Антонимы

И ничего не произошло, кроме того, что сердце пропустило удар от звука моего имени, произнесенного Малфоем. Это было необычно, будто я выпила газировку залпом: очень захотелось икнуть, но правила приличия были выше желаний. Я бы хотела услышать еще, как его наглые губы приоткрываются, чтобы сказать имя, которое его явно раздражало. И даже в этот момент не случилось землетрясений, как и не случилось того, чтобы этот кошмарный сон закончился, а мы вернулись в нормальный мир. Вместо чуда мы остались стоять в большом зале, окруженные сквозняком и тишиной в компании друг друга. Не самой приятной компании.

— Довольна? — губы Драко скривились в усмешке и неприязни, будто он сказал не мое имя, а выпил яда. Я ненавидела это его выражение лица больше, чем овсяную кашу. И то, и другое было слишком скользким и неприятным на вкус. Жаль, незаконно добавлять в тыквенный сок яд — не сильный, а какой-нибудь менее смертельный и очень неприятный.

Я сжала руки в кулаки со всей силы, мечтая вернуться на третий курс и вновь услышать хруст сломанного носа Малфоя. Единственный раз, когда я коснулась его по собственному желанию. Но тогда он не возвышался надо мной как огромная неприступная стена. Даже сейчас я бы дотянулась до его лица, но, боюсь, в этот раз выходка закончилась бы для меня плачевно, особенно когда вспоминала силу его захвата и скорость реакции. Я опять потерла запястье, чувствуя под пальцами ноющую боль.

— Нет, не довольна, — пришлось сделать шаг назад, чтобы не чувствовать давление от его присутствия. Он был простым волшебником, но стало казаться, что его слишком много в пустом пространстве Большого зала. То ли причиной был рост, то ли ширина плеч, то ли закатанные рукава рубашки, привлекающие мое внимание, которое я бы предпочла не тратить на такого, как Малфой. — Я не знаю, что произошло, и не знаю, как это исправить, — тихо прошептала себе под нос, наконец-то отвлекаясь от узора выступающих вен на предплечьях.

Признаваться в том, что я не знаю, как решить проблему, которая внезапно стала общей, — было болезненно, но пришлось это озвучить, ведь вариантов больше нет. Мои слова немного стерли язвительность в его взгляде и даже смягчили черты лица. Я растерялась от резкого изменения, но маска отвращения вернулась слишком быстро, чтобы я могла подумать, что он не полный козел.

— Хорошо, — Малфой резким движением запустил руку в волосы, разрушая идеальный порядок в прическе, развернулся на пятках и просто пошел прочь, оставляя меня одну в Большом зале. Я почувствовала себя униженной в его глазах, стоило мне признаться в слабости, как он резко решил избавиться от моей компании. Первую секунду смотря на удаляющуюся фигуру, я была готова взорваться и выкрикнуть что-то неприличное, но чем дальше уходил Драко, тем страшнее мне становилось. Сейчас я не чувствовала себя храброй и смелой, как положено факультету Гриффиндора, только одинокой и замерзшей. Последней каплей моей шаткой выдержки стали потухшие факелы по стенам, которые перестали подпитываться магией Малфоя.

— Стой! — я как дура бросилась следом, не желая вновь остаться одна, хоть несколькими минутами ранее сама хотела уйти.

Малфой ожидаемо не остановился, а я была готова осыпать его проклятиями, но все равно бежала, стараясь догнать как можно скорее.

— Чего еще? — недовольно спросил он, даже не останавливаясь и не смотря на меня. Только догнав его, обратила внимание, что его руки сжаты в кулаки.

— Куда ты? — закапывая гордость, задала вопрос, понимая, как ничтожно выгляжу сейчас, следуя по пятам своего врага. Мне бы нужно было послать его соплохвосту под хвост, искать решение самой, но страх того, что он найдет выход раньше, пугал сильнее, чем его компания.

Но он и не думал отвечать. Малфой быстро двигался по лестницам вверх, но не перепрыгивая через ступеньки, хоть легко мог себе это позволить.

Чертов аристократ.

Мне же, чтобы догнать его, приходилось скакать через ступеньки и недовольно возмущаться, правда про себя. Уверенности в том, что он не спустит меня по этой же лестнице кубарем вниз, не было, а запястье напоминало о том, что Малфой — опасный.

