Антонимы

Жидкий янтарь плескался на дне стеклянного бокала. Из-за его ребристых углов блики преломлялись, словно воспламеняясь от горящего камина. Было тепло не только внутри от крепкого алкоголя, но и внешне — от компании Драко. Могла ли я подумать, что мне будет комфортно и, главное, спокойно от его близости? Никогда.

Казалось, что сегодня я пережила один из худших дней: почти добровольно предложила себя Малфою, стояла у пропасти и думала о том, что в прыжке — выход. Спасение от ежедневного ужаса. Если бы не Драко, я не знаю, прыгнула или нет? Скорее всего нет, я не настолько смелая. Но в тот момент, когда мороз обжигал кожу, а в голове звучало голосом домовика количество оставшихся дней, я была готова, но лишь на секунду. Мрачные мысли пробирались в кровь, очерняя уютную атмосферу спальни. Ни разу за все года обучения я даже не знала, где проход в гостиную Слизерина, а теперь сидела тут, смотрела, как огонь с аппетитом пожирает древесину, и думала, думала, думала.

— Расскажи что-то, — попросила вслух и прикусила язык, но слишком поздно, слова уже повисли над нами. Драко долго не отвечал и, удобно устроившись в соседнем от меня кресле, забросив ногу на ногу, покручивал рукой виски на дне бокала.

Я немного вжала голову в плечи от короткой вспышки стеснения, но потом поняла, что стесняться сейчас мне точно нечего. Алкоголь расслаблял, и я позволила себе больше не возмущаться тому, что Малфой принес меня в собственную спальню, и перестать его ненавидеть. На один вечер. Всего лишь. Завтра я вновь вернусь к этому чувству. А может ненависти давно и нет? Может, реальность пошатнула ожидания? Я ждала монстра, врага, а на деле получила совершенно иное.

Драко молчал, а я больше не могла слушать треск от огня в камине и стук льда о толстые стеклянные стенки. Я и так жила в тишине неделю, под действием градуса в крови хотелось, как минимум, диалога. А как максимум? Соблазнить Малфоя, пока страх утоплен в алкоголе? Чем не выход из текущего положения? Ну, или отличный повод забыться. Марафон секса на семь дней? Дайте, пожалуйста, добавки. Возможно, это неизбежность нашего общего заточения? Хотеть и не получать? Или только моего?

Гермиона, о чем ты думаешь?

— Тогда я, — приподняв бокал, подмахнула им, словно для тоста, но не успела и слова дальше произнести. Драко, не поворачиваясь в мою сторону, задал вопрос в направлении камина:

— Вы с Уизли расстались?

От такого у меня по спине отчего-то пробежали мурашки, доходя до затылка неприятными касаниями. Расстались? Что?!

— Нет, — явно со странным выражением лица, где было написано непонимание, я почти выкрикнула ответ. Как он вообще о таком подумал? Или так думали все вокруг из-за того, что мы проводили много времени в общей компании?

— Ясно, — сухо ответил Малфой, и выпирающие вены на внешней стороне ладони напряглись, словно Драко сжал бокал сильнее, желая раскрошить стекло. Он что, злится? Или, может, это ревность?

Ну, конечно, закатай обратно. Ревность. Это просто алкоголь и замкнутое пространство без права выбора на компанию.

У меня возникла странная потребность в том, чтобы объясниться. Сейчас мое «нет» прозвучало так, будто мы не расстались, а встречались. Я сдержала в себе звук отвращения, чтобы не выглядеть слишком уж странной. Виски на меня плохо влиял. Я и раньше могла перебрать лишнего в компании друзей, но ни одного из них мне не хотелось оседлать и поцеловать.

Гермиона... ну, что за дела?

— Мы не встречались, чтобы расставаться, — мои щеки точно полыхнули от такого заявления, да еще и кому я это говорила. Очень захотелось смочить горло. И, не думая о том, что в стакане сорокаградусный алкоголь, я сделала большой глоток, от которого перехватило дыхание. Жгло так, будто я отпила жидкой лавы. Виски тягуче стекал по гортани, прохлада огненного напитка добралась до желудка, и я поежилась от такого контраста льда и пламени внутри.

