Часть 14
ЗДЕСЬ! ОНИ ЗДЕСЬ!
- Чимин-а? Юнги-я?... Чёрт, чёрт, я не могу нащупать пульс Юнги!
- ВЫЗЫВАЙТЕ ВРАЧА!
- Гук, бери его за ноги.
- Осторожно, осторожно!
* * *
Он лежит, укутанный в тепло. В безопасности. Не знает где, но он укутан и вроде как спит. Никто его не беспокоит.
Иногда он слышит голоса. Как будто в отдалении улавливает обрывки разговоров.
Он не узнаёт эти голоса. Не понимает, они разговаривают с ним или между собой. Может быть, ему хотелось бы узнать, кто они, откуда они, но для этого нужно открыть глаза.
4lapy.ru
Ему пока слишком комфортно, чтобы пытаться это сделать. Он не против побыть в тепле ещё немного.
Отдохнуть.
* * *
- ….понравился галстук. Она сказала, что синий горошек подходит к моим глазам. Я был в голубых линзах, помнишь такие? Вы с Гуки сказали, что с ними я похож на андроида. Мне нравится. Выглядит круто. Меня как будто подослали из будущего для защиты человеческой расы…
* * *
- нормально, всё отлично. Обычная реакция на количество энергии, которое ты высвободил, чтобы… защитить себя, я полагаю. И спасти Юнги-хёна. Главное, что ты придёшь в себя, когда… перезарядишься. Как Чонгук-а тогда, помнишь? Пока отдыхай, Чимини, и будешь как новенький.
* * *
- Мы не знаем, что заказать. Никто из нас домой идти не хочет, потому что… Потому что ещё нужно прибраться и за вами проследить. Нам надо быть тут, если… когда вы очнётесь. Поэтому… либо опять будет пицца, хотя Тэхёну после всего этого сыра нехорошо было, либо, может быть, китайская еда…
- Привет, Гук.
- Привет, хён. Попрощался с Джин-хёном?
- Да. Он начал плакать в аэропорту. Сказал, что если с кем-то из нас что-нибудь случится, то он лично кастрирует нас всех своими ножами.
- Ха, понятно… Но с ними ничего не случится.
- Нет, конечно нет.
* * *
Начинается всё с противного вкуса во рту. Первое, что он ощущает – язык, прилипший к нёбу, и губы сложно разлепить.
Чимин пробует пошевелить пальцами на руках, потом всей рукой, ногами. Вспоминает очертания своего тела. Он не укутан. Ему комфортно и тепло, но не так, как раньше.
Он лежит. Под головой у него подушка, а сверху накинуто что-то мягкое.
По ощущениям он будто много часов подряд танцевал. Или бегал. Или плавал. Эта усталость тяжёлая, свинцовая. Он словно растаявший лежит на подушке, став с постелью одним целым.
Справа раздаётся копошение, лёгкое движение и скрип стула.
Чимин хмурит брови, собирается с силами и открывает глаза.
Книжные полки отбрасывают тени на стены от слабого желтоватого света. Эти полки не его. В этот момент Чимин с трудом соображает, а была ли у него книжная полка вообще, но эта точно ему не принадлежит.
Медленно совсем немного повернув голову он смотрит направо и видит свернувшегося на стуле рядом с ним человека.
Тэхён. Это Тэхён спит, подобрав голые ноги под себя и спрятав лицо в коленях. Положение неудобное – шея однозначно будет болеть. Чимин бы подвинулся, чтобы поделиться местом.
Он облизывает пересохшие губы и пытается выдавить хоть звук, но ничего не получается.
Горло режет тупой болью как во время простуды. Чимин сглатывает рефлекторно и пробует ещё раз.
- Тэ… - удаётся прошептать ему. Он хотел бы протянуть руку, ведь Тэхён достаточно близко, чтобы он сумел коснуться его штанов, но это требует слишком больших усилий. – Тэ-хён-и…
Тэхён что-то мычит, потираясь лицом о собственные колени.
- Тэхён-а, - повторяет Чимин шёпотом, уже громче. – Шея… будет… болеть.
Тэхён приподнимает голову, сонно щурится на Чимина. Он бледнее в сравнении с тем, каким Чимин его помнит, под глазами тени, но как только до него доходит, что Чимин пришёл в себя, он вскрикивает.
- ЧИМИНИ!
Чимин морщится, потому что, Тэ, пожалуйста, не так громко, но у Тэхёна в руках уже оказывается бутылка воды, которую тот открывает с невероятной скоростью и, засунув в неё трубочку, аккуратно подносит ко рту Чимина. Тот фокусируется на неё несколько мгновений, а потом принимает. Каждый глоток болезненный, но прохладная вода необходима ему сейчас.
- Ты в порядке? – спрашивает Тэхён. – Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит? Как ты? Как самочувствие?..
Поток вопросов прерывает торопливый топот и в поле зрения Чимина возникают ещё два человека – Чонгук и Намджун. Они выглядят не лучше Тэхёна – с круглыми глазами, с растрёпанными волосами, в помятой одежде и с обеспокоенными лицами.
- Слава богу, - выдыхает Чонгук, оседает на освобождённый Тэхёном стул.
- Чимин-а. – Намджун наклоняется ближе, прикладывает ладонь ко лбу, как будто проверяет температуру. – Можешь говорить?
Тэхён отводит бутылку, Чимин сглатывает.
- Я… да, - шепчет он, немного растерявшись от обстановки.
Он начинает задумываться над тем, что не понимает, где находится. И почему. Горло болит, усталость во всём теле. Наверное, это не обычный затянувшийся вечер за видеоиграми, после которого все уснули.
- Хорошо, хорошо, замечательно. – Намджун рассеянно гладит его по волосам и делает шаг назад. – Ты знаешь, кто мы?
- Хён, что?..
