12. Всё нормально
И пока Антон просто сидел в ожидании и тишине, иногда морщась от боли и планируя свои последующие действия, Арсений успел посетить кабинет завуча, где сидели шесть его одиннадцатиклассников с уже обработанными повреждениями, которых было относительно немного, а по сравнению с Шастуном, вообще не было.
Учитель зашёл как раз тогда, когда все по очереди объяснялись, и он верил словам бойкой Кати и не менее, чем она, правдолюбивого Димы, которые яростно защищали друга, а в ответ от «соперников» им прилетало что-то агрессивное и нередко совершенно несуразное.
— Значит так, — заговорила Вера Николаевна, сидя за своим столом, в то время как все остальные стояли по разным сторонам, а Арсений вообще был в дверях. — Родителям каждого из вас я позвоню и сообщу о драке. Шастуна это тоже касается. Все они явятся в школу, — вынесла «приговор» завуч.
Арсений немного нервно потёр переносицу и прикусил щёку. Это неверный шаг, но завуча он не переубедит. Таковы правила. Он понимает это.
— Все в обязательном порядке будут наказаны работами в школе, но решим и обсудим мы это уже после разговора с родителями. Я сейчас же обзваниваю и вызываю их сюда. Вы можете идти на уроки, позже вас вызовут, — чётко, будто из пулемёта прострочила женщина строгим голосом, заставив почти каждого в кабинете тяжело вздохнуть. — С Добрачёвой будет отдельный разговор. Всякого видали, но такое… — раздражённо перебирая на столе бумажки, заявила она. Позов переглянулся с девушкой, пребывая в том же удивлении, что и она. Особое внимание Катя получила только потому, что она «девочка». Девочка, поучаствовавшая в драке. Мда, в наших школах ничего не меняется…
— Ребят, — обратился в сторону Кати и Димы Арсений, и все резко повернулись к ним, — рюкзак Антона возьмите и идёмте со мной, — учитель поманил их рукой.
— Арсений Сергеевич! — с явным возмущением прервала это действие завуч.
— Что? — совершенно невозмутимо откликнулся мужчина, продолжая поторапливать Позова и Добрачёву.
— Вам не кажется…
— Мне ничего не кажется, — твёрдо прервал её Попов. — Вы же уже всё сказали, нет? Эти двое мне сейчас очень нужны, — коротко объяснился литератор. — Хочу ли я что-то сказать им всем? Нет. Сейчас у меня есть дела поважнее, — отрезал он, открывая дверь и выходя в коридор, не дожидаясь какого-либо ответа Веры Николаевны. — Извините, — просто металлическим тоном только и сказал Арсений, закрывая дверь за вышедшими из маленького кабинета ребятами. Они же молча проследовали за классным руководителем, изредка только переглядываясь.
Так как шли уроки, коридоры были пустые. Это напрягало ещё больше.
— Да выдохните, — теперь уже отмахнулся Попов, почувствовав, как им некомфортно. — Всё нормально. Сейчас за сестрой его сходим, а потом в медпункт.
До класса Полины всё равно дошли молча, потому что ребята не решались что-то говорить, видя такого серьёзного и напряжённого учителя.
— Надежда Ивановна, пара минут осталась… Я заберу Полину ненадолго, хорошо? — попросил мужчина, заглянув в кабинет, предварительно постучавшись.
— Да, конечно, — как-то безразлично кивнула женщина. Откуда-то из середины класса выскочила девочка и тут же побежала к Арсению. Он пропустил её в тихий коридор и закрыл дверь.
— Где Тоша? — в следующую же секунду спросила Полина, посмотрев на всех троих.
— Полин, он сейчас в медкабинете, но всё хорошо, — Попов старался не тревожить ребёнка, понимая всю ситуацию. — Идём, — он дружелюбно протянул ей ладонь, а та и взяла её, но только после того, как увидела одобрительный кивок от Кати, что вместе с Димой молчаливо наблюдала со стороны, а после и шла позади учителя с девочкой. Он же говорил с Полиной всё время, что они шли до медпункта, чтобы немного успокоить её и подготовить к встрече.
***— Антон, к тебе тут пришли… — улыбнулся Арсений, показавшись в проёме части кабинета, где как раз сидел Шастун. Туда сразу же со всех ног забежала девочка.
— Тоша! — кинулась она к брату, первой проникнув в помещение. Следом прошли ребята, а потом и сам Арсений.
— Цветочек… — мельком улыбнулся Антон, принимая сестру в крепкие объятия. Она так сильно прижалась к парню, что тот невольно скривился от боли, ведь девочка давила на недавно полученные синяки. Литератор заметил это, потому поспешил остановить такое «удушье».
