5
Холодный свет утра проникал сквозь щели в шторах, но она не спешила открывать глаза. Всё тело казалось тяжёлым, словно ночь навалилась на неё каменной плитой. Она лежала, глядя в потолок, хотя веки всё ещё были плотно сомкнуты. Мысли крутились в голове: его лицо, его слова, его обещания.
Для Миён проснуться в 7 часов утра это достижение. Если Джунги не будит её, то часов до 10 утра их никто не побеспокоит. Разве что, собирающийся на работу Чонгук, который сегодня не явился домой.
Наконец, собравшись с силами, она медленно села на кровати сына, где уснула. Комната была погружена в полумрак, но даже этот мягкий свет резал глаза. Она провела руками по лицу, словно пытаясь стереть воспоминания бессонной ночи, но они лишь крепче впивались в её сознание. Вздохнув, она спустила ноги на холодный пол и заставила себя встать.
На крайний случай, девушка вышла из комнаты, проверить спальню. Никого. — «Чудесно», — съязвила девушка.
Из-за всех этих мыслей Миён не могла уснуть. Если смогла, то проспала полтора часа от силы. Невозможно спать. От непонятных сомнений хочется биться головой о стену.
Первым делом стоит умыться и взглянуть на результат беспокойной ночи.
Она наклонилась к раковине, включила воду и долго смотрела на струю, прежде чем подставить под неё ладони. Холодная вода ударила по коже, заставляя вздрогнуть, но это чувство было почти приятным — оно отвлекало. Девушка плеснула водой на лицо, снова и снова, будто пытаясь смыть что-то большее, чем просто сон. Капли стекали по щекам, смешиваясь с теми, что вырывались перед сном против её воли.
Вытерев лицо полотенцем, Миён замерла перед зеркалом. В отражении была чужая девушка: нездорово-бледная, а тени под глазами выдавали бессонную ночь. —«Жуть». Её взгляд был пустым. Она попыталась улыбнуться своему отражению, но улыбка получилась кривой и быстро исчезла.
Она достала зубную щётку и машинально начала чистить зубы. Движения были механическими, пока разум блуждал где-то далеко. Мысли снова вернулись к нему. —«Это правда? Я не выдумываю?» — с надеждой узнает сама у себя.
Прополоскав рот, она опустила голову, чувствуя, как ком в горле становится всё больше.
Закончив с умыванием, девушка медленно направилась к шкафу. Одежда висела аккуратными рядами, но сегодня выбор казался невыносимо сложным. Миён достала простую футболку и джинсы, не задумываясь о том, как будет выглядеть. Ей было всё равно. Главное — одеться, выйти из дома, сделать хоть что-то, чтобы не сойти с ума.
«Чонгук, объяснись», — написала девушка мужу, пока надевала одежду.
Когда она наконец вышла из спальни, квартира встретила её звуками проснувшегося ребёнка. Прогулка с сыном? То, что нужно. Как же Джунги обрадуется, что не пойдет в детский сад. Не сегодня. Но вряд-ли мальчик захочет в такую рань гулять. Миён подождёт.
Она знала, что день будет долгим. И возможно, завтрашний тоже. Но она должна была двигаться вперёд. Шаг за шагом. Даже если каждый шаг давался с трудом.
***
Комната была слишком тихой. Та самая тишина, которая давит на виски, будто пытается проникнуть в голову и выдавить из неё все мысли. Пусть так и будет. Сложно думать. Единственным звуком был слабый шорох занавесок, колыхавшихся от сквозняка, который пробирался через плохо закрытое окно.
Старые настенные часы с маятником, который качался с монотонным тиканьем, раздражали всю ночь. Каждый щелчок отсчитывал секунды, минуты, часы, которые он проводил здесь, чувствуя, как время утекает. И чем дольше он лежал, тем сильнее становилось желание просто... исчезнуть.
