В рамках дозволенного

Это началось в пятницу утром с мистера Мурмаера, внезапно решившего, что половину документов из домашнего кабинета необходимо перевезти на работу, и Пэйта, с нездоровым энтузиазмом кинувшегося к этим документам. Коробки с папками стояли в передней, представляя островок макулатуры, часть из которого планировалось увезти в офис, а часть выкинуть. Встретивший нанятых грузчиков Пэйт выглядел официально и взросло: темная щетина на щеках, модные светлые брюки вместо джинсов, снежно-белая рубашка с закатанными до локтя рукавами. Неудивительно, что парни не возражали, когда Пэйтон заявил, что коробки надо уносить только те, которые он проверит. Другие не трогать.

Так началось многочасовое мучение, во время которого Пэйт сосредоточенно копался в бумагах и не отвечал ни на  один вопрос. Некоторые документы – из коробок с утилизацией – он откладывал в отдельную папку, другие фотографировал, довольно кивая. Мне хватило его многозначительного взгляда, чтобы отстать и не тревожить, пока он работает. Потом все равно заставлю ответить. Я устроилась с книгой на диване в прихожей.

Дверь была приоткрыта, дул теплый летний ветерок… Пэйт поднял голову, заметил, что я читаю, и предложил пойти в сад, на качели. Там уютней, а здесь он сам разберется. Я подумала и решила: а почему бы и нет? По крайней мере, в саду я не буду отвлекаться на Пэйта – слишком приятное зрелище представлял он, копаясь в коробках. Волосы, которые к приезду работников были идеально уложены, растрепались и падали на лоб, вид был максимально сосредоточенный, а рядом терся Фай, сующий свой любопытный нос в каждый документ. Идиллия. Зачем мешать?

И я ушла в сад, на качели. В заросли цветов, к яркому, но нежному солнцу. Теперь книга читалась гораздо быстрей, хотя меня и продолжали беспокоить мысли о подарке. С ним по-прежнему было не решено, и меня это напрягало. Я видела уп Пэйтона в комнате списки желаемых книг и игр, но они были составлены на будущее, купить он мог их в любое время. Посуда, одежда? У него есть все! Хоть бери и рисуй открытку. Хм, открытку…

Форс-мажор начался тихо, пока я сидела на качелях и листала на мобильном список групп, пытаясь отыскать девочку, которая делает шикарные блокноты. Кожаные, с тиснением, со страничками на заказ, с фотографиями, цветными вставками… За небольшую доплату можно было оформить срочный заказ, дня за три. В понедельник утром все будет готово.

Но сначала предстояло найти группу этой девушки, а телефон с этой задачей не справлялся, так что я решила тихо проскользнуть наверх к компьютеру и искать там. А прежде – покормить кота.

Фая нигде не было. Не было его в комнате, которую облюбовали для себя кошки, не было на кухне и в гостиной, не было рядом с Пэйтом, расправившимся почти со всеми коробками.

Нигде не было.

– Ты чего носишься? – поинтересовался Пэйт, отодвигая от себя последнюю коробку и царственно кивая грузчику. – Уже третий раз мимо пробегаешь.

Я лишь махнула рукой, вновь кидаясь в зал, но парень перехватил меня за плечи, заставляя притормозить. Заглянул мне в лицо, словно искал в нем ответ.

– Что-то случилось? – Он нахмурился, когда я передернула плечами, пытаясь скинуть его руки. – Ты очень… нервная.

Я спросила:

– Ты давно в последний раз видел Фая?

– Не очень. – Он задумался. – Он вечно рядом крутился, пока не задрых на диване, где сидела ты. Куда потом делся, я не видел. А что?

Я глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Пэйт прав, я очень нервная. Упитанный, нахальный кот никогда не пропускал обед. Особенно если ему предлагали любимый корм – он из любого места в доме мог услышать, как открывается пачка обожаемой вкусняшки. Хотя кухня располагалась в крыле родителей, куда не доносились даже отголоски адской музыки из комнаты Пэйта.

