ДОЧЬ ВОЖАКА

Самайра

С той ночи, когда Самайру поймали, пытавшуюся сбежать к Адаму, которого она не видела с самого возвращения ее обожаемого дяди, пролетели томительные дни. Тринадцать дней, если бы Самайра вела счет. И сердце ее не знало покоя, как бы она ни пыталась отвлечься. Даже недуг дяди и его возвращение больше не приносили желанного отвлечения. Чем ближе подкрадывался день ее восемнадцатилетия, тем сильнее мысли об Адаме опутывали ее разум, словно дикий плющ.

Ее волновали чувства, что расцветали в ее душе рядом с этим необыкновенным юношей. Адам умел разжечь в ней пламя страсти, и, признаться, Самайра этому даже радовалась.

В канун своего дня рождения, под покровом ночи, Самайра выскользнула из дома, чтобы встретиться с ним на окраине леса, недалеко от города с мрачным названием «Волки». И нанесла на себя пару капель ароматных духов, подаренных Бэтт.
Девушка даже не подозревала, какую силу и влияние они в себя таят.

Днем она сопровождала мужчин на охоте, а вечерами все собирались за длинным столом, чтобы разделить трапезу. После ужина каждый занимался своими делами, находил себе полезное или интересное занятие. И только ей было запрещено покидать стены дома. Родственники, словно наседки, душили ее своей чрезмерной опекой. Лишь Джейдан, ее воскресший дядя, хоть немного понимал мятущуюся душу подростка. Но в эти дни и он был занят болезнью.

Самайру переполняла злость. Ей почти восемнадцать! Она почти завершила свой путь восхождения. Днем они занимались делами племени, ее дядя пытался наверстать упущенное время и узнать о последних годах служения Кристин. Готовились официальные бумаги о передаче прав собственности и места вожака. Дату назначили на конец лета. И даже если Джейдан торопился, Самайра не могла его винить.

Выкроив час, пока взрослые были заняты проблемами и жалобами племени, Самайра незаметно исчезла в лесной чаще. Там, переодевшись в заранее спрятанную одежду и обувь, она со всех ног помчалась в западную часть их земель. Адам жил в городе, и вряд ли мог предположить ее внезапное появление. Самайра решила преподнести ему сюрприз.

Побег удался. Она стояла у дверей небольшого, обветшалого одноэтажного домика, о котором узнала от своей подруги Бэтт. Так вот где пряталась звезда фламенко – за этими невзрачными стенами?

Самайра постучала. Дверь открыл дико притягательный, сонный юноша с растрепанными волосами. Адам не сразу узнал ее. Он моргнул, удивленно вскинул брови, и только потом на его лице расцвела улыбка.

— Вол... — он запнулся, затем, нервно усмехнувшись, пригладил свои спутанные темно-каштановые волосы. — Не ожидал тебя увидеть, мисс Блэк.

Самайра тоже улыбнулась, приняв его замешательство за радость от встречи. Практически не думая о приличиях, она бросилась на парня.

Их губы встретились с грохотом, словно столкнулись две ледяные глыбы. Когда юноша пришел в себя, он обхватил девушку за талию и прижал к себе, насколько это было возможно.

Адам целовал Самайру, словно оголодавший зверь. Словно сто лет не знал женской ласки. Но это было не так. Совсем недавно он избавился от одной назойливой девицы, слишком падкой на его известность и чересчур вульгарной. Теперь Адам жаждал чего-то нового, ранее ему недоступного – чистых, платонических отношений.

Но решать было не ему. Он должен был помнить о клятве, данной матери. И, перестав терзаться угрызениями совести, подхватил девушку на руки и без лишних слов внес в свою убогую лачугу.

В спальне, обставленной современной мебелью, с оклеенными модными обоями стенами, Адам опустил Самайру на кровать, не отрываясь от ее сладких, розовых губ.

