Insensitive

В отличие от братьев, Сокджин не знал своего отца. Он не знал Цуками как обычного человека и как опасного преступника. Зато Сокджин знал Цуками уже как террориста...

Фамилию Ким альфа носит от папы, который скончался от лихорадки ещё давным-давно. Маленький альфа рос в деревушке у моря, с дедушками и папой. Их семья выходила в море на лодке и ловила рыбу, солила, продавая продукт в город.

Сокджин любил играться с крабами у дедушки в сарае. Он смотрел в аквариум, стуча пальчиками по грязному стеклу, и бурчал что-то непонятное на своём детском языке. Как раз в один такой день, пока Джин игрался в сарае, во двор небольшого дома заехали три чёрные машины.

Альфа не сразу понял, что происходит; он вышел на улицу на кудахтанье кур и застыл, увидев рядом с напуганным папой высокого солидного мужчину с тонкими усами. От того мужчины веяло мраком и опасностью, и когда незнакомец снял с глаз солнечные очки, Джин испытал злую ауру на себе.

У Сокджина не было выбора. В тот день у него появился отец и в тоже время он потерял папу, дедушек, дом и детство. За Альфой приехали не как за сыном, а как за очередным приближённым Цуками.

Японец обучал своего внебрачного ребёнка, дал ему лучшее образование, хорошее жильё, дорогие вещи, взамен прося полную покорность и отличную физическую подготовку. Джин с шести лет ходил на джиу-джицу, занимался карате и учился фехтованию. К пятнадцати годам парень начал понимать, что Цуками Дзэн лепит из него идеального бойца. Не сына. А бойца.

К тому же, как выяснилось, у альфы уже была семья и двое сыновей. Джин лишний. Ему об этом повторяли злобные альфы, которые, только увидев Сокджина, возненавидели его за одно существование.

Но разве Джин виноват? Разве он хотел, искал своего отца? Он бы с удовольствием жил в деревушке, игрался с крабами, а не стирал руки в кровь, пытаясь угодить тому, кто его за человека не считает. Скорее за робота.

Альфа вертит в руке полупустой бокал вина, вспоминает почти забытые обрывки юности и хмурится. Сегодня он чувствует себя истощенным и унылым, словно все силы выкачали изнутри. Джин просит бармена налить ещё, платит наличкой и смотрит перед собой, на пепельницу, где набралась целая гора бычков от сигарет.

— Господин, - к Киму подходит амбал, наклоняется к уху, — его поймали. Каковы функции?

Сокджин разочарованно поджимает губы и трёт переносицу, замечая приближающегося навеселе Хосока.

— Забудьте. Он уже не жилец. Он не станет болтать, потому что если заговорит, его семья сдохнет.

Японец кивает, отходит в сторону и набирает номер.

Хосок садится рядом с альфой, заказывает абсент и в недоумении изгибает брови.

— Чего такой кислый?

— Не всем же быть клоунами, как ты, - обрубает брюнет.

Чон фыркает.

— Порой мне хочется тебе вмазать за твою напыщенность. Знаешь как бесит твоя высокомерность? - поворачивается всем телом к тому Хосок, щуря глаза.

У него было отличное настроение, пока Ким не раскрыл свой рот.

— Я не высокомерный, брат мой. Я просто не прикидываюсь идиотом.

— Ты мне не брат, - плюётся ядом блондин, отодвигаясь.

Он залпом осушает рюмку, жестом показывает бармену, что хочет повторить, и сжимает плотно челюсть.

— Я помню, - улыбается ему Джин, — ты не упускаешь возможность напомнить мне об этом. Даже когда мы только познакомились. Ты говорил, что я выродок любовника.

— А разве я не прав? Смотри в лицо фактам, - цокает второй, — ты послушная собачка моего отца, не более. Так что исполняй свои обязанности и не лезь в мою жизнь. Из-за тебя я и так потерял Акиру.

— Чонгук сделал выбор, - разозлившись, раздувает ноздри Джин, расправляя широкие плечи. — Он пошёл против семьи, против тебя. Не смей считать меня яблоком раздора.