Драко и на это мое заявление никак не отреагировал, но напряжение в руке, которая сжимала бокал, казалось, немного ослабло. Пока виски заводил вертолеты в моей голове от количества, выпитого при отсутствии пищи в организме, я буквально таращилась на длинные аккуратные пальцы, сжимающие прозрачное стекло. Капелька конденсата медленно скатилась по гладкой поверхности и перелилась на указательный палец, оставляя за собой влажную дорожку.

В горле опять пересохло, и мне захотелось слизать эту проклятую каплю с его рук. Сегодня мне точно приснятся пальцы Драко, как они медленно поднимаются по бедру вверх, до края белья...

— Прием? Драко вызывает Гермиону.

Я вздрогнула и почти выплеснула остатки напитка из бокала.

— Задумалась, — прочистив горло кашлем, я вновь приподняла бокал к губам, но вовремя остановилась. — Что ты сказал? — переспросила, отодвигая свободной рукой ворот свитера. Мерлин, как же хотелось снять его. Вот только это будет полная капитуляция во власть Малфоя. А я пьяная — не самая адекватная, как показывали мои текущие мысли, оживляя фантазии. Хотя... Я поставила бокал на подлокотник и все же потянулась за края свитера, радуясь, что под ним небольшая белая майка на тонких лямках. Первый раз за все время в петле мне было жарко.

— Говорю, давай правда или действие, — повторил Малфой и мельком проследил за моими манипуляциями с кофтой, вновь поправляя волосы, устраивая на голове еще больший беспорядок.

Я закатила глаза от такого предложения и от его уже привычного действия. Это точно не злость? Но что тогда? Волнение?

— Это детская игра, — тоже забросив ногу на ногу, я все же сделала очередной глоток, но предусмотрительно маленький. — Да и в ней никто не говорит правду. Как ты это проверишь? Я могу легко солгать, и никто не узнает.

Я приподняла брови, с вызовом смотря на профиль Малфоя. Прямой нос, выраженные скулы и небрежно уложенные волосы, которые подверглись нападению его собственных пальцев. Мне бы тоже хотелось коснуться их, слегка царапнуть ногтями кожу, а после сжать пряди и натянуть их — не сильно, но до ощутимого жжения...

Гермиона? Это не учебная тревога. Заканчивай.

Малфой усмехнулся и быстро поднялся с кресла, отходя в сторону книжного шкафа. Он открыл верхнюю полку, и там я увидела разные снадобья. Их было не меньше десятка. Из-за спины Драко я заметила несколько настоек бадьяна...

Для исцеления...

Все внутренности сжались в маленький узел боли, представляя, как он использует это зелье. Когда я увидела Драко обнаженным, то не придала значение всему, что было ниже уровня паха. Но понимаю сейчас, что точно видела узкие линии шрамов на груди...

Знаю ли я Драко, хоть немного? Что он пережил перед тем, как мы оказались тут? Что вытерпел? Как смог остаться человечным?

Малфой подошел, держа двумя пальцами маленькую стеклянную бутылочку.

— Сыворотка правды? —не поверила я своим глазам.

Усмехнувшись, он открыл пробку со звуком, словно это было праздничное шампанское. Но так и остался стоять, не разливая жидкость в наши бокалы.

— Это выглядит как очень плохая идея, — внимательно смотря за рукой Малфоя, я немного подтянула бокал к себе по подлокотнику, намекая, что мне сыворотка не нужна.

— Трусишка Грейнджер, — Драко капнул себе в бокал пару капель и, поставив флакон на стол, выпил уже не просто виски залпом.

Мои брови переехали на рост линии волос. Вот так сильно я удивилась. А Драко, как ни в чем не бывало, сел в кресло и прикрыл глаза, словно получил Рождественский сладкий подарок, а не сыворотку правды.

— Ты правда выпил? — с недоверием уточнила, хоть и понимала, что ответ случился на моих глазах. Но верить эти самые глаза не хотели. Это же... как обнажить душу...

— Трусишка Грейнджер, — опять усмехнулся Малфой. — Не боишься смерти, но боишься правды.

Я понимала, что он делает это специально, подстегивает мою гордость. И, черт возьми, это работало. Я делала вещи и более опасные: летала на фестралах, сражалась с Пожирателями, подвергалась пыткам, что мне правда? Да и есть ли мне, что скрывать?