Он знал, что стоит ему лишить девушку дурмана страсти, она одумается и убежит от него сломя голову. Адам не мог этого допустить.

Нежно скользя руками по плечам девушки, юноша освободил ее от платья, затем также нежно снял с нее обувь и в довершение сорвал с ее волос резинку.

Белья на девушке не оказалось. И хотя они никогда не говорили об этом, и Самайра не признавалась ему, к какой семье принадлежит, Адам знал причину. Он не сомневался, что, родись он в такой же привилегированной среде, он бы наверняка тоже пренебрегал одеждой. Лишь изредка, как и его возлюбленная, и только во время совместных обедов с семьей.

Когда юноша навалился всем телом на обнаженную фигурку Самайры, он даже не подумал останавливаться. Адам спешил. Он хотел поскорее получить желаемое. Свой главный приз. Первым была сила Самайры, а вторым – ее невинность и ее тело. После того, что между ними произойдет, вряд ли даже Кристин посмеет воспротивиться их союзу.

Целуя губы Самайры, словно сладкий нектар, Адам развел ее ножки пошире и одним резким движением вошел в ее нежное, податливое лоно. Девушка лишь слегка вскрикнула, затем забилась в конвульсиях. Глаза ее закатились. Последней важной деталью была метка – старинный обряд племени, уходящий корнями в далекое прошлое, когда только этим способом можно было забирать себе самок из чужих племен.

Семья Блэк чтила это правило и придерживалась старых законов. Они наверняка помнят об этом способе отвоевания себе самки.

— Самайра! Самайра!

Сколько Адам ни тряс девушку, она не прекращала биться, словно в агонии. Он быстро вышел из нее, натянул обратно штаны и только потом дотронулся до ее лба. Девушка больше не билась в конвульсиях, но, казалось, полностью отключилась.

Что сейчас произошло, Адам так и не понял. И никаких обещанных новых сил он тоже не ощутил. Теперь надо было разобраться с ней. Привести Самайру в чувства.

                                  *****

Когда Самайра Джейд пришла в себя, за окном клубилась непроглядная тьма. А рядом с кроватью Адама восседала незнакомка – высокая, с утонченными чертами лица. Пряди огненно-рыжих волос, кокетливо завитые у висков, отбрасывали отблески на ее большие, пронзительно-зеленые глаза, в которых застыла неприкрытая враждебность.

В голове Самайры с трудом проступали обрывки воспоминаний, как она здесь оказалась. И как, потеряв голову, совершила, кажется, роковую ошибку. Но ведь она любит Адама. А он её. Неужели этот опрометчивый поступок способен разрушить её жизнь?

Окинув себя взглядом, Джейд поняла, что на ней нет одежды. А эта дамочка, кем бы она ни была...

— Добрый вечер, юная леди, — прозвучал ледяной голос, вторгаясь в смятение Джейд. — Я – Элеонор Лейн. Мать Адама.

Женщина поднялась и приблизилась к кровати. Джейд бы с радостью последовала её примеру, но совершенно не помнила, куда подевалось её платье. Из-за тумана в голове Джейд едва могла вспомнить имя матери и фамилию своего возлюбленного. Сейчас в памяти всплывало лишь его имя, данное при рождении новой звезды – Андрэ Ла Гранж. И то, лишь благодаря её увлечению его музыкой и неземной красотой. Джейд ощущала себя оглушенной рыбой, выброшенной на берег. Она даже не могла сказать, какой сегодня день.

— Я хочу, чтобы ты вернулась домой и поведала своим дядям и тете о случившемся. И не забудь упомянуть во всех подробностях, как мой сын лишил тебя невинности, тем самым сорвав первый цветок твоих сил, милочка.

Интуиция подсказывала Джейд, что Элеонор не только не испытывает угрызений совести за поступок сына, но и, кажется, гордится им. Джейд ничего не понимала. Где сам Адам? И почему, когда она очнулась, рядом оказалась его мать?

