17 глава
Pov Payton
Вопрос: Кто зарекался больше не общаться с гувернанткой и еще больше к ней проникаться?
Ответ: Конечно же он, Пэйтон Джей Мурмаер. Весь день запрещал себе, а потом увидел ее на пороге, почувствовал, как ее тонкие пальцы нежно приглаживают его волосы, и начал нести полнейший бред.
И теперь Агнесс, пристроившись на уголке его кровати, разделяет на кусочки запеканку и собирается кормить. Его. С ложечки. Вернее, с вилочки, но сути это не меняет.
Пэйт только что строил из себя взрослого и заявил, что скоро будет праздновать день рождения. Торт, свечки, все дела. Когда и не планировал его справлять. Когда даже Джейди просил не заморачиваться с подарком.
И кто он после этого? Агнесс права, малолетний идиот… который возбуждается от мысли, что его сейчас будут кормить с рук. Как ребенка. Нет, как кота.
Пошел к черту Джей с его дурацким «брюнетка-конфетка, которая должна о тебе заботиться»!
Pov Agness
Пока я осторожно разрезала запеканку на маленькие кусочки, Пэйт наблюдал за происходящим. Полулежал, откинувшись на подушки, и сверлил меня пристальным взглядом серых глаз, не раздраженным, как у отца, а задумчивым. И явно желал что-то сказать. Не буду лишать его этой возможности.
– Надеюсь, ты не следуешь правилу «пока я ем, я глух и нем», – усмехнулась я, заканчивая. – Не забыл? С тебя ответы.
– Всего парочка, – передразнил Пэйт, повторяя мои слова.
– Не ответишь – не покормлю.
Я наколола на вилку кусочек запеканки и попыталась протянуть ее Пэйту. Он не сдвинулся с места.
– Так покормить меня не удастся. Нужно забраться во‑от сюда, – он похлопал по кровати рядом с собой. – Прямо с тарелкой. Тогда будешь ко мне ближе и дотянешься.
– Есть другой вариант: если ты сядешь ровно, – проворчала я, но все же подчинилась.
Чтобы не разозлить пацана, который готов ответить на несколько вопросов. Я заползла на кровать, осторожно поставила тарелку на матрас и попыталась устроиться удобней. Пэйт с задумчивостью следил за моим копошением.
– Первая за маму? – не удержалась от ехидства я, когда, наконец, смогла дотянуться до парня. Шевелиться Пэйт отказывался, но сидеть так мне действительно было гораздо удобней.
– Не, за маму не хочу, – фыркнул пацан. – Хочу за новую Mortal Kombat.
Я опешила, держа вилку у его лица, а Пэйт легко ухватил зубами кусок запеканки, с наслаждением его пережевывая. Кажется, как бы он ни бахвалился, а есть очень хотел.
– З-за игру? – пробормотала в шоке.
– Именно! Сегодня купил в «Стиме», на днях буду проходить. – Пэйт пожал плечами. – И, кстати, это уже второй вопрос. Даже третий, если считать тот, что был о дне рождения. Расходуй их осторожней, а то скоро отвечать перестану.
Третий? От возмущения я ударила вилкой по тарелке. Он совсем обнаглел, джинн недоделанный? Он это посчитал за вопросы?
– Пэйтон, так нечестно, – возмутилась я и протянула ему следующий кусок. – Ужин только начался – это раз. А на предыдущие вопросы ты меня сам подбил – это два. В планах у меня совсем другие.
Пэйт вздохнул – кажется, с наслаждением, потому что запеканка улетала мгновенно, – и уставился в потолок. Что такого интересного он там отыскал, я не знала, но после «первой вилочки за Mortal Kombat» я ничему не удивилась бы.
– Отлично. Вопросы в студию, – наконец, заявил он. – И еще один кусочек, пожалуйста.
Я склонилась к нему, передавая еду, и задала первый вопрос, для разогрева:
– Скажи, нянь тебе нанимают не просто так? Ты чем-то провинился?
Тим чуть не подавился. Закашлялся, но запеканку усел проглотить.
Успокоившись, он возмущенно взглянул на меня, получив в ответ лишь невинную улыбку. Не-не-не, пацан, отдувайся! Сам пообещал, сам исполняй. Я свою часть договора выполняю. Я поднесла к его рту вилку. Запеканка быстро заканчивалась, но оставались салат, огромная чашка чая, торт и две зефирки. Кэрол постаралась на славу.
– С чего ты так решила? Может, у меня просто предки бесконечно заботливые? – выдавил он.
– Не может. – Я пожала плечами. – Просто так и прыщ не вскочит, а уж родители тотальный контроль точно не устроят.