— А как ты думаешь? — язвительность зашкаливала и грозилась отравить меня тоном его голоса. Но компания заносчивого Малфоя была более приятная сейчас, чем пустых картинных рам и сквозняка, гуляющего по замку. Пусть лучше мы будем обмениваться колкостями, чем я опять окажусь в полной тишине без ответов в голове.

Но, оглянувшись более внимательно вокруг, я поняла, куда мы направлялись, вспоминая эти переходы по лестницам.

— Ну, конечно, совятня! Точно! — я почти добавила «ты гений», но своевременно вспомнила, что иду рядом с человеком, который меня бесит до чертиков. Как я сама не додумалась? На секунду Малфой показался мне не самым уж и недалеким. Вообще я никогда не следила за его успеваемостью и понятия не имела, насколько он может быть умен или наоборот. Но легче было думать о том, что он не умнее зубочистки.

Дальше мы шли молча. Поняв, что я не оставлю его одного, Малфой, казалось, немного сбавил свой стремительный шаг. Но мыслей о том, что это было ради моего удобства, не было. Кто угодно, но точно не Малфой. Дойдя до башни совятни, поднимаясь по винтовой лестнице под завывающий ветер на открытых переходах, я стучала зубами, злясь, что с дуру надела юбку, а не теплые штаны с мехом.

Я редко ходила в эту часть замка, письма отправляла с помощью почтовых сов, приносящих газеты, была тут лишь несколько раз за все года обучения, и будь моя воля, не ходила бы туда еще очень долго, скажем — никогда.

Ступеньки были заледенелые и покрытые сверху слоем снега, в котором утопали ноги, и идти было очень сложно и неустойчиво. Но неожиданно в одном из ровных участков Малфой остановился и прижался к стене. Не успела я задать уточняющий вопрос, он произнес:

— Иди первая, — два слова прозвучали как приказ, а я закатила глаза скорее по привычке.

— Почему это? — сложив руки на груди, стараясь выглядеть возмущенной, но на самом деле дрожала от холода и пыталась согреться. Было чувство, что у меня уже посинели губы от такой погоды.

— Потому что, — ухмылка появилась на губах Малфоя, когда он вернул мне фразу, брошенную Рону на уроке Прорицания, ровно с моей же интонацией. Конечно, он слышал весь разговор.

Не найдя причин для отказа, гордо задрав подбородок я пошла вверх, стараясь как можно более шумно наступать на скользкие ступени. Я ускорилась, вынуждая Драко идти быстрее, но мои попытки не заставили его даже тяжелее дышать, когда я же была готова выплюнуть легкие. Физические нагрузки — это было точно не мое. Когда до двери совятни осталось пара ступеней, а зубы не попадали друг на друга от холода, моя нога предательски соскользнула, и единственное, что я успела, — это пискнуть, понимая, что падаю на спину.

В момент короткого полета зубы перестали стучать, а сердце — биться, казалось, сейчас я проснусь в своей спальне, в теплых объятиях одеяла и двух подушек. Но не последовало ни боли, ни долгожданного пробуждения.

Сильные руки Драко поймали меня крепко, быстро и немного грубо.

— Ой!

Одной рукой Малфой держал меня за лопатки, а второй под коленями, прижимая к собственному телу. Невероятно горячему телу в сравнении со мной. Моя мантия перекрутилась и прикрывала сейчас подолом живот, засыпая меня снегом с ткани. Я готова была задержаться в этом весьма компрометирующем положении. Как минимум из-за того, что тут было тепло, а от Малфоя пахло сигаретами и мятной зубной пастой.

Не знала, что он курит...

Глаза Малфоя горели неясным для меня пламенем, я видела, как там бушует шторм, как за пределами замка властвовала метель. И, как и обманчив был пушистый снег, огонь его глаз был ледяной, но обжигающий.

— Аккуратнее, — сухо сказал он, поставив меня на ноги, убедившись, что я уверенно стою, он убрал горячие руки, а я рвано вздохнула, заменяя приятный аромат сигарет и мяты на ледяной воздух. Вздрогнула, понимая, что ветер вновь стал ощущаться колющими иголочками на коже.

Как в такой холод он был таким горячим?

Не сразу найдя слов благодарности, а лучше, конечно, проклятий, я откашлялась, пытаясь избавиться от его вкуса на кончике языка. Перечная мята была приятной и сладковатой... Понимание того, что мне нравится, как от него пахнет заставило разозлиться уже на саму себя.