— Берегись, Малфой, я вытрясу из тебя все позорные секреты!

Капнув пару капель в виски, я, как и Драко, допила напиток за один большой глоток. Поморщившись и стараясь не думать, как будет вести себя сыворотка правды с алкоголем, я поставила пустой бокал рядом с бокалом Драко.

— Я начинаю, если ты откажешься говорить правду, то тебя ждет беспощадное желание.

— Ты готов, Малфой?

Я переплела руки и хрустнула суставами, будто готовилась не к поединку вопросами, а смертельной дуэли. Азарт так и рвался наружу, и я фантазировала самые каверзные вопросы.

— За каждый отказ отвечать на мой вопрос ты будешь снимать с себя по одной вещи, — голос Драко был тихий, опасный, возбуждающий.

А можно я просто разденусь? Я уже начала.

— Договорились, — слишком уверенно ответила, мысленно считая вещи, надетые на себе. — Первый вопрос: самое позорное воспоминание? Ты имеешь право не отвечать, — добавила последнюю фразу, чтобы была возможность обойти сыворотку. Но если Драко начнет говорить, я буду точно знать, что это чистая правда.

Я решила сразу начать с козырей в вопросах. Шах и мат?

Драко медленно повернул ко мне голову, немного прищуривая глаза, словно думая, отвечать или выставить меня за дверь. Его взгляд опустился чуть ниже моего подбородка, и я почувствовала, как соски начали проступать через белую ткань обтягивающей майки.

Молодец, Гермиона, сиди теперь и страдай от возбуждения. А можно я пойду? Но Драко заговорил:

— Я плакал от безысходности, — воздух перестал поступать в легкие, и я пожалела, что задала этот вопрос. — Когда на кону были жизни родителей и я не мог починить этот чертов шкаф, то я заперся в туалете и плакал, ненавидя себя за беспомощность. И это не самое страшное. Всего два момента, за которые мне стыдно. Второй случился в доме моих родителей, когда...

— Хватит, — я остановила Драко, не желая слушать продолжение. От его первого признания мне стало до тошноты больно внутри, второе я была морально слушать не готова. — Один вопрос, один ответ, — постаралась улыбнуться и немного дрожащими руками разлить еще виски в пустые бокалы. Хоть рассказанная история и случилась давно, захотелось как-то приободрить Драко. Может, обнять? Вот только зачем ему мои сожаления.

— Как пожелаешь, — Малфой согласно кивнул, а я выдохнула. — Самое приятное воспоминание? Ты, как и я, имеешь право не отвечать.

Малфой повернулся корпусом в мою сторону и взял бокал, делая глоток все еще холодного виски. Второй рукой он достал пачку сигарет и вопросительно посмотрел на меня, беззвучно спрашивая разрешение на то, чтобы закурить в моем присутствии. Я кивнула, хоть и опасалась увидеть, как губы Драко будут сжимать сигаретный фильтр.

Самое счастливое воспоминание... если бы было самое красивое, я бы назвала текущее.

— Возвращение домой после войны и восстановление памяти родителям. Худшие два года моей жизни, — слова лились словно мелодия, я не задумывалась об ответе, он слетел с моих губ, как заученная мелодия музыканта. Пока я пыталась задеть Малфоя неприятными вопросами, он шел от обратного. Стало даже немного неуютно, что я захотела узнать худшее, а он спрашивал о лучшем.

— А у тебя? Какое самое счастливое воспоминание? — я решила повторить его вопрос. Возможно, узнать Малфоя можно, не только пытаясь разведать самые страшные тайны.

Но почему-то мой вопрос, казалось бы, простой, заставил вместо ответа сделать глоток виски и наконец-то прикурить сигарету спичками, которые он достал вместе с пачкой.

— Желание.

Он с наслаждением сделал первую затяжку, удерживая сигарету между указательным и средним пальцем. Почти невесомо.

— Как это желание, — немного громче, чем было бы нужно, задала вопрос, ища ответы в лице Малфоя. — Но это же просто вопрос. Ты что, никогда подарки под елкой не находил? Или не делал снежного ангела? Незначительные мелочи, из них же состоит счастье... — я замолкла, когда Малфой перевел на меня тяжелый взгляд. И захотелось опять прикусить язык и не говорить, не спрашивать и вообще не приходить. Хоть меня и принесли. Алкоголь — он подталкивал к желанию узнать, докопаться до моментов счастья.