Чимин старается сложить картинку в голове в одно целое из тех крох, что у него есть. Что он сделал, что у друзей возникла такая реакция? Он смотрит на Тэхёна, стоящего к нему ближе всех на коленях и держащего его за руку.
- Что произошло? – наконец спрашивает Чимин, потому что в голове… почти пусто.
В памяти пробел, который необходимо восполнить. Он не может вспомнить, как уснул и что было до этого. Его это нервирует.
Между ними повисает тяжёлая тишина.
Затем Тэхён подаёт голос.
- Ты… Мы не совсем уверены, что именно случилось, но у нас есть… - Он взмахивает свободной рукой. – Предположение.
- Мы думаем, что Юнги-хён мог потерять контроль, - осторожно произносит Намджун. – Потому что ванная комната… Вода замедляет чернила, растворяет их немного. Если он почувствовал, что энергия слишком сильно течёт в нём, он мог принять меры предосторожности, чтобы сдержать её…
- Юнги, - шепчет Чимин. Нет.
Нет.
Память восполняет пробелы. Чёрная плитка, движущиеся чернила. Едва живой Юнги в ванне. Ужасающий взгляд Юнги, сильная хватка вокруг горла. Вот почему так больно глотать. Вот почему получается разговаривать только шёпотом…
Было и тепло. Тепло Чимина, которое он разделяет со своими растениями. Оно было огромным и таким мощным…
- Юнги… - Чимин делает попытку подняться. Тело протестует, но он напрягает кричащие от боли мышцы и старается принять сидячее положение, чтобы добраться до Юнги.
Все присутствующие приходят в движение одновременно. Кричат, заставляют лечь обратно. Тэхён удерживает ладонью, упираясь ему в грудь и мягко укладывая на подушки. Намджун легонько похлопывает по плечу, уговаривая не пытаться подняться. У Чимина сейчас недостаточно сил, чтобы спорить с ними. Даже если бы силы были, Чонгук бы вряд ли позволил ему встать.
Поэтому он закрывает глаза, пробует собрать мысли в кучу, сложить в единую картину события той ночи…
Они потеряли сознание. По крайней мере, Чимин точно.
- С Юнги-хёном все хорошо, - говорит Намджун. – Он… он тоже в постели в комнате. – В этот момент Чимин осознаёт, что он по-прежнему в квартире Юнги. На его диване. Ребята убрали кофейный столик, чтобы было удобнее сидеть рядом с ним.
- Он пока не… - Намджун облизывает губы. Он редко показывает свою неуверенность. – Он пока не очнулся. Но… физически он в порядке.
- Что это значит, - шёпотом просит объяснить Чимин. Голова пульсирует в такт быстрому сердцебиению. Как же сильно болит горло… а это сделал Юнги, но не нарочно… - Что значит физически? Он?..
Он надеется, что кто-нибудь ответит на его незаконченный вопрос, но все трое отводят глаза. Смотрят в пол, на свои руки. Странно и мрачно. В ушах Чимина звенит. Он хочет повторить вопрос, но сложно сложить слова вместе…
4lapy.ru
- Мы… - начинает Чонгук. Он ёрзает на стуле, кусая губы. – Мы не… Мы не знаем… придёт ли он в себя. – Последние слова произнесены едва слышно, со страхом. Чонгук никогда так себя не вёл.
Его слова повисают в воздухе.
Чимин смотрит во все глаза. Ему кажется, что он падает под тяжестью гравитации, несмотря на то, что он спокойно лежит на диване. Реальность ненадёжна.
Мы не знаем, придёт ли он в себя.
- Что?.. – начинает Чимин, но не выходит. Это не правда, не может быть правдой. Это какая-то глупая шутка, он же не может…
Вот только никто не смеётся.
Намджун присаживается на корточки, чтобы быть с Чимином на одном уровне.
- Когда мы нашли вас, вы были холодными, - говорит он медленно, тихо, успокаивающе. – Ты был в лучшем состоянии. Таким мы привыкли видеть человека с опустошённой энергией. А Юнги… - Намджун замолкает и продолжает уже едва различимо. – Юнги-хён был едва жив.
Чонгук всхлипывает, у него дрожат губы. Он кусает их, чтобы не разреветься. Тэхён сжимает руку Чимина, а тот стискивает его в ответ.
Едва жив.
Едва жив.
Он был едва жив…
Это дело рук Чимина?
Это была энергия Чимина в виде сферы тепла, это она…
- Мы не знаем, сколько он пробыл… в таком состоянии, - продолжает Намджун. – Помнишь, что я тебе говорил? Чем дольше энергия бесконтрольна, тем сложнее контроль вернуть. Чем сложнее вернуть человека…
В то утро Чимин чувствовал головную боль с момента пробуждения. Пип пытался дотянуться до него много времени, целый день. И Чимин не мог понять, в чём дело. Он опоздал, потому что не обратил внимания…
- Чимини, - зовёт Намджун, прерывая поток мыслей. Чимин судорожно выдыхает, с трудом держит себя в руках. Он поворачивает голову, чтобы посмотреть Намджуну в глаза. – Ты что-то делал, да? – ласково спрашивает Намджун. – Ты использовал свою энергию?
- Я… - Чимин сглатывает, морщится. По щеке скатывается слеза. Он плачет, потому что… Он не понимает… Как всё дошло до этого, как так вышло… Где Юнги… - Я не нарочно, - слабо шепчет он.
Тэхён вытирает слёзы Чимина, но он слишком взволнован, чувствителен. Каждое прикосновение к коже болезненно – и чужих рук, и простыней. Останутся синяки, шрамы. Мягкие углы подушки врезаются как ножи…
- Чимин-а, - снова привлекает Намджун внимание к себе. – Что бы ты ни сделал, будь то нарочно или нет, ты поборол его энергию. Ты оттолкнул её, успокоил. Чимин. – Намджун гладит его по плечу и мягко улыбается. – Ты спас ему жизнь.