— Одежды нет, — словно прочитав её мысли, напомнила Элеонор. — Тебе придётся возвращаться в резервацию в чем мать родила. Пусть твои дражайшие родственники воочию узрят, как легко ты впустила нас в вашу закрытую семью. И передай им от меня привет. От Эмили.

С этими словами, женщина покинула спальню, едва освещенную тусклым светом одинокой лампы, и растворилась в темноте холла. Звуки стихли, и Самайра осталась совершенно одна, в полном недоумении. Глубины подсознания шептали ей, что Адам поступил с ней низко и подло. Он воспользовался её неопытностью и намеревается использовать её, чтобы занять пост вожака. Иначе, зачем всё это было затеяно? Конечно! Элеонор и Адам – беженцы.

— Но откуда им знать о стае и способах получения места в племени?

Ей пришлось возвращаться домой без одежды. Это не представляло особой проблемы, пока она покидала ветхий дом, нарушила границы города, пересекла реку и оказалась на родной земле. Но всё изменилось, когда она приблизилась к дому дедушки Джона. Семья собралась в гостиной, взволнованно обсуждая её исчезновение. Некоторых членов семьи не было – её отец, Конор и Лиам отсутствовали.

Как ей теперь войти? Принять облик волка или предстать перед ними в чем мать родила? Решив, что на сегодня глупостей уже достаточно, Джейд поскребла когтями в дверь. Когда один из родственников открыл её, она юркнула внутрь и опрометью бросилась по лестнице наверх.

Невзирая на сковывающий страх, когда адреналин в крови начал утихать, Джейд решилась предстать перед семьей. Да и выбора у неё особо не было. Мужчины весь день прочесывали лес в её поисках, а женщины охраняли входы и выходы в резервацию.

Приняв душ и одевшись, Джейд спустилась к семье. Кристин, в ярости, набросилась на неё с обвинениями:

— Где ты была? Мы весь лес перевернули! А твои дяди до сих пор рыщут по округе.

Виновато пожав плечами, Джейд устремила взгляд на мать, словно та могла спасти её от унизительного допроса. Как она расскажет семье, что доверилась парню, а он предал её? Или его тоже заставили это сделать?

Ответов у Джейд не было. Как не было и разумных объяснений. Джейд даже не знала, хочет ли теперь услышать правду от Адама. Любит ли он её? Или всё их общение было притворством? А самое главное, любит ли она его сама?

Сейчас Джейд не знала ответа ни на один из этих вопросов.

— Могу я поговорить с Майей?

Присутствующие едва ли обрадовались её просьбе. Кристин даже выдохнула воздух со свистом. И только Дэниел сохранял хладнокровное спокойствие.

— Пройдем в кабинет отца, — обратился дядя к её матери. Они вдвоем направились в южную часть дома. Самайре ничего не оставалось, как последовать за ними. Дядя только пришёл в себя и нельзя было заставлять его волноваться.

В кабинете Дэниел сел за стол. Майя остановилась у дивана. Как только Самайра вошла, мать кивнула ей, призывая закрыть дверь.

— Итак! Прости, малышка, но тебе придётся объясниться и со мной, — произнес низкий, серьёзный голос. — Я не требую подробностей, если ты не хочешь говорить, но одно я должен знать: кто тебя пометил?

Самайра и без того догадывалась, что ей придётся рассказать о случившемся. Но слова дяди повергли её в шок. Её пометили? Как же она была наивна, не подозревая о скором разговоре. И, если честно, ей было легче рассказать всё дяде, чем Кристин, действующему альфе-вожаку. Пока она не передала права правления, дядя не мог исполнять обязанности вожака.

— Несколько недель назад я познакомилась с парнем... — начала свой рассказ девушка. Её синие глаза встретились с озадаченным взглядом матери, которая не выглядела счастливее обычного.