— Я жду, — Драко вновь отвернулся, переставая уничтожать меня взглядом, и сделал затяжку, не сразу выпуская воздух из легких, а задерживая яд в себе. После приоткрыл губы и пар вырывался на волю сизым облаком.

— Если ты боишься меня обидеть, ну, вдруг думаешь, что мне это твое счастье не понравится, то ты ошибаешься. Пусть это будет хоть что-то неприличное.

Я, правда, была готова услышать все. Но вместо этого Малфой молча делал длинные затяжки, смахивая серый пепел в пепельницу.

— Я не боюсь тебя обидеть. Ты не воспользовалась желанием. Что же, моя очередь, — потушив окурок, Малфой вновь сделал глоток виски, пока я соображала, что меня обхитрили.

— Эй, это против правил, — возмутилась, переваливаясь через подлокотник в сторону и тыкая указательным пальцем в плечо Малфоя.

Гермиона, перестань распускать руки.

Драко приподнял одну бровь, нагло смотря то на меня, то на собственное плечо, будто не веря в то, что я прикоснулась к нему.

Это все виски. Уговаривала себя, делая глоток. Возможно, мне нужно еще больше алкоголя в крови.

— Ты что, никогда не нарушала правил? Не поверю, одно спасение гиппогрифа чего стоит.

— Нарушала, конечно, — без конкретики ответила, уже начиная жалеть, что согласилась на эту авантюру. Порой хотелось бы не разглашать все секреты, вот так сразу. Это чувство контроля собственной жизни — сейчас оно было более размыто, чем за все последние года. До онемевших пальцев, сжимающих бокал. До незнания того, что будет на рассвете.

— Вы с Панси встречаетесь? — произнесла, но только потом подумала. Хотела добавить, что мне не особо интересно, но поняла, что не смогу соврать. Мне до чертиков интересно. А что, если они пара, а я тут фантазирую. В ожидании ответа почувствовала, как сильно сжала свободную руку, сминая обивку кресла.

Хоть бы нет. А что, если да?

— Технически — нет, — Малфой ответил, и я в начале выдохнула, а потом поняла, что это не совсем ответ.

— Это как?

Драко опять повернулся в мою сторону, и я поняла, что он хочет увидеть реакцию на услышанное. Мне точно не понравится его ответ.

— В романтическом плане — нет. Мы не ходим на свидания, не проводим время за беседами и прогулками.

— Почему? — зачем-то ляпнула, все еще не совсем понимая, куда Малфой пытался довести свой ответ.

— Потому что мне не нужно ходить с Панси на свидания, разговаривать и тем более гулять, чтобы спать с ней, — я словно проглотила лимон. Нет, я будто полностью окунулась в кислый сок. В глазах даже защипало от такой правдивости. Но, пару раз моргнув, я прогнала это ощущение. Слабости тут нет места, как и чувствам. Я сама спросила.

— Понятно, — облокачиваясь на спинку, я пыталась стать частью обивки. Очень и очень плохая игра.

— Раз уж мы перешли на такие интересные темы, расскажи, какое самое необычное место, где ты занималась сексом?

Вопрос прямо-таки добил и меня, и мое либидо, если оно у меня было. В смысле где? А может быть по-разному? Нет, я, конечно, понимала, что может, но язык так и норовил ответить правдиво: необычных мест не было. Но чувство гордости было против. Не отвечая, я скинула с ног ботинки.

— Минус одна вещь.

Малфой хмыкнул, хоть я и не видела его лица, пялясь в камин. Уверена, там была наглая усмешка.

Придурок. Варвар и просто неприятный тип. С красивыми пальцами, руками и телом чертого Аполлона.

Задавать ответный вопрос про место я была не готова. А точнее — слышать ответ. Достаточно. Фантазия дарила и без подробных описаний неприятные картины. Набрав побольше воздуха в легкие, быстро и на выдохе я задала интересующий меня вопрос:

— Ты бы смог позвать меня на свидание? — хотелось огорчиться в Малфое еще сильнее и сразу. Добить себя и показать, что все эти сны, все его поведение — это вынужденные действия при определенном стечении обстоятельств. Воздух загустел, но лишь на секунду, которая показалась слишком длинной. Потому, что Драко даже не задумался над ответом:

— Смог.