– Ка-акие поговорки, – фыркнул Пэйт, но потом добавил: – Резонно. И замолчал. Я вздохнула, продолжая кормить наглеца.
– И все же? – поторопила я, когда молчание слишком затянулось, а мы перешли на капустный салат.
Кусочек салата я все же стащила, легко подцепив его длинными ногтями. Пэйт внимательно проследил за моим движением, но ничего не сказал, лишь тяжело вздохнул.
– Ладно, согласен, ничего не случается просто так, но это не означает, что я провинился.
Снова молчание. Но когда я уже собиралась вновь поторопить Пэйта, он продолжил:
– В общем, да, нянь нанимают не просто так, но вина в этом не только и не столько моя. Довольна?
– Пока довольна, – кивнула, протягивая ему в качестве вознаграждения очередную порцию салата. – А чья же в этом вина?
Пэйт вновь завис, делая вид, что тщательно пережевывает, хотя явно так же обдумывал ответ. Вопросы его не радовали, это было заметно, но и не вызывали раздражения, его глаза оставались такими же задумчивыми. Едкий огонек в них не разгорался.
– А не много ли вопросов ты задаешь, Агнесс? – отозвался он.
– Не много. – Я стащила из чашки кусочек капусты и облизала пальцы. Пэйт отвел взгляд, делая вид, что ничего не заметил. – У нас еще остаток салата, зефир и торт. Это легкий вопрос, самые сложные у меня на сладкое.
Секунда, другая… и дикий смех Пэйта. Он резко поднялся с подушек, подавшись вперед, замер всего в паре сантиметров от моего лица и, вопросительно подняв брови, прошептал:
– Так, может, сразу перейдем к сладенькому?
Голос хриплый, напряженный, даже сексуальный. По крайней мере, это подразумевал подтекст фразы. И я бы снова смутилась, если бы не опустила взгляд и не увидела, что вилка с салатом, которую собиралась подать, направлена зубцами в его горло. Смутиться не удалось, я истерично захохотала, отмахиваясь от Пэйта.
– А ты, Пэйтон, однако, наглеешь, – выдавила я сквозь смех.
– Да, могу, умею, практикую, – недовольно проворчал пацан, забирая у меня вилку и доедая салат. – Отлично, отвечаю на последний вопрос: я не провинился, моя ошибка лишь в том, что когда-то оказался не в том месте и не в то время, а насчет нянек решили родители. Не могу сказать, кто из них именно. Вместе. Как обычно принимают все решения.
Пэйт вздохнул и притянул блюдце с тортом, сковырнул немного крема, облизал зубчики. Вот так незаметно мы перешли к десерту. А необходимого ответа я так и не получила. Пора переходить к решительным действиям.
– Не в том месте и не в то время – это, как я понимаю, об аварии. Последние вопросы: что за авария и почему после нее тебе начали нанимать гувернанток?
Он дернулся как от удара и поднял глаза, смерив меня пристальным взглядом. И мне внезапно стало чертовски не по себе, потому что, кажется, ворошить это прошлое Пэйт действительно не любил. От того, как он посмотрел на меня, дыхание перехватывало – и не так, как от пошлых шуточек, а как… от страха. Даже его отец на меня так не смотрел. Болезненно, хмуро, напряженно. Словно взгляд – это скальпель, в любой момент готовый вскрыть меня и выудить все мысли, все страхи, все желания…
Я сглотнула и облизнула пересохшие губы. Черт, Пэйт, если я сейчас тебя боюсь, что будет лет через шесть с твоими подчиненными?
Он отвлекся, опуская взгляд на мои губы…
– А наша Агнесс зря времени не теряла. Я заикнулся об аварии, и она сложила два плюс два, – пробормотал он. – Это слишком личные вопросы, даже не все друзья знают на них ответы.
Мне казалось, с каждой секундой он подвигается все ближе. Вкрадчивый и тихий, как дикий кот, которого только что кормили с рук.
– Торт?
Вопрос я услышала не сразу. Только когда ложечка с умопомрачительно пахнущим тирамису оказалась у моих губ, поняла, что происходит. И приоткрыла рот. Пэйт молча за этим наблюдал, и вся ситуация из забавного кормления превратилась в… двусмысленную.
