5
«Можно прийти к тебе?»
Надо отдать С'ташу должное – он всегда задавал этот вопрос. В отличие от Кхефа, который мог завалиться без предупреждения в любое время, которое считал удобным.
К счастью, теперь он перестал так делать – после того, как Сер'тан рассказал ему о С'таше, проводящем в его каюте почти каждый вечер. Парнишку брала оторопь каждый раз, когда шумный капитан оказывался рядом, и тревожить его лишний раз Сер'тан не хотел.
Кхеф всё понял и, характерно усмехнувшись, пообещал, что не будет мешать его личной жизни. Где в этой шутке была граница между фактом и вымыслом – Сер'тан ещё не разобрался.
Он ненадолго свернул приложение для чтения и бегло напечатал:
«Конечно. Жду».
Сообщение унеслось по сети, а Сер'тан открыл приложение вновь.
Когда дверь зашипела, пропуская С'таша, Сер'тан не оторвался от планшета. Какое-то время С'таш возился у порога – от Сер'тана, лежащего на койке, его загораживал угол стены, а потом прошёл в комнату, и тогда, наконец, Сер'тан поднял глаза.
– Привет.
– Здравствуй, – поза С'таша выглядела напряжённо, а лицо – сосредоточенно, будто он был недоволен чем-то и готовился это высказать. Да, точно – собирался с духом. В руках у него была какая-то плоская круглая банка, но прежде чем Сер'тан спросил о ней, С'таш задал вопрос сам: – Что делаешь?
– Читаю, – Сер'тан приподнял планшет.
– Читаешь? – уши С'таша, забавно торчащие даже больше, чем у других литанийцев, в удивлении приподнялись. Он тут же, забыв о прежней сосредоточенности, подошёл ближе.
– Думаешь, я не умею? – Сер'тан не смог отказать себе в маленьком удовольствии его поддеть. – Конечно, ведь моё дело – махать кулаками, а читать могут только продвинутые лингвисты.
С'таш мгновенно засмущался:
– Нет... Я не это хотел сказать...
– Всё в порядке, – Сер'тан улыбнулся и чуть подвинул к стене ноги. – Садись.
С'таш взглянул на постель, укрытую тёмно-синим покрывалом с россыпью звёзд – подарок одной из однокурсниц ещё в Академии, – с подозрением, но всё-таки аккуратно опустился рядом. Теперь точно пора было узнать:
– Что ты принёс? – Сер'тан кивнул на баночку.
– А, это? – казалось, С'таш уже забыл о ней, но стоило вспомнить – и серьёзность вернулась. – Это тебе, – он протянул коробочку Сер'тану.
Сер'тан взял её, отмечая, что С'таш не стремился больше отвести скорее пальцы от предмета, за который они брались вместе.
– Что это? – повторил вопрос Сер'тан. Он отщёлкнул крышку, и тут же, не успел он даже увидеть цвет, в нос ударил знакомый запах. – Свет! – Сер'тан защёлкнул её обратно, – я знаю, что это. – Он посмотрел на С'таша с укором. – И зачем?
– В смысле «зачем»? – казалось, С'таша возмутил этот вопрос: если бы у него были перья, как у женщины-рилта, он бы непременно нахохлился. – Ты ведь мучаешься, я вижу. У тебя темняки уже на плечах...
Сер'тан поморщился.
– А ты решил стать моим личным врачом?
Это замечание, видимо, задело С'таша: он на секунду замер, а пухлые губы растеряно приоткрылись. Но не успел Сер'тан извиниться, как Сташ взял себя в руки и выдал то, чего он ожидал ещё меньше, чем заживляющей мази.
– Ты не умеешь мыслить стратегически.
Сер'тан не сразу нашёлся с ответом. Он сложил на груди руки и лишь несколько секунд спустя произнёс:
– Это серьёзное обвинение для начальника Безопасности.
– Посуди сам, – деловитость окончательно вернулась к С'ташу. – Со дня на день мы выходим на операцию, а тебя скручивает при каждом движении. А если что-то пойдёт не так? Кто будет нас защищать? Я?
– У тебя хватит духу, без сомнений.
– Ничего подобного, – С'таш мотнул головой. – Свет, ты даже не представляешь, как я боюсь! Это, – он указал на банку в руках Сер'тана, – моя попытка держать под контролем хоть что-то. Прости, что за твой счёт. За свой я не могу даже это.
Да, ситуация складывалась серьёзная. С'таш и правда очень переживал, и это разъедало его, как ржавчина разъедает меч, которым давно не пользуются. Чтобы снова взять его в бой, ржавчину надо удалить – иначе жди беды, меч подведёт в решающий момент. Оставалось только найти действенное средство.
Идея пришла в голову мгновенно.
– Ну, если ты считаешь, что это нужно... – протянул Сер'тан, провернув в пальцах банку, – то сделай это сам. – Он протянул банку С'ташу, и тот принял её скорее инстинктивно.
– В смысле, сам?.. – широко раскрытыми глазами С'таш следил за тем, как Сер'тан, сев, стягивал через голову майку.
– В прямом. – Майка опустилась на подушку, где Сер'тан до этого лежал. – Я не до всех мест дотянусь – у меня ещё и на спине ушибы есть. А ты сегодня мой личный врач. Так выполняй свои служебные обязанности.
На этих словах Сер'тан не удержался от улыбки, но тут же поспешил стереть её. С'таш и так был шокирован сверх меры.
– Но... я не умею.
