Антонимы

Hidden Citizens feat. VĒShattered DreamsEpic Trailer Version

Семь дней я просыпалась в собственной постели, где бы не засыпала. Как бы я не боролась с усталостью, не могла победить, постоянно проигрывая в борьбе за бодрствование. Я могла уснуть за столом в библиотеке, могла в гостиной, но результат был одинаковый: будильник звонил ровно в восемь часов утра, возвращая меня в один и тот же день. Всю неделю календарь раз за разом перелистывался к числу тринадцать, и на седьмой день я сдалась, переставая менять выделитель на дате. Какая разница, если из раза в раз все действия откатывались в начало? Бесконечный один и тот же день, с одинаковой температурой за окном и единым настроением в замке, которое стало моим собственным. Я перестала даже думать про улыбку, забыла, что такое нормальное душевное состояние, вздрагивая от каждого шума из тени, не всегда будучи уверенной, сплю я или бодрствую.

Малфоя я видела за эти дни лишь единожды. Мы не встречались на кухне и в библиотеке, но, признаться честно, я избегала его как могла. Сон, где я прихожу в его спальню в первую ночь в нашей временной петле, полностью перевернул мое восприятие его как мужчины. За двадцать лет я никогда не видела эротических снов и, оказавшись в нем, понимала, что мне это нравится: видеть возбуждение в глазах напротив, ловить эти импульсы, исходящие от фигуры в кресле. После первого из таких снов я сдуру ворвалась в спальню Малфоя и после этого нехило пожалела. До этого во сне я лишь фантазировала, после увиденного точно знала, что скрывает его одежда. Все семь бесконечно долгих ночей я вновь и вновь видела Малфоя во снах, и каждый раз мое сознание просыпалось раньше, чем мы бы заходили слишком далеко. Сегодняшний сон не был исключением... сегодня он пришел ко мне в душ, и я ненавидела утро, когда оно прервало это восхитительное видение фантазии. Я ненавидела себя за то, что не боролась, а с каждым новым днем мечтала вновь заснуть, но не для того, чтобы прервать бесконечную вереницу дней, а увидеть Малфоя во сне. Там мы вели себя по-иному, он грубил в своей манере, но раз за разом возбуждался от моей близости. Если в начале я уговаривала себя, что это низко и отвратительно, то после — сдалась на волю желаний.

— Это просто сны, — уверяла себя, спрыгивая с последней ступени лестницы, ведущей в подземелья.

Все мое тело было напряженным, казалось, что я струна, готовая порваться в самый неподходящий момент, и чтобы сохранить свою целостность, я никуда не уходила без карты Мародеров, чтобы нигде случайно не встретить виновника моих эротических фантазий, которые не удовлетворялись после пробуждения.

— И это ничего не значит. Просто сны. Очень-очень хорошие сны.

Я знала, что меня никто не услышит и не ответит: Малфой, судя по карте, которую я проверила перед выходом, находился в гостиной Слизерина. Раз в день он ходил в библиотеку, потом спускался до кухни и шел в сторону собственной спальни. Каждое утро он начинал с душа... не сказать, чтобы это были мои догадки, скорее наглядные показания карты: я следила за надписью с его именем, представляя, как он двигается по коридорам школы, как принимает душ и запускает пальцы во влажные светлые пряди.

— Гермиона, ты сталкер, который наблюдает за написанными буквами на пергаменте и дорисовывает все самое интересное.

Например, Малфоя в душе. Или Малфоя, сидящего в кресле, а меня — между его ног на коленях.

— Гермиона, ты поехала и тебе нужно в Мунго. Интересно, есть прививки от сексуального напряжения? Пора придумать, если нет.

Раз за разом воспоминания дорисовывали Малфоя, стоящего в спальне, обнаженного. Как бы я не старалась избавиться от этих навязчивых картинок, не могла. Кажется, они вырезались на подкорке очень неприличным рисунком, который точно нельзя показывать остальным.

