Глава 10: отстранение
Звонок на урок звучал глухо, почти неразличимо сквозь напряжение, повисшее над четверкой. Эстер, Милена, Адам и Оуэн шли по длинному коридору школы — шаг за шагом, будто на казнь. У входа в кабинет директора уже собрались родители. И родители Ники, с ней самой — с бинтом на носу и холодной ухмылкой на лице.
Эстер застыла. Всё внутри скрутилось в один плотный узел.
Милена, стоявшая рядом, молча положила руку ей на плечо. Уверенно, сдержанно, но очень по-дружески. Эстер не ответила, только сжала челюсть, глядя на дверь, за которой, по ощущениям, уже давно решена её судьба.
— Ну и где наши герои? — буркнул отец Ники, плотный мужчина с взглядом, которым можно было сжечь. — Вот как теперь доверять этой школе?
— Мой ребёнок — вся в синяках! — добавила мать Ники, размахивая снимками с телефона. — А они, смотрите на них! Стоят, будто на пикник пришли!
— Простите, — начал Адам, — но...
— Тихо, юноша, — перебил директор. — Присаживайтесь все.
Все зашли в кабинет. Родители расселись по двум сторонам, как на суде. В середине — трое взрослых: директор, завуч и психолог. Атмосфера была как перед грозой.
— Мы здесь, чтобы найти решение, — начал директор. — Но для начала: что случилось?
Ника заговорила первой. С дрожащим голосом, драматично, как в плохом подростковом фильме:
— Я... просто не хотела, чтобы она... ну... выделялась. Все же знали, что Эстер не такая, как все. И... я просто разорвала её конспекты, не думала, что она так... отреагирует. Она кинулась на меня, как сумасшедшая!
Эстер вскинулась:
— Ты сама призналась сейчас!
— Миллер! — строго сказал директор. — Не перебивайте.
— Но она...
— Мы не здесь, чтобы устраивать базар, — оборвал её завуч.
Отец Эстер молча перевёл взгляд с дочери на Нику, потом на других родителей. Что-то в его лице изменилось. И не в лучшую сторону. Он будто усомнился.
Эстер почувствовала это.
— Папа... — прошептала она. — Ты мне не веришь?
— Я просто хочу понять, — спокойно сказал он. — Всё... слишком сложно.
— Сложно?! — голос Эстер сорвался. — Сложно — это когда ты пытаешься не взорваться от несправедливости, а вокруг все говорят, что ты виновата! Я же не заставляла её рвать мои вещи!
— Эстер, — вмешалась школьный психолог. — Сейчас ты очень эмоциональна, и это...
— Конечно, блядь, эмоциональна! — выкрикнула она. — Меня хотят отчислить!
В кабинете воцарилась напряжённая тишина.
Директор устало закрыл глаза.
— Мы приняли решение: неделя отстранения. Для всех участников драки.
— Она напала первой! — закричала Эстер. — Почему я?!
— Ты нанесла больше ударов, — сухо сказала завуч.
— Идите нахуй вы все. — голос Эстер дрогнул, но был громким, как выстрел. — Все вы.
Она показала фак и вылетела из кабинета, хлопнув дверью так, что даже стекла задребезжали.
— ЭСТЕР! — вскрикнул её отец, вставая.
— Сидите, — вдруг сказала Милена и тоже вскочила, но её мама резко схватила за руку.
— Не смей, — прошипела она. — Ты уже и так вляпалась.
Милена замерла, сжав губы.
**
В этой гробовой тишине Оуэн встал. Мать посмотрела на него строго:
— Куда ты пошёл?
— К ней.
— Ты даже не...
— Мама, помолчи.
И он вышел.
**
Она была не так далеко — шла по коридору к выходу, быстрыми, решительными шагами. Но не убегала. Она уходила, и весь её вид кричал: не трогайте меня, я взорвусь.
— ЭСТЕР! — крикнул Оуэн.
Она остановилась. Не поворачиваясь. Спина напряжённая, дыхание сбившееся.
— ЧТО ТЕБЕ НАДО?! — взорвалась она, обернувшись. — ЗАЧЕМ ТЫ ЗА МНОЙ ПРИШЁЛ, ИДИОТ?! — в её голосе было всё — боль, злость, унижение.
Он шагнул ближе:
— Я не хочу, чтобы ты была одна.
— А Я ХОЧУ! ОСТАВЬ МЕНЯ! ВСЕ МЕНЯ ОСТАВЬТЕ! — слёзы катились по её щекам, лицо было перекошено от обиды.
— Эстер, — он пытался говорить спокойно. — Пожалуйста...
— Я УСТАЛА, ПОНЯЛ?! УСТАЛА ОТ ВСЕХ. От этой сраной школы, от этих взглядов, от этих драк, от тебя!
Он сделал шаг ближе.
— Ну давай, скажи ещё что-нибудь! — закричала она и толкнула его в грудь.
Он пошатнулся, едва не упал, но устоял.
— Хватит, — сказал он тихо. — Просто... хватит.
Он схватил её за запястье — не резко, а так, чтобы она почувствовала: он здесь. Он рядом.
— Я не за тем пришёл, чтобы спорить. Я пришёл... потому что ты важна.
Она вскинулась:
— Ты врёшь.
— Не вру.
Он потянулся и аккуратно приобнял её за плечи. Сначала она сжалась, как дикое животное, которое боится удара. Но он не отпускал. Просто стоял рядом. Тихо. Надёжно.
Эстер не обняла его в ответ. Но она и не оттолкнула.
Она просто... осталась. С ним.
В коридоре, где только что кричали и решали судьбы, теперь было тихо. Только дыхание двух подростков, измотанных, но не сломанных.
Он осторожно прошептал:
— Я с тобой. Даже если ты покажешь фак мне.
Она всхлипнула.
— Придурок.
— Знаю.
И она позволила себе на секунду опереться на его плечо.