— Да пошёл ты, - встаёт со стула альфа, поправляя джинсовую куртку.

— Предупреждаю. Да, ты точно подметил, я собачонка Цуками, так что не провоцируй, не совершай ошибок, которые стоят жизней, - Ким не смотрит на напряжённого Чона, глядит на выставку спиртного, играется с бокалом в руке и сохраняет непоколебимость, — и это необязательно твоя жизнь, Хосок.

***

Тэхён просыпается из-за шума, садится на кровати и щурится в темноте. Дверь распахивается настежь, и в комнату влетает Хосок.

— Ты псих? Какого хрена ты делаешь здесь в... - парень смотрит на часы и ахает. — В три часа ночи!

— Помолчи, - но блондин удивляет: он залазит в вещах на кровать и, обнимая недовольного Тэхёна, ложится рядом.

Ким делает попытку вырваться, однако альфа держит крепко.

— Подожди две минуты. Я тебя отпущу, - устало просит тот.

Сдавшись, Тэхён расслабляется, обмякает в чужих руках и смотрит в темноту. Хосок дышит ему в шею, щекочет горячим дыханием. От него пахнет спиртным, но говорит альфа так, словно трезв.

Ким не глупый, понимает, что произошло что-то, раз уж у самого неугомонного паршивца на свете настроение на дне. Тэхен привык видеть его либо злым, либо игривым, но печальным Чон Хосок ещё не представал перед Кимом, поэтому парень чувствует себя немного растерянным.

— Две минуты прошли. Алло? Ты слышишь? - брюнет дёргается, а альфа мгновенно напрягает руки, тянет ближе.

— Я должен был сделать выбор...

— Что? - искренне не понимает Тэхён.

— Как ты думаешь, можно считать сильным того, кто чего-то боится?

— Все чего-нибудь да боятся, - ложится на бок брюнет, оказываясь прижатым к Хосоку спиной.

— Ты тоже?

Спустя паузу звучит ответ:

— Да. Я боюсь смерти. Боюсь моря. Боюсь...

Парень не договаривает, держит рот открытым, не моргает и в уме слышит собственный голос: «боюсь разбитого сердца». Тэхён не знает, что такое взаимная любовь, но ему знакомо чувство разбитого сердца. Не зря именно эту фразу подобрали люди, только Тэхён немного бы подкорректировал эти слова. Не разбитое, а вырванное сердце. Вырванное прямо из груди человеком, которого ты лелеял.

— Я боюсь, что совершил ошибку. Меня разрывает на части. С одной стороны, у меня долг перед семьей, с другой - я не готов воевать с братом, - хрипло делится сокровенным Чон.

Тэхён в шоке оборачивается к альфе.

— У тебя есть брат? Я вообще что-то о тебе знаю?

Альфа пару секунд молчит, после чего целует парня в плечо и утыкается носом в ямочку чужой ключицы, глубоко вдыхая запах Кима.

— Ну, например, знай, что я без ума от твоего тела, - целует того в шею блондин.

За столько времени Хосок выучил тело Тэхёна: тот сходит с ума от мокрых поцелуев по всем участкам, у него бегут мурашки.

Брюнет закусывает губу, подставляется и получает глубокий поцелуй с привкусом абсента.

— Ты полон секретов, Хосок. Это ужасно, - в губы шепчет Тэхён, позволяя альфе посадить себя на бёдра.

***

Крики не утихают уже несколько часов.

Чонгук искусный палач. Своей кровожадностью он напоминает голодную акулу, но в отличие от этих хищных рыб, Акире нравится играться с жертвой, а не набивать брюхо сразу.

Перед альфой на стуле сидит мужчина. Он, измученный долгими пытками, учащённо дышит и лепечет что-то неразборчивое. Вся его одежда в грязи, крови и в поту. Смердящая вонь заполонила гараж, но Чонгука это не смущает.