Библиотека не давала ответов, ни одного упоминания о временной петле. Было много томов, посвященных маховикам, но ни одна ситуация, которая описывалась в книге, не отражала нашей. Мы раз за разом проживали один и тот же день, и я бы поняла, если бы вокруг были другие люди, а мы бы помнили все в отличии от остальных. Но мы были просто лишены другого общества, кроме как друг друга. И это было очень-очень плохо. Малфой явно не был тем человеком, с кем бы я могла проводить время.

— И не думать о размере его члена.

Я мысленно дала себе оплеуху, очень сильную и очень бесполезную. В своей жизни я видела лишь один и он не мог сравниться с Малфоем. Раздражало даже то, что я сравнивала, и чаша весов перевешивала. Очень.

Стоя на кухне под Большим залом, я посмотрела на овощи и фрукты, быстро отводя взгляд от банана, чтобы опять не провести параллели. Взглянула на различные ингредиенты, и в животе проснулся голод, издавая весьма характерные звуки урчащего кота. Я взяла в руку грушу, раз за разом понимая, что она одна и та же. Все та же сухая палочка, спелая и желтая боковина. Все тот же вкус, который с каждым днем становился все менее приятным.

— Если я еще раз съем тебя, — покрутила фрукт, рассматривая его. — Клянусь, сойду с ума.

— Может мы уже?

Вопрос, прозвучавший за спиной, заставил меня не испугаться, а оцепенеть. Я так старательно избегала компании Малфоя, что видела его в отместку собственной слабости каждую ночь во сне. И эти сны пугали меня, возбуждали, доставляли ужасный дискомфорт и не давали расслабиться после пробуждения. А особенно, когда голос из снов ожил за спиной, напоминая, что совсем недавно происходило в моих фантазиях.

— Думала, ты у себя...

Я приложила руку к карману брюк, удостоверившись, что там лежит карта. Сложенный пергамент был на месте.

Как я могла проглядеть его приближение? Как много из того, что я говорила, он слышал? Даже в озябшем состоянии почувствовала, как с ночными фантазиями оживает огонь внутри, растекаясь по солнечному сплетению, спускаясь ниже к животу и сразу поднимаясь к щекам, как цунами накрывая меня.

— Проголодался, — голос его был тихий, немного с хрипотцой, такой, каким обычно Малфой говорил во снах и не от пищевого голода, а от другого. Первые пару ночей он возбуждался, хоть и пытался оставаться невозмутимым. А потом пришел сам...

Я оглянулась, замечая фигуру в дверном проеме. Он стоял, убрав руки в карманы брюк, и подпирал косяк плечом. Казалось, что семь дней не видеть его вживую — это слишком мало. Нужна, как минимум, вечность. И желательно без снов, и еще стереть наглядные воспоминания из его спальни. Малфой даже не подошел, а я уже напридумывала себе, как он пахнет горьковатым табаком и пастой, мятной. Скорее всего, мое молчание его развеселило, из-за этого он немного приподнял уголки губ, а мне пришлось откашляться, чтобы произнести что-то более членораздельное, нежели стон.

— Не уверена, что есть необходимость в пище, — я пожала плечами, а сама старалась избавиться от полыхающего внутри огня. — Груша каждый раз возвращается на место, — я подняла руку, за которую Малфой схватил меня в первую нашу встречу в Большом зале. — Тут должны были появиться синяки на второй день, ну, или на третий, но кожа осталась идеально чистой, никаких отметин.

Малфой нахмурился, не сразу понимая, о чем я говорю, но, осознав, поджал губы с таким видом, будто это я вынудила его причинить себе боль. Хотя моя реакция тоже была не слишком адекватной...

— Ясно, — Драко кивнул, и я думала, уже уйдет, оставив меня в одиночестве. Мне этого хотелось, я боялась находиться с ним в одном помещении, меня пугало его влияние на окружающее пространство: он будто забирал на себя все освещение и точно источал согревающую энергию, которая нагло вторгалась в меня, заставляя чувствовать дискомфорт.

Я не хотела быть одна в огромном замке. Но это казалось правильно и более безопасно, чем рядом с ним.