— Что? — переспросила, поворачиваясь в кресле в его сторону. Кажется, щеки вновь начали краснеть: никогда не замечала за собой излишнего стеснения.

— А почему нет? — Драко тоже повернулся, и мы смотрели друг на друга. Он — с точным чувством превосходства. Ухмылка, блеск в любопытных глазах. Могла поклясться, что взгляд его был прикован к обтянутой майкой груди. И я не чувствовала стыда, мне нравилось. — Ты умная, красивая, с тобой интересно, — Малфой пожал плечами и, не отрывая от меня взгляда, сделал глоток виски, совершенно не изменяясь в лице, будто через напиток он пробовал меня в этот момент.

Мне хотелось, чтобы расстояния между нами не было, и я могла приблизиться, почувствовать жар его тела, коснуться ладонью скул и ощутить вкус его губ. Сошла ли я с ума? Определенно. Еще неделю назад я колотила его руками, обвиняя во всех смертных грехах, а сейчас желала стать этим самым грехом.

Умная, красивая, с тобой интересно.

Можно ли растаять от таких простых слов? Легко. Можно просто превратиться в жидкое состояние от одного взгляда, прикосновения, от ощущения близости. Никогда прежде я не чувствовала таких эмоций к человеку. Или это место так влияло на меня, или компания. А может все вместе взятое.

— Как думаешь, мы выберемся? — прижавшись щекой к краю спинки и смотря на Малфоя, спросила, слыша, как печально прозвучал мой голос. Я будто уже сдалась внутри, перестала сражаться за возможность спасения, а может просто смирилась? Драко не отвечал, это не было вопросом из «игры», это было озвученное опасение, страх, который поселился внутри. Он рос, пугал, а алкоголь подпитывал и не только развязывал язык на вопросы, но и вселял уверенность в том, что эта неделя последняя.

— А знаешь, плевать, — не дожидаясь ответа, я поднялась с кресла, пытаясь не поддаться гравитации и не завалиться в бок. — Выберемся мы или нет, вдруг это последняя неделя, что тогда?

Придерживаясь за спинку кресла для равновесия, я все же допила виски, понимая, что завтра пожалею о выпитом количестве. Если, конечно, завтра для меня настанет. Драко смотрел с каплей осуждения, он явно был более трезвый, нежели я. Но если не сейчас, когда еще у меня хватит мужества на что-то подобное? Когда я смогу делать безумные вещи и прислушиваться к сердцу, а не разуму?

— Мое сердце не создано для любви Так сказала Трелони перед тем, как Гермиона ушла с ее урока на 3 курсе, — я подняла бокал, хоть он и был уже пуст. — Но что мне попробовать — уж точно не слова Трелони. Пусть она подавится своими чаинками, плевать!

Язык стал ватный и не всегда слушался, я понимала все, что делаю, но все же действия давались мне более легко, мозг не думал, что это хорошо или плохо, а разум дрейфовал на волнах алкоголя. Неаккуратно поставив бокал так, что он свалился на бок и из него выпал лед, я сделала шаг в сторону Малфоя, балансируя на ногах, которые отказывались мне подчиняться.

— Гермиона, — предостерег меня Драко, кажется, понимая, что я задумала.

— Уже двадцать лет Гермиона, — отмахнулась и не очень грациозно села на его колени. — Если ты сейчас меня отошьешь, сотри память, не хочу это помнить.

Драко тихо засмеялся, от чего его тело завибрировало, и для начала не скинул меня на пол, спасибо. Все его тело было словно одна огромная и твердая мышца. Не думая о последствиях, я прильнула к его груди, касаясь сосками через тонкую ткань майки его рубашки. Как же приятно.

— Будешь меня соблазнять? — уточнил он, позволяя почувствовать аромат никотина и мяты. Как он умудрялся сочетать несочетаемое?

Я улыбнулась как можно более сексуально и аккуратно обвила Драко за плечи, слабо царапая волосы на затылке. Если я умру, я хочу, чтобы это стало моим наказанием в аду за распутство. Вот этот момент, когда я чувствовала его дыхание, как сильные руки обвили меня, левой рукой Драко касался оголенной полоски кожи на пояснице, заставляя меня немного потереться об него, а правую положил на бедро, на портупею, в которой я по обычаю держала палочку.