— Полин, ты садись. Задушишь ведь брата… — мягко попросил Попов, и она правда послушалась и села совсем рядом. И все обратили своё внимание только к ребёнку. Дима с Катей сели на стулья напротив кушетки, Арсений стоял где-то между.
— А где Марина Геннадьевна? — вдруг спросил литератор, заглядывая во вторую часть кабинета, где находится стол медика.
— Да я не знаю… Ушла куда-то, — ответил подросток, нежно целуя светлую макушку. — Ну ты чего? — обратился он к сестре, и тут раздалась трель звонка.
— Тебе больно? — обеспокоенно спросила девочка, вглядываясь в его раны на лице, а потом и на бинты на руках.
— Нет, конечно. Подумаешь… — как можно правдоподобнее посмеялся Антон, чтобы сестра ему поверила, и она начинала верить в то время, как Арсений изводился в мыслях, а трое друзей понимающе переглядывались.
— Правда? — тихо спросила девочка.
— Поль, я же говорю: всё хорошо. Ничего страшного не случилось, — размеренным и успокаивающим тоном повторил мальчишка.
— А почему ты тогда лежал на полу, а Арсений Сергеевич не пускал меня к тебе? — Полина опять задала вопрос, и Шастун невольно поджал губы и посмотрел на Арсения, ища поддержки, особенно в его лице.
— Ты знаешь, — всё же вступился Попов, прочитав в этих уставших глазах просьбу парня, — просто ребята нарушили кое-какие правила… — присев на кушетку рядом с девочкой, продолжил он. — Вот когда у тебя в классе мальчишки ведут себя плохо, учитель же их ругает, наказывает?
— Угу, — внимательно слушая литератора, кивнула Полина.
— Ну, вот это было примерно то же самое… — Арсений всё ещё пытался спасти положение. — Нам всем очень нужно было в этот момент поговорить, поэтому остальных разгоняли по классам.
— Тебя ругали? — Полина обеспокоенно повернула голову в сторону брата.
— Нет, что ты… — тут же ответил Антон, а сам смотрел на Попова. — Но, чувствую, всё ещё впереди… — немного нервно усмехнулся он, всё ещё смотря на учителя в упор. Тот тоже не сводил глаз с парня, но оставался серьёзным, а сам только и думал: «Дурак».
— Не ругайте Тошу, пожалуйста, — тут же переключилась девочка, повернувшись к литератору, а тот удивлённо округлил глаза. Шастун удивился не меньше, и ему стало неловко, что было заметно по слегка покрасневшим ушам и щекам.
— Не буду, не переживай, — всё же улыбчиво ответил Арсений. Подростку заметно стало неудобно, поэтому он решил перевести просьбу сестры в шутку, прошептав ей на ухо новый «заказ».
— И Диму с Катей, — невинно состроив глазки, попросила Полина.
— Анто-о-он! — осуждающе, но смеясь протянул мужчина, глядя на учеников, которые следом тоже коротко посмеялись.
— А это… у Вас кровь? — задумчиво спросила девочка в следующие секунды, внимательно всматриваясь в пятна на белой рубашке Арсения. Все напряглись в этот момент, и улыбки с их лиц исчезли.
— Нет-нет, ты что… — спешно оправдывался учитель. — Это… кетчуп. Просто я в столовой был. Там пиццы. Ну вот я и… Ты даже не представляешь, какой я неаккуратный, — улыбчиво и расторопно объяснялся он.
Антон просто не сводил взгляда с литератора, он так благодарно смотрел на него, а Попов, в свою очередь, смотрел только на Антона. Ну не мог Арсений врать ребёнку в глаза, даже если эта ложь во благо, потому он смотрел на парня. Вроде, сработало, и Полина поверила.
— Так, Поль, тебе пора, — спустя пару минут сказал Шастун.
— Не-е-ет, почему? — запротивилась девочка.
— Полин, скоро начнётся урок. Ты же видишь, всё хорошо. Я на связи если что, так что звони. Тебе пора, — твёрже выразился парень, понимая, что будут какие-то разговоры и разборки, которые не должна видеть его сестра.
— Ладно, — чуть грустно ответила она, слезая с высокой кушетки. Все не очень оценили такой тон парня, но промолчали.
— Пойдём, я провожу тебя, — предложил Арсений, встав на ноги и протянув руку ребёнку. Она спокойно доверилась. — А вы идите в класс. И чтобы без дополнительных ЧП, — строже добавил мужчина, кинув взгляд на подростков. Те кивнули, и Арсений с Полиной ушли.