— Я ничего не смог найти, в книгах нет никакой информации, — Малфой сделал шаг вперед, переставая заслонять проход. Мне захотелось сделать шаг назад, но я пересилила себя, оставшись на месте и разглядывала стену за его спиной, будто каменная кладка была очень интересной.

— Да, я тоже, пересмотрела несколько книг запретной секции и полностью стеллаж с историями о маховиках — больше я не знаю, что может раз за разом заставлять переживать один и тот же день.

Малфой шел по периметру кухни, смотря на пустые столы, его руки все еще были убраны в карманы. Если я надела теплый свитер с воротом до самых ушей, то Драко вновь был в рубашке, но в этот раз не белой, а цвета хаки.

Неужели он не мерзнет?

— Возможно, нам нужно объединить усилия, эти книги я тоже пересматривал. А теперь получается, что мы просто тратили время на одинаковые.

Его замечание было логичным, об этом я, признаться, не думала... положив грушу на место, взглядом я проследила за Малфоем, но он на удивление открыл навесной ящик сбоку на стене, что-то ища там.

— Я начала вести список, но он, к сожалению, не сохраняется. Приходится запоминать, — я не знала, что Малфой делал, но это немного сбивало мои мысли. Смотреть, как напрягаются мышцы под тканью темной рубашки, — это завораживало. И что самое ужасное — я знала, какие они твердые на ощупь, но лишь из своих снов. Я видела его в спальне, сидящим в кресле, видела в библиотеке, когда он разводил мои колени руками, поднимаясь пальцами по внутренней стороне бедер, в душе... как хорошо, что он не знал о том, какие сны я вижу, как хорошо, иначе я бы сгорела на месте.

— Ты умеешь печь панкейки?

Вопрос из-за открытой дверцы шкафчика заставил меня пару раз моргнуть, не будучи уверенной, что это не иллюзия.

— Чего?

Малфой немного прогнулся в спине, чтобы я могла увидеть его лицо, наглое. Очень-очень. И буквально несколькими часами ранее я видела, как вода стекает по его скулам, как струйки очерчивают рельеф мышц, а от его взгляда я превращалась во что-то мягкое и податливое.

— Панкейки, — подтвердил он свои слова, снимая с полки упаковку, похожую на муку, а я вздрогнула, пытаясь отогнать призраки сновидений.

— Ты что, собрался что-то готовить? — теперь я не была уверена, что это не очередной сон. Сейчас он посадит меня на этот высокий стол и, не успею я почувствовать вкус его губ, сон прервется.

— Вообще надеялся, что это сделаешь ты, в готовке я не силен. Захотелось очень панкейков с грушей.

Будничный тон Малфоя меня настораживал, и я все же не удержалась на месте и подошла ближе, но все еще соблюдая дистанцию, чтобы не отключиться в приступе эйфории от незаконной близости. Он точно курил перед приходом сюда, но запах табака не перебивал аромат мяты, скорее смешивал в коктейль. Явно алкогольный, потому что в голове начали крутиться опасные вертолеты.

— Но я не умею, — призналась, а сама смотрела, как он вынимает все новые и новые ингредиенты.

На столешнице появились продукты, которые скорее всего добавляли в тесто, заполняя все пространство стола. После моих слов Малфой отвлекся и посмотрел на меня, а я почувствовала, как натянутая струна внутри меня достигла апогея. Сны сделали меня неустойчивой к его нахождению в зоне видимости.

— Ого, лучшая ученица не знает, как готовить завтрак, — голос был не слишком язвительным, но все равно с нотками сарказма. — Не повезло Уизли.

Я не успела выплюнуть колкость в ответ после упоминания Рона, Малфой нагнулся в мою сторону, протягивая левую руку рядом, касаясь моего бока. Я задержала дыхание, а он приблизился так, будто хотел поцеловать, и, Мерлин меня подери, я бы не отказалась после недельного воздержания в сновидениях почувствовать его вкус на губах. Я так и стояла, напряженная всем телом. А Малфой обжег дыханием мою щеку, пока я прикрыла глаза, готовясь, казалось бы, к неизбежному. Сны всегда прекращались, когда мы переступали определенную черту, касались друг друга в непозволительно интимных местах или были готовы разрушить барьер, разделяющий нас, и поцеловаться. «Просто сделай это», — мысленно молилась я.