— Очень бы хотелось, — ответила, задевая губами немного колючую щеку, прижимаясь плотнее и доходя губами до уха. — Соблазнить тебя.

Я определенно была не в себе, и мне это чертовски нравилось. Пальцы Драко сжались на моем бедре, немного натягивая кожаные ремешки.

— Ах, — выдох где-то на уровне тихого стона слетел с губ раньше, чем я поняла несколько вещей: я сидела на возбужденном члене и просто от одного прикосновения чуть не потеряла сознание. Но настрой испарился за считанные секунды. — Ой! — Драко поднялся на ноги, удерживая меня на руках. Его глаза полыхали огнем, а я просто приоткрыла губы, мечтая потянуться немного вверх и поцеловать. Насыщаться его вкусом, утопая в желании.

— Завтра утром ты будешь трезвая и мы вернемся к этому разговору, — пару раз моргнув, я отдалилась, насколько позволяли объятия.

— Просто признайся, я тебя не возбуждаю, — обиженно прошипела, чувствуя, что меня отшили. — Конечно, куда мне до твоих этих Паркинсон, — уязвленная гордость кричала, что самое время сбежать, вот только прятаться было негде, я была буквально в ловушке.

Драко прижал меня крепче и опять тихо засмеялся, не знаю, что его веселило, меня же только злило. Хотелось поругаться, заставить себя отпустить, но я смиренно, но очень недовольно молчала, не помогая удерживать себя, полностью убрав руки с шеи Малфоя. Некий протест против его близости, и не важно, что я сама начала это шоу одного актера с соблазнением.

— Я бы хотел соврать, но не могу. Уверен, ты почувствовала ответ на свой вопрос.

Малфой аккуратно опустил меня на кровать, которая стояла в дальнем углу и отошел на шаг, рассматривая, как я недовольно обняла подушку, продолжая сидеть со скрещенными ногами. Конечно, я почувствовала. И вообще не понимаю, зачем спрашивала.

— Злишься? — уточнил Драко, немного улыбаясь. Было непривычно видеть не усмешку, полную презрения, а просто улыбку — легкую, теплую. Я скользнула по нему взглядом, задерживаясь чуть ниже пояса. Ответ на мой озвученный вопрос о желании красноречиво выпирал из брюк, и я сжала подушку плотнее руками.

— На себя, что вообще затеяла это все. Это было глупо и неуместно. Это бы не облегчило нам существование, а только добавило бы проблем, — сыворотка говорила все то, чего я боялась. — На тебя, что ты сразу не обозначил границы, а я как дурочка купилась на вот это все, — я отпустила подушку и обвела правой рукой по воздуху, очерчивая фигуру Драко. — Я не могу нормально рядом с тобой дышать, это тоже меня злит.

Драко неожиданно приблизился и присел на корточки, сжимая мои руки в своих. Я не успела ни удивиться, ни возмутиться. Сейчас его глаза были на одном уровне с моими, и я задержала дыхание, желая окунуться в его полыхающий взгляд. Губы против моей воли приоткрылись, и я облизнула нижнюю, мечтая почувствовать его вкус. Горьковато-мятный, пьянящий.

— Обещаю, если утром ты не передумаешь, я трахну тебя так, что ты забудешь, как тебя зовут, и будешь выкрикивать мое имя, пока я буду растягивать тебя для себя.

***

Гермиона беспокойно крутилась в кровати, пока я сидел на диване, выкуривая третью по счету сигарету. Последнюю я держал так долго между пальцев, что она обожгла кожу, дотлев до самого фильтра. Гермиона засыпала долго, постоянно мечась по постели, будто искала определенную позу, которая была тут для нее недоступна.

Портупея лежала на тумбочке, как и ее волшебная палочка. Я заставил Гермиону выпить зелье, которое облегчит ее пробуждение утром после количества выпитого алкоголя. Она сомневалась, но быстро сдалась, немного теряясь взглядом в пространстве. Крепкий алкоголь совершенно точно развязывал ей язык, и дело даже не в сыворотке. Думаю, Гермиона просто устала от тишины последней недели. Мне же одиночество не было в новинку.