– Если бы знал, какие вопросы мне собираются задавать, не согласился бы, – продолжил Пэйт, потом замолчал, опустив голову, чтобы отломить еще торта. – Хотя не уверен. – Ложка снова у моих губ. – Я, конечно, не люблю, когда лезут ко мне в душу и пытаются там копаться, но…
И опять взгляд. Жадный, прожигающий до костей. Как может быть столько разных взглядов у одного человека? У мальчишки! Я должна отодвинуться, обязана, но что-то удерживало на месте. То ли торт, то ли эти серые глаза…
Секунда, две…
– Эй, Пэйтик, ты чего на звонки не…
Дверь распахнулась с пинка, а бодрый Хосслер-младший замер на пороге, так и не закончив фразу. Наваждение спало, и я смогла отстраниться, отшатнувшись от Пэйта и чуть не упав с кровати.
– Ма-амочки мои, – протянул Джейди, усмехаясь и помахав перед лицом рукой. – Какая картина! А у вас тут жарко. – Он ухмыльнулся шире. – Давно проветривали?
– Хосслер, – вспыхнула я, понимая, к чему он клонит. – О чем ты думаешь? Я просто кормила ребенка с ложечки! Он сам не умеет.
Джей хмыкнул и вновь окинул нас взглядом: раскрасневшуюся девушку на кровати, парня без майки, подушки и блюдце с тортом.
– Или он тебя? – выдавил, наконец, Джей.
Пэйт истерично засмеялся, отставляя блюдце на поднос. Смеялся он долго, уткнувшись в одеяло и вздрагивая всем телом. Мы с Джеем ждали.
– Джейди, честно, это не то, что ты подумал, – выдавил пацан через минуту. – Мы просто поспорили.
– Точнее, взяли друг друга на слабо, – поправила я, пожимая плечами.
Со стороны это «слабо» смотрелось по меньшей мере странно, по большей… Я опустила голову, представляя картину глазами Джея. По большей – пошло. И могло оказаться еще пошлей, если бы не явился Хосслер. Каким бы мальчишкой ни был Пэйт, иногда он смотрит так, что невозможно противиться. Как бандерлогам перед удавом.
Мы слышим тебя, Каа.
Гипнотизер чертов. Я бросила взгляд на Пэйта, который отсмеялся и вновь сидел хмурым, покусывая ложечку, с которой только что ела я. Анси, кажется, только что ты едва не решилась с ним… Нет, быть такого не может!
– На слабо? – вырвал меня из раздумий голос Хосслера. – Товарищи, вы меня разочаровываете. Агнесс, ты же родня Николаса, где хваленая сообразительность?
– Я была сообразительна как никогда.
Ага, особенно когда сидела и не могла пошевелиться под взглядом чертового малолетки. Хотя дурацкая игра в кормление с ложечки – тоже верх сообразительности. Сам бы попробовал склонить Пэйта к откровенному разговору!
– К тому же идея была моя, – проворчал Пэйтон, то ли обидевшись, то ли защищая меня.
Хосслер смерил его взглядом, покачал головой, но ничего не сказал. Он легко отодвинул ногой кофейный столик – чашка чая зловеще покачнулась – и плюхнулся на кровать между нами. Доверительно приобнял за плечи Пэйта, подмял под бок меня, обхватив за талию, и заявил:
– Отлично, раз вы такие любители споров, предлагаю решать вопросы более азартным путем. Устроим игру в карты. Послезавтра… Нет, в пятницу!
Он потрепал Пэйта по макушке и, на секунду повернувшись ко мне, многозначительно подмигнул. Ай, Джей! Хотел посмотреть, что будет, если заставить нас с Пэйтом сыграть в карты, значит, посмотрит. Из кожи вон вылезет, но добьется своего. А я не буду ему мешать, потому что теперь имею собственные планы.
– И на что предлагаешь играть? – фыркнул Пэйт, скидывая с плеч руку друга. Его голос прозвучал ворчливо, но лицо выражало крайнюю степень заинтересованности. – На алкашку пока что я не согласен. Все, хватит.
– На желания, друг мой, на желания. – Джей поднял палец. – Или на раздевание, как вариант.
– Джейден, ты, кажется, нарываешься, – возмутилась я, тоже пытаясь вырваться. – Второй вариант нам не подходит.
Но Хосслер-младший держал крепко, так что пришлось смириться и перестать разжимать его руку. Пэйтона такое фамильярное отношение друга к гувернантке тоже не радовало. Взгляд, которым он смерил покоящуюся на моей талии ладонь, мог испепелить.
– Отлично, тогда на поцелуи! – усмехнулся Джейди. Пэйт подавился последней ложечкой торта и закашлялся. Его лицо покраснело, приобретая насыщенно-малиновый цвет, я даже заволновалась: вдруг сильно подавился? Но Джей лишь заботливо похлопал его по спине и продолжил:
– Хотя желания – идеальный вариант. Попросить можно все. Что скажете на это?