*****

Весь день именин Самайры был пропитан тревогой за Майю, словно тонкая струна натянулась в воздухе, звеня фальшивой нотой среди всеобщего веселья. Самайра видела, как Майю терзает внутренний пожар, как нервы пляшут безумную джигу под кожей. Мать, словно ледяная статуя, излучала разочарование. Да и сама Самайра, сгорая от стыда, корила себя за наивность, за слепую веру чужаку. Как легко она позволила себя обмануть, угодив в искусно сплетенные сети словно безрассудная птица в западню. Теперь оставалось лишь искупать свою вину, неся тяжкое бремя последствий.

Дядя, вопреки ожиданиям, не обрушил на нее гнев, а лишь призвал к молчанию, требуя скрыть правду от остальной семьи. Он, недавно оправившийся от неведомой Самайре хвори, вызвался сам разыскать этого мальчишку и потребовать от него ответа за бесчестье племянницы. Но вот парадокс: после той ночи "любви" Самайра больше не могла понять, действительно ли любила Адама, или лишь поддалась очарованию его чужой красоты и таинственности, обманув саму себя?

Чем бы ни обернулась эта связь, после долгого разговора с дядей и матерью, Джейд осознала, как глубоко ненавидит перспективу раннего замужества и вероятного отъезда из резервации. По словам дяди, чужака Адама вряд ли примут волки. К тому же, он опорочил Самайру и ее честь, а этого волки не прощают.

Ту ночь Самайра провела с матерью. К счастью, та передумала возвращаться в старый особняк Коллинзов после ссоры с Джейсоном. Мать так и не раскрыла причину разлада с отцом, но Самайра не была слепа и видела, что в последнее время Джейсон словно потерял себя, стал сухим и отстраненным даже с ней. Он больше не окружал их заботой, как прежде.

В ночь своего восемнадцатилетия, после шумной вечеринки и пестрого хоровода гостей, Самайра направилась в дом дяди Дэниела. Майя последовала за ней.

По дороге к дяде Майя оставалась комочком сплошного напряжения.
Джейдан, напротив, казался воплощением невозмутимости. Впрочем, чего еще ожидать? Для него это скорее долг, чем что-то большее. Он не чувствует ни к Майе, ни к племяннице ровным счетом ничего. Демон выжег все воспоминания и чувства. Даже отчаянная попытка Самайры пробудить его кровью оказалась тщетной. Хорошо, что она не успела заранее рассказать Майе, иначе пришлось бы снова видеть, как рушится её мир. Зато спасли от самого демона.

В доме Джейдана девушка провалилась в сон мгновенно, обессиленная двумя сильными заклинаниями, высосавшими из неё остатки энергии. А охранявшие ее тётки внушали покой. Ночью ее разбудил тихий стон, полный муки. Майя плакала во сне, её рыдания разрывали тишину.

– Майз, проснись, – Самайра легонько потрясла её за плечо. Но та не реагировала, лишь рыдания становились громче и отчаяннее. – Майз!

Девушка попыталась использовать магию, но в ответ – лишь пустота.

– Что за черт? Неужели я лишилась сил? – прошептала она в ужасе.

После долгих, изнурительных попыток ей наконец удалось разбудить мать. Но Майя смотрела сквозь дочь, остекленевшим взглядом, и продолжала беззвучно плакать, словно не слышала ее слов.

– Майя! – позвала Самайра громче.

– Уйди, – прозвучал чужой голос, почти звериный рык.

Девушка отпрянула от неё в испуге. Лишь когда осознание пронзило ее, как молния, что с матерью что-то не так, она выскочила из комнаты и бросилась к родственникам. Сава и Кристин не спали.

— Что случилось? — спросила старшая волчица.

Не зная, как тётка поступит, девушка помедлила с ответом.

— Ничего, — затем солгала Самайра, почему-то ощущая недоверие к теткам. — Все хорошо. Я вышла лишь попить воды. А вы можете пойти спать. Со мной все в порядке.