— Тут должен быть венчик, — он прошептал это почти на ухо, мне потребовалось пару секунд, чтобы распахнуть глаза и понять, что единственное, что хотел Малфой, — открыть выдвижной ящик за моей спиной.

— Черт, — выругалась и отпрыгнула в сторону, вынуждая убрать руку от моего бока. Его кожа даже через ткань свитера обожгла меня импульсами ноющего возбуждения. Как он вообще это делает? Зачем вторгается в мои личные границы? Хотя после нашего последнего разговора я могла бы ожидать всего.

— Что? — невинно приподнял он брови, будто несколько секундами ранее не был непростительно близко ко мне, касаясь почти так же, как во сне...

— Ничего, — соврала, отворачиваясь, не в силах выдержать его взгляд. Холода, который окружал меня неделю, стало недостаточно, возникло желание выйти подышать морозным воздухом и проветрить голову.

— Поможешь мне замесить тесто? Уверен, что при должном количестве повторений у нас получится сделать это безупречно. Мне не хотелось бы вновь это делать одному, — сердце у меня билось уже не в груди, оно явно переместилось ниже, и с каждым ударом разносило ток, вынуждая сжать бедра плотнее, чтобы удержать сочащееся тепло.

Мерлин, как в первом сне.

— Панкейки.

Уточнил Малфой, но я понимала, что говорит он не о готовке.

— Что-то я не хочу готовить с тобой... — пришлось сделать шаг назад и посчитать про себя до пяти. Это был точно не сон, там я была словно в собственном теле, но не могла им управлять, наслаждаясь своей раскрепощенностью. Я могла говорить, что думаю, выглядеть так, как мне того хотелось, а не придерживаться рамок, придуманных в собственной голове.

— Вчера я делал это один, руки не привыкли к таким новшествам, но результата я достиг.

У меня так и вертелся в голове вопрос: «Кончил?» — но я все же удержалась от такой вольности. Теперь у меня в фантазиях нарисовался образ Малфоя, который в душе не только моется. Кажется, пора и мне начать пользоваться руками, иначе я совсем свихнусь.

— И как? — все же выдавила я из себя, понимая, что молчание накаляет обстановку. Малфой держал в руке металлический венчик и слабо размахивал им, даже не замечая этого.

Уголки его губ снова приподнялись. Если бы сейчас по мне провел смычком музыкант, я бы зазвучала как струна скрипки. Очень и очень натянутая. Стало теплее, даже в таком взвинченном состоянии я отметила это изменение, словно замок подогревал комнаты, когда мы были рядом. Или это было просто внушение?

— Уверен, вдвоем получилось бы лучше.

Я могла поклясться, что он мне подмигнул. Но выражение его лица изменилось слишком быстро; Малфой вновь повернулся к шкафу и достал оттуда внушительную миску.

— Справишься с яйцами? — голос Малфоя был серьезный донельзя, а я не сразу поняла, в какую плоскость нужно думать.

— Чего?

— Взбить, справишься?

Малфой протянул мне два куриных яйца и венчик, пока я как истукан стояла и думала, как спасаться. Бегством? Вот только далеко не убежать. Мы заперты здесь на неопределенное время.

Гермиона, ты вообще-то сильная, смелая и храбрая, шляпа совершенно точно не ошиблась, отправляя тебя в Гриффиндор. Вот только рядом с Малфоем вся эта доблесть растворялась, плавилась под огнем его холодных глаз, делая из меня трусиху.

— Конечно, — пришлось храбриться из последних сил.

Сняв с запястья резинку, я стянула волосы в импровизированный пучок на макушке, чтобы убрать от лица мешающие пряди. Когда я закончила, поправляя свитер у горла, то заметила взгляд Малфоя. Он стоял с мукой в руке и просто смотрел на меня или сквозь — было непонятно, его взгляд был расфокусированным, словно он о чем-то задумался.

