая ни мускулом, но Джарод видел, что Дунк становится беспокойным, в то время как его противник выглядел спокойным, как лужа воды.

Конечно же, Дунк двинулся первым. Его племянник был быстр и свиреп, но Джон, казалось, не был смущен яростным натиском, легко блокируя, уклоняясь или отражая все удары Дункана. Минуты текли, а Джон Сноу не сдвинулся со своей позиции ни на шаг, несмотря на то, что он всего лишь защищался от яростного натиска, в то время как Дунк медленно начинал задыхаться. Мало того, Джон до сих пор только защищался.

Внезапно его стальные глаза стали острыми, и он, наконец, двинулся . Дунк едва успел заблокировать первый удар молнии, но столь же быстрый последующий выбил деревянный меч из его руки, и заостренный дуб направился в горло Дунка.

«Я сдаюсь», - сказал его племянник, в голосе его звучало уважение. Тяжело дыша, с блестящим от пота лбом, Дунк подошел и прошептал: «Осторожно, он не только быстр, но и гораздо сильнее, чем кажется».

Дункан был одним из самых грозных воинов с мечом и топором в Литл-Холле, уступая только самому Торрену, однако он проиграл, не заставив противника даже вспотеть.

Джарод подавил свои опасения, встал и сделал несколько взмахов своим самодельным мечом. Грубая, толстая ветка была тяжелее типичного тренировочного меча, но не намного. Баланс был немного смещен вперед, что делало его немного громоздким, но для тренировочного клинка он был пригоден.

Джон Сноу использовал похожее оружие, так что повода для жалоб не было.

Он стоял на поляне и смотрел на молодого человека шести и десяти лет. Несмотря на свою расслабленную позу, Джон не показал никаких уязвимостей и дал Джароду ощущение, что он столкнулся с мастером.

Джон двигался быстро, и Джарод едва успел поднять меч, чтобы парировать удар. Сила удара заставила его запястья дрогнуть, и он не сомневался, что самодельное оружие сломалось бы, если бы не было сделано из толстого и прочного дуба.

В тот же миг Джарод оказался на задворках бури, которой был Джон Сноу. Жестокие и молниеносные смертельные удары быстро сокрушили Джарода, и он едва мог защищаться. Каждый удар сотрясал его кости, словно он сражался с Амбером. Хуже всего было то, что удары становились все быстрее и сильнее.

С резким треском его меч сломался, и Джарод обнаружил у своей шеи грубое деревянное лезвие.

"Я сдаюсь", - признал он со вздохом. В последний раз он чувствовал себя настолько превосходящим в силе, скорости и мастерстве, когда был еще зеленым летним ребенком. Несмотря на то, что Джарод уже немолод, он, возможно, утратил часть своей силы, но его рука с мечом все еще была сильна, и у него было достаточно опыта, чтобы компенсировать это, но это мало ему помогло.

Но эта мысль вызвала улыбку на его лице; несмотря ни на что, хорошо быть под предводительством свирепого и способного воина. Сын Винтерфелла снова не подвел. Боги, он едва вспотел!

«С этого момента нам следует тренироваться каждый день», - сказал Джон, садясь.

«Не будет ли слишком опасно устать, путешествуя по незнакомой территории?»

«Скоро певцы присоединятся к нам и смогут стоять на страже. Практика необходима. Говорят, что Другие нечеловечески быстры и сильны, владеют кристаллическими ледяными мечами неестественной остроты», - объяснил сын Неда смертельно серьезным тоном, и Джарод почувствовал, как холодок пробежал по его позвоночнику. «Несмотря ни на что, мы не будем доводить себя до предела, а просто будем тренироваться, чтобы оставаться острыми».

Перспектива сражаться с такими грозными врагами возбуждала Джарода. Не было никакой доблести, никакой славы в том, чтобы побеждать слабаков или умирать за них!

«Что мы будем делать после возвращения листовых плащей?» - спросил Джарод.

До сих пор он воздерживался от расспросов об их следующих действиях и был рад просто сидеть и изучать Джона Сноу на открытом воздухе, и пока он не был разочарован.

«Мы отправимся в крепость Крастера».

«Я думал, одичалые не умеют обрабатывать камень, не говоря уже о том, чтобы возводить крепости?» - Дункан почесал ухо.

«Это не каменная башня или что-то в этом роде, просто небольшой деревянный зал с дамбой, окруженный частоколом», - объяснил Джон, начиная раскладывать хворост и сухую кору для костра. «Крастер - особенно мерзкий дикарь, у которого девятнадцать жен».