— Ну, ты как, брат? — тут же кинулись к Антону ребята, сев по обе стороны.
— Ой-й-й… — тяжело вздохнул парень, пожмурившись от этих вопросов. — Нормально. Чё сказали? Чё будет? Вы где всё это время были?
— Да у Верки торчали с этими упырями… — отмахнулась Катя.
— Заколебала своими речами. Всё трясла нас, что да почему. Ну мы сказали, что он тупо на месте докопался. — продолжил Дима, пихая в руки другу рюкзак.
— А дальше?
— Она сейчас, вроде как, обзванивает всех родаков, чтобы вызвать…
— Пиздец, — коротко прокомментировал Антон, понимая, что подставил себя, друзей и учителя.
— Да ладно тебе, чё-нибудь придумаем, — приободряюще заявила Добрачёва, и все многозначительно ухмыльнулись, думая о ситуации по-своему.
— Ребят, спасибо, конечно, но зря вы это. Только проблем себе наделали… — грустно ухмыльнулся мальчишка.
— Ты чё охренел, что ли? — резко нахмурился Дима.
— Ещё раз так скажешь… За него друзья… а он… — укоризненно продолжила Катя.
— Я всё понимаю, простите. Но правда… Особенно ты, Кать. Пацанов повалить — это…
— Мерси, Шастун, но закрой рот. Если мы это сделали, значит, надо было. Всё. Вопрос закрыт, — твердо распорядилась девушка. Парни ошалело уставились на неё.
— Бля, я так курить хочу… Вы бы знали… Аж скулы сводит, — пожаловался Шастун, привалившись затылком на холодную стену.
— Вы оба у меня за это курение… — сердито начала Добрачёва.
— Ну извини, — в один голос хмыкнули пацаны. Катя недовольно закатила глаза.
— Шаст, Попов же сказал к нему идти. Мы никак не успеем, — чуть разочарованно покачал головой Позов.
— Да понимаю я, — поднимаясь с кушетки, вздохнул тот в ответ. — Погнали тогда.
— Ты как? — обеспокоенно спросили ребята, увидев, что тот хромает и корчится.
— Да норм всё. Пойдём, — мальчишка махнул рукой, в этот раз аккуратно надев портфель на плечо, и они вышли из кабинета.
***Ребята пришли в пустой кабинет раньше Попова, но зато там на расслабоне сидел Воля, коротая время в мобильной игре, пока ждал объяснений друга.
— Ух ты ж, ёпт! — тихо вырвалось у биолога, когда на пороге появились одиннадцатиклассники. Они бесцеремонно зашли в свой класс и уселись на свои места. Шастун продолжал хромать. Паша поднялся из-за стола и медленно прошёл к ним. — Это вы откуда такие красивые, разукрашенные? — настороженно спросил он, разглядывая повреждённые лица, а у Шастуна ещё и руки перебинтованные.
— Да так… На дверь налетели, — хмыкнул Антон.
— Да ладно, Шастун. Чё случилось? — нахмурился мужчина, но в этот момент в класс вошёл Арсений.
— О! Павел Алексеич! — заприметил он друга. — Спасибо, что подменил. Очень надо было, — быстро поблагодарил его Попов, приблизившись и пожав руку.
— Да погоди ты со своим «Павел Алексеич»! — небрежно отмахнулся биолог. — Ты вообще видел этих красавцев? — кивнув на побитых Диму и Антона, спросил мужчина.
— Да уж видел… — прищурившись на них, ответил литератор.
— А, стоп, — наконец дошло до Воли, когда он раз пять посмотрел то на ребят, то на Арсения. — Тебя поэтому не было в восьмом классе?
— Блестяще, Шерлок, — немного устало ухмыльнулся Попов, заставив Пашу возмущённо вскинуть брови, а Шастуна приподнять краешки губ и отвернуться в сторону. — Давай я чуть позже всё объясню? — уже тише попросил мужчина, ближе склонившись к другу.
— А у тебя откуда кровь?.. — без своей постоянной интонации насмешливости спросил биолог.
— Паш, позже, — снова попросил Арсений.
— Ладно, — немного растерянно кивнул Павел и всё же покинул класс.
— Теперь вы, — объявил Попов, дождавшись, когда дверь закроется. — Вера Николаевна действительно вызовет в школу всех ваших родителей. Я сделать ничего не могу, правда. Это ЧП, — с неким сожалением говорил Арсений, но глядел только на Антона, который нервничал жутко, но пытался скрыть это за безразличным пустым взглядом куда-то в стену, хотя у самого пальцы бесконтрольно крутили кольца, а нога просто ходуном ходила под крышкой парты.
