Ненависть без причины [завершён]

— Что ты сказал? — не верит Лиен своим ушам, вскидывает брови от удивления и смотрит на Намджуна, нависающего над ней, упираясь руками на подлокотники кресла, в котором она сидела и смотрела телевизор. Но вот явившийся с неожиданными порывами муж помешал ей.

— Сейчас же уйди из дома, — твёрдо говорит Намджун, хмуря свои брови и с раздражением всматриваясь в удивлённые глаза своей жены, которая вчера в очередной раз поставила его брата в трудное положение из-за того, что она ненавидит самого Намджуна.

- И почему же? — Лиен думает, что он шутит, ведь он не может просто так взять и в прямом смысле выгнать её, особенно, если учесть, что Намджун тот ещё подкаблучник.

— Я хочу развестись, — коротко объясняет он причину с совсем уж невозмутимым видом, будто бы это не он сейчас предлагает развестись своей некогда любимой жене, ради которой он готов был перевернуть весь мир. Он просто разочарован. Очень сильно разочарован в ней. То, что она вчера сделала, стало последней каплей. — Что? Почему так смотришь? Разве не этого ты добивалась? — шипит он, когда Лиен приоткрывает рот от удивления и опускает взгляд, совсем не ожидая этого. — А насчёт своего отца… не волнуйся, я скажу ему, что в этом разводе нет твоей вины и что это я во всём виноват. И пусть, что потом он разорвёт контракт с нашей фирмой, меня это совсем не волнует, — добавляет он, вспоминая, как Лиен боится гнева своего отца.

— Что? Какой развод? Какая вина? Ты что, спятил? — наконец подаёт она голос, спрашивает шокировано и смотрит на Намджуна снизу вверх, пытаясь прочесть в его глазах, что он не серьёзен.

— Да, чёрт возьми, я спятил! Это ты свела меня с ума! — повышает он голос и ударяет рукой по подлокотнику, не сдержав свой порыв злости, отчего Лиен вздрагивает и понимает, что да, он вполне серьёзен сейчас. — Чтобы к вечеру тебя не было в этом доме, — кидает он напоследок и отходит от своей жены, которая в ближайшее время станет бывшей, оставляя её одну, удивлённую, сидеть на кресле.

***

— И зачем мы пришли сюда? Могли бы сразу в универ пойти. Или что, так охота сейчас отчитываться перед домашними? — возмущается Чонгук, припарковываясь перед своим домом, и бросает раздражённый взгляд на Сону, которая и предложила заехать сюда, когда получила звонок от матери, в котором сообщалось, что Вонхо уехал на работу и они могут приехать. Чёрт, будь воля Чонгука, он не вёл бы себя так, боясь зайти в собственный дом. Но Сона… ради неё ему приходится, потому что она та ещё трусиха. Но сегодня вечером им всё же придётся поговорить с Вонхо. Нет смысла убегать.

— Просто кто-то вчера испачкал мою одежду, — тоже возмущается Сона и, краснея, отводит взгляд в сторону. — Вчера ты мог бы меня полностью раздеть, если на то пошло, — тихо бурчит она, думая, что Чонгук не услышит, потому что реально белое пятно на краю юбки очень сильно мешает. Блядь, а если кто-то заметит?

— В следующий раз так и сделаю, — но, к сожалению, Чонгук прекрасно слышит её слова и, ухмыльнувшись, выходит из машины, пока Сона ещё гуще краснеет и возмущённо смотрит ему вслед.

— Ты извращенец, Чон Чонгук! — говорит она и тоже выходит из машины, рукой сжимая край своей чёрной юбки, чтобы, не дай бог, никто не заметил то самое пятно.

— Кто бы говорил. Я вообще вчера планировал всего лишь поспать, это ты полезла ко мне, — продолжает он издеваться над ней, потому что она так мило выглядит, когда злится и смущается одновременно, и не успевает она ответить ему колкостью, как дверь дома открывается, и выходит Лиен с чемоданом в руке, из-за чего и Чонгук, и Сона замирают на месте. Лиен сначала вскидывает брови, увидев этих двоих, ведь она думала, что они минимум неделю не осмелятся явиться сюда, а потом фыркает и направляется в их сторону, таща свой чемодан, из-за чего Чонгук и Сона задаются вопросом: куда это она?