– Фай не пришел есть, – отозвалась я, качая головой. – Это странно. Куда он мог деться?

Пэйт отпустил мои плечи и смущенно отвел взгляд.

– Ну, я подкармливал его с утра, – выдавил он. – Может, поэтому не идет? Дом большой. Вдруг где-то спит?

– Вдали от людей? – с сомнением поинтересовалась я.

– Конечно, – кивнул он. – Разве не может?

Я вздохнула. Может. Пэйтон закинул руку мне на плечи и легонько, подбадривающе прижал к себе.

– Подожди часок и снова зови есть, – фыркнул Пэйт, ероша дыханием мои волосы. – Обязательно явится.

Я согласилась, расслабляясь в объятиях Пэйта и утыкаясь лбом ему в плечо. Он прав. Подожду немного, кот проголодается и выйдет.

Но ни через час, ни через два, ни даже через четыре кот не явился. Мысли о подарке вылетели у меня из головы, в груди все сильнее нарастала тревога, грозя взорваться и поглотить все вокруг. Это мой кот. Мой! Любимый, серый, пушистый, родной и самый-самый лучший, хоть и вредный. И он пропал.

Пэйт сначала пытался меня успокоить, ближе к третьему часу начал взволнованно следить за моими нервными метаниями, а после пятого, почти вечером, предложил помочь обыскать дом.

Мы работали как лучшие ищейки Скотланд-Ярда. Но Фая нигде не было: ни на креслах, ни под диванами… Мы проверили даже в шкафах, перерыли половину вещей, решив после сложить их. Моник нашлась в любимой комнате, но не Фай.

Кот пропал.

– Куда он мог деться? – пробормотала я, без сил падая на пуф в последней обысканной комнате. – В доме больше некуда податься, мы даже НА шкафах проверили! – мой голос сорвался, и последнее слово прозвучало больше как всхлип.

– Агнесс, не волнуйся: дом большой, кот маленький, спрятался где-нибудь и спит,  – предположил Пэйт, остановившись рядом со мной и осторожно потрепав по всклокоченным от долгих поисков волосам. – Уверен, скоро сам выползет.

Я искренне хотела последовать его совету и не волноваться, попыталась вздохнуть, представить, что ничего плохого не случилось, и пойти читать книгу, но мысли не отпускали.

– Маленький? – проворчала я. – Но  Моник мы нашли без проблем, а Фай… – Шестеренки в голове продолжали судорожно крутиться. – Постой, последний раз я видела его с тобой, в передней.

Пэйт кивнул, подтверждая. Только меня это не успокоило, потому что в памяти всплыла одна деталь.

– Ты разбирался с коробками. Дверь во двор была открыта. И ворота… – осипшим голосом выдавила я.

– Агнесс, он же домашний, он не мог… – пробормотал Пэйт, но бледность выдала его.

Мог. И Пэйт прекрасно это понимал.

***

Pov Author

Чего-чего, а пропажи кота Пэйт точно не хотел. Ему нужно было успеть закончить с отцовскими документами, да, но Фай… Черт, да не мог он убежать! Слишком домашний, чтобы смыться, даже если дверь открыта. Пэйт пару дней назад пытался выйти с котом в сад – тот яростно вцепился в него когтями, не желая покидать дом, так что даже за порог Пэйт не рискнул выйти. И до сих пор на плече красовалась глубокая царапина.

Но как бы парень себя ни убеждал, вероятность, что кот выбрался на улицу, была. И весьма большая. Отец рассортировал почти два шкафа бумаг, и с коробками пришлось разбираться долго. А дверь все это время была приоткрыта. Кот спокойно мог выскользнуть. Погнаться за бабочкой, например? Они еще есть? Пэйт не замечал.

А еще парню чертовски не нравилось видеть Агнесс такой расстроенной (не из-за него самого, да и из-за него тоже, если быть совсем честным). Девушка была готова разрыдаться, и от этого внутри что-то болезненно сжималось. Сердце? Или это последствие пары гребаных энергетиков, несмотря на бессонницу, выпитых ночью?

Пэйт не знал, но кота он собирался найти во что бы то ни стало.