Каштановые волосы занимали большую часть одной из подушек, а левой рукой Гермиона обнимала вторую, без которой никак не могла успокоиться.

Я так и не принес диван в спальню, думая о том, что эту ночь проведу в кресле, карауля. Мне было страшно, что утром петля разорвется и Гермиона окажется в несуществующей части замка. На столе лежала карта, и я видел, как пустота захватывает начерченные линии верхних этажей Хогвартса. Пустота уверенно забирала у нас реальность, заставляя чувствовать страх, граничащий с паникой. Однажды я не смог защитить Гермиону, что если не смогу и сейчас?

— Драко, — прошептала Гермиона, вновь переворачиваясь на кровати. Я не сразу поверил, что она на самом деле позвала меня во сне. Отложив давно потухшую сигарету в пепельницу, я немного подвинулся вперед, прислушавшись, не показалось ли мне. Может, ей тоже снился сон со мной?

— Страшно...

Гермиона вновь зашептала, и я уже поднялся с кресла, делая шаг в сторону кровати, не зная, как поступить. Разбудить? Или это сделает только хуже?

— Драко...

Гермиона вновь зашептала, и я сел на край кровати, убирая кудрявые пряди с ее лица, открывая себе доступ к щеке и губам. Она сильнее сжала руку в кулаке, сминая край подушки, словно ей снился кошмар.

— Я тут, — тихо ответил, проводя рукой по волосам, разделяя пряди пальцами. — Не бойся, я не дам тебя в обиду, даже этой чертовой реальности. Мы обязательно что-то придумаем.

Губы Гермионы немного дрогнули. Сначала я подумал, что в улыбке, но потом на лице появилась гримаса, словно ей больно. Мне не хотелось, чтобы она видела кошмары. Если бы я мог, я бы пожелал ей собственных снов. Они точно заставили бы Гермиону посмотреть на меня иным взглядом, как сделали со мной.

Пальцами я спустился ниже, проводя по острому плечу, задевая тонкую белую лямку, которую я ошибочно принял за белье, спустился к локтю, смотря, как по коже вслед за моими прикосновениями россыпью расходились мурашки. Добравшись до ладони, сжимающей край подушки, я ощутил, какая холодная ее рука.

— Надо бы тебя согреть, ледышка.

Подтянув край покрывала, я закрыл оголенные участки кожи, но Гермиона в секунду скинула одеяло, начиная немного подрагивать от прохлады, хоть в комнате и горел камин, немного, но согревая.

— Драко, — Гермиона отпустила подушку и схватилась за мою ладонь, а я не смог ее освободить, чувствуя, как теплеют ее пальцы от наших прикосновений. Я просто держал ее за руку. Пока она спала, касаниями пытаясь унять кошмары, стереть ужасы прошлого. Это было излишне мило и ванильно, но успокаивающе, приятно.

— Хорошо, — сам себе кивнув, я сбросил обувь без помощи рук и, не убирая ладони, перепрыгнул через спящую Гермиону, устраиваясь за ее спиной.

Теперь я ее обнимал. По-собственнически, со спины. Так, будто она каждый раз засыпала в моих объятиях, такая хрупкая и беззащитная.

Малфой, ты и правда чертов слизняк. Поплыл от девчонки.

Гермиона, будто поняв во сне, что это я, придвинулась плотнее, немного потираясь ягодицами о мой пах. Хоть мы и были в одежде, это не избавило меня от дискомфорта. Она была слишком близко, слишком вкусно пахла. Все было с приставкой «слишком».

— Драко.

Гермиона тихо прошептала и уже увереннее придвинулась, прислоняя наши сомкнутые ладони к груди, заставляя чувствовать ее всю. Кудрявые волосы щекотали нос, и я улыбнулся. Если бы потребовалось ответить сейчас, какой самый счастливый момент я помню, это был бы он.

— Кто бы мог подумать, что первая девушка, кого я буду обнимать в собственной кровати, сама Гермиона Грейнджер.

Я не планировал спать, моей целью было согреть. Или отогнать кошмары? Или просто прикоснуться, удивляясь, что, оказывается, это удобно — прижимать девушку со спины, чувствовать, как под нашими переплетенными пальцами бьется сердце. Сердце, не предназначенное для любви...

Так ли это?