Чимин всхлипывает. Слезы продолжают катиться. Тэхён забирается к нему на диван. Намджун чуть отстраняется, давая тому прилечь рядом с Чимином – так больнее вдвойне. Его придавливает чужим весом, простыни кажутся сдирающим кожу песком. Хватит, хватит, не надо больше… Колени Тэхёна упираются в его бедро. Чимин хочет отодвинуться, но в то же время прижаться к Тэхёну плотнее, зарыться лицом в его плечо. Ему это необходимо, он не может один, не может. Не хочет…
- Всё хорошо, Тэ, всё хорошо, - повторяет Чимин, но разум отказывается принять всё сразу. – Я хочу его увидеть, Тэхён. Всё ли с Юнги в порядке?.. Простите меня, чёрт, я виноват, я не хотел…
Кто-то гладит его по волосам. Тэхён тихо успокаивает на ухо, а Чимин плачет, содрогаясь от всхлипов. Он плачет, высвобождая накопившиеся внутри эмоции, растерянность и шок.
* * *
Спустя два часа Тэхён всё ещё лежит рядом с ним. Он укладывается так, чтобы не прикасаться к нему и не давить, но всё это время не убирает руку из волос.
Чимин чувствует себя опустошенным. Почти ничего не ощущает, кроме желания увидеть Юнги. Если бы он мог, то скатился бы с дивана и пополз к комнате Юнги, но у него нет такого выбора. Друзья настроены помочь ему побыстрее поправиться, а значит он на какое-то время прикован к постели.
Чонгук ушёл сидеть с Юнги, а Намджун принёс ему миску супа и начал кормить с ложки, как можно понятнее объясняя, что произошло.
- Мы все это умеем, но Джин-хён в этом лучше всех, поэтому… - Он прочищает горло, неловко вертя миску на коленях. Он подтащил стул поближе к дивану, чтобы было удобнее кормить Чимина. – Он провёл искусственное дыхание… - Его голос начинает дрожать. – Мы… вызвали врача. Мы с Юнги-хёном познакомились давно через благотворительную организацию, с которой мы сотрудничали. Она нацелена на помощь таким молодым людям, как мы. У этого врача своя энергия, правда мы не знаем, в чём именно она заключается.
Намджун медленно подносит ложку ко рту Чимина, но на полпути он переворачивает её и пачкает простыни.
- Чёрт, - выдавливает Намджун. Чимин находит в себе силы улыбнуться.
- Ничего, хён, - шепчет он. – Я не хочу…
- Нет, нет, сегодня ты должен съесть целую миску, - решительно заявляет Намджун и сдаётся, переставая тереть желтоватое пятно от супа. – Тебе нужно вернуть силы. – Он вздыхает и продолжает его кормить. – Так вот, я позвонил врачу, потому что мы могли ему доверять. Он помог нам раньше, когда плохо было Чонгуку… Когда он в первый раз отключил электричество. Врач сделал всё возможное за пределами больницы.
- Потому что больница означала бы много вопросов, бумажной волокиты и… - Тэхён машет свободной рукой. – Полицию.
- Если бы власти узнали о случившемся с Чонгуком, они бы непременно его забрали, - мрачно произносит Намджун, на этот раз сумев поднести большую часть содержимого ложки к губам Чимина. – То же самое с Юнги-хёном. Они бы посчитали его слишком опасным для общества и… - Он умолкает и качает головой, как будто решив, что это тема не подходящая для сегодняшнего дня.
- В общем, врач стабилизировал его. Мы перенесли его в кровать. Там были приборы, уколы, капельницы… Мы ничего не понимали. Но врач просидел с ним почти сутки, и теперь Юнги в порядке.
Сутки… Чимин хмурится.
- Какой сегодня день?
- Понедельник, - отвечает Тэхён.
Чимин помнит, что тогда была пятница. Два, почти три дня он был без сознания.
- Мои растения. – Он пугается, но при первых же признаках паники Тэхён хватает его за руку.
- С ними всё нормально! – спешит заверить тот. – Мы приглядывали за твоими растениями. Через… через окно. И с виду с ними всё хорошо. Скажи мне, где ключ от магазина, и я схожу и сделаю всё, что нужно. Я поговорю с ними. – У него тёплая ладонь. Чимин успокаивается немного.
С ним всё нормально. Всё хорошо. Прошло всего пара дней. Его растения всегда ухожены и жизнеспособны. Они волнуются, конечно, за него, но с ними всё хорошо. Чимин расскажет Тэхёну, что нужно делать, если на утро он не сможет встать с дивана.
- Я не оставил записку, - шепчет он, хотя это наименьшая из его проблем. – Я даже записки не оставил, что магазин не откроется.
После напряжённой минуты тишины, которую Чимин улавливает не сразу, Намджун продолжает говорить.
- Врач сообщил, что нельзя точно утверждать, каким образом это сказалось на Юнги-хёне. Даже больничное оборудование этого бы не выявило, потому что была вовлечена энергия хёна и твоя тоже, если мы правильно догадались… Слишком много неизвестных факторов. Записи правительства об установленных количествах энергии устаревшие. Они были бы бесполезны, даже будь они у нас. У нас нет информации, от которой можно было бы отталкиваться. С его телом всё в порядке. Он обессилен, но здоров. Дело в его голове, его энергии, которую мы не знаем… - Намджун резко выдыхает, чтобы успокоиться. – Мы не знаем, какие последствия это возымело на него. П-поэтому…
- Поэтому нам остаётся лишь ждать, - заканчивает Тэхён.
- Ждать, - безучастно повторяет Чимин.
Неопределённость.
Он закрывает глаза и дышит, сосредотачиваясь на нежных пальцах Тэхёна в волосах, чтобы не потерять голову.
- Как вы нас нашли? – спрашивает он один из тысячи вопросов. Чимин открывает глаза и смотрит на Намджуна. – Как вы узнали, что с нами что-то случилось?