Pov Agness

Во двор мы с Пэйтоном кинулись одновременно. Слетая вниз по ступенькам, словно бежали наперегонки. Парню не составило бы труда выиграть – у него опыта больше, – но я была в таком взволнованном состоянии, что могла преодолеть сотни километров не заметив.

Хорошо, что мистер Мурмаер еще не вернулся домой, а его жена решила «ненадолго прилечь». Если бы это безумие увидели они, мне было бы не избежать штрафа. Хотя… Джоанн любит кошек. Хорошо, что летом поздно темнеет. Когда я, преследуемая Пэйтом, выскочила в сад, солнце уже клонилось к горизонту, но было еще достаточно светло, чтобы обыскать все кусты. С этого мы и начали. Каждый розовый куст, каждая клумба, каждое дерево. Пэйту пришлось стягивать меня с огромной раскидистой яблони и лезть самому, чтобы проверить, не забрался ли кот туда. Нет. Зато парень испачкал белую рубаху, растрепал волосы и потом хмуро смотрел на меня, твердя: «Агнесс, у тебя истерика!»

– У меня истерика? – вспылила, шибанув кулаком по стволу яблони и едва не разревевшись. – Да я само спокойствие. Спокойна, как озеро, как удав!

– Ага, – кивнул он. – Конечно.

Правильно понял, спорить со мной сейчас было опасно. Впрочем, столь же опасно, как и находиться рядом, так что я с уверенностью могла сказать, что пацан мне достался с суицидальными наклонностями. Он решился встать у меня на пути, когда я вновь кинулась к кустам.

– Агнесс, его там нет, мы проверяли! – возмутился Пэйт, хватая меня за плечи и почти прижимая к своей груди. – А у тебя, повторюсь, истерика.

– Неужели? И что тогда ты предлагаешь делать? Где он может быть?

Потом мне было за себя стыдно, но в тот момент я не могла думать ни о чем, кроме несчастного пропавшего Фая, и вела себя глупо. Вырвалась из захвата Тима, раздвинув кусты, забралась в них и потом едва выбралась, цепляясь за ветки одеждой.

– Да где угодно! – закричал он. Не помогло, мне стало хуже, на глаза навернулись слезы, и Пэйт это заметил. 

– Агнесс… – пробормотал он и вдруг замолчал. – А-агнесс, мы еще кое-где не проверили.

Я проследила взглядом, куда он указывал. Крошечное приоткрытоеокошко внизу стены дома.

– Подвал, – простонал Пэйт. – Точно, подвал! Коту не попасть в него из дома, потому что дверь плотно закрыта, но снаружи…

Договорить он не успел, вернее, я не  дослушала, потому что со всех ног рванула в дом, где под лестницей находилась дверь в подвал. Почему Пэйт раньше об этом не вспомнил? Вдруг Фай сидит там, несчастный и голодный? Мяукает, плачет. Я дернула дверь, но она оказалась заперта.

– Заперто, – выдохнул подоспевший следом Пэйтон.

– Я заметила! – огрызнулась в ответ.

– Ключ в ящике на кухне, – добавил он. – Стой здесь, никуда не уходи.

Я послушалась, хотя больше всего на свете хотелось рвануть к ящику и найти дурацкий ключ, чтобы вызволить любимого котика из заточения. О том, что будет, если кота в подвале не окажется, я старалась не думать.

Я не справилась с собой, когда подвал оказался пуст.

Мы вместе с Пэйтом обшарили каждый уголок, проверили каждую коробку, ящик. Все-все-все от и до. Я заглядывала в щели, сунулась в вентиляцию, зарылась в кучу старых игрушек, но кота не оказалось нигде. И с каждой минутой мне становилось все хуже. Как так? Где же он?

– Его здесь нет! – взвыла я, когда последний ящик с соленьями был отодвинут в сторону.

– Агнесс, у тебя истерика, – как попугай, повторил Пэйт.

И я сорвалась. Ринулась к нему, обвиняющее тыча пальцем в его грудь, на каждом слове повышая голос.