— Эй, — я помахала рукой в воздухе привлекая его внимание. — Все хорошо?

Драко моргнул пару раз, а потом свободной рукой вновь провел по волосам, взъерошивая их.

— Да, взбивай, я пока достану все продукты.

И я послушно начала выполнять простые указания, смешивать и перемешивать. Магию мы не использовали, Малфой был уверен, что это как в приготовлении зелий — нужно обязательно использовать руки, а не надеяться на чары. Мы готовили молча, сосредотачиваясь на звуках готовки, как металл бился о стекло, или как шипело разогретое масло на чугунной сковороде, удивительно чистой. У мамы такая дома покрылась черным налетом, а тут сияла как новая.

Когда пышные панкейки были разложены по двум одинаковым тарелкам я оглянулась. На кухне не было ни одного стула или лавки, куда бы можно было присесть, чтобы покушать.

— Давай позавтракаем у меня, — предложил Малфой, замечая мой взгляд вокруг, а я была готова выронить глаза от услышанного — не закатить их, как обычно, а буквально выронить. Он только что правда позвал меня позавтракать с ним? — Горячий кофе, камин, кресла? Может, ты хочешь сливочного пива?

— Не люблю сливочное пиво, — тихо призналась, пока обдумывала предложение, которое казалось слишком подозрительным. Он явно задумал неладное, это читалось на лице: немного прищуренные глаза, сжатые губы, будто скрывающие улыбку — только не милую и добрую, а хищную.

Малфой взял со стола грушу — ту самую, которую я ела последнюю неделю, и быстро отломив палочку, ножом порезал фрукт на равные части, раскладывая по тарелке, изображая полукруг.

— Какой топпинг ты хочешь? Может, джем или сливки?

Он оглянулся, изучая кухню на предмет сладких добавок, но на глаза ничего не попадалось. А у меня даже немного аппетит пропал от волнения.

— Наверное, никакой, — помахала головой, а сама все еще искала подвох в его предложении. — Думаю, это плохая идея завтракать у тебя, — честно призналась, поджимая губы.

— Боишься, — с лукавой улыбкой спросил Малфой, пробуя дольку груши с тарелки и закатывая глаза от удовольствия. У меня даже выделилась голодная слюна от такого действия. Аппетит вновь вернулся, вот только попробовать я хотела не выпечку, а губы. Его губы, которые он облизнул, убирая капельку сока из дольки груши.

— Не доверяю, — сказала правду, не желая лукавить, сильнее сжимая тарелку пальцами, пытаясь хоть в ней почувствовать капельку стабильности и опоры.

— Обещаю, я не сделаю ничего такого, чего бы ты не хотела сама. Плюс, обсудим прочитанные книги.

Весь образ Малфоя казался почти невинным. Светлые взъерошенные волосы, чистый и открытый взгляд. Ангел, не иначе. Но я видела там и другое — коварство. Я хотела отказаться, но вслух произнесла:

— Хорошо.

Гостиная Слизерина была очень близко от кухни, мы дошли за несколько минут, и Малфой, на удивление, не стал проходить в крыло спален, позволяя чувствовать себя в меньшей опасности в его компании.

Он поставил тарелку с панкейками на кофейный столик у камина, одним взмахом разжигая огонь, вторым — наколдовывая дымящийся кофейник, как в прошлый раз, неделю назад. Это был крайний раз, когда я пила такой вкусный напиток с нотками корицы.

— Присядешь или предпочитаешь стоя? — его лица в этот момент я не видела, но была уверена, что там фирменная наглая ухмылка.

— Завтракать я предпочитаю в Большом зале и сидя.

Каждое его слово имело второй подтекст, как и мое сейчас. Но это даже не раздражало, некая игра, кто остроумнее в своих словечках. Аккуратно усевшись в соседнее от Малфоя кресло, я даже подняла немного рукава, не желая касаться тканью еды. Драко с аппетитом ел грушу, а свободной рукой разливал кофе по чашкам. Он чувствовал себя раскованно, без стеснения, будто мы проводили так каждое утро.