— А сейчас что? — аккуратно спросила Катя.
— А сейчас… — вздохнул мужчина, положив руки в карманы выглаженных брюк. — Вы идёте на уроки, а Антона я отправляю домой.
— Чего? — Шастун тут же перевёл на учителя удивлённый взгляд. — Зачем мне домой?
— Если ты забыл, врач тебе пятнадцать минут назад сказал, чтобы ты соблюдал постельный режим эти три дня точно. У тебя все руки-ноги перевязаны! Всё в синяках! — строго пресёк Попов любые попытки на отговорки.
— У тебя и ноги перевязаны? — нахмурился Дима, повернувшись к другу.
— Синяки? — вскинула брови Добрачёва. Антон стыдливо отвёл взгляд. Арсений не понял, почему Антон не рассказал даже им о своих повреждениях, явно удивившись такому повороту событий.
— Всё нормально, — только и сказал Шастун, всё-таки посмотрев на ребят. Они же немного растерялись, но решили не доставать, потому лишь кивнули.
— Так, Кать, Дим, всё, дуйте на уроки. Сейчас звонок уже будет, а с Антоном свяжетесь позже, — сам уже всё решил Арсений. — И вы оба меня очень удивили. От кого, от кого, но от вас никогда не ожидал… — напоследок сказал учитель, когда те уходили.
— Арсе… — начал было Дима, после того, как трое подростков напряжённо переглянулись.
— Я не говорю, что вы поступили плохо, может быть, только неправильно, — намеренно прервал парня Попов. — Идите, — твёрдо сказал он. Ребята быстро и молча попрощались с другом и удалились.
— Значит так, — уверенно начал литератор, — ты до дома как добираешься? На транспорте каком?
— Ну… да, — ну, как бы соврал подросток, потому что домой он всегда идёт пешком. — На автобусе, — типа уточнил Шастун, чтобы снять с себя подозрения. Ведь детали важны, не так ли?
— Хорошо. Остановка недалеко. Извини, подвезти не смогу. Учителей свободных нет, вроде. А здесь ещё с остальными разбираться, — неловко пожал плечами Арсений.
— Да нет, ничего. Я сам справлюсь, правда, — тут же затараторил мальчишка.
— Хорошо, — кивнул учитель, и в этот самый момент в коридоре раздался громкий звонок. — У меня твой номер есть в журнале. Я наберу чуть попозже, чтобы у тебя мой был. Напиши, как будешь дома, и вообще, если что-то нужно будет, можешь обращаться, — уже второпях говорил Попов, когда в класс врывались буйные пятиклашки. Шастун встал с места, и они вместе пошли к двери.
— Да, хорошо.
— С родителями справишься? — тише спросил литератор.
— Да, конечно. Всё норм будет, — снова отмахивался парень.
— Если что, пиши, — решительно наказал учитель.
— Да понял, понял, — улыбчиво закивал мальчишка. — До свидания!
— Пока…
***Шастун уже целый день таскается по городу. Уже наступил вечер. 18:16, как показывает его телефон. На улице холодно, дует ветер, моросит дождь, а он в одной темно-синей кофте, которую испачкал в крови ровно на вороте, груди и рукавах, но всё же нацепил на себя, потому что в футболке шляться по Питеру он не был готов, но это только из-за взглядов прохожих. Они бы точно приковали к нему всё своё внимание в осуждающей его форме.
Где он пропадал всё это время и что делал? Ответ прост: сначала Шастун гулял со своей лёгкой хромотой, сидел в разных парках и скверах; когда замерзал, шёл куда-то дальше, выкуривая сигарету за сигаретой из новой пачки. Спать хотелось невыносимо, но кровь помогал разгонять и любимый им энергетик.
Спустя полчаса после того, как парень вышел из школы, он отписался Арсению, что дома и что всё хорошо, но на самом деле от дома он только отдалялся. Написал и друзьям, что с ним всё хорошо, и он просто будет спать, что те и расценили как верную мысль, особенно заботливая Катя. А потом позвонил своему начальнику из кафе, сообщив, что эта ночная смена будет без него по причине… болезни. Сам же понимал, что с такой «рожей» его сразу же попрут, да и тяжеловато будет. И Сашу с Викой он, кстати, тоже предупредил.
Когда Шастун сидел на очередной лавочке в безлюдном парке, а на часах было только десять утра, он получил сообщение от отца, что бывает… ну, вообще-то, никогда, но его содержание повеселило Антона. Хотя как повеселило… Заставило привычно ухмыльнуться. «Домой лучше не приходи» — это если дословно.