Но больше всего его угнетал воздух. Он был тяжёлым, спёртым, будто комната не дышала уже много лет. Каждый вдох казался усилием, каждое движение — борьбой с невидимым грузом. Здесь не было места свету, теплу или жизни. Только холодная пустота, которая медленно, но верно затягивала его в свои объятия.
Чон знал: как только откроет глаза, эта комната снова станет реальностью. А он совсем не хотел этого. Чонгук хотел другую реальность.
Мужчина проснулся от холода, прошедшему по его коже. Окно не закрыли.
— Чего ж так холодно-то? — выкрикнул Чонгук.
— Извини, я окно проветрить открыла, — крикнула девушка с кухни, услышав чей-то голос и распознав его. Хоть дышать и нечем в этой комнате, но было безумно холодно. Всё-таки, ветер гулял по комнате.
— Не извиняю, — грубо ответил тот.
Мужчина не мог найти себе места с той ночи. После того инцидента они с Сухи ничего не обсуждали. Она лишь предложила остаться на ночь. Он не был против. Не знал, как явиться на порог собственной квартиры. Хотел всё обдумать. Уснул только под утро.
Сейчас ему было интересней знать, который час. Время 9:51. Чёрт. Лёжа, он отыскал телефон под подушкой. В мессенджере висит непрочитанное сообщение. Открыв его содержание, он слегка улыбнулся уголком губ. «И чему я улыбаюсь в такой ситуации?»
9:52 «Миён, извини, скоро буду. Дома всё объясню. А ты чего не спишь?»
А что он объяснит? Только Чонгук знает, что в его голове. И, видимо, не до конца.
Ответ пришёл сразу же:
9:53 «Чон Чонгук, ты чего добиваешься? Что происходит? Чего не сплю? А ничего, что мужа моего дома нет. Я не знаю что и думать, Чонгук.»
9:55 «Понял тебя, скоро буду. Не стоит переживать.»
Ответа не последовало.
У Чонгука участилось сердцебиение. Что делать? Думает, что лучше не медлить и выезжать прямо сейчас. Что он ей скажет? Она всё знает? Догадалась?
Чонгук резко сел на кровати. Голова была тяжёлой, мысли путались, но времени на размышления не оставалось. Нужно было думать ночью. Не сейчас. Всё внутри кричало: скорее. Он провёл ладонью по лицу, пытаясь прогнать остатки сна.
В ванной свет был слишком ярким. Чон зажмурился на мгновение, прежде чем заставить себя подойти к раковине. Холодная вода хлынула из крана, и парень торопливо плеснул её на лицо, даже не дожидаясь, пока она нагреется. Он схватил полотенце и вытер лицо быстрыми, почти агрессивными движениями, словно пытался стереть что-то большее, чем просто воду.
Зубную щётку он схватил наугад. Не важно, чья она. Паста легла неровно, половина её упала мимо. Не обращал внимание. Чистка зубов превратилась в механический процесс — два десятка торопливых движений, сполоснуть рот, выплюнуть. Готово.
В комнате всё также было нечем дышать. Брюки? Где они? Чонгук быстро осмотрелся и заметил их — аккуратно сложены на спинку стула.
В спешке, он краем глаза заметил своё отражение в зеркале. Волосы торчали во все стороны, а на лице застыло выражение человека, который явно не выспался. Времени на то, чтобы привести себя в порядок, уже не оставалось.
— «Нужно уходить», — сказал он себе.
Шаги по коридору были быстрыми, почти бегом. Сердце колотилось, будто пыталось догнать его мысли. Здесь больше нельзя оставаться.
— Пиджак, — вспомнил Чонгук. Зайдя за ним на кухню, где и оставил, увидел Сухи за плитой. Что-то готовила. Не разглядел. Не имело значения.
— Может хотя-бы позавтракаешь?
— Как-нибудь переживу. Закройся за мной.