Он, сидя напротив своего гостя, спокойно ужинает бифштексом, запивая полусырое мясо красным вином. Сюда бы ещё оркестр, тем не менее вместо музыкантов для альфы выступает шпион Цуками, голосящий не хуже оперных певцов.

— Мне не нравится, когда у меня отнимают время, - вытирая полотенцем уголки рта, говорит Чонгук, взглянув на теряющего сознание японца.

Альфа кивает своим, и те выливают на голову шпиона ледяную воду, отчего тот мигом приходит в чувство.

— Прошу вас... я ничего не знаю, я ничего не знаю... Сжальтесь.

— Ложь, - усмехается Чонгук, поднимаясь из-за стола.

Он подходит к жертве, брезгливо оглядывает его сморщенное, опухшее лицо и бросает взгляд на руки, прибитые к коленям ржавыми гвоздями, которые он самолично забивал молотком.

— Знаешь, Цукиха, у тебя очень красивый сын, - как бы невзначай делится с мнением Акира, отворачивая голову.

Пленник затихает, поднимает настороженный взгляд на своего палача и еле качает головой.

— Настолько красивый, что я не смог пройти мимо, - хищная улыбка, подобно бутону розы, расцветает на губах альфы.

Он упивается ужасом, лёгшим на лицо Цукихи, щёлкает двумя пальцами, и в помещение затаскивают, словно тряпичную куклу, человека. Это был худой молодой парень с темными волосами. Его волокут люди Чона прямо к ногам плачущего японца и бросают в лужу крови.

Цукиха дёргается, плюет на боль, пытается высвободить руки из плена гвоздей, но терпит неудачу. В метре от него лежит его сын в одном тряпье. Судя по синякам и засосам, он многое вытерпел, стал жертвой чужой войны.

— Моим людям твой сын очень понравился. Я бы взял его в бордель... В принципе, так и будет.

— Ты отродье сатаны! Что ты наделал?! Что ты сделал с моим сыном?! Ты ему жизнь загубил!

— Нет, мразь, - хватает за горло мужчину Чонгук, пожирая фирменным убийственным взглядом, — ответственность на твоих плечах, ведь это ты шпионил за мной и докладывал о моих действиях Цуками. Ну и где твой Бог? Разве он не обещал защиту твоей семье? - альфа едко ухмыляется и расправляет плечи. — Теперь ты хотя бы знаешь, кому служил все эти годы - подлецу и обманщику. Из-за того, что ты доверился ему, над твоим сыном надругались, а жизнь твоего супруга зависит только от одного моего звонка. Ты все ещё можешь ему помочь. Скажи-ка, Цукиха, где прячется мой отец?

Цукиха судорожно бегает покрасневшими глазами по мраморному лицу Чона, сжимает плотно губы и все возвращается взором к отключённому сыну. После нескольких секунд раздумий Цукиха жалобно всхлипывает и опускает голову вниз. Это был его ответ. Это и есть его выбор.

Чонгук разочарованно кривит ртом, засовывая руки в карманы брюк. Акира смотрит на Энзо, кивает ему, и в следующую секунду на голову японца надевают чёрный пакет, а ещё один альфа, подключив в розетку шнур, включает на полную мощность дрель. Услышав шум, пленник принялся барахтаться, но крепкие руки зафиксировали его голову на одном месте, и продолговатая трубка круговыми движениями вошла в один глаз Цукихи. Гараж снова наполняется криками и запахом крови.

Чонгук пару секунд наблюдает за этим зрелищем, после чего выходит наружу и закуривает, пуская дым в ночное небо.

— Если не расколется, прикончи его, а голову отправь Сокджину как подарок от меня, - не оборачиваясь, приказывает Энзо Акира.

***

Юнги просыпается в холодном поту. Он присаживается на кровати, включает ночник и держится за сердце.

Лиён тоже просыпается из-за резких движений, сонно хмурится на застывшего омегу и приподнимается.

— В чем дело?

— Все хорошо. Кошмар приснился.