Всё же подросток решил последовать совету отца, хотя сам планировал то же самое часами ранее. В любом другом случае он бы на зло пришёл, но сейчас его тело не хотело идти никуда.
Естественно, стало понятно, что это завуч уже навела суету, но ему больше было обидно за Диму и тем более за Катю, которые впряглись за него, а в итоге их ещё и обвиняют в чём-то.
Вечером Антон раза два отвечал на звонки сестры, убеждая её в том, что всё с ним в порядке, но он не придёт. Когда же пошёл седьмой час и темнело конкретно, Шастун купил новую пачку сигарет и устроился на какой-то освещенной фонарём остановке. Да, кто-то косо смотрел на такое израненное, опухшее лицо (и слава Богу, в медпункте всё-таки помогли немного), но парню было всё равно. И вот когда подъехал очередной автобус, телефон в кармане единожды провибрировал. Это было СМС от учителя:
Арсений Сергеевич
Ну ты как?
18:19
ШастунВсё нормально, спасибо.18:20Арсений Сергеевич
Ты не забыл про перевязки?
Медик объясняла, что делать.
18:22
И ты мазь вообще купил?
18:22
ШастунПомню. Купил. Всё делаю, как надо.18:22
И снова соврал Шастун, хотя ноги и руки ужасно ныли в том числе и из-за того, что бинты передавили. Ну а про мазь мальчишка и не думал вспоминать.
Арсений Сергеевич
Ладно. Молодец.
18:23
Надеюсь, никакой работы сегодня?
18:23
ШастунНет, конечно. Я позвонил, всё объяснил.18:23
Ну, вообще, ответил парень правдиво. А что именно объяснил он там — уже неважно.
Арсений Сергеевич
Очень хотелось бы, чтобы было именно так.
18:24
Ладно. Хорошего вечера)
18:24
ШастунТак и есть, не переживайте.И Вам)18:25Улыбнувшись, подросток допечатал последнее сообщение и спрятал телефон в карман.
***Остановка немного опустела, когда увезла очередную партию пассажиров, но следом всё же пришли новые. Антон решил уйти. Он снова шагал по узким улочкам с жилыми кварталами. Парень уже не особо понимал, куда вообще ушёл, так как почти не ориентировался в новом городе, но его очень притягивали тёмные закоулки и тихие аллеи. Туда он и шёл.
И пока приходилось снова согреваться своими движениями, он решил пообщаться с Катей и Димой. В итоге за десять минут переписки Шастун узнал, что все родители были вынуждены припереться в школу (Антон этого вообще не понимал. Ладно ещё главные конфликтующие стороны, то есть он и Никитин, а вот зачем остальных…), где отхватил каждый. В наказание всех семерых приговорили к школьным работам. Ещё он выяснил, что у обоих ребят родители свирепствовали, хотя Арсений и говорил, что они всего лишь защитили друга. Если бы ещё в школу приехал отец Добрачёвой, а не мать, может быть, всё решилось бы в её пользу, но для её матери это было достаточно серьёзно, хотя Попова она внимательно выслушала и поверила всем рассказам, но что её дочь поучаствовала в драке с парнями… это для неё оставалось недопустимым, как и для завуча лицея. С Позовым чуть легче. Родители просто приняли факт драки и меры в отношении сына.
***Уже было семь часов вечера. Шастун всё ещё слонялся по какой-то тихой и тёмной улице вдоль магазинчиков. Ветер так и обдавал костлявое тело, а мелкие холодные капли с неба учащались и становились крупнее. Желудок урчал, а подросток умело игнорировал его всё это время, потому что было «не до этого», но спустя время он всё же зашёл в один из встречных супермаркетов.
В помещении было немного теплее, но тело подростка всё ещё пробирало дрожью под намокшей кофтой. Парень выглядел как самый настоящий щенок, которого выбросили на улицу: побитый, хромой, промокший, голодный, никому не нужный. И ему уже было давно всё равно на подозревающие что-то взгляды со стороны, поэтому он и прошёл в отдел со сладостями и взял упаковку каких-то сливочных конфет, недолго покрутив её в ледяных руках.
И только Антон развернулся, чтобы пойти на кассу и встать в очередь, как тут же он столкнулся лицом к лицу с не пойми откуда взявшимся Арсением так, что между ними расстояние было в полметра, если не меньше.
— Шастун?! — удивлённо округлил глаза Попов с корзиной в руках.
— З-здрасте, — тихо поздоровался подросток.
— Ты что тут делаешь? — сразу же задал самый интересующий его вопрос учитель.
— Так это… в магазин… вышел… — запинаясь, выговорил Антон, бегая глазами по всему помещению, но вот в отделе сладостей как раз не было никого, кроме них.