***
Время около 11 утра. Уже и солнце светит ярче. Миён собирала сына на прогулку. У Джунги есть лучший друг во дворе. Сын близкой знакомой Миён – Ханы. Они который день хотят встретиться, но звёзды всё никак сойтись не могут.
Девушка стоит в коридоре, наклонившись, обувает сына. Когда слышит звук ключей в скважине – тут же выпрямляется в полный рост.
— Привет, Миён, — попытался выдавить улыбку Чонгук. Плохо получается. — Вы гулять? — спросил он, словно ночевал всю ночь дома. Чон зашёл вглубь квартиры, сделав попытку поцеловать жену в знак приветствия.
— Да, гулять, — девушка нагнулась, чтобы закончить с обувью сына и приступить к своей, не дав и шанса себя поцеловать мужу.
Как же он нервничает. Перед ним стоит любовь всей его жизни. Такая безразличная, такая холодная. Она вся бледная. Его глаза бегают по её лицу, пытаясь увидеть хоть капельку её чувств. Ничего.
Он не видит румянца на щеках, блеска в глазах. Она просто не смотрит на него. Чонгук подозревает, что она плакала полночи, если не всю. Хочется сквозь землю провалиться.
— Меня подождёте? Мне лишь переодеться, взял на сегодня отгул. У Джунги, я смотрю, тоже выходной. Прекрасно, — нервно улыбаясь, сказал Чон. Уже направился переодеваться, как его остановила нежная женская рука. Что-то, всё-таки, он чувствует от неё.
— Не нужно, Чонгук. Нас ждут Хана с её сыном, мы договаривались, — безучастно ответила девушка. — Прими душ, ложись отсыпаться.
Чонгук всё пытается поймать её взгляд. Не выходит. Его глаза гуляли по её лицу как бешеные. Раз она сама не может посмотреть на него, он сделает это сам.
Чон подходит ближе к Миён, нежно касаясь талии жены, притягивает к себе. Другой рукой он поднимает её милое личико за подбородок, заставляя смотреть на себя.
— Вот так лучше, — сказал мужчина. Только сейчас он увидел то, насколько сильно она устала. Он смотрел на неё, и сердце сжималось от невыразимой жалости. Каждая черточка её лица будто рассказывала свою историю: глаза, когда-то сиявшие радостью, теперь были затуманены безразличием, а нежные пухлые губы, которые он так часто целовал, сейчас были бледны и сомкнуты в одну узкую полоску. Его руки, которые прикасаются к такому тёплому лицу, промёрзли.
Но даже в этом состоянии она оставалась удивительно прекрасной. Её усталость не портила её красоту. Хотелось коснуться её щеки, стереть невидимые следы тревог с её лица, подарить хотя бы немного покоя своим присутствием. Он сделает только хуже. Его присутствие не может быть покоем.
— Не подождёте? Буквально пару минут? — не отрываясь от её глаз, спросил Чон. Девушка повела лицом, отмахиваясь от его руки. Дала знак, что ждать его никто не будет.
— Мам, пап, меня ждут, — оба моментально опустили головы вниз, к ногам. Мальчик дёрнул маму за рукав ветровки, дабы та отреагировала.
— Ладно, мы пошли. Чонгук, давай мы погуляем с Джунги, а потом всё обсудим. Думаю, нам есть что обсудить, верно? — мужчина нервно сглотнул. — Сейчас ведь Хана начнёт названивать, — устало произнесла девушка.
Чонгук покорно кивнул головой. — Хорошо, я понял тебя. Я, пожалуй, делами займусь, — неуверенно нагнулся к жене, чтобы чмокнуть её в щеку. Пока та обходила его, дабы выйти из квартиры, у Чонгука это получилось. Расценивать это как удачу?
— Угум.
***
Как только Миён вышла из подъезда, она уже услышала своё имя где-то поодаль.
— Миён!