Я так не могла: смотря на Малфоя вспоминались сны, очень реалистичные. Но все же взяла с тарелки первый панкейк и аккуратно откусила край.

— Вау. Очень вкусно, — прожевав, похвалила я кулинарные способности Малфоя. Кто бы мог подумать, что «этот» сможет приготовить что-то кроме яда для меня. — Мама хотела как-то научить меня готовить, но каждый раз я находила причины, чтобы отказаться. И потом она смирилась, что книги для меня интереснее, чем кулинарные рецепты, — часть личного слетела с губ так просто, что я даже не успела задуматься, кому открыла крупицу истории. Личной и семейной, но слово не снитч, как говорила Джинни, его обратно не поймаешь. Оторвав взгляд от завтрака, я подняла голову чуть выше, чтобы посмотреть на реакцию Малфоя. Я ожидала увидеть ухмылку — наглую, может презрительную, но увидела печаль, скрытую за взглядом. Там, где отражалась душа. Лицо Малфоя было расслабленное, на удивление. Поняв, что я на него смотрю, он слабо вздрогнул, но не стал надевать привычную маску, а вновь провел рукой по волосам, отворачиваясь к огню, так и не притронувшись к стопке горячих блинчиков.

— Тебе пора.

Сухо заметил он, так и не смотря в мою сторону, будто слова о доме и родителях его разозлили. Я не сразу отреагировала, понимая, что он прогонял меня, хоть сам и позвал несколькими минутами ранее.

— Что случилось? — так и не сделав ни одного глотка, я поставила чашку кофе на стол, сжавшись, боясь услышать ответ, понимая, что он мне не понравится...

— Я хотел увлечь тебя разговором, потом пофлиртовать, а потом трахнуть. Возможно, прямо на этом кресле. Или на ковре у камина, или, возможно, не случайно облить тебя кофе, предложить принять душ и трахнуть там, — он не смотрел на меня, а я почувствовала, как холод начинает усиливаться от услышанного. Вот он и подвох его предложения. Глаза защипало, но, быстро моргнув пару раз, я избавилась из слезливой слабости.

— Ясно, — просто ответила, не пытаясь даже говорить с упреком. Если бы он поцеловал меня, отстранилась бы я? Сейчас — несомненно, когда узнала его намерения. Но если бы думала, что это спонтанное решение, — нет. Врать самой себе больше смысла не было. — Почему ты это сказал? Проснулась совесть? — я не спешила уходить, взяв со стола кофе, я все же сделала первый глоток, немного морщась от горьковатого послевкусия.

— Думал, что если осуществлю задуманное, то утром проснусь четырнадцатого числа, а не раз за разом в этом проклятом дне, — Малфой говорил, на удивление, спокойно. — Но ты еще здесь. Что мне нужно сделать, чтобы ты убралась из подземелий и вернулась в свою башню? Нагрубить? Загадать желание?

Я прикусила губу, вообще не вспоминая о желании, мы не поднимали этот вопрос, и я благополучно забыла, что это было на самом деле. За окном бушевала вьюга, я не знала, как были заколдованы окна в подземельях, возможно, как и в большом зале, но смотреть на снег было проще, чем пытаться ответить на заданный вопрос. Что-то изменилось во мне: или струна, так долго натянутая, лопнула после его слов, или я сама дошла до этой надломленности.

— Давай договоримся, — начала говорить, стягивая с волос резинку, взбивая кудри у корней. — С этого момента, пока мы находимся тут, мы будем говорить друг другу правду. Не велика жертва с твоей стороны.

Драко все же повернул голову в мою сторону, смотря с интересом.

— Зачем? — поинтересовался, а сам внимательно посмотрел на мои губы. Я не удержалась и провела по ним языком, первый раз согреваясь за неделю и не просто кожей, а всем телом.

— Пообещай: все то, что случилось тут, навсегда тут и останется...

Он не ответил, я просто прочитала ответ в его глазах, когда поднялась с кресла, удерживаясь за края свитера, собираясь с силами и мужеством, чтобы снять его.

Возможно, это единственный шанс разорвать нашу временную петлю...