– Истерика? – ткнула пальцем в его грудь. – А кто виноват? Кому нужно было половину дня рыться в макулатуре и оставлять дверь открытой? Кто не думал головой, когда строил из себя взрослого?

– Агнесс…

– Это ты виноват! – рявкнула я. – Ты вечно ведешь себя как маленький засранец. Ты не думаешь о других. Зачем вообще нужно было рыться в этих дурацких бумажках?

– Агнесс, – Пэйт спокойно покачал головой, словно это я маленькая девочка, и добавил свое коронное, – малышка.

– Я. Не. Малышка!

Рвано выдохнула, сжимая кулаки и ощущая, как глаза застилают слезы. Дурацкие слезы, почему я никогда не могу сдержаться? Дурацкий Пэйтон, который строит из себя взрослого. Дурацкая я… которая ведет себя как маленькая.

– Слышал? Хватит! Кота угробил, еще и меня достать хочешь?

– А-агнесс!

– Что Агнесс? Уже вечность как Агнесс. Зачем я только подписала этот ваш долбаный контракт? – Хотелось или крушить, или рыдать, и я выбрала первое, со всей силы стукнув Пэйта кулаком по груди. Он даже не дрогнул, и я  раздраженно саданула еще разок. – Зачем только ты свалился на мою голову вместе со своими родителями? Ненавижу!

Голос звучал визгливо и хрипло, словно не мой. Какая-то частичка меня уверяла, что это неправильно, что стоит успокоиться и перестать обвинять Пэйта. Но в груди бурлила ярость.

– Хватит! – вдруг гаркнул Пэйт, хватая меня за запястья. Какой это был удар? Третий? Пятый? Одиннадцатый? – Хватит, кот найдется. Я сейчас всех на уши поставлю. Найдем! А ты сядь, успокойся…

– Я спокойна!

Пэйтон усмехнулся, а в следующее мгновение ухватил меня за подбородок и… поцеловал?

Странно, непривычно… приятно.

Я задохнулась, когда его теплые губы накрыли мои, когда пальцы крепче сжали мой подбородок, вынуждая запрокинуть голову, согласиться, ответить. Это было как наваждение. Вот я кричала, готова была рвать и метать, убить Пэйта – а секунду спустя на талии лежала его сильная рука, грудью я прижималась к его груди и, черт побери, отвечала!

Потому что не ответить на этот поцелуй было невозможно. Я с первого дня в этом доме знала, что Пэйт настойчив, но сейчас он был подавляющ. Или мне снесла голову недавняя истерика? Почему бы иначе я стояла теперь, цепляясь за его рубашку, чтобы не упасть, и самозабвенно целовалась… со своим учеником, с…

– Видит бог, ты сама меня вынудила, – прошептал Пэйт, отстраняясь и тяжело дыша. Я ничего не ответила. Потому что не могла. Я стояла посреди подвала и ощущала, как мир вновь наполняется звуками, цветами и запахами. Как бешено стучит сердце в груди, грозя пробить ребра, как саднит сорванное криками горло, как подгибаются ноги, ставшие ватными. Я не могла отпустить рубашку Пэйта потому что иначе бы упала, и чувствовала, какая ткань мягкая и что она все еще приятно пахнет порошком, хотя парень проходил в рубахе с самого утра.

Я опустила голову, утыкаясь лбом Пэйту в грудь. Он не двигался, лишь слегка поглаживал мою спину. Но так не могло продолжаться долго.

– Пэйтон… – начала я, вскидывая голову.

– Я найду кота, – прервал он, криво улыбаясь и убирая руку с моей талии. – Ты поставь пока чайник, приди немного в себя. Не переживай, главное.

Из-за чего мне нужно было не переживать? Из-за пропажи Фая или из-за поцелуя? Гребаного, чтоб его, поцелуя. От которого подгибаются ноги и пересыхает во рту. Сердце вновь пропустило удар, я сглотнула и отступила на шаг.