Они присели на ближайшую скамейку во дворе. Напротив был вид на детскую площадку. На качелях двум друзьям, Джунги и Кёнду, было весело. Они что-то кричали друг другу. Было плохо слышно из-за детского смеха, который окружал эту площадку. Но было понятно — они были счастливы видеть друг друга, проводить вместе время.
Миён и Хана улыбались, когда слышали их чистый смех, видели искренние улыбки. Они выглядели, как солнечные лучи, пробивающиеся сквозь тучи.
— Знаешь, последнее так много думаю. А что, если всё это просто иллюзия? Что, если мы никогда не сможем по-настоящему контролировать свою жизнь? — Миён вздыхает, внимательно осматривая небо. Мягкие, на первый взгляд, облака, так беззаботно плывут по нему. Ей хочется стать этим облачком.
— Ты сегодня философствуешь больше обычного. Что-то случилось? — Хана мягко улыбнулась подруге.
Миён опустила взгляд на свои руки, сложенные на коленях. — Просто… Я чувствую себя как будто застрявшей, потерявшейся. Все вокруг движутся вперед, а я застряла на месте. Иногда мне кажется, я просто не знаю, что мне делать. Я обессилена.
— Эй, ты же знаешь, что я всегда рядом, — девушка мягко потрепала плечо Миён, — хоть и видимся не так часто. Если тебе нужно выговориться или просто помолчать вместе — я тут. Но давай начнем с малого: что тебя беспокоит сейчас, прямо сейчас?
Миён делает паузу, собираясь с мыслями. — Помнишь, когда мы были в университете, мы мечтали о путешествиях, о любви, о жизни… Возможно, я перегорела? — девушка вздохнула. Она не хотела забивать голову Хане своими проблемами, поэтому завуалировать — хорошее решение. Хана не станет уточнять. Тактичность не позволит. Миён это знает.
Выдавив мягкую улыбку, Хана продолжила. — Да уж, времена меняются. Но знаешь, что я думаю? То, что ты сейчас теряешься — это нормально. Это значит, что ты действительно думаешь о своем пути, — двадцати восьмилетняя девушка знала толк в утешении.
Миён приподняла правую бровь, будто не понимая, что хочет донести та. — И что, ты никогда не боишься? Не чувствуешь, что все идет не так, как должно?
— Конечно, боюсь, — задумчиво смотрит на детскую горку, где её сын вот-вот скатится вниз по ней. — Каждый день. Но знаешь, что я поняла? Жизнь — это не прямая дорога. Это скорее лабиринт. Иногда ты идёшь вперед, иногда возвращаешься, а иногда просто стоишь и решаешь, куда повернуть. Главное — не переставать двигаться.
— Звучит так просто, когда ты это говоришь, — Миён проследила за взглядом Ханы. Теперь очередь Джунги скатится с горки, когда Кёнду ждёт его внизу спуска. Он ему активно машет и кричит «— Всё в порядке, можешь скатиться, это весело!»
Хана подмигнула девушке. — Потому что это и есть просто. Ты слишком много думаешь, Миён, — знала бы Хана, что творится в голове у Миён. Возможно, поменяла бы своё мнение. — Иногда нужно просто сделать шаг. Даже если он будет маленьким и несовершенным.
— Знаешь что? — улыбнулась уголком губ. — Ты права. Может, я просто слишком зациклилась на том, что всё безумно плохо. Возможно, и есть выход из этого лабиринта.
Миён и Хана ещё час сидели и размышляли о разном. Миён была благодарна за это. Это отвлекало.
— Мам, ты видела, как я скатился с горки? — подбежал Джунги к матери с искрами в глазах от восхищения.
— Конечно все видели. Ты чуть не упал, когда приземлился, — подхватил Кёнду.
Девушки рассмеялась. Джунги посмотрел потеряно на троих людей, стоящими перед ним. Всем было весело. Мальчик растянул улыбку во весь рот и тоже залился смехом.
— Мам, ноги устали. Домой? — спросил мальчик?
— Домой.