Ваза для цветов (Индустрия развлечений)

Утром оба выглядели весьма помятыми. Для Цинь Чжиюаня это было неважно, поскольку он просто собирался поработать в офисе. Но Гу Яня в этот день ждали большие съемки. Гримеру пришлось нанести на его лицо толстый слой тонального крема, чтобы скрыть темные круги под глазами.

К счастью, все сцены были относительно легкими. В одной из них он держал забытый букетик главной героини, сидя в павильоне, с сердцем, тоскующим по своей возлюбленной. В последствии в этот кадр вставят сцены воспоминаний. Такого рода эмоциональная сцена была самой утомительной, поскольку они хотели, чтобы он изобразил влюбленность с ледяным лицом. Чем больше он играл, тем более невыразительным становился.

После того, как режиссер объяснил сцену, Гу Янь сидел, играя с букетом, изображая любовь, как ему и было сказано. В середине съемок он по какой-то причине вдруг начал думать о Цинь Чжиюань.

О тех словах, которые мужчина сказал вчера.

Похоже, что у этого человека... есть какие-то настоящие чувства, верно?

Его губы слегка приподнялись, а затем он внезапно пришел в себя, осознав, что его мысли только что блуждали.

И режиссер уже крикнул: "Снято!".

— Неплохо, неплохо, этот дубль подходит. Давайте готовиться к следующей сцене.

Рабочие вышли вперед, чтобы обновить реквизит, и только Гу Янь остался на том же месте, не совсем понимая, что только что произошло. Только что он сыграл сцену всего с одного дубля. Для ужасного актера Гу Яня это было чрезвычайно редким случаем. Но что именно он сыграл?

Во время перерыва Гу Янь подошел посмотреть повтор вместе с режиссером. В кадре он был одет в черную одежду, красивое лицо выглядело несколько суровым. Хотя он вертел в руках букет, его взгляд, казалось, был расфокусирован. Казалось, ему мысли блуждают очень далеко, но внезапно его взгляд смягчился, на губах появилось подобие улыбки.

Как снег, тающий под весенним ветром.

Словно холодный, безжалостный человек внезапно подумал о самой нежной любви, спрятанной в его сердце.

— Это хорошая сцена, чтобы вставить несколько воспоминаний. — Режиссер удовлетворенно похлопал его по плечу. — На этот раз у вас неплохо получилось. Давайте продолжим в том же духе.

Гу Янь не мог издать ни звука. Он поднял руку, чтобы ущипнуть себя за щеки, чувствуя, что начинается головная боль. Когда это он успел научиться так хорошо играть? Была ли это настоящая улыбка или фальшивая... даже он сам не мог сказать. Если Цинь Чжиюань увидит у него такое выражение лица, сможет ли он продолжать притворяться рядом с ним? 

Гу Янь понял, что в последнее время он слишком часто расслабляется. Недавние перемены в поведении Цинь Чжиюаня, вероятно, повлияли на его настроение, и он все больше и больше отдалялся от своей прежней профессиональной преданности.

Нехорошо, нехорошо, он должен исправить свое душевное состояние.

Однако, вопреки его мыслям, когда работа закончилась, режиссер сообщил ему, что съемки уже прошли более половины и что в следующем месяце они начнут снимать на натуре. Это должно было произойти в живописном районе соседнего города, и планировалось пробыть там около месяца.

Это хорошо или плохо, что он покинет Цинь Чжиюаня в это время? Возможно, Цинь Чжиюань действительно изменил свои привычки. Но ведь может произойти и так, что, когда он вернется из своей поездки, то увидит, как некто разгуливает по городу, держа за руку другого человека.

Гу Янь был несколько обеспокоен, и когда он пошел домой, чтобы рассказать Цинь Чжиюаню, тот также выразил некоторое сожаление:

— Похоже, в этом месяце мне придется питаться лапшой быстрого приготовления.

Гу Янь улыбнулся, услышав это.

— В городе много хороших ресторанов.

Цинь Чжиюань похлопал его по плечу:

— Никто не составит мне компанию.

Гу Янь совершенно не знал, что ответить.

Затем Цинь Чжиюань громко заявил, что хочет перекусить. В полночь.

Недавно Гу Янь снова слегка пристрастился к кулинарии, и его руки действительно чесались приготовить что-нибудь прямо сейчас, поэтому он пошел на кухню, чтобы приготовить вручную немного шумаи [1], с особенно тонкой кожицей, со свиным мясом, смешанным с креветками, аромат которых опьяняет даже во время приготовления. Когда он наполнил тарелку и принес ее в кабинет, то обнаружил Цинь Чжиюаня, просматривающего какие-то материалы. И это были не документы из офиса, а скорее чертежи для обновления интерьера дома.