– Я тоже поищу, – пробормотала, не в  силах отвести взгляда от его лица. Сурового, строгого, серьезного. И чертовски красивого. Хотелось материться. Совсем не по-учительски. Хотя о чем это я? Я переводчица. А учительницы не целуются со своими учениками, не заглядываются на них. У них не перехватывает дыхание, как у меня сейчас, при виде его губ; не подгибаются ноги; не сходит с ума сердце, когда он слегка склоняет голову набок, демонстрируя сильную линию челюсти.

Дерьмовая из меня гувернантка.

Дерьмовый из Пэйтона ученик.

– Лада. Иди. На кухню, – отрывисто заявил Пэйт.

И я подчинилась. Развернулась и пошла наверх, поддерживаемая под локоть, а когда Пэйт скрылся на улице, упала на диван в прихожей, запрокинула голову на спинку и спрятала лицо в ладонях. Голова раскалывалась, напоминая о недавней истерике (Пэйт был прав). До дня рождения осталось совсем ничего. Поздравляю, Анси, ты довела парня! И себя с ним заодно. Что теперь будешь делать? Я глубоко вздохнула, слегка помассировала глаза пальцами… и пошла на кухню. Ставить чайник и успокаиваться. Горячий чай поможет лучше любых самокопаний.

Разве я не думала о Пэйтоне? Каюсь, думала. Немного. Замечала, что он привлекателен, что выглядит очень взросло; видела, что парень сильный, хищный, опасный. Но не думала, что его могу привлечь я, а меня – он.

«И не привлечет», – решила я, размешивая чай ложечкой, хотя в нем не было ни капли сахара. Но сердце взволнованно екнуло, когда за спиной раздалось:

– Эй, Агнесс.

Я обернулась, забывая про чай и едва не смахивая кружку со стола. На пороге с заговорщицким видом стоял Пэйт. И все в нем напоминало о случившемся в подвале: растрепанные волосы, улыбка на губах, чертова щетина и мятая на груди рубашка. Неужели я так яростно за нее цеплялась?

– Идем.

Он поманил меня, протянул руку и, крепко сжав пальцы, потащил на улицу. И я снова подчинилась. Словно во сне. Расслабила руку, позволяя нашим пальцам переплестись, и пошла следом. Не могла убрать с лица дурацкую улыбку и избавиться от ощущения странного спокойствия, почти счастья.

У меня же кот пропал! Эй, какое счастье?

Только казалось, что все будет хорошо. Я шагала следом за парнем, во двор, к воротам… Мы прошли до конца аллеи и остановились у мусорных баков, с краю от которых стояли вынесенные грузчиками коробки.

– Милое место… – пробормотала я.

Пэйт усмехнулся, прикладывая палец к губам, выудил из кармана брюк мобильный и включил фонарик на минимальную яркость. А потом подошел ближе к коробкам, потянув меня за собой.

– Смотри, – шепнул он, освещая одну из коробок. Полупустую, прикрытую куском ткани.

– Куда?

Он закатил глаза, разжал пальцы, отпуская мою руку, и осторожно приподнял ткань. На дне коробки, свернувшись клубочком, блаженно спал Фай. Я охнула, потом восторженно пискнула и едва удержалась, чтобы не вытащить кота из коробки, вырывая из сна. В порыве эмоций я кинулась на шею парню. Настроение превысило уровень хорошего, переходя в эйфорию.

– Ты нашел его! – восторженно воскликнула я, утыкаясь носом Пэйту в плечо. – Нашел!

– Я же обещал, – выдохнул он, обнимая меня и гладя по спине. – А обещания надо выполнять.

– Спасибо.

Было восхитительно хорошо. Фай нашелся, в воздухе пахло грозой, а мы стояли у мусорных баков и обнимались. И я ощущала себя такой счастливой. Бесконечно. Как дурочка. Потому что только дуракам во всем везет.

– Бери кота, – наконец прошептал Пэйт, – а я заберу коробку. Кажется, ему она понравилась, не дело выбрасывать. Да и дождь собирается.

Я кивнула, разжимая объятия. Да, скоро начнется дождь.

________________
2767 слов

Как вам глава?)