Юнги не лгал: ему правда снился кошмар; кошмар от того, что сон, к его несчастью, не реальность. В его «кошмаре» он таял в объятиях Чонгука. Они лежали на берегу озера, провожали закат и целовались. Юнги больно, что это только фантазия его воспалённого мозга.

Парень запускает руки в волосы и сидит в одном положении минуты две, пока горячая ладонь Лиёна не возвращает его в реальность.

— Все нормально, малыш, это только кошмар. Не воспринимай его близко к сердцу.

Юнги кое-как кивает, выключает ночник и ложится обратно, оказываясь в объятиях, правда нежеланных. Порой у омеги складывается впечатление, будто он изменяет Лиёну, да и вообще его не покидает чувство, словно он предатель. Лиён дорог Юнги, но Чонгука Юнги любит.

Любит до стёртых в порошок костей. Любит до разбитого сердца. Любит до смерти и после неё.

Почему Акира забрал частичку души омеги, покинув его в тот день? Юнги вообще живой? Да, возможно, он улыбается, ходит на работу, ест и спит, однако нет счастья и чувства полноценности.

Юнги пустой.

Утром, попрощавшись с возлюбленным, омега прибирает квартиру и, вызвав такси, едет на работу. Он покупает пончики для Шона и, обменявшись парочкой фраз с коллегами, входит в кабинет.

— Завтрак заказывали? - торжественно звучит Юнги.

Шон восторженно ухает и подъезжает на кресле с колёсами к другу.

— Я радуюсь нашим встречам, ведь наши встречи всегда с едой. Сам приготовил?

Шатен иронично складывает брови под челкой.

— Скорее Лиён бы испёк. Ненавижу готовить.

— Золотой у тебя альфа, хочу тебе сказать...

Юнги затихает, задумчиво царапая зубами нижнюю губу. Шон это скоро замечает, дожевывает пончик и мычит.

— Что с лицом? Опять поругались?

— Он на днях предлагал мне съехаться, - без должного энтузиазма делится новостью с омегой Мин.

Шон округляет маленькие глаза, в шоке давится пончиком и толкает друга локтем в плечо.

— Это же круто!

— Не круто.

— Да брось, Юнги, - шикает парень, — не говори, что ты до сих пор думаешь о Чонгуке? Ты должен был его давно выбросить из головы! Вспомни, он тебя бросил, не попрощавшись, не предупредив! Это хуже, чем бросить по смс!

Омега, который вновь испытал боль утраты, ёжится, собирает брови у переносицы и утыкается носом в пол. Юнги никогда не забывал и вряд ли забудет предательство Акиры. Уйти, ничего не объяснив, выставить Юнги глупцом. Если бы он хотя бы знал причину, тогда, быть может, можно было бы придумать выход. Однако Акира Чон решил за двоих. Он легко оставил Юнги, стёр из жизни. Это больнее всего.

— Наверное, ты прав, - вздыхает шатен.

— Не наверное, а точно прав! Соглашайся на его предложение, начните строить семью! Лиён хороший, он тебя любит.

Устав слушать восхваления в сторону альфы, парень раздраженно взмахивает рукой и расстраивается, что Шон говорит об Акире только плохое. Хотя это же смешно? Чонгук ведь и вправду оказался мудаком.

***

Чикаго стоит на веранде огромного пентхауса. Ночной ветер развивает его белые растрёпанные волосы, сам он курит, разглядывая огоньки на земле, наслаждаясь свободной минутой, когда он просто Ким Намджун.

Такие, как Чикаго, взрослеют рано. Обстоятельства требуют того. Он живет мыслью о мести, но по большей части он живет ради того, кто сейчас лежит в его постели и сладко сопит.

Намджун легально улыбается своим мыслям, оглядывается за спину, отыскивая глазами спящего Чимина, и снова смотрит на полную луну.

Альфа вспоминает минувшие два года, вспоминает первую встречу с Акирой, их недоверие друг к другу, а затем тёплые братские чувства. Чонгук был неопытным, местами мягким, а где-то бескомпромиссным. В нем заметен стержень, однако Чикаго понимал, что Акира лишь притворяется монстром. Что-то поддерживало в нем человека. Это невыгодно, ведь если хочешь победить ублюдка, нужно самому стать ублюдком.