«Боги, - не удержался Джаред, чтобы не присвистнуть. - Он, должно быть, породил целую армию из своих чресл!»

«Можно так подумать», - промычал Джон в знак согласия, но его глаза опасно потемнели. «Но он берет своих дочерей в жены, когда они достигают совершеннолетия».

Джарод начал материться себе под нос. Даже валирийские сестроебушки не спали со своими сыновьями и дочерьми!

Лицо Дункана начало краснеть.

«Подожди, ты только что сказал, что этот Крастер берет своих дочерей в жены?!»

«Да, он это делает», - бесстрастно подтвердил сын Неда. «Малое милосердие, потому что говорят, что он приносит в жертву Холодным Богам любого из своих новорожденных сыновей».

Его племянник плюнул на землю. Не только кровосмесительный демонопоклонник, но и убийца родичей?! Джарод покачал головой; это было мерзко даже для дикаря.

«Откуда ты знаешь, что происходит к северу от Стены?» - не удержался Джарод, чтобы не спросить скептически. «Сомневаюсь, что этот Крастер афиширует свои грязные дела во всеуслышание, иначе он бы давно лишился головы».

"Он позволяет рейнджерам отдыхать под его крышей, поэтому Ночной Дозор оставляет его в покое. А черный брат рассказал мне об остальных, - пожал плечами Джон. - Вот почему мы отправимся туда, чтобы увидеть все своими глазами. Это хорошее место для начала наших поисков, как и любое другое".

«Да, верно», - согласился Джарод с гримасой. «Но что потом?»

Джон начал бить по кремню стальным ударником, высекая ливень искр, и вскоре сухие щепки сломанной коры загорелись. Огонь медленно начал потрескивать, и сын Неда выпрямился.

«Потом мы будем искать армию Манса Налетчика».

«Ты хочешь, чтобы мы присоединились к Королю за Стеной?» - недоверчиво спросил Дункан.

"Нет, не присоединяться," Джон покачал головой. "Неважно, что ты говоришь, одичалые могут быть гордыми и свирепыми, но они не глупы. Манс Налетчик собрал их из отчаяния, у них нет возможности сражаться с Другими, и они предпочли бы рискнуть и напасть на Стену. Я собираюсь дать им надежду. Знания, как использовать обсидиан, чтобы дать отпор так называемым Холодным".

Джарод мог признать, что это не было похоже на плохой план. Его племянник затих, глубоко задумавшись.

«И как вы заставите их слушать?» - подгонял он. «Большинство из них ненавидят нас так же, как мы ненавидим их, и не поверят ни единому вашему слову. И они в любом случае могут напасть на Стену».

«Если речь не сработает, я им покажу. Если это не сработает, я буду бить их, пока они не послушают. Если это не сработает, я сломаю их», - смело заявил Джон. «Я бы предпочел, чтобы полсотни тысяч человек сражались с Другими, рискуя своими жизнями, вместо того, чтобы Другие держали в плену еще полсотни тысяч тварей».

Лагерь погрузился в тишину от этих смелых слов. Джарод назвал бы его безумцем за такую ​​безумную идею, но если кто-то и мог бы это осуществить, так это он. Дункан выглядел менее противоречивым; использование одичалых для борьбы с Другими, казалось, было с ним согласно. Любой к югу от Стены предпочел бы оставить дикарей умирать или даже убить их самих, чем заключить с ними мир или сражаться вместе, общий враг или нет, и Джарод не был исключением. Было слишком много вражды. Но даже он был впечатлен смелостью плана. Если бы не что иное, все, безусловно, было бы интересно.

«Ты ведь никогда не собирался привозить какие-либо доказательства к югу от Стены, не так ли?» - заметил Джарод.

«Нет, не когда один. Я уже предупредил моего Лорда-отца. И что хорошего в доказательствах? Что помешает им осудить это как колдовской трюк?» - в голосе Джона послышалась горечь. «Даже если Север и Дозор признают, что Другие представляют угрозу, они все равно с радостью позволят одичалым умереть и пополнят ряды тварей, надеясь, что Стена их остановит».

«Разве Строитель не воздвиг Стену по той же самой причине?» - спросил Дункан.

«Он это сделал, но любая стена крепка лишь настолько, насколько крепки люди, которые ее охраняют», - тяжелый вздох вырвался из его уст. Тот факт, что Ночной Дозор был слабейшим за всю историю, остался невысказанным, но все трое это знали. «И за последние полвека Ледяной залив замерзал один раз во время суровой зимы, а Тюлений залив замерзал дважды. Я лучше ударю первым, ударю быстро и ударю сильно, чем рискну!»

