Глава 17: Ревность
До выпускного оставалось чуть больше двух месяцев.
Коридоры школы уже начали меняться — не внешне, но по настроению. Воздух стал каким-то... лёгким, порхающим. В каждом углу шептались девочки, делая вид, что случайно заговорили о платьях. Кто-то уже заказывал кеды, расписанные вручную под цвет наряда. Учителя, сдерживая ухмылки, понижали тон, когда обсуждали «репетиции вальса» — зная, что полкласса вот-вот с ума сойдёт от паники выбора пары.
У Эстер не было пары.
И, если бы кто-то спросил, — она бы сказала, что и не надо. Выпускной не центр вселенной. Она не из тех, кто с пятого класса мечтает о платье до пола и парне, протягивающем руку в замедленной съёмке.
Но всё изменилось в один конкретный момент.
Это было на перемене, когда она подошла к шкафчику, мельком услышав голос Ники за спиной. Тот самый голос, от которого уже давно чесались кулаки.
— Я уже решила, с Купером буду. Он на 100% согласится, — уверенно и громко заявила Ника своим подружкам.
Эстер выгнула бровь.
Не обернулась. Не сказала ничего. Просто фыркнула и хлопнула дверцей шкафчика чуть сильнее, чем надо. Но с того дня всё пошло наперекосяк.
Она начала игнорировать Купера.
Не специально. Нет, конечно. Просто... так получалось. Он говорил — она не слышала. Подходил — она уходила. Смотрел — она делала вид, что занята. Милена пыталась завести с ней разговор, но Эстер отнекивалась. Отмахивалась. Говорила, что у неё "голова болит" или "настроения нет". А Купер?
Купер с ума сходил.
Он чувствовал, как она отдаляется. Видел, как она делает вид, будто его не существует. А ещё — он не понимал, за что. Вроде бы не обидел. Не зацепил. Даже шутил мягче обычного. А она всё равно холодная. Как будто вернулась на три месяца назад.
Однажды, в конце дня, он не выдержал.
Он вышел за ней из класса, свернул за угол, поднимаясь по лестнице, и перехватил её прямо на ступеньках, где всегда было тихо.
Она стояла на ступеньку выше. Спокойно, будто ничего не случилось. Но лицо... было напряжённым. Руки сжаты в кулаки.
Он встал ниже, запрокинул голову:
— Ты меня избегаешь.
— Нет, — сухо ответила она, не глядя на него.
— Миллер.
— Что?
Он вздохнул, шагнул ближе:
— Я что-то не так сделал?
— Купер, уйди.
— Нет, пока ты не скажешь, в чём дело. Ты молчишь, бегаешь от меня, не смотришь даже. Я задолбался гадать.
Она сжала зубы. Сердце стучало так, будто барабанили изнутри. Говорить не хотелось, но и держать это всё — невозможно.
И вот тогда она резко подняла взгляд, и крикнула:
— Да иди ты к своей Нике!
Купер застыл.
Тишина.
Он моргнул, а потом... медленно улыбнулся. Та самая полуухмылка, когда он понимал больше, чем говорил. Та, которая её бесила.
— Так вот в чём дело, — произнёс он почти с удовольствием. — Ты ревнуешь.
— Я?! — она вспыхнула, лицо залилось краской. — Не льсти себе, Купер!
— А кто тут орёт «вали к своей Нике»?
— Потому что ты ведёшь себя так, будто тебе плевать!
— А ты ведёшь себя, будто тебе не плевать, — спокойно сказал он. — Очень даже.
Она отступила на ступеньку вверх, он сделал шаг вперёд, и теперь между ними осталось всего ничего. Высота играла на её стороне — теперь она смотрела на него сверху вниз, но внутри всё кипело от того, как он... смотрит.
— Ты хочешь сказать, что не хочешь пойти на выпускной со мной? — спросил он.
— Я вообще не собиралась идти.
— Врёшь.
Она снова сжала кулаки.
— И ты врёшь, если скажешь, что не думал об этом, — добавил он.
— А ты врёшь, если скажешь, что не хочешь пойти с Никой, — огрызнулась она.
Он фыркнул. Взгляд стал острее.
— Серьёзно? Ника? Миллер, я бы скорее станцевал с табуретом.
— Но она уверена, что ты согласишься, — сказала Эстер, и в голосе проскользнула нотка неуверенности.
— Её уверенность — не моя проблема. Я вообще ни с кем не собирался идти, пока ты не начала избегать меня, будто я прокажённый.
— Я просто... — она замялась, опустила взгляд.
— Что?
— Я не хочу быть запасным вариантом, — выдавила она. — Не хочу, чтобы ты шёл со мной только потому, что Ника не твоя "вкусняшка".
Он тихо выдохнул. Поднялся ещё выше, теперь уже почти на уровень с ней, и протянул руку, аккуратно дотронувшись до её плеча.
— Эстер. Слушай внимательно.
Она медленно посмотрела на него.
— Я ни с кем не иду. Если и пойду — только с тобой. Потому что ты — это не запасной вариант. Ты, блин, мой план А, B, C и весь алфавит.
Она хотела отмахнуться, съязвить, но ничего не вышло. Грудь сжалась. Губы дрожали. Он смотрел на неё не так, как раньше. Не с вызовом. Серьёзно. Уверенно.
— И если ты не согласишься пойти со мной, я буду вальсировать с шваброй.
Она усмехнулась сквозь злость:
— С шваброй ты будешь смотреться эффектно. Она хотя бы не закатывает глаза.
— Не зарекайся, Миллер, я ещё заставлю тебя закатить глаза. Но не от раздражения, — он подмигнул.
Она покраснела, сбивчиво фыркнула и отвернулась.
— Значит, согласна?
— Я подумаю.
— Миллер...
— Ладно! — выкрикнула она. — Но если ты наступишь мне на ногу, я воткну тебе шпильку в ухо.
— Сделка.
Они стояли ещё пару секунд, оба чуть растерянные от того, что проговорили вслух то, что копилось внутри. Потом Эстер фыркнула, спустилась мимо него и прошептала:
— И да... если ты ещё раз скажешь, что я ревную, я откушу тебе язык.
Он усмехнулся ей в спину:
— Звучит как признание.