- Ты… - Намджун зачем-то мешает суп в тарелке. – Ты увидишь, как встанешь на ноги, - уклончиво отвечает он.
* * *
Чимин просыпается где-то около десяти утра и после полудня его сиделки меняются местами. Намджун уходит к Юнги, Тэхён усаживается на стул у дивана, а Чонгук играет в игры на телефоне, уложив ноги Чимина на свои колени.
Чимин то проваливается в дрёму, то выныривает из неё.
Тело по-прежнему слабое, а душа болит, как открытая рана, неспособная затянуться. Как только он на грани сна, ему видится смерть. Он видит жутко бледного Юнги. Мы не знаем, придёт ли он в себя.
Остальные тоже толком не спят. Это ожидание похоже на то время, когда они по очереди следили за Чонгуком, только чувства теперь других цветов. Серых. Скорбных.
Тогда они знали, что с Чонгуком всё хорошо. Они знали, что рано или поздно он очнётся.
Но сейчас…
Сейчас Тэхён сидит на стуле и несколько минут пялится неотрывно в экран своего телефона, не находя сил читать свои комиксы.
Сейчас Чонгук держит телефон в руке и использует свою внутреннюю электронику, чтобы управлять игрой, но телефон периодически перезагружается, иногда даже вместе с тэхёновым.
Сейчас Чимин находится на грани сознания и сна. Он кажется себе пассивным наблюдателем со стороны. Его окружение – белый свет от экранов телефонов, резкие тени на лицах друзей – всё это часть фильма, который он смотрит. Он по другую сторону экрана. Всё это закончится, когда пойдут финальные титры.
Чимин встанет, а Юнги отправит ему сварливое сообщение о том, что не может заснуть, что по телевизору в три часа ночи не показывают ничего интересного. Чимин ответит, что хотя бы хорошее порно можно найти, а Юнги…
Только ближе к рассвету Чонгук укладывается на диване, опускает телефон и засыпает под боком Чимина от усталости. Чимину тоже удаётся задремать.
* * *
Они стоят над ним, как будто он тонкий и хрупкий, как осенний лист – одно дуновение и его не станет.
- Я в порядке, - снова повторяет Чимин, сидя на краю дивана. За окнами, открытыми настежь, чтобы впустить прохладный воздух, облачное утро. Тихо стучит дождь. Впервые за три дня он готов встать на ноги.
Он позавтракал. Снова супом, только уже с лапшой и мясом, приготовленными по инструкции Сокджина по скайпу, а потом ещё съел ломтик хлеба с сыром. Друзья заставили его выпить немеренное количество воды.
Частично это и есть причина, почему ему очень нужно встать. Необходимо срочно посетить туалет.
- Просто на всякий случай, - бормочет Чонгук, стоя очень близко, вытянув руки, чтобы подхватить Чимина, если тот потеряет равновесие, решив, что горизонтальное положение ему нравится больше.
Чимин делает глубокий вдох, медленно отталкивается от дивана и выпрямляется, совсем немного качнувшись. Перед глазами темнеет всего на мгновение. Прикосновения Чонгука внизу спины вполне хватает, чтобы он удержался на ногах.
- Видите? – шепчет Чимин. – Легко.
Он приковывает взгляд к полу и делает несколько шагов. Все четверо двигаются вместе. Чимин впереди, за ним Тэхён, Чонгук и Намджун, будучи начеку, втискиваются в узкий коридор.
Чёрных стен больше нет. Возможно, остались едва различимые разводы рядом с дверью в ванную, но это не так сильно бросается в глаза. Белые стены будто просто посерели со временем.
В самой ванной ни пятнышка. Каждая плиточка, каждая поверхность белая, как и должно быть. Нет ни следа чёрного, ни капли чернил.
Они прибрались, думает Чимин, чувствуя укол в сердце. Помимо всего прочего – помимо того, что они заботились о них, волновались и не спали из-за двоих друзей, они ещё и прибрались как следует.
Он склоняет голову, пряча наворачивающиеся слёзы. Эти прекрасные люди столько всего сделали. Кто-то тут же кладёт руку ему на спину, успокаивающе поглаживая.
- Я люблю вас, ребята, - тихонько произносит Чимин, роняя первые слёзы. Кажется, Тэхён позади него тоже не сдерживается.
Они аккуратно обнимаются все вместе, пряча лица на чужих плечах.
Это тепло. Облегчение.
Это дом.
- Можешь выбрать, кто из нас поможет тебе отлить, - нарушает Тэхён тишину. Намджун фыркает.
- Объективно я самый сильный, - подмечает Чонгук. – Если он отключится, я его подхвачу раньше, чем он…
- Нет, раз это очень личный процесс, - перебивает Тэхён, - интимный даже, можно сказать, то, может быть, подойдёт кто-то его возраста…
- Пошли вон все, - с улыбкой шепчет Чимин. Щёки влажные от слёз, но он улыбается. И благодарен.
Чертовски благодарен.
Они показывают, где его новая щётка, чистые полотенца и предупреждают, что будут прямо за дверью, прежде чем оставить его одного.
В установившейся тишине и искусственном свете Чимин ловит своё отражение в зеркале над раковиной. На долю мгновения он не узнаёт, кто смотрит на него оттуда.
Человек похож на него. Растрёпанные светлые волосы, широко распахнутые глаза, пухлые губы – это мог бы быть он сам. Но кожа у человека пепельного цвета, под припухшими глазами тёмные круги, маленький нос красный после слёз.
Всё-таки Чимин.
Взгляд падает ниже на фиолетовые и синие следы на шее. От руки Юнги.
Он касается пальцами болезненных синяков, очерчивая светлеющие края. Это его не пугает. Юнги чуть не забрал у него жизнь. Должно пугать, но не пугает.
Это был не Юнги. Тогда Чимин это знал, знает и сейчас. Юнги в своём уме никогда не причинил бы никому зла. Его поборола собственная энергия.