Выяснилось, что у Акиры в Корее остался омега. Ким в два счета узнал о личности парня, покорившего самого Чона. Приглядывая за Юнги, Намджун сперва думал покончить с ним, тем не менее его остановила любовь Чонгука: она движет им сильнее жажды мести. Тогда альфа решил использовать омегу как оружие: манипуляция сознанием человека - изящная кисть, которой можно расписать картину будущего. Чикаго не сомневается в собственной философии, поэтому устроил всё так, что Акира Чон потерял человечность и стал монстром во имя любви. Во имя Юнги, которого он должен защитить. Вот что делает с людьми любовь - она отбирает зрение.

— Как холодно, - Намджун чувствует тёплые руки на своём прессе и расплывчато улыбается.

Чимин обнимает альфу со спины, примкнув к широкой спине щекой. Чикаго поглаживает его ладони.

— Почему ты встал?

— Без тебя не спится. Я привык, что во сне меня обнимают, - златовласый огибает Намджуна и опирается поясом о перелила.

Его шелковые волосы загадочно переливаются жидким золотом в лучах лунного света. На щеках румянец, а губы будто пропитаны вишневым соком, которым Намджун хотел бы утолить свою жажду.

— Мое солнце, - целует пальчики омеги Ким, — возвращайся в постель, ты выглядишь уставшим.

— И ты тоже. Через неделю мы летим в Корею, - грустно вздыхает Пак, рассматривая звёзды над головой, — я этому не рад. Ты знаешь, я поддержу любой твой выбор и лично оторву голову твоему врагу, но в то же время я боюсь потерять тебя. Если что-то случится, я уйду вслед за тобой...

Альфа хмурится, приближается к огорченному странными мыслями омеге и поглаживает щеки.

— Мини, все будет хорошо. Я клянусь тебе, что скоро все закончится. Когда кровь Цуками Дзэна прольётся, месть свершится, мы заживем для себя. Я хоть раз подводил тебя?

Чимин разглядывает мозаичный пол, еле качает головой.

— Сейчас немного по-другому. Это война. Цуками социопат, ему даже на собственного сына плевать. А если у вас с Чонгуком не получится?

Чикаго шевелит челюстью, смотрит взглядом, от которого у Чимина сводит желудок, и отходит назад.

— Мне не нравится наш разговор. Прошу, вернись в кровать. Я приму душ и лягу рядом. А насчёт моих дел не думай, я всё решу.

Омега не отвечает. Разворачивается телом к городу и смотрит на небоскрёбы. Чимин не сомневается в силе альфы, он просто боится потерять того, кого любит, потому что ему уже хорошо знаком вкус потери - это горечь.

Парень не шутил: если Намджун погибнет, Чимин погибнет вместе с ним.

***

Джин покидает джакузи обнаженным. Он берет из рук прислуги банное полотенце и обматывается им, оставляя после себя мокрые следы на кафеле.

Брюнет выходит в просторную гостиную особняка и кивает альфе с коробкой в руке.

— Что это?

— Мне неизвестно содержание, господин, но сказали, что это важно.

Сокджин скептически прищуривается, поглядывая на коробку с недоверием, однако любопытство берет вверх, и альфа кивает, плюхаясь в кресло. Охрана открывает крышку и тут же отшатывается, сконфуженно выкатив глаза наружу. Подобная реакция настораживает Кима. Он, не уводя недоуменного взора с альфы, приближается к посылке и заглядывает внутрь, для себя обнаруживая, что на дне хранится голова Цукихи.

Ким устало закрывает веки и ругается под нос. Это было ожидаемо.

— Тут ещё конверт, - протягивает бархатный чёрный лист мужчина.

Джин резко выхватывает, разворачивает страницу и видит золотые чернила. На пухлые губы альфы ложится невесёлая усмешка.

«Следующая голова - твоя».                                                     Акира Чон.