– Ничего особенного уметь не нужно. Просто мажь – и всё. – Но он прекрасно понимал, что С'таша смущает не это. Поэтому слегка наклонился вперёд, не обращая внимания на боль в ушибленном прессе, и добавил: – Помнишь, мы говорили, что чрезмерная дистанция может повредить заданию?
С'таш осторожно кивнул.
– Вот. А сейчас у нас есть шанс добить эту дистанцию окончательно. Чтобы ничего уже больше не бояться.
– Ты скорее меня добьёшь такими предложениями, чем что-то ещё, – пробурчал С'таш, но крышку на банке всё-таки отщёлкнул.
Сер'тан порадовался тому, что он может шутить над ситуацией. Ему самому в этот момент стало несколько не по себе.
Он никому не позволял прикасаться к себе уже очень давно. Врачи – настоящие врачи – и спарринг-партнёры были не в счёт. Да и невозможно сравнить прикосновения во время тренировки – даже когда дружески хлопают по плечу или протягивают руку, чтобы помочь подняться, с тем, чего он ждал от С'таша.
Взглянув, как тот зачерпывает пальцем густую зелёную массу – сначала мало, на пробу, а потом, наверное, будет больше, – Сер'тан прикрыл глаза.
– Я постараюсь аккуратно, – услышал он обеспокоенный голос.
Сер'тан кивнул и невольно сжал челюсти. Пусть лучше думает, что он боится боли.
Холодные и влажные, как язык какого-нибудь зверя, пальцы С'таша коснулись плеча. Сер'тан не сдержался и вздрогнул. Пальцы отпрянули.
– Больно?..
– Нет.
Контакт возобновился. Пальцы выводили спираль галактики, которая расходилась от центра к краям. Кожу сначала щипало, потом будто сковывало холодком, таким, что казалось, будто он не сможет пошевелить рукой. Сер'тан невольно повёл плечом, проверяя. Тогда он открыл глаза.
– Всё-таки больно, – повторил С'таш уже увереннее.
– Просто немного холодит.
– Мне продолжать? – С'таш оторвал взгляд от его плеча и посмотрел в лицо. Глаза у него были бледные-бледные, как капля золота размешанная в молоке.
– Конечно.
Теперь он не стал прятаться в себе. Смотрел, как С'таш растирает остатки мази на плече.
– Доктор Штоль сказал, что надо хорошо её втереть, чтобы был эффект, – С'таш будто оправдывался.
– Я знаю. Ты всё делаешь верно.
– Спасибо. – Он улыбнулся, но Сер'тану показалось, что немного нервно. – Я закончил с плечом. Теперь живот.
– Хорошо. Давай.
– Тебе лучше лечь.
Свет, кулаками машут точно дураки. Подавив вздох, Сер'тан лёг, подставив С'ташу живот. Как щенок ку'тара доброй руке хозяина. С'таш вновь набрал мазь и коснулся его уже смелее.
В первую секунду неистово хотелось закрыться. Схватить эту ладошку и сжать её покрепче, чтобы больше неповадно было вот так вторгаться, нарушая всё, что написано их народом, законами Флота и здравым смыслом. Но в ответ на прикосновения С'таша из глубины живота поднималось тепло, и оно топило его, заставляя оплывать все углы, делая его покатым, неострым, согласным. Сер'тан поймал себя на том, что стал дышать чаще – и постарался взять это под контроль, чтобы С'таш не обратил внимания.
Стараясь отвлечься от этого непрошенного тепла, Сер'тан стал наблюдать за лицом С'таша. Из него словно выветрилась вся пробивная, претенциозная уверенность, с которой он пришёл – сосредоточенность осталась, но другая. Черты его лица словно стали мягче, как и движения, изначально неуверенные и отрывистые, и теперь С'таш напоминал не доктора даже – скорее родителя, который ухаживал за больным ребёнком. Ничего подобного Сер'тан не видел уже много лет – с тех самых пор, как сам вырос и его мать перестала точно так же мазать ему темняки после неудачных тренировок.
Это сходство добило его окончательно. Рука Сер'тана метнулась, перехватывая С'таша за запястье.
– Хватит.
С'таш поднял на него испуганные глаза в обрамлении снежных ресниц. Губы снова беспомощно приоткрылись, но сказать, видимо, было нечего. Как и Сер'тану.
– Достаточно.
Его пальцы соскользнули с запястья С'таша, и тот сразу же прижал к себе руку. И только тут Сер'тан очнулся.
– Я сделал тебе больно?..
С'таш замотал головой:
– Нет. Это, должно быть, я...
– Нет. Ты всё делал отлично, просто... Это я переоценил себя. Прости.
Какое-то время они оба молчали. В конце концов С'таш, окончательно растерянный и поникший, сказал:
– Я пойду...
Стоило как-то остановить его. Он столько сделал для него, столько преодолел в себе, а Сер'тан – не смог.
– Наверное... – только и проговорил он.
С'таш поднялся и поплёлся к выходу. Он шёл почти так же, как в самый первый раз, когда было темно, и он боялся на что-нибудь наткнуться. Хотя теперь режим освещения стоял дневной и, казалось, что опасаться нечего.
Проводив его взглядом, Сер'тан посмотрел на банку с мазью, что по-прежнему ютилась на краю кровати – сиротливо, как С'таш только что. Перед уходом внимательный мальчик даже не забыл защёлкнуть крышку. Почему-то именно от этой детали что-то внутри Сер'тана сжалось – ровно там, где под чужими пальцами минуту назад просыпалось тепло.