Когда тётки послушно удалились с этажа, намереваясь наверное, поспать, девушка бросилась к спальне дяди.
Он открыл дверь, сонный и растрепанный, после неистового стука Самайры. Увидев его лишь в одних боксерах, девушка смущенно отвернулась.

– Там... Майе плохо. Я не могу её успокоить. Может, ты пойдешь к ней? А я... не знаю, чем ей помочь. Может... здесь останусь? – выпалила она и, не дожидаясь ответа, проскользнула мимо него в комнату и села на его кровать.

Он какое-то время смотрел на девушку, не понимая происходящего, потом оделся и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Джейдан осторожно вошел в комнату, где была Майя. Она сидела на кровати, едва заметно покачиваясь, с опущенной на колени головой. Колени были подтянуты к груди, словно она пыталась спрятаться от всего мира. Самайра была права, с ней что-то творилось.

Джейдан тихо подошел к ней.

– Майя, с тобой все в порядке? Самайра очень напугана, – тихо обратился он.

Та, услышав его голос на мгновение подняла на него затуманенный взгляд и снова опустила голову.
Джейдан позвал ее ещё несколько раз, но Майя больше не реагировала. Тогда он сел рядом.

– Тебе приснился кошмар? – спросил он.

– Я не уверена, что он уже закончился, – ответила Майя, заговорив хриплым от слез голосом.

Руки невольно потянулись, словно она уже не раз находила утешение в его объятиях. Джейдан осторожно взял Майю за запястье и, сдерживая порыв, легонько притянул к себе. В голове мелькали смутные образы дней и ночей, проведенных рядом с ней, но он не решался поделиться этими видениями, терзаемый сомнениями в их подлинности. Неужели он сам внушил себе эти воспоминания, поддавшись ее недавней заботе? Или это всего лишь сон, обманчиво принятый за реальность?

Джейдан не смел доверять ни единому отголоску прошлого, пока оно не вернется к нему целиком и полностью.

– Расскажи мне свой сон. Может, тебе станет легче, – предложил он, стараясь говорить ровно.

Неожиданно Майя, словно хрупкая птица, перепорхнула к нему на колени и крепко обняла за шею. Джейдан замер, словно громом пораженный, не ожидая такой откровенной близости. Все его тело напряглось, инстинктивно пытаясь отстраниться.

Он не был готов к такой фамильярности с супругой младшего брата. Даже если его смутные видения – правда, это не оправдывает возможные ошибки прошлого. Нельзя посягать на чужое, тем более на женщину брата. Он не мог позволить себе такой подлости. Слишком сильно он любил Джейсона, чтобы причинить ему боль.

– Что с тобой произошло? – тихо спросил он.

В ответ – лишь молчание. Ее руки обвились вокруг его шеи, словно цепкие лианы, а ноги обвили талию, сводя на нет и без того ничтожное расстояние между ними. Майя манила его, этого он не мог отрицать. Но она была запретным плодом, прикосновение к которому грозило неминуемой расплатой. Даже для него.

– Мне... приснился сон, в котором я теряла его. Кажется, я и сейчас сплю, вижу то, о чем не смею даже мечтать.

– Нет, ты не спишь. Ты проснулась. Но скажи, чем я могу тебе помочь?

Она отстранилась, и даже в полумраке безлунной ночи, чуть рассеянном новообретенной силой Джейдана, он увидел, как ее глаза, полные надежды, ищут истину в глубине его синих, словно омут, глаз.

– Это не сон? – с трепетом в голосе спросила она. Мужчина кивнул. – И ты не призрак моих грез? – Он снова кивнул. – Тогда... докажи. Причини мне боль, – прошептала она, прильнув к его плечу.