— Спасибо, — тихо сказала и развернулась, не думая, что он ответит. Вообще слышать его голос не хотелось, как и чувствовать запах сигарет, смешанный со свежестью. Одиночество в Хогвартсе уже не казалось плохим исходом.

— Я хожу по этим ступеням почти ежедневно, — в спину начал говорить Малфой, а я прислушивалась, пытаясь почти не дышать и, главное, не стучать зубами от холода и гнева. — Не зная их, можно легко поскользнуться.

Я кивнула сама себе, не давая возможности на анализ его поступка. Он просто не дал разбить мне голову. Только и всего. В начале выкручивает мне запястья до синяков, а потом спасает от ушибов, что в твоей голове, Драко? Богатая фантазия подбросила слово «овсянка», но я старательно стерла эти подсказки, пытаясь не улыбаться собственным мыслям.

Толкнув дверь совятни, я была не готова к тому, что увидела... отсутствовали не только портреты, ученики и Живоглот, сов не было тоже.

— Мерлин... — прошептала одними губами, видя одинокие насесты для птиц. Белый пар от моего дыхания быстро забрал с собой порыв ледяного ветра. Помещение было совершенно пустое, оно запомнилось мне как вечно шумящее: постоянно летающие перья, тушки мышей в сене на полу, а сейчас тут было идеально чисто. Будто тут никогда не было ни одной совы.

— Ну, письмо отменяется...

Драко стоял за моей спиной, и я почувствовала, как его дыхание слабо, но шевелит волосы около уха. До носа опять донесся аромат, который я невзлюбила за то, что он мне понравился. Кто вообще подходит так близко к другому человеку, вторгаясь в личное пространство?

— Как же это возможно, — я хотела развернуться и врезалась в грудь Малфоя, который не сдвинулся после моего движения ни на миллиметр, думала извиниться, но все же отказалась от этой мысли. Когда он вообще так вырос? Чем его кормили, что, стоя рядом, я смотрела ему в шею, мы же раньше были одного роста? Когда я последний раз стояла с ним рядом? Но воспоминания не дали должного эффекта, я не помнила. Пару лет мы вообще не виделись, когда школа реконструировалась, и до этого тоже, сразу после того, как он починил исчезательный шкаф.

Мысли в голове будто качались на качелях: то я думала об ужасе, в котором оказалась сейчас, то о терпком и немного горьковатом запахе табака. И скоро эти качели меня укачают, а еще хуже — провернут солнышком, заставляя жалеть о том, что я пыталась дышать.

— Это ты мне скажи, тебя тут называют самой умной волшебницей, — похвала, казалось, прозвучала похуже унижения.

Сделав пару шагов в сторону узкого дверного проема, где стоял Малфой, полностью загораживая выход, я перла напролом, толкнув высоченную фигуру плечом. Он явно поддался, сдвигаясь в сторону.

— Завидуй молча, — как можно язвительней выплюнула, проходя вперед. Плечо болело, словно врезалась с разбега в каменную стену. Но показывать это я не собиралась. Слишком много за сегодня я признавалась в своих слабостях.

Пройдя до скользкой лестницы я уже пожалела о своем поступке и надеялась, что он не останется в совятне, а, как минимум, спустится вниз вместе со мной, и я еще некоторое время не останусь одна. Пока не услышала шаги за спиной, я не дышала, но когда поняла, что Малфой не останется в башне, мне стало даже чуточку теплее от его компании, но, конечно, даже себе в этом я была признаться не готова.

***

На развилке лестницы мы остановились. Можно было пойти в различных направлениях: вверх — попасть в башню Гриффиндора, и вниз — в сторону Большого зала и подземелий. Я не решалась заговорить, до сих пор чувствуя, как ноет плечо и запястье. Малфой первым нарушил наш негласный обет тишины, пока мы спускались из башни и шли по школе, не произнеся ни слова друг другу. Я злилась, он — не знаю, но шаг на удивление не ускорял, возможно, из-за того, что догонять его мне было весьма проблематично. А может, ему уже просто некуда было спешить?

