Младшая Миньярд

Учеба давалась Энни легко, в отличии от экси. Первый раз она взяла клюшку в руки на последнем году обучения в школе. Цель была проста—попасть в университетскую команду к братьям. Но на деле всё было не так просто.

Она быстро возненавидела этот спорт. Ей не нравилось всё: начиная от агрессивности игры, заканчивая количеством часов, которое приходилось проводить на тренировках, чтобы был шанс стать, пусть, не хорошим, а хотя бы, терпимым игроком. Некоторые природные данные у неё были, но этого катастрофически не хватало, и каждый день после тренировок в школе, тренировок с Аароном, или с Ники, она заходила в дом полностью без сил. Всё тело вечно было в синяках, мышцы жгло огнём, но остановиться было нельзя—иначе ей не увидеть места в команде лисов. Она иногда завидовала Эндрю—ему ненужно так напрягаться, чтобы чего-то достичь в экси.

Матч за матчем команда её школы выигрывала, и Энни постепенно имела среди сокомандников всё большее значение на поле. Её поставили играть опекающей, несмотря на то, как девушка почти слёзно просила сделать её вратарём—хотела избежать лишних физических взаимодействий с другими игроками.

Энни наконец-то выдохнула, только когда школьная команда заняла третье место в соревнованиях штата, и Дэвид Ваймак пригласил её к лисам. Весь день Энни светилась от радости, прыгала, улыбалась и не могла остановиться обсуждать с Ники лисов, Пальмето и их будущие совместные тренировки. Она ещё не знала, что хорошее заканчивается на том, что она рядом с братьями, а дальше ждёт кошмар на яву.

Каждый день Кевин Дэй забирал по двенадцать часов из её суток на тренировки, и Энни потеряла силы сопротивляться уже через неделю. Во время ежедневных встреч он был грубым, хмурым, кричал о том, что ей нужно догнать уровень команды за летние каникулы, и не оставлял в ней никаких сил после каждой личной тренировки, попутно убивая только начавшую зарождаться любовь к экси. Энни ненавидела это—башню лисов, форму для экси, тяжеленную клюшку, ранние подъёмы, и всё, что её здесь окружало, а ведь сезон ещё не начался. В комнату общежития, пока что, никто кроме неё не заехал, но там удавалось только завалиться спать, а проснувшись, опять идти на тренировку. Эндрю, Нил, Аарон и Ники, тоже сейчас жили в общежитии, и иногда приходили на тренировки. Ники часто делал замечания Кевину о том, что тот слишком груб с его кузиной, на что Дэй отмахивался. Энни стала своеобразным роботом—ни о чём не думала, ничего не хотела. Каждый день состоял из сна и тренировок, так проходило её лето. Какие-либо эмоции исчезли с её лица. Братья, конечно, заметили это отстранённое состояние, и Аарон начал часто появляться на тренировках, просто чтобы знать, что с Энни в порядке, а где Аарон, там и Эндрю.

В очередной день Эндрю с Нилом сидели на трибунах, пока Аарон куда-то отошёл, и наблюдали за тем, как Кевин, разойдясь не на шутку, штурмует Энни на поле. Она смотрела на него, морщилась от громкого крика, и пыталась понять, что ему от неё нужно. Вдруг, Дэй вырвал у неё из рук клюшку и со всей силы бросил напол, создавая характерный звук. Энни вздрогнула, отступив назад. Кевин, продолжая говорить на повышенных тонах, сделал шаг впритык к ней и толкнул в плечо.

Вот и всё. Этого оказалось достаточно, чтобы вызвать у Энни целый ряд страшных воспоминаний.

Замерев, она широко раскрытыми глазами смотрела на лицо Кевина. Дыхание сбилось, Энни судорожно глотала ртом воздух, делая маленькие шаги назад, но тело не слушалось, и она упала на пол. Дэй понял, что что-то не так, позвав её и не получив никакой реакции, он растерялся. Кевин подошёл к ней, чтобы поднять, но Энни просто начала плакать. Прежде, чем он успел что-то сделать, сильные руки Эндрю оттолкнули его в сторону.

Все негативные эмоции, копившиеся долгое время, слились с вызванными Кевином ужасными воспоминаниями о насилии в дестве, и девушку окутала не пробивная, как в вакууме, тишина, а перед глазами менялись страшные картинки из прошлого.