Мы не знаем, придёт ли он в себя.
Чимин стискивает зубы, отказываясь от этой боли. Он бросает последний взгляд на зеркало и по широкому вырезу футболки понимает, что одежда не его. Та, что была на нём в тот день, запачкана и пропитана чернилами. Испорчена, вероятно. Кто-то его переодел, дал свою одежду… Кто-то крупнее. Один из трёх друзей в коридоре.
Простая футболка. Штаны. Чимин оттягивает пояс. По крайней мере, бельё на нём его собственное.
Он чистит зубы, умывает лицо и пользуется туалетом. Он раздумывает над тем, чтобы побриться и принять душ, но решает, что оставит всё это до момента, когда сможет твёрдо стоять на ногах.
Сперва нужно сделать кое-что другое. Он должен быть в другом месте.
Чимин открывает дверь в ванную, прерывая тихий разговор друзей. Намджун, Тэхён и Чонгук смотрят на него и без слов расступаются, освобождая дорогу в сторону спальни.
Чимин колеблется. Собирается с силами, находит странное успокоение в каждом стуке сердца и медленно идёт вперёд.
* * *
Комната выглядит по-другому с последнего раза, как Чимин был здесь. Кровать на месте, но отодвинута к дальней стене, чтобы было место для приборов, которые заменяют музыкальное оборудование Юнги. Чимин не понимает значения символов на маленьких экранах, разных кнопок и проводов.
Рядом стоит капельница, но без жидкостей, и там… Там Юнги. В своей кровати.
Чимин судорожно выдыхает.
Маленький. Его одолевает то же чувство, та же сокрушительная нежность, которую Чимин почувствовал в первый раз, когда увидел Юнги свернувшимся в кресле Чонгука. В действительности Юнги не меньше Чимина, но в этой кровати кажется почему-то меньше. Хрупким, умиротворённым… Вот только кожа бледная, скулы выступают, и Чимину требуется несколько секунд, чтобы собраться.
Он не готов к тому, с чем сталкивается. Все месяцы их знакомства, общения друг с другом, поддёвок, смеха и совместных обедов накрывают одной волной.
Юнги в чёрной маске и чёрной кепке – незнакомец в тату-салоне. Юнги, целующий его и говорящий, что он красивый – тот, к кому у Чимина есть чувства. Юнги, с улыбкой разглядывающий бело-оранжевую бутоньерку – друг, а может больше. Уходящий Юнги. Защищающий Юнги. Едва живой Юнги. Едва живой в руках Чимина.
Чимин борется со своими чувствами, горло сдавливает от эмоций, но сердце кричит очень громко.
Чья-то ладонь мягко касается его руки. Чимин смотрит налево, на Намджуна. Хён ободряюще улыбается.
- Я… - начинает Чимин, но замолкает. Утешения нет. Нет ничего, кроме Юнги, который без сознания лежит в этой кровати.
- Можешь присесть здесь, - предлагает Тэхён, указывая на одинокий стул перед кроватью. – Мы… Мы побудем в гостиной.
Чимин не отвечает. Остальные уходят, оставляя их наедине.
Он смотрит.
В руке Юнги игла. Как ни странно, татуировки как будто расступились, как будто не хотели тревожить это место на коже.
Чимин медленно подходит ближе, присаживается на стул. Он сверлит взглядом руку Юнги, вдыхает и выдыхает, чтобы не потерять самообладание. Он протягивает руку и касается пальцев Юнги своими. Холодные. Всегда такие холодные… Он даже немного ожидает, что Юнги сейчас раскроет ладонь, приглашая взять его за руку, как тогда, но нет. Конечно же, этого не происходит.
Чимин с трудом сглатывает и переплетает их пальцы.
- Привет, хён, - шепчет он, поглаживая чужие костяшки большим пальцем. – Это Чимин. Я… Я в порядке. Я хотел сказать тебе, что я в порядке.
Кто-то и Юнги тоже переодел, смыв отпечатки пальцев Чимина с чужого лба и щёк. Его волосы тёмные, чуточку длинные, и он…
Он бледный, но красивый. Он слишком бесценен, и Чимин не может его потерять, но не знает, как защитить. Как окружить Юнги собой и обеспечить его безопасность, заслонить от мира, боли и собственной энергии.
- Ты… - Чимин сжимает его руку. – С тобой тоже всё должно быть хорошо, ладно? Все по тебе скучают, и… и ребята спать не могут. – Губы дрожат, глаза застилают слёзы. – Мы очень волнуемся, хён. Но мы… Мы тебя ждём. Мы тебя ждём, сколько бы времени ни потребовалось.
Он не знает, что ещё сказать. Возможно… Возможно, он хочет сказать Юнги, что понимает теперь. Понимает.
Это то, что Юнги долгое время скрывал внутри себя. Поэтому держал остальных на расстоянии, поэтому так относился к себе. Может быть, такое уже случалось раньше. Может быть… поэтому Юнги убежал от Чимина, сказав, что слишком опасен.
Потому что Юнги знал, чем это может закончиться. Знал, на что способен. Чёрт.
Чёрт.
Чимин наклоняется, прикасается губами к тыльной стороне ладони Юнги, а потом прижимается к ней щекой. Не позволю причинить тебе боль, не позволю ничему плохому снова с тобой случиться, только пожалуйста, пожалуйста, хён… Вернись ко мне…
Он наблюдает за Юнги, за непонятными линиями на ближайшем мониторе.
Они дышат. Они живы. Вместе.
Пока этого достаточно.
* * *
Когда кто-то мягко будит его, неразумная часть его думает, что это Юнги.
Но это не Юнги. Это Намджун улыбается ему и просит сесть. У Чимина горит щека, которая была прижата к ладони Юнги.
- Пришёл врач проверить его состояние, - объясняет Намджун, пока Чимин просыпается.
Врач. Проверить. Конечно.
- Да, хорошо.