— Как бы скверно это не звучало, но выбираться из этого придется нам вместе, — губы Драко скривились на последнем слове, а я уже перестала жалеть, что задела его плечом, нужно было еще и на ногу наступить. Очень уж он был спокоен и рассудителен в своей этой рубашке с закатанными рукавами. Единственный жест, который мог хоть немного выдать его волнение, — рука, поправляющая волосы, а на самом деле разбрасывающая светлые пряди в хаотичном беспорядке.

— Можно поискать в библиотеке, — начала рассуждать, а сама растирала предплечья ладонями. Казалось, еще немного, и изо рта пойдет пар, как это было на улице. — Но логичнее добраться до Хогсмида, правда, одеться придется потеплее, а то на половине пути превратимся в сосульки.

Малфой кивнул, на удивление, соглашаясь с моими словами.

— Я попробую дойти до деревни, сомневаюсь, что ворота закрыты, — Драко будто и не нуждался в моем ответе, он просто молча развернулся и пошел в сторону подземелий, пока я растерянно хлопала ресницами, на которых грозился появиться иней. Он опять это сделал: повернулся ко мне спиной, оставляя в недоумении.

— Ну уж нет, — я была близка, чтобы топнуть ногой. — Я пойду с тобой, через пятнадцать минут внизу!

Теперь уже я не стала дожидаться ответа, а тоже развернулась и помчалась в сторону спальни, мечтая о том, чтобы одеться и поскорее выбраться из пустого замка. Сменив юбку на брюки, а обычную мантию на зимнюю, взяв вязаный шарф, варежки и шапку, я как можно быстрее побежала вниз, ясно понимая, Малфой меня ждать не станет. Стараясь не обращать внимание на чернеющие рамы картин, я смотрела исключительно вперед. И была права, что он решит оставить меня в школе. Малфой открыл дверь, впуская в холл снег и бурю еще до того, как заметил меня.

Вот же!

Стараясь не выражаться даже про себя, я нагнала его на ступенях, на ходу закручивая шарф и пытаясь одной рукой надеть шапку, второй все еще сжимая варежки.

— Ты не дождался меня, — возмутилась, поправляя волосы, которые закрывали обзор. По оголенным участкам тела прошелся ледяной ветер, оставляя пощипывающую боль на щеках.

— Нет, — просто согласился Малфой, убирая руки в карманы черной мантии, спускаясь по ступеням вниз.

Меня от его наглости начало трясти, и не только от нее: мороз стоял лютый, казалось, что сейчас глаза заледенеют и перестанут видеть. От сильного ветра стекали слезы, почти мгновенно превращаясь в льдинки на коже.

— Почему ты меня так ненавидишь? — не выдержав, я задала вопрос, который не требовал ответа. И, на удивление, Малфой на секунду замер, но, не ответив, снова начал пробираться вперед по высоким сугробам, достающим почти до его колена, мне же приходилось хуже. — Ну, кроме очевидного, — не унималась я, но в этот раз Малфой не остановился.

Я думала, сейчас будут высказывания о чистоте крови, о том, что я «выскочка», «всезнайка» — как меня только не называли. Я была готова к любому унижению, слетевшему с его губ, но вместо этого его спина, кажется, напряглась. Он поправил мантию, будто стараясь скрыть или гнев, или злость или... не знаю, что еще. Рука опять потянулась к волосам, но, встретив преграду в виде шапки, вернулась в карман.

Это он так нервничает? Или злится?

— Я тебя не ненавижу, — ответил мне Драко, ставя точку в этом вопросе.

Я сдержалась, чтобы не сказать еще какую-нибудь глупость и лишний раз не провоцировать Малфоя. Сама не понимаю, зачем вообще начала этот разговор о ненависти, можно было бы просто идти к намеченной цели.

Я не шла по его следам, что облегчило бы мне передвижение, а старательно протаптывала свой путь, который за секунду сразу заметался порывами ветра. Идти в тишине я больше не могла, ветер дул слишком громко и наводил ужаса, делая мысли еще более мрачными. Обзор был совсем минимальный, и я даже потерялась, не замечая впереди никаких опознавательных знаков.

— Сейчас мы придем в «Три метлы», я выпью горячий кофе и закажу самый огромный круассан с шоколадом, — рассуждения о том, что скоро все будет хорошо, не слишком, но согревали. Мы так и не позавтракали, а я вчера еще и пропустила ужин. Под вой ветра мой желудок заурчал, напоминая о том, что неплохо было бы перекусить.