С трудом откашлявшись, Пэйт поднял голову. С сомнением обвел взглядом Хосслера, а потом меня, задержавшись на руке на моей талии и задравшейся майке. Вздохнул и согласился:
– В целом, можно.
– Хорошо, – Джей довольно потер руки. – А ты, Агнесс?
Ответить я не успела. В кармане у Джейди зазвенел мобильный, выдав дикую мелодию и неистово завибрировав. Хосслер вздрогнул, отпуская мою талию, и посмотрел на экран. Прикусил губу, нервно побарабанил пальцами по одеялу. Я попыталась подсмотреть имя на экране, но Джей повернул его так, чтобы увидеть было сложно.
– Агнесс пока думает, а мне нужно ответить, – бросил он, принимая вызов и вылетая в коридор.
Думать было не о чем – я собиралась отказаться. Зачем, если и так уже узнала почти все? Чтобы сыграть пару конов и накопить желания на будущее? Спасибо, мне и так неплохо. Вдруг Пэйт играет так же хорошо, как и я? Выиграет, накопит желаний, и мне придет конец.
– И каков ответ? Сыграем или нет? – поинтересовался он.
– Вообще-то, вопросы пока задаю я, – усмехаюсь. – Так что там с аварией?
Он моментально помрачнел и отвернулся, занимая себя, только бы не смотреть на меня: отпил холодный чай, ровно составил тарелки на подносе, потеребил серебряный браслет на запястье. Забавно, я настолько старалась не присматриваться к пацану, что раньше не замечала браслета.
Ответа не было.
– Пэйтон…
– Я пытался ответить, но нас прервали, – наконец, объявил он. – Торт я доел сам. Какие еще вопросы?
– Но ты же обещал! – я чуть не подавилась от возмущения.
– Обещал. – Он кивнул, не смотря на меня. – И отвечал. Пока ты меня кормила. Еда закончилась.
– Ну ты наглец…
Значит, еда закончилась и ответы тоже закончились? Хитрый Пэйтоша, ты же понимаешь, что с таким поведением я заставлю тебя ответить на вопрос об аварии? Что, где, когда?! В смысле, когда случилось, почему и какого черта ему теперь нанимают гувернанток. Мне распалили любопытство – а это самое страшное, что представляло человечество.
– Не надо, – фыркнул парень. – Я честно выполняю условия: кормили – отвечал, еда закончилась – молчу.
– Замечательно, сейчас принесу еще кусок запеканки! И буду кормить, пока не лопнешь, – не удержалась я, раздраженно наклоняясь к нему.
– И как же ты меня заставишь? Свяжешь? – Он подался ближе. Глаза в глаза, тяжелое дыхание и сжатые кулаки…
– Нет, вас на пару минут нельзя оставить. – Хосслер замер на пороге, разглядывая двусмысленную картину. – Что это за стремление стать ближе?
Пэйт пронзил друга таким едким взглядом, что у меня пробежал мороз по коже, но у Джея, кажется, давно развился иммунитет к подобному. Он пожал плечами и снова занял свое место – на кровати между мной и Пэйтом.
– Ладно, он так на меня смотрит, что воздержусь от комментариев. – Хосслер повернулся ко мне. – Но ты, Агнесс, терпи, пока нельзя, пока он еще маленький. Но через тринадцать дней этому лбу исполнится восемнадцать, и ты сможешь с чистой совестью его отшлепать. – Джейди многозначительно пошевелил бровями и шепнул мне на ухо:
– И никто не посмеет сказать ничего против или даже намекнуть о совращении малолетних.
Из-за плеча Хосслера мне было видно, как Пэйт со стоном закрыл лицо руками. Кажется, он совсем не хотел, чтобы его… отшлепали. Это еще вопрос, кто кого совращает?
Джей, кажется, подслушал мои мысли, потому что лукаво заметил:
– Впрочем, мало ли, вдруг Пэйту понравятся такие игры.
Я еле удержалась, чтобы не закашляться, сидела и с каменным выражением лица смотрела на кофейный столик. А Хосслер продолжал:
– Это и многое другое можно получить, если согласиться на игру в карты. Ну как, Агнесс, готова?
Но меня смутил не вопрос, а его слова. «Это и многое другое». Вопросы. Пэйт не желает отвечать на них сейчас, но, возможно, ответит, если я обыграю его в карты? Если выиграю, потрачу одно желание на вопрос, если нет… Что ж, попытка не пытка.
– Готова, Джей. – Я взглянула на Пэйта и добавила: – Кое-кто не умеет исполнять обещания. Значит, будет отдуваться за желания.
Пэйт усмехнулся. Угроз он не боялся.
________________
2489 слов