Он неохотно отпускает руку Юнги и встаёт, замечая мужчину в дверях. Он невысокий и полноватый, в очках в круглой оправе и дружелюбным выражением лица. С собой у него медицинская сумка.
Чимин сразу кланяется, хотя приходится ухватиться за Намджуна, чтобы не упасть из-за резкого головокружения.
Врач тихонько усмехается.
- Рад видеть, что ты пришёл в себя, Чимин-а. Только не перенапрягайся пока, ладно? Питайся как следует и отдыхай побольше. Тебе нужно до конца поправиться.
- Конечно, спасибо, - благодарит Чимин и отходит в сторону, чтобы пропустить врача, который ставит сумку у стула и окидывает взглядом бессознательного Юнги.
- Есть изменения со вчерашнего дня?
- Нет, - отвечает Намджун. – Он… стабилен.
- Хорошо, это хорошо. Стабильность сейчас лишней не будет.
Чимин тормозит в дверном проёме, не зная, куда себя девать. Врач нажимает на кнопки приборов и считывает информацию с распечаток. Затем достаёт физиологические растворы и вешает на капельницу.
- Привет. – Чимин оборачивается и видит стоящего рядом Чонгука. Он легонько тянет Чимина за короткий рукав, кидая нервный взгляд в сторону спальни, как будто ему не нравится находиться рядом с лекарствами. – Ты… ты должен кое-что увидеть.
Чимин бросает взгляд на Намджуна. Тот кивает – всё под контролем – и они с Чонгуком уходят. Слабость всё ещё присутствует, но он уже увереннее стоит на ногах.
- Ты спрашивал, как мы узнали, - говорит Чонгук, когда они заходят в гостиную. – Что что-то плохое случилось.
- Да.
- В общем… - Он машет рукой в сторону кухни за спиной Чимина.
Чимин сразу не заметил, когда впервые встал с дивана. Был слишком сосредоточен на том, чтобы не упасть.
- Что за?..
Пип… вырос. Усыпан дюжиной синих цветов, а стебли и лепестки свисают с краёв горшка почти до самого пола… Он очень сильно разросся. Растение здорового тёмно-зелёного цвета, без пятен, без странностей. Чимин потянулся к нему своей слабой оставшейся энергией, насколько позволило уставшее тело, и почувствовал Пипа. По-прежнему смог определить, что с ним всё в порядке.
Но это не нормально. Прошло всего несколько дней с тех пор, как Чимин видел его в последний раз. Он не должен был вырасти так сильно.
Чимин подходит ближе к окну в каплях дождя и выглядывает наружу, глядя на свой цветочный магазин, и у него падает челюсть.
Они… Они все разрослись. Разветвились, заполнили собой весь маленький магазин, как непроходимые джунгли. Стекло витрины разбилось в некоторых местах, на вывеске отсутствует пара букв. Стебли толстые, как стволы молодых деревьев, выглядывают на улицу.
- Намджун-хён запирал свой книжный магазин, когда услышал звон разбившегося стекла. Увидел странную вспышку света, - говорит Чонгук за спиной. – Когда он подбежал, они уже были вот такими. Он предположил… Он понял, что с тобой что-то случилось, раз твои растения так отреагировали.
Сейчас открыты только пекарня Кимов и антикварный магазин. Немногие люди забредают дальше, а те, что есть, кажется, не замечают, что цветочный магазин захватили свои же растения.
Чимин никогда подобного не видел. Цветы размером с блюдца, листья – с ладонь. Он пробует почувствовать их тепло через всю улицу, но так далеко дотянуться не может.
- Я не… - Чимин поражённо качает головой.
Он оборачивается, ища взглядом Тэхёна, и находит его рядом с Чонгуком за спиной. Они оба неловко ожидают его реакции.
- Ты сказал, что с ними всё нормально, - говорит Чимин Тэхёну, но не обвиняет. Просто пытается понять, что происходит.
Тэхён с грустной улыбкой пожимает плечами.
- Ты был слишком истощён, не хотел тебя расстраивать. На ходу придумал, тебе это и без того было нехорошо… Но ведь с ними всё нормально? – с надеждой в голосе спрашивает он. Чонгук берёт его за руку, переплетая их пальцы. – Если закрыть глаза на то, что они… на стероидах, видимо.
Чимин фыркает не то недоверчиво, не то удивлённо и снова выглядывает в окно на тропические джунгли, в которые превратился его магазин.
Это… абсурд. Он не может разобраться, плохо это или хорошо. И стоит ли вообще волноваться. Пип в порядке, но странным образом молчит, не выдавая ничем, как это произошло.
- Я схожу туда, - говорит он. Он должен почувствовать их, должен узнать, что они думают, делают, почему так случилось.
- Мы пойдём с тобой, - не долго думая отвечает Тэхён.
Чимин держится за перила, спускаясь по лестнице. На улице свежо, слишком холодно для футболки. Редкие капли дождя как лёд на коже, но едва ли это замечает. Он медленно пересекает улицу.
Чонгук с Тэхёном идут следом, не настаивая на помощи. Просто находятся рядом на всякий случай.
В тот миг, когда Чимин оказывается достаточно близко, когда растения начинают чувствовать его, атака всем сразу оказывается чересчур сильна.
Чимин слабеет под натиском энергий, ощущений, звуков и голосов растений, увеличенных в десятки раз, в своей голове. Он остаётся собой и одновременно становится одним из них. Его крутит и крутит без якоря и без поддержки извне. Чонгук с Тэхёном тут же оказываются рядом. Чимин хватает Чонгука за рукав кофты, чтобы удержаться на ногах.
- Ого, - бормочет он, зажмуриваясь. Он старается оттолкнуть их немного, заставить успокоиться, но они не слушают.
- Чимин-а?
- Просто. Чёрт. Дайте мне минутку.