Я была готова просто говорить сама с собой, но, на удивление, Малфой решил поддержать мои фантазии о будущем, и я молча, но была ему благодарна. Идти вперед плечом к плечу было приятно, как бы я не хотела этого отрицать. Было стойкое чувство, что если я оступлюсь, Малфой поможет мне подняться. Или я просто хотела в это верить после того, как он не дал мне упасть с лестницы?

— Я закажу бутылку виски, буду пить и курить, забывая сегодняшний день.

Я бы тоже хотела его забыть: чувство страха утром, нездоровую радость от того, что я тут не одна, пусть хоть с Малфоем, раздражающий запах мятной зубной пасты и, главное, забыть холод, исходящий от стен когда-то родного замка. Ни разу Хогвартс меня не пугал до сегодняшнего дня.

— Я не знала, что ты куришь, — сама не знаю, зачем ляпнула, пробираясь через высокие снежные заносы. Мы не были друзьями и не собирались ими становиться. Конечно, я не могла знать, откуда? За последние пару учебных лет мы пересеклись только случайным взглядом в Большом зале, и то он всегда был пропитан презрением с его стороны.

Малфой усмехнулся, даже через завывания ветра я расслышала его фирменный «хмык», после которого лились оскорбления меня и моих друзей. Я опять не ждала исповеди о вредных привычках, уже и сама думая о том, что, возможно, хочу не кофе, а тоже виски. Согреться кофеином казалось уже невозможным, замерзли даже кости.

— А я не знал, что ты носишь чулки на подвязках.

Я почти нырнула в сугроб. Да куда угодно, лишь бы не слышать это замечание. Как? А потом до меня дошло: когда он ловил меня на лестнице, одна его рука была под моими коленями, но я не думала, что настолько высоко, чтобы почувствовать подвязки. Если бы можно было покраснеть в текущих погодных условиях, я бы это сделала.

Обернувшись, была готова пойти обратно, пусть сам идет, пусть проваливает к черту. Но, посмотрев назад, поняла, что к черту мы пойдем вместе. Мы шли не больше десяти минут, прокладывая себе тропу в Хогсмид, но когда я посмотрела на школу, поняла, что прошли мы не более десяти метров. Вернув взгляд на Малфоя, я смотрела, как он идет вперед. Идет, но не отдаляется: он проходил шаг, второй, ветер заметал его следы, но он как был рядом со мной, так и оставался.

— Оглянись, — закричала, стараясь быть громче завывающего ветра. Малфой не сразу послушал, но после трех шагов остановился и все же взглянул за спину.

— Блядство.

Второй раз я была согласна с Драко Малфоем: Прорицание — трата времени, а текущее наше положение — хуже некуда.

Из замка нам не выбраться, сову не отправить. Мы заперты рядом друг с другом. И это оказалось не самым страшным.

***

Мы спустились в подземелья, чтобы найти кухню, которая, как и все помещения Хогвартса, сейчас была открыта. Из рассказов друзей я знала, что нужно найти натюрморт с фруктами и пощекотать грушу, которая превращалась в зеленую ручку, но сейчас картина просто была приоткрыта, давая понять, куда нужно идти. Драко шел молча, держался позади и, судя по всему, не знал о том, где в школе готовилась еда. Уверена, для «добычи» закусок по необходимости он использовал своих прихвостней.

Мы вошли в просторный зал, который напоминал Большой: то же расположение столов. Единственное, чего не было, — это скамеек и привычного красивого неба. Столы пустовали. Готовой еды не было, но были ингредиенты: свежие овощи, фрукты, но не было привычного запаха выпечки. Изменения затронули и домовых эльфов, которые работали тут: они отсутствовали.

Драко молча взял яблоко и подбросил его в одной руке, ловя на лету. Не говоря мне больше ни слова, он развернулся и вышел из дверного проема, не удостоив меня даже прощанием. Опять.

Я не знала, хочу ли его задержать и попросить не уходить, или радоваться тому, что, наконец, присутствие Малфоя не раздражает меня своим давлением.

Но мне совершенно точно стало более холодно, будто с выходом из кухни Драко забрал и пару градусов тепла. Я вновь ощутила эту пустоту одиночества внутри, единственное, что сейчас отвлекало от давящей тишины, — стук собственного сердца. Сильные удары, которые с каждым сокращением мышц напоминали о том, что я живая, а все то, что происходит, — по-настоящему.