— Как вышел? Постельный режим же… И подожди… У тебя же адрес местожительства чуть ли не в противоположной стороне района проставлен. Или нет? — даже как-то суетно говорил мужчина.
— Ну, я просто… — тут же потерялся парень, отведя взгляд и сильно прикусив нижнюю губу, при этом совершенно не понимая, что сказать в своё оправдание.
Наступила тишина длиной в полминуты. Шастун так сильно вонзил зубы в и так повреждённую кожу губы, что та снова разорвалась в трёх местах и оттуда засочилась алая кровь, распространяясь по самой губе и подбородку, но парень не заметил и этого, стараясь напрячь мозг и выдать адекватную версию причины такой ситуации для литератора.
Всё это время Арсений беспокойно оглядывал школьника, который весь мелко подрагивал и переминался с ноги на ногу. Он заметил ту самую кофту со следами засохшей крови, а подняв взгляд ещё чуть выше, заметил и раскусанную в кровь губу.
— Антон! Кровь! —взволнованно сообщил Попов, доставая из нагрудного кармана пиджака, скрытым под пальто, чистый белый платок. Шастун не сразу среагировал, но всё же взял из рук учителя кусочек мягкой ткани и приложил к поврежденному месту. Он молча и совершенно спокойно промокнул губу и отстранил испачканный платок.
— Извините. Спасибо, — смущённо сказал он, пройдясь языком по губе, из которой ещё сочились красные капельки.
— Зачем же ты так… — тихо, будто самого себя, спросил старший.
— Я это… Мне идти надо, — Шастун решил ловить момент, ведь учитель, казалось, забыл про свои вопросы, но не тут-то было.
— Стой, — резко выпалил тот. — Ты не был дома, — утвердительно и очень медленно сказал мужчина, всматриваясь в глаза мальчишки.
— Да нет! С чего Вы взяли? — поспешил оправдываться парень, часто моргая и бегая глазами.
— Антон, — строго и тяжело осадил его Попов, и тот замер.
— Да, не был, — на выдохе признался он, смотря учителю в глаза и понимая, что совсем не хочет ему врать.
— Почему?
— Я сразу знал, что не пойду домой сегодня. После сообщения отца уж точно. Я бы пошёл, конечно, как обычно, но не в этот раз. Не хочу… Не хочу замазывать очередные синяки и кровь, чтобы меня не попёрли с работы. У меня и так много прогулов, а я не могу туда ходить и светить фонарями, — с абсолютно пустыми и стеклянными глазами проговорил подросток, смотря только на литератора.
Антону просто надоело всё. Он просто не хочет ничего. Он просто терпит и никому не говорит. Это больно, но он и этого не хочет принимать. Не хочет, чтобы кто-то жалел, сострадал и вообще знал. Это ведь никому не надо. Это чужие проблемы. Его проблемы. Вот только этот Попов уже в который раз выбивает из парня информацию, которую тот никому вообще не доверяет на протяжении скольких лет, кроме друзей, что по-настоящему оказались друзьями.
— Ты дрожишь, — тихо сказал Арсений, понимая, что в эти тёмные, болотные глаза невозможно смотреть, точнее, возможно, но очень больно.
— В-вам кажется, — Шастун покачал головой.
— Нет, — так отрезал литератор, что и перечить ему не хотелось. — Где твоя куртка?
— Её… нет, — осторожно ответил мальчишка.
— Как нет? Ты всё время ходишь вот так? И по улице? — возмущённо, но сдержанно задавал вопросы учитель. А в ответ лишь неуверенный кивок.
— Мне нормально… — снова чуть побаиваясь, мяукнул подросток.
— Да я вижу, как нормально! — строго зыркнул на него Арсений, уже жалея, что немного повысил голос. — Пойдём уже, — негромко бросил он, разворачиваясь в сторону касс.
— Куда? — парень непонимающе захлопал глазами.
— На кассу, куда… — ответил мужчина, беря из рук ученика упаковку с конфетами и кидая в свою корзину.
— Зачем? — снова задал вопрос Шастун.
— Антон, давай без лишних вопросов. Делай, что говорю, — сдержанно попросил Арсений и двинулся на первую кассу, что была ближе всех к выходу.
— А что… — опять было хотел что-то спросить подросток, присоединяясь к литератору.
— Подожди там, — поставив корзину с продуктами на ленту и кивнув чуть в сторону, где были ячейки, попросил Попов. Шастун слегка растерялся, но послушно отошёл, куда и попросили.