Гу Янь бросил на них взгляд и спросил:

— Что? Ты хочешь отремонтировать дом?

— Да, мне не очень нравится нынешний стиль. — Цинь Чжиюань махнул на него рукой и сказал. – Предложи мне что-нибудь.

— Ты хочешь что-то конкретное?

Цинь Чжиюань взял палочки для еды и начал есть, серьезно обдумывая вопрос.

— Было бы лучше, если бы здесь... можно было почувствовать себя как дома.

Гу Янь рассмеялся.

— Слишком абстрактно.

Цинь Чжиюань поднял голову, чтобы посмотреть на собеседника, и сказал:

— Все остальное на самом деле не имеет значения, но кухню нужно полностью перестроить. Было бы лучше, если бы она была намного больше, чем сейчас, и сменила стиль на открытый, чтобы мы могли разместить тут все эти кухонные приборы.

Сказав это, он открыл страницу о какой-то серии высококачественных кухонных приборов и показал их Гу Яню.

Когда Гу Янь просмотрел список, он обнаружил, что все это было в европейском стиле. Даже если не обращать внимание на цены, количество приборов само по себе поражало. Не мог же этот человек на самом деле планировать купить все это, верно?

Пока Цинь Чжиюань рассказывал о том, как он собирается переделать кухню таким-то образом, он не сводил с Гу Яня глаз, как будто пытался проникнуть в его душу.

Гу Янь почувствовал, что у него сжалось сердце, и ему потребовалось много времени, прежде чем он сказал:

— Итак, оказывается, президент Цинь решил открыть ресторан.

— А ты готов стать шеф-поваром?

Такого рода предложение было действительно слишком заманчивым, и Гу Янь был совершенно не в состоянии отказаться от него. Вслед за этим он обнял Цинь Чжиюань за талию, нежно поцеловал его и ответил двусмысленным тоном:

— Сначала я должен узнать, в чем моя выгода.

Таким образом, планы ремонта оказался следующим. Спальню и кабинет оставить в основном нетронутыми, основной акцент сделать на гостиной и кухне. Со строительной бригадой также уже связались, и они должны были начать, когда Гу Янь уедет в свою поездку. Когда он вернется, ремонт должен быть по большей части закончен.

---

Выезд был назначен на раннее утро. Целую ночь Цинь Чжиюань помогал Гу Яню собирать багаж, готовил всю его одежду и предметы первой необходимости и даже проснулся рано, чтобы отвезти его на место встречи.

Гу Яню вообще не нужно было ни о чем беспокоиться, и даже в дороге он слушал, как Цинь Чжиюань без умолку повторяет:

— Уже почти зима, а погода в горах еще холоднее, так что не забудь надеть одежду потеплее... Ешь три раза в день вовремя, и если что-нибудь случится, просто позвони мне...

Гу Янь кивал и соглашался со всем.

У него было не так уж много запросов к Цинь Чжиюаню. Он просто хотел, чтобы, когда он вернется со съемок, ему не пришлось банально поймать двух человек с поличным.

Да, особенно не в этом доме с роскошной кухней.

На дороге не было пробок, и они очень быстро добрались до места встречи. Гу Янь помахал рукой и попрощался с Цинь Чжиюанем, взял свой багаж и вышел из машины. Он прошел всего несколько шагов, когда Цинь Чжиюань поспешил догнать его, и, сняв шарф, намотал ему на шею.

Это было публичное место встречи, а подобное действо выглядело слишком интимным.

Цинь Чжиюань был человеком, который уделял много внимания тому, как он выглядит в глазах окружающих, так что не могло быть, чтобы он не заметил где они находятся, но он сделал это совершенно естественно. Совсем как в тот раз, когда они впервые встретились, и он снял пальто, чтобы накинуть его на Гу Яня.

Это всего лишь сила привычки. Но этого было достаточно, чтобы другой человек глубоко влюбился.

Гу Янь постоял на месте некоторое время, прежде чем аккуратно обмотать шарф еще плотнее вокруг шеи. Ему показалось, что ладони его рук стали теплыми, словно он смог прикоснуться к теплу Цинь Чжиюаня. Он не осмеливался желать глубокой, постоянной любви; но ему очень хотелось хоть немного нежности.

Подобно мотыльку, бросающемуся в пламя.

Таким же был он, идущий навстречу Цинь Чжиюаню.

[1] Шумаи — это что-то вроде клецки. В Википедии есть страница, посвященная этому. Для тех, кому интересно, для таких блюд, как шумай (или сяолунбао), чем тоньше кожица = тем искуснее повар.