Я вновь вздрогнула от легкого сквозняка, даже в зимней мантии и все еще в шапке на голове мне было холодно, но не только кожей, а всем телом. Казалось, даже кровь начала медленнее двигаться по венам, гася утренний адреналин, превращая его в мандраж и панику.

Расхотелось даже перекусить, единственное, что я взяла с бокового стола, — это грушу, печально отламывая замерзшими руками веточку, двигаясь на выход, не желая больше находиться в подземельях, направляясь в место, которое должно было дать мне ответы. Библиотека встретила меня приятным запахом знаний старых книг. Это было мое любимое место в школе, которое успокаивало нервы, но, как оказалось, не согревало.

Не было привычно-строгой мадам Пинс, она не следила за мной поверх очков оценивающим взглядом. И пусть я ни разу не задержала книгу дольше положенного времени, библиотекарь все равно внимательно отслеживала каждое мое движение, так и не проникнувшись доверием.

Но не сейчас.

Лишь длинные стеллажи и полки, заставленные книгами, тусклый свет из окон и отсутствие привычного освещения по всему залу. Факелы не горели и не согревали библиотеку до привычной температуры. Все заклинания для обогрева, которые я знала, не предназначались для больших помещений. Можно было наложить чары тепла на одежду, зажечь магический огонь, но согреть себя изнутри — нет. А очень хотелось.

Я думала, что встречу Драко в библиотеке, но его тут не оказалось, будто я одна хотела разобраться в случившемся. Взяв несколько книг и сев за любимый стол, я наколдовала дополнительное освещение, но призывать согревающий огонь было слишком неуважительно по отношению к знаниям, которые были вокруг. Перелистывая книгу за книгой, я возвращала их на место и помечала уже изученные, внося их в список на пергаменте. Кто знает, как много книг мне предстоит изучить перед тем, как я выберусь из этой ловушки.

Я обычно не брала книг без необходимости из библиотеки, предпочитая читать их тут, зная, что меня никто не будет отвлекать, особенно за дальним читательским столом, который был заметен, только если знать, в какую сторону смотреть. Но мурашки, блуждающие по коже, уговорили меня, что нужно вернуться в башню и развести огонь в камине, занять любимое кресло и пытаться найти ответы на страницах старых книг.

Решила не брать много, а только лишь те, в которых упоминались странные магические явления. Получилось семь книг. Заколдовав их, чтобы не нести в руках, я быстрым шагом пошла в башню Гриффиндора, стараясь как можно скорее преодолеть пустые мрачные коридоры. Картины, которые привычно здоровались или занимались своими делами, теперь же казались мрачными черными дырами в стенах, а я среди них была как блуждающая в лабиринте собственного страха, не знающая, где выход.

— Что же это такое... — перелистывая страницы, я искала возможные подсказки и ответы на случившееся. Как могла опустеть вся школа? Как мы оказались в таком положении, что единственным собеседником во всем огромном Хогвартсе был человек, которого я старательно избегала все года обучения. Мы не общались, даже сражаясь на одной стороне в битве за Хогвартс, мы не здоровались, если встречались в Косом переулке, единственное, что делал Малфой, — с силой сжимал челюсти, будто я худшее, что можно встретить на улице.

Я все еще помнила, как он смотрел на меня в поместье, пока мне на коже выжигали клеймо. Его холодные безучастные глаза, пустые, смотрящие словно сквозь меня. Как будто желая проверить, что это было на самом деле, я подняла рукав мантии, смотря на надпись, которая не сводилась никакими чарами.

Я ухмыльнулась. Мне давно не было больно от старых воспоминаний, и сейчас я была рада видеть явные следы прошлого. Я не сошла с ума и это было на самом деле, как и все то, что происходило сейчас.

Камин хоть и горел, но этого было недостаточно, чтобы согреть помещение гостиной. Возвращаться в спальню, зная, что я единственная в башне, — было жутковато. Я не боялась темноты и привидений, я боялась того, что эта темнота могла скрывать в себе. Как в ней пряталась неизвестность и пустота. Не заметив, как я поджала под себя ноги в кресле, кутаясь в мантию, и прикрыла веки, проваливаясь в сон, как я надеялась, без сновидений, мечтая о том, что утром меня разбудит голос Джинни и все вернется на свои места.