И пока Антон в неведении ожидал учителя, Арсений просто не мог уложить в голове факт такого отношения родителей к ребёнку, ведь сегодня он виделся с отцом мальчика, и тот был максимально сдержан и спокоен, даже с пониманием относился к другим. Попов быстро оплатил немногочисленные покупки и подошёл к Антону.
— Подержи, — попросил он, вручив подростку пакет. Арсений в следующее же мгновение снял с себя лёгкое шерстяное пальто, оставшись в пиджаке с рубашкой и обменял его обратно на пакет с продуктами. — Надевай, — ответил мужчина на немой вопрос младшего.
— Зачем? Не надо, — смущённо покачал головой парень.
— Шастун, не спорь даже. Ты весь продрог. Быстро! — буквально приказал Арсений.
— Да куда м…
— Что тебе не понятно из того, что я сказал? — риторически нахмурился Попов. И под натиском такого взгляда подросток всё же надел пальто. — Вот и умница. А теперь в машину! — сдержанно улыбнувшись краешком губ, скомандовал литератор.
— Чего? Зачем? Не поеду я домой. Не надо! — испуганно залепетал мальчишка, пятясь назад.
— Да не поедешь, не переживай, — тут же поспешил его успокоить Арсений.
— А зачем тогда? — недоверчиво нахмурился мальчишка.
— Поедем ко мне. Переночуешь. Потом будем думать, — сказал учитель, первым выходя на улицу.
— Арсений Сергеич, не надо! Я сейчас придумаю что-нибудь! — вдогонку говорил подросток, невольно шагая за Поповым, что шёл на парковку.
Слушая эти непонятные отговорки, литератор лишь вздохнул, снимая блокировку с машины. А Шастун всё продолжал нести какую-то чушь, пока Арсений ставил пакет с покупками на заднее сидение.
— Садись! — приказал он, открывая свою водительскую дверь.
— Да не нужно мне ничего! Никуда я не поеду! — отчаянно пытался отвертеться подросток.
— Шастун, я сказал: сел в машину! Бегом! — прикрикнул Попов, понимая, что иначе не добьётся повиновения.
Антон обиженно и совсем по-детски состроил брови домиком и изнутри прикусил губу, продолжая стоять на месте.
— Мне повторить? — строже добавил мужчина, не обращая внимания на редких прохожих вокруг. Парень чуть мотнул головой из стороны в сторону и медленно проследовал в автомобиль, сев на переднее сидение. Попов тоже сел на своё место и молча завёл двигатель.
Шастун очень нервно вдохнул и выдохнул. Он совершенно не хотел, чтобы всё сложилось так, но уже поздно, видимо…
— Пристегнись, — всё тем же грозным тоном приказал Арсений, закрепляя ремень поперёк своего тела. Подросток послушно и молча пристегнулся. — Сейчас согреешься, погоди, я включил печку, — уже чуть мягче сообщил учитель, выворачивая с парковки на проезжую часть.
Антон не ответил. Он отвернулся к окну и продолжал мелко дрожать от холода, что пробирал его до самых костей, до которых было совсем недалеко благодаря режиму питания подростка.
Попов аккуратно вёл автомобиль по слегка забитым улицам, останавливаясь на светофорах. Прошло всего пару минут, и тепло начало обильно заполнять салон машины. Антон и не заметил, как в полной тишине, нарушаемой только немного шумящим двигателем, заснул, спрятав нос в высокий воротник пальто учителя.
***— Антош! Анто-о-ош! — прошептал Арсений, как только вытащил ключ из зажигания.
Эти пятнадцать минут езды парень спал, дрожа всем телом во сне и прильнув лбом к запотевшему окну. Он не мог согреться, хотя в салоне было уже жарко.
Наконец, Шастун открыл глаза и чуть дёрнулся, забыв, где находится.
— Тише-тише! — поспешил его успокоить мужчина. — Мы приехали. Пойдём.
Оба вышли из машины. Попов держал в руке пакет с продуктами, а Антон рюкзак. Он восхищённо поднял голову, когда вышел и увидел красивые, явно новые жилые высотки, такой ухоженный и тихий район. Парень молча следовал за учителем к подъезду, сонно оглядываясь по сторонам и всё же трясясь под пальто, невольно и тихо клацая зубами.
— Вперёд! — бодро скомандовал старший, открыв дверь ключом от домофона. Мальчишка снова молча поплёлся внутрь, искоса оглядывая дом.
Затем вдвоём они зашли в только что спустившийся лифт, который Шастун тоже расценил как очень чистый и красивый, хотя других он пока в Питере не видел, потому что квартира его родителей тоже была не в бедном доме. Арсений нажал на кнопку с цифрой двенадцать, и сооружение скоро понеслось наверх.
