Глава 21: опять ревнует
Коридор гудел — как улей. В углу у автоматов стоял Оуэн, и внимание он вовсе не искал, но оно его нашло. Ника. Слишком близко. Слишком сладко в голосе.
— ...Ну, просто, я подумала, что нам стоит... ну, знаешь, быть парой. Не только на выпускной, — её голос обволакивал, как сироп. — Ты же не с ней, да?
Оуэн молчал. Смотрел мимо. На часы. На стену. На проходящих мимо людей. Не на неё.
— Ну, что молчишь? — Ника прижалась ближе, ухмылька на лице говорила: я добьюсь, чего хочу.
— Ника, — тихо сказал он. — Не надо.
Но этого хватило лишь на секунду. Она не собиралась уходить.
И тут... словно шторм ворвался в помещение.
— Ника, свали нахрен!
Голос Эстер был, как удар током. Не крик — приказ. Не дрожащий. Не просящий. А грубый, холодный, уверенный. Эхо пошло по коридору.
Все обернулись.
Ника повернулась резко, на лице раздражение.
— О, а вот и бешеная псина, — фыркнула она. — Кто тебя сюда звал?
— Никто. Но я пришла. — Эстер стояла крепко, плечи ровные. — От Оуэна отлипни.
И, прежде чем та успела выплюнуть что-то колкое, Оуэн шагнул от неё и молча подошёл к Эстер. Его взгляд был уставший, почти безэмоциональный — но в этом молчании была громкость.
Он взял её за руку. Просто, уверенно.
— Пойдём. — Ни слова лишнего.
И они пошли.
Мимо ошарашенной Ники. Мимо Милены и Адама, которые в этот момент затаили дыхание, как в кино перед кульминацией. Эстер ничего не сказала. Только шла за ним, сцепив пальцы с его.
•
Он потащил её в ближайший пустой туалет — дверь резко закрылась за ними. Стук. Тишина.
— Ты охренел?! — Эстер взорвалась. — Почему ты молчал? Почему стоял там как пень?! Она к тебе липла, а ты?!
— Успокойся, — спокойно ответил он, опершись спиной о стену. — Я её не трогал. Я не отвечал. Мне она не нужна.
— Но ты и не оттолкнул! — выкрикнула она, сделав шаг ближе. — Стоял, как статуя! Я чуть с ума не сошла от этой картины!
— Потому что я не обязан никому ничего доказывать, Эстер, — вздохнул он, но его голос был твёрже. — Ты тоже ничего не говоришь, когда тебе глазки строит вон тот дебил Сэм с физики. И я же не устраиваю истерик.
— Это другое! — Она резко подошла ближе. — Я с Сэмом не флиртую! И вообще...
— И вообще ты ревнуешь, — перебил он.
Она замолчала. Но глаза метали искры. Щёки горели. Губы подрагивали — не от страха, а от ярости, растерянности... и ещё чего-то, чего она не хотела признавать.
Оуэн молчал. Потом подошёл ближе. Схватил её за щеки обеими ладонями.
— Замолчи хоть на секунду.
— Чт—...
Не успела.
Он поцеловал её.
Не как на лавочке — аккуратно, неуверенно. Этот поцелуй был прямым, наглым, горячим и дерзким. Эстер сначала дёрнулась, пытаясь оттолкнуть, но потом — замерла. Тело расслабилось, пальцы скользнули по его запястьям, дыхание сбилось.
Он отстранился первым. Молча смотрел на неё. В его глазах — буря.
Она молчала. Губы дрожали. Глаза блестели.
— Ты совсем больной... — прошептала она.
— Зато честный, — ответил он.
И тут... скрип двери.
— ...Охренеть... — прошептала Милена.
— Я говорил, я говорил! — зашептал Адам, оттаскивая её назад, но глаза не отводя от происходящего.
Эстер и Оуэн замерли.
— Вы следили?! — Эстер зашипела, оттолкнув Оуэна.
— Миллер, ты что, реально приревновала его? — Милена держала руку на груди, будто сердце остановилось.
— Не ваше дело, — буркнула Эстер и прошмыгнула мимо, волосы взметнулись.
Оуэн тоже вышел — не оправдываясь, не объясняясь. Но с улыбкой на губах.
А Милена и Адам переглянулись, как два зрителя после бомбического поворота в сериале:
— Ну теперь точно свадьба.
— Только вот кто будет жив на ней — не факт.