Эндрю, держась на расстоянии, опустился перед Энни на колени, чтобы словить её взгляд, но она смотрела не на него— она смотрела вникуда. А ещё ей очень не хватало воздуха, Энни была уверена, что сейчас задохнётся. Дрожащими руками, она попыталась расстегнуть шлем, но ничего не получалось. Паника накрывала новой волной. Резко, сквозь давящую тишину, она услышала щелчок — кто-то расстегнул её шлем и снял. Энни попыталась разглядеть, кто перед ней, увидеть хоть что-нибудь, и узнала такое привычное лицо брата.

—Аарон…-на выдохе произнесла она, —Аарон, мне… Я не могу дышать…

—Всё в порядке, —отвечал спокойный серьёзный голос, —ты в Пальметто, Аарон рядом, всё хорошо, никто тебя не тронет. Тильды здесь нет.

Энни хотела обернуться по сторонам, рассмотреть людей и стены вокруг, но не могла оторваться от карих глаз напротив—сейчас они служили её якорем.

Эндрю говорил с ней медленным уверенным голосом. Сказал сделать глубокий вдох, а потом долгий выдох. Она судорожно кивала головой, подтверждая, что слышит, и повторяла дыхание за братом. Спустя пару минут ей удалось чуть успокоиться. К ним подбежал Аарон, и увидев её состояние, без лишних разбирательств, подлетел к Кевину, хватая того за ворот майки и начиная кричать. Энни содрогнулась от разворачивавшейся очередной сцены насилия. Эндрю встал, обернулся к ним, молча посмотрел на их лица и, наверное, этот взгляд означал что-то очень убедительное, потому что парни успокоились.

Аарон подошёл к Энни и с тревогой взглянув на неё, протянул руку, помогая встать. Её сердце все ещё ходило ходуном, когда брат вёл в коридор. Они остановились у входа в женскую раздевалку, и Аарон отпустил её руку, развернувшись к ней лицом.

—Ты как? —его тихий, наигранно-спокойный голос, всё же, выдавал волнение.

Она смотрела в ответ, и молча кивнула, якобы отвечая на вопрос. Аарон сощурил глаза, глядя на неё, и выдохнул.

—Переодевайся и иди в машину. Ладно?

—Ладно… —на выдохе ответила Энни, хоть и не совсем понимала, о чём с ней говорят. Просто автоматически выдавала требуемые ответы, пока в висках стучал собственный пульс.

Скрывшись за дверью раздевалки, девушка медленно осела на пол, стараясь прийти в себя.

Но никто не обязан ждать её слишком долго — с такими мыслями Энни медленно поднялась. Быстро приняв душ и переодевшись, она захватила свою спортивную сумку и вынырнула в коридор. Он оказался пустым, и тёмным— только в конце, на стадионе, горел тусклый свет, и были слышны чей-то бег и удары по мячу. Ей вдруг стало не по себе быть здесь одной, а затем она уловила чьё-то присутствие, обернулась: прислонившись к стене, рядом со входом в раздевалку, стоял Эндрю и курил.

Быстрым взглядом оценив состояние Энни, он отошёл от стены и направился по коридору к выходу. Она пошла туда же.

В машине Эндрю, кроме них, было пусто, но Миньярд, на удивление, никого не ждал—просто завёл двигатель и выехал с парковки на дорогу. Энни удивилась и преодолев саму себя, решила задать вопрос, заранее будучи готовой к игнорированию:

—Остальные… Почему они не едут с нами?

—Тренируются, — Энни ответила тихим «понятно», и дальше они ехали под включенную Эндрю музыку. Почему-то она почувствовала облегчение от того, что в салоне автомобиля было  пусто. А ещё  ей  было приятно от того, что брат ей ответил, а правду, или нет —уже было не так важно.

Но это было правдой. Как и то, что после ухода Энни с поля, Эндрю набросился на Кевина, и благо Нил сумел его остановить, правдой было и то, что Миньярд сказал всем оставаться на стадионе, даже не сунуться в его машину. И правдой было то, что Аарон уже хотел подраться с близнецом, лишь бы не оставлять Энни с ним наедине. Правдой было то, что Эндрю стоял возле раздевалки, и медленно скуривал четвёртую сигарету, а Энни всё не выходила, и он убеждал себя, что пока не догорит пятая—нет повода волноваться.

Правдой было то, что для всех это первый раз, когда они увидели Энни в таком состоянии—для всех, кроме Эндрю.

—
Кстати, Энни —это сокращение. Полное имя на английском: Anna