— Простите, что я так… — тихо разбавил тишину подросток.
— Что? — нахмурился Попов.
— Ну… Простите, что вынудил поступить так. Я же по-любому буду мешаться. У вас же семья там… Нет? — неловко поджав губы, говорил парень.
— Шастун, перестань нести чушь. Всё нормально и никому ты здесь не помешаешь, — уверенно заявил литератор. Антон ничего не ответил, да и хорошо, наверное, потому что лифт как раз через пару секунд приехал, и оба вышли.
Попов быстро открыл входную дверь, зашёл первым, запустил парня и закрыл её обратно. Он быстро разулся и пошёл в какую-то из комнат вдоль по коридору.
— Разувайся! Пальто оставь в прихожей. Рюкзак тоже можешь там бросить. И проходи в зал, прямо и направо! — раздал указания мужчина, скрываясь за белой дверью.
Шастун медленно снимал с ног массивные тёмные кроссовки, а сам разглядывал квартиру учителя. Такая чистая и уютная. Сразу понятно, что минимализм с преобладанием белого, ну, где-то чёрного.
Из небольшой прихожей, состоящей из вместительного, но компактного комода, широкой вешалки, мягкого белого пуфика и так притягивающего к себе внимание высокого цветка в горшке, было две двери, очевидно, в ванную и туалет и небольшой коридор, по которому только что прошёл Арсений, скрывшись за одной из дверей, которая была с самого края. Парень несмело проследовал прямо и направо и действительно оказался в широком зале, совмещённом с небольшой кухней.
Зато было время немного рассмотреть большую комнату: широкие окна и балкон с видом на городскую улицу; большой и мягкий бежевый диван у стены, пара книжных шкафов из, судя по всему, доски берёзы; мощная по размеру плазма напротив дивана, какой-то столик кофейный и, похоже, он из того же материала, что и шкафы книжные. Ну и много каких-то аккуратных мелочей вроде цветов и фотографий, которые Антон толком не успел разглядеть.
— Держи. Переодевайся, — в комнате вдруг появился Попов, пихая в руки Шастуну стопку какой-то одежды.
— Что это? — заметно растерялся парень, хмуро оглядывая вещи в своих руках.
— Шастун, это одежда. Одежда для тебя, чтобы ты переоделся, — медленно и с расстановками, посмеиваясь иногда, проговорил мужчина.
— Очень смешно, — фыркнул подросток. — Спасибо… — смущённо добавил он спустя пару секунд. Парень спокойно расположился на диване и начал стягивать с себя мокрую и грязную одежду, не обращая внимания на Попова за спиной. Когда же наступил момент, и Антон обнажил тело так, что глазу учителя предстали бинты, он решился на очередную беседу:
— А теперь честно, Антон. Бинты ты не менял. Мазь не покупал, — больше утвердительно, чем вопросительно сказал мужчина, заставив мальчишку замереть с чистыми штанами в руках, несмотря на то, что он продолжал дрожать.
— Да всё я менял… — соврал он, натягивая на себя серые спортивные штаны Арсения.
— Антон, — намеренно надавил Попов, но Шастун продолжал невозмутимо одеваться. И следующей он натянул на себя футболку с какой-то непонятной ему надписью. Арсений сделал шаг, оказавшись к обернувшемуся подростку ближе. — Ты ничего не делал со своими ушибами, — будто внушающе повторил учитель.
— Нет, ничего, — устало вздохнул парень.
— Ясно, — сжав зубы, кивнул мужчина.
— Только не на…
— Значит так, бинты все сними сейчас же и отдохни пока здесь. Я в аптеку. Название мази помню сам, — быстро распорядился учитель, выходя из зала.
— Арсений Сергеич! Не нужно ничего! У меня нормально всё! — в своём репертуаре отказывался подросток.
— Очень рад, но я не спрашивал, — уже из коридора отвечал литератор.
Спустя минуту входная дверь хлопнула, оповестив об уходе хозяина квартиры.
— Пиздец, — выдал свой вердикт Шастун, плюхнувшись на диван. Он быстро стащил с себя давно надоевшие эластичные бинты, которые явно всё передавили за это время, и отложил их на край дивана к собственным вещам.
Антона до сих пор потряхивало от холода, тело покрывалось мурашками снова и снова, очень хотелось покурить или выпить, но какая-то слабость одолела парня, отодвигая все желания на задний план.
Он прилёг на мягкий диван, прикрыл глаза и не заметил, как провалился в сон. Видимо, его организм и правда очень устал и ему было сложно вывозить всё то, что на него вешал сам Антон.