Они громкие, очень громкие в его голове. Это сложно воспринять, разобрать. Тело напрягается, сердце на пределе. Он улавливает вспышки паники, облегчения, злости – полнейший беспорядок. Мы думали, ты умер, где ты пропадал, ты был в опасности, наконец-то вернулся…
- Гуки… - выдыхает Чимин, прежде чем подкашиваются колени. Чонгук ловит его, крепко удерживая за талию.
- Всё хорошо, всё хорошо, я держу тебя, хён.
Они стоят, но у Чимина трясутся руки, сжимающие ткань кофты Чонгука.
- Они… - Голова начинает болеть. – Они думали, что я умираю. Они… ого.
- Может быть, нам лучше вернуться, - шепчет Тэхён. Чимин качает головой.
- Они почувствовали, как убывает моя энергия. Они хотели… помочь. – Голову стискивает от резкой боли – одно из растений печально воет. Кто-то будто когтями поскрёб по черепу Чимина изнутри. – Они помогли… Они думали, что я умираю и позволили воспользоваться их энергией.
Они почувствовали момент, как в ту ночь Чимин опустил руки. Они ощутили, как энергия Юнги возобладала над его. И они не могли отпустить Чимина.
Он не понимает, как это работает, но знает точно, что та сфера тепла, которую он ощутил, была от его растений. В миг, когда они решили, что он умрёт, они потянулись к нему, отчаянно пытаясь спасти. Это потребовало много сил, невероятных усилий. Поэтому они так разрослись.
- Я должен попасть внутрь, - говорит Чимин. – Тэ… Дверь заперта?
Он смутно припоминает, что в ту ночь дверь не закрывал. Он был зол на Юнги за то, что оставил Пипа без присмотра.
- Без понятия, - отвечает Тэхён. – Мы не пробовали заходить. – Он подходит к двери первым, а Чонгук помогает Чимину.
Они останавливаются у входа в магазин. Безумство в голове Чимина кое-как улеглось, но он видит, что растения внутри заходятся от беспокойства. Несколько проходящих мимо людей даже не смотрят в их сторону, прикрыв головы зонтами.
Тэхён берётся за дверную ручку и пробует повернуть.
- Да, кажется, открыта. Готов?
- Да.
Чимин отступает от Чонгука, вдыхает носом и заставляет себя сосредоточиться. На случай, если растения поведут себя не как растения в обычной ситуации, ему придётся уговорить их оставаться в помещении и не создавать массовую панику.
Тэхён толкает дверь. Отходит в сторону, как будто боится, что розовый куст запустит в него своими шипами, но растения стоят спокойно. Они не реагируют. Понимают, что если начнут шевелиться, то это будет неправильно по всем статьям.
Чимин делает нерешительный шаг вперёд, затем ещё один и как только переступает порог магазина, его накрывает теплом.
Не физическим теплом, не той липкой жарой, что бывает летом. Но и не в эмоциональном смысле. Они больше не грустят. Теперь, когда он здесь, среди них, растениям становится лучше. Они успокаиваются и становятся такими же, какими были в повседневной жизни.
Это мягкое свечение вокруг него и внутри. То, что окутывало его, пока он был без сознания. Возможно, это тоже был эффект растений. Возможно, то были они, тоже присматривали за ним, как его друзья.
Чимин проходит дальше. Переплетённые стебли, цветы и листья расступаются, пропускают его. И снова сходятся за ним с тихим шелестом, так что Чонгук с Тэхёном не смогли бы пойти следом, даже если бы захотели.
Звуки с улицы словно отрезает. Остаётся только зелень и умиротворение. Это своего рода святилище Чимина. Как место, в котором он вырос. Как встреча со старыми друзьями. Как крепкие объятья, излечивающие израненную душу и тело.
- Чимини? – доносится приглушённый и неуверенный голос Тэхёна.
- Все в порядке, - отзывается Чимин. Он стоит посреди магазина. Наполненный до краёв, как в невесомости. Он является собой, но одновременно и каждым из них. Связаны. Переплетены.
Он закрывает глаза, вдыхая пьянящий аромат цветов.
- Я скоро выйду.
- А, хорошо. Мы… подождём здесь.
И он остаётся.
Чимин остаётся, вдыхая полной грудью и на долю мгновения забывает, что существует мир за пределами магазина.
* * *
За последующие несколько дней они делают всё, что могут.
А значит, мало что.
Чимин большую часть времени сидит с Юнги. Спит на стуле возле его кровати, держа за руку. Он легко бы поместился между Юнги с стеной, но ему это кажется неправильным. Даже после всего произошедшего – они чуть вместе не распрощались с жизнью – Чимин не забывает, что в последний раз, когда они нормально общались, Юнги ему отказал.
В тишине спальни Юнги Чимину снится что-то тёмное и склизкое. Снится, как он тонет в резервуаре с черным маслом, беззвучно кричит и дерёт горло в попытке хлебнуть кислорода. Он всегда резко просыпается в холодном поту и тяжело дыша и ищет глазами прибор на прикроватной тумбочке, который, как он узнал, отражает сердцебиение Юнги. Стабильное. Неизменное.
Чимин содрогается и ведёт пальцами по мягкой коже запястья Юнги. Чувствует прохладу татуировок.
- Я здесь, - шепчет Чимин, успокаиваясь. – Я здесь, хён. Я никуда не уйду.
Пожалуйста, вернись ко мне.
Он не уверен, что Юнги может его услышать.
Врач приходит раз в день. Даёт Юнги лекарства, ставит капельницы, считывает показания приборов, и он… вежлив. Он приятный мужчина с обнадёживающей улыбкой, но когда его спрашивают о Юнги, он старается ложной надежды не давать.
Все четверо вместе едят на кухне Юнги. Пытаются общаться. Но разговоры не идут и стопорятся всё больше с течением времени, пока Юнги без сознания.