Даже знакомый, любимый запах не мог убедить ее в реальности происходящего. В сознании Майи смешались обрывки снов и жестокая явь. Мрак, игравший с ней злую шутку, затуманивал разум, пытаясь оттолкнуть ее от белого волка. Но влюбленное сердце, измученное сомнениями и агонией, жаждало обмануться, хоть на мгновение ощутить трепет блаженного счастья.

– Что? Ты с ума сошла? – изумленно выдохнул Джейдан.

– Нет. Так я пойму, что это не сон. Только реальная боль отличается от той, что я испытываю в кошмарах. Все остальное – одно и то же, – сквозь слезы проговорила она.

– Майя, я не хочу причинять тебе боль, – ответил он, обнимая ее, стараясь унять дрожь.

Он мог лишь утешить ее словами, не смея даже думать о том, как сильно она сейчас его искушает. От нее исходил аромат цветов и чего-то сладостного, невинного, словно она была не зрелой женщиной, а юной девушкой.

– Пожалуйста... Так я буду уверена, что ты не очередной призрак моего воображения, – взмолилась она и снова разрыдалась.

Джейдан прижал ее к себе еще сильнее. Как он мог оставить ее в таком состоянии? "А что если позвать Джейсона?" – вдруг промелькнула здравая мысль. "Возможно, она хочет видеть его, а не меня".

– Мне кажется, тебе нужен Джейсон, а не я. Нам не стоит...

– Нет! – резкий, словно оплеуха, протест заставил Майю отпрянуть от него. В ее зеленых глазах, затуманенных слезами, плескался неподдельный ужас.

– Майя, не бойся, это я – Джейдан.

– Нет, это не ты. Ты притворяешься им. Ты... хочешь избавиться от меня.

Сомнения вновь одолели Джейдана. Он не знал, чему верить.

– Хорошо, погоди. Я сделаю все, что ты захочешь. Только не навреди себе.

На удивление, взгляд Майи прояснился. Она снова подалась к нему, не слезая с колен.

– Докажи, что ты не плод моего воображения и не сон.

Джейдан кивнул, понимая, что не должен поддаваться ее уговорам. Может, это ловушка? Но зачем ей это?

– Во снах я так поступал с тобой? – спросил он, сжимая ее плечи пальцами до боли. Она должна чувствовать, но терпит, не издавая ни звука. Майя едва заметно покачала головой.

– А так? – снова спросил он, слегка царапая ее нежную кожу мгновенно выпущенным когтем. На лице девушки не дрогнул ни один мускул. Она снова отрицательно покачала головой, не обращая внимания на проступившую кровь. Это было ошибкой. Теперь ее кровь манила его зверя, соблазняя вырваться наружу.

Вместо того чтобы перевязать рану, он слизнул алую каплю, поглощая ее мысли и тайны. Внезапно его словно ударило током – перед глазами пронеслись десятки, сотни обрывков воспоминаний: вот обнаженная спина Майи, покрытая свежими шрамами, вот они вдвоем в его постели... Джейдан словно провалился в темную, непроглядную пучину, а затем, задыхаясь, вынырнул на поверхность.

– Что ты видел? – спросила она, словно предчувствуя то, что с ним происходило. Теперь он не смел доверять ни единому кадру из этих видений. Майя каким-то образом околдовала его. Но осознавала ли она это? Или ее действиями руководила неведомая сила?

Сбросив ее с колен, он резко поднялся, боясь превратиться в волка прямо перед супругой младшего брата, и бросился к двери. Он услышал отчаяннный крик: "Джейдан!", но даже не обернулся.

Теперь ему самому нужна была помощь. Желательно какой-нибудь сговорчивой волчицы, не требующей отношений. Отец считал его ловеласом, не умеющим держать желания в узде, братья разделяли его мнение, и лишь он сам знал, что с тех пор, как вернулся, его не тянуло к женщинам. Он вообще перестал чувствовать вкус еды и напитков, но, не желая огорчать семью, молчал. И лишь сейчас, вкусив кровь Майи, он понял, чего так жаждало его тело – крови.