Как только он произнес последнее слово, голова Джона Сноу резко повернулась на северо-запад, он мгновенно встал и обнажил свой драконий клинок.

Дункан тут же потянулся за своим топором, а Джарод выругался себе под нос, схватив копье.

"Я что-то пропустил?" Короткая, гибкая фигурка Лиф появилась из-за старой, толстой сторожевой сосны. Ее глаза, золотистые глаза, сверкали озорством.

********

Это было глупо!

Все пошло не так!

У нее болела спина. И ноги, и ступни, и руки. Болело все. Пальцы и ладони были стерты до крови от стирки белья у рва в течение последних пяти дней. Еда состояла из сухарей и безвкусного рагу, которое было не только маленьким, но и пресным, и она едва могла его жевать, не говоря уже о том, чтобы глотать. Она все еще чувствовала голод.

Глаза у нее все еще щипало от лука, который она нарезала ранее. Она чувствовала себя уставшей, грязной, несчастной и одинокой. Больше не было слуг, которые могли бы налить ей теплую ванну и постирать ее одежду.

Она думала, что отец просто шутит и простит ее, как он всегда это делал, но нет. Его глаза стали твердыми, как камень, а голос был холодным, как лед.

Ее мать не приходила навестить ее, не пела ей колыбельную перед сном и не расчесывала ей волосы. От одной мысли о грубой, жесткой кровати в грязной, холодной маленькой комнате ей хотелось плакать. Нимерия была заперта с отцом. Не было ни Старой Нэн, которая рассказывала бы ей истории, ни Рикона, который бегал бы за ней, ни Робба с его легкими улыбками, и, что самое главное, не было Джона. С тех пор, как он пропал, все начали вести себя глупо.

Она пожалела об этом; она пожалела. Это было несправедливо!

Даже септа Мордейн сказала, что у нее руки кузнеца. В отличие от Сансы, стежки Арьи были кривыми, ее голос был слишком хриплым, чтобы петь, и она была далеко не такой красивой или изящной. Почему они так сильно хотели превратить ее в леди?!

Арья знала, что она будет ужасной, ужасной леди. Она посмотрела на свою унылую, грубую постель и едва сдержала слезы.

Она упорно держалась, выполняя все, что ей бросали, но это было невыносимо.

Мысль о том, чтобы провести здесь еще одну ночь, заставила ее заплакать. В этот момент она наконец приняла решение. Арья покинула свои покои и потащила усталые ноги к Великой крепости. Если им нужна была леди, она дала бы им ее!

Гигантская, неповоротливая фигура Уолдера была видна издалека, охраняя большую дубовую дверь у входа. Она всегда задавалась вопросом, действительно ли великаны были такими большими, как он.

«Привет, маленькая Арья», - пророкотал он ласково, когда наклонил голову. «Тебе не положено здесь находиться».

«Я хочу поговорить с отцом», - сказала она. «Я передумала».

«Тогда идите», - согласился он. «Лорд Старк в солярии».

Подъем по ступенькам был мучительным, так как все мышцы ног болели, поясница ныла, и она уже устала после тяжелого рабочего дня.

Казалось, прошла целая вечность, но Арья в конце концов добралась до самого верхнего коридора, где находился солнечный свет.

Десмонд, стражник, охранявший дверь, вопросительно посмотрел на нее, прежде чем объявить о ее прибытии.

Первое, что встретило ее в покоях, был усталый взгляд отца. Сидя на кресле лорда, он имел большие круги под глазами и выглядел обеспокоенным.

«Прости, отец», - пробормотала она, не в силах больше сдерживать слезы. «Я постараюсь быть хорошей маленькой леди и больше не буду создавать проблем, обещаю! Мои швы могут быть немного кривыми...»

Отец резко встал со своего места и крепко обнял ее, прежде чем нежно вытереть ей слезы. Боги, она скучала по нему; она так скучала по ним всем!

«Мне тоже жаль, Арья», - вздохнул он, и она почувствовала, как его большая теплая рука успокаивающе обвела ее спину. «Кажется, у септы Мордейн нет навыков, чтобы должным образом наставлять кого-то вроде тебя. Тебе больше не нужно будет посещать ее уроки; вместо этого я позову другую гувернантку, чтобы она тебя обучала», - его голос надломился, полный чувств, - «и если ты будешь вести себя как подобающая леди во время королевского визита, я разрешу тебе тренироваться с луком».