Намджун возвращается в свой книжный. Открывает его каждый день и каждый час пишет тому, кто находится рядом с Юнги. У Тэхёна есть работа, но он отлучается ненадолго на особые мероприятия, а фотографии редактирует на кухне Юнги. Чонгук в основном сейчас работает по ночам, а спит днём на диване у Юнги.
Они истощаются. Все. На глазах Чимина они теряют аппетит, реже улыбаются и тупо сверлят стены перед собой. Чимина это тоже касается. Еда становится безвкусной, а всё вокруг - серым, как облака за окном.
Однажды вечером он ловит Намджуна тихо плачущим у холодильника Юнги и спешит его обнять.
- Я говорил себе, что не стану… - икает Намджун, держась рукой за холодильник. – Не стану, потому что он не… - Он качает головой. - Он жив. Я не стану хоронить живого.
Они плачут вместе.
* * *
Ему нужно восстановить окно в магазине, но задача кажется ему сложной. Нужно найти правильного человека, чтобы снять разбитое окно, сделать замеры и доставить новое. Нужно заказать новую вывеску и… продолжить нормальную жизнь. Но как? Как функционировать, когда его сердце лежит в бездвижной руке Юнги?
Когда Чимин чувствует, что больше не может это вынести, когда возникает необходимость передохнуть от скорби и когда находится тот, кто сможет занять стул рядом с Юнги на некоторое время, он уходит к своим растениям.
Там он, по крайней мере, находит себе применение. Чувствует себя полезным. Он помогает цветам уменьшиться в размерах, вернуть магазину прежний вид. Ему есть на что переключить своё внимание и не думать о чём-то ином.
Изменилось то, как он их воспринимает. Как они взаимодействуют. С того дня, когда он сходил к ним после происшествия, он понял, нет больше отдельных понятий он и они. А может никогда и не было или не должно было быть.
Дело в единой энергии – всеобъемлющей, тёплой и очень щедрой – которая прошла сквозь них всех. Они повязаны вместе в большей степени, чем казалось ранее. Чем больше дают его растения, тем больше он принимает. И наоборот. Когда им было плохо, он их подлечивал, и теперь они используют то же, чтобы вылечить его. Вернуть обратно с границы смерти.
Чимин слишком много думает об этом. Пока он помогает цветам вернуться к прежним размерам в спокойной обстановке своего магазина, он собирает вместе всё, что знает, всё, что видел и услышал от Намджуна.
Ведь, по сути, всё это уже случалось с Чонгуком, верно? Чонгук потерял контроль, а энергия Юнги вернула его. Юнги потерял контроль, и энергия Чимина – и его цветов – вернула его назад.
Чимин сделал это неосознанно. Он не знал, что способен на это, не понимал, что он со своими растениями достиг такого уровня, но если попрактиковаться… отточить навык…
С этой идеей в голове его находят днём в четверг спустя неделю после его пробуждения.
Чимин сидит на полу магазина и делится энергией с жёлтыми нарциссами, помогая им уменьшиться. Тишину нарушает голос Намджуна.
- Я думал ты как я.
Чимин оглядывается на стоящего в дверях Намджуна. Руки в карманах, лёгкая улыбка, направленная на маленькие жёлтые цветы, чьи стебли медленно укорачиваются сами по себе. У него красные глаза. У всех глаза такие – красные, припухшие от слёз и недостатка сна.
- Я думал, твоя энергия тихая, мягкая. Хотя в какой-то мере так и есть.
Чимин ведёт пальцами по жёлтым лепесткам. Нарциссы дышат теплом, которое может почувствовать только он.
- Тем не менее, я не принял в расчёт то, - продолжает Намджун, - что ты делишься своей энергией. С ними. Твои растения – твоя сила. Это очень странно. Отличается от того, что есть у нас. С одной стороны, когда ты сам по себе, твоя энергия похожа на мою. Спокойная, умиротворяющая. Но когда возникает угроза, плюс на помощь приходят твои растения… она… неудержимая.
- Они… - Чимин прочищает горло. Он только недавно полностью вернул себе голос. Всё равно иногда побаливает горло. – Они сказали мне, что… вроде как позволили мне воспользоваться своей энергией. Когда моей оказалось… недостаточно. - Мало, чтобы бороться, чтобы не дать ему умереть. – Поэтому они так сильно выросли?
- Они тебя защищают, - кивком соглашается Намджун. – Они дали тебе доступ к их источнику энергии, чтобы ты смог жить. Чтобы Юнги-хён тоже смог жить.
Жить.
Жить.
Чимин стискивает зубы, ощутив болезненный укол в груди. Это происходит с ним постоянно. Где-то глубоко в грудной клетке. И от этого не избавиться.
- Это… то же самое? То, что сделал я… что сделали мы, - он указывает руками на цветы. – Это то же самое, что Юнги-хён сделал для Чонгука?
Намджун обдумывает вопрос.
- Думаю, да. Твоя энергия вместе с энергией цветов превзошла его. Да.
- Значит… Я смогу научиться? Делать это лучше, не знаю, как сказать… Безопаснее? Чтобы, если это повторится… - Если Юнги очнётся, если он встанет с постели, если они смогут оправиться, если, если… - Если это повторится опять, я смогу?.. – Защитить его, защитить, защитить…
Намджун опускает задумчивый взгляд.
- Почему бы и нет. – Он поднимает глаза на Чимина, и кажется, он удивлён, что не подумал об этом сам. Хотя куда там, он тоже похож на тень прошлого себя. – Думаю… да, это возможно. – А потом он улыбается и смеётся, как будто обнаружил что-то стоящее, радостное, и его захлёстывает облегчение. – Ты мог бы научиться этому! Мог бы помочь хёну. Мог бы… - он замолкает. – Ты должен сказать ему об этом прямо сейчас.
- Что?
У Намджуна блестят глаза. Он широко улыбается и с трудом сдерживает эмоции.
- Я потому, собственно, и пришёл к тебе.
Намджун кусает губы.
- Чимин-а. Он очнулся.