— Я бы пожелала вам счастья и долгих отношений, но вряд ли это сбудется, ибо Вонхо… он был так зол… — останавливается она около них на секунду и тянет с ухмылкой, пока Чонгук хмурится от злости, сдерживая себя, чтобы не ударить эту суку, которая поставила их всех в трудное положение. Но, слава богу, Лиен в этот раз не испытывает его терпение ещё больше и проходит мимо, цокая своими каблуками по асфальту. В принципе, да, она счастлива. Она убила двух зайцев одним выстрелом: она наконец избавится от этого дома; отец не будет злиться, ибо если Намджун сдержит своё слово, то он должен взять всю вину в этом разводе на себя. Так что да, она вполне счастлива. Вроде…

— Куда она уходит? — спрашивает Сона у Чонгука, будто бы тот знает ответ, и удивлённо смотрит вслед Лиен.

— Пусть катится к чёрту.

***

— Катись к чёрту, Хван, — спокойным видом говорит Вонхо и ослабляет свой галстук, потому что внутри он нифига не спокоен, ибо только что Сонгю позвонил и сообщил, что разрывает контракт с фирмой из-за Намджуна, но, мало того, так ещё и ко всему этому Хван является к нему офис с намерениями защитить Чонгука. — У меня сегодня тяжелый день, так что катись к чёрту. Прямо сейчас, — вновь повторяет он, не желая говорить с женой ни минуты, отчего Хван злится ещё сильнее, даже не думая выполнить его «просьбу».

— Нет, это ты катись туда, ублюдок, — и тут же Вонхо вскидывает брови, потому что такое выражение к себе от Хван для него ново. Не слишком ли она обнаглела в последние дни? — Из-за тебя Чонгук и Сона не ночевали дома, потому что, видите ли, его величество может быть зол на своего сына из-за того, что он полюбил девушку!

— Не простую, блядь, девушку, а жалкую прислугу! — тоже повышает голос Вонхо и ударяет рукой по своему рабочему столу. — Хван, ты в своём уме? Как ты вообще их вместе представляешь? Мой сын и прислуга? Что люди на это скажут, в конце концов?!

— А мне плевать, что люди на это скажут. И да, Чонгук твой сын тоже, в конце концов, и ты обязан быть на его стороне! — Хван просто не понимает, что с Вонхо не так, не понимает, как вообще могла выйти за такого человека замуж. Но в те времена он был… другим. Не таким, как сейчас. Неужели богатство и мнение окружающих так сильно засели в его голове? Или он устал от неё и своих сыновей за эти годы, раз так охладел к ним?

— Да, Чонгук мой сын, и я забочусь о его статусе. Поэтому я подготовил для него билеты через неделю в Америку, будет лучше, если он продолжит своё обучение…

— Стоп, что? Америка? С невестой не получилось, и ты решил отправить моего сына в Америку? — уже удивляется Хван, не веря своим ушам, ведь не может же её муж настолько опуститься. — Знаешь, что? Я не буду и дальше ругаться с тобой и кричать на тебя.

— Ну слава богу, — закатывает глаза Вонхо и массирует свои виски, потому что голова сейчас просто взорвётся от боли. Как же его всё достало. Чёртов Намджун, чёртов Чонгук. За что ему вообще достались такие дети?

— Я просто скажу, что тоже уеду. Если ты попытаешься помешать отношениям Чонгука и Соны, если Чонгук улетит в Америку, то можешь не надеяться — я ни на минуту не задержусь в твоём поганом доме, — устало вздыхает Хван, говоря уже спокойно, и правда не врёт — это видно по её решительному взгляду,

— Ладно. Уходи. Тебя никто и не держит, — раздражённо говорит Вонхо, хоть и старается быть максимально спокойным.

— Иногда я жалею, что вышла за тебя замуж, — горько улыбается Хван, окончательно разочаровываясь в муже, и поворачивается, чтобы направиться к двери, потому что разговор окончен. Она сказала всё, что хотела.

- Катись к чёрту Хван! И Намджуну передай, что пусть не появляется, пока не вернёт свою жену! — кричит Вонхо ей вслед и, когда дверь за ней громко хлопается, чертыхается и откидывается на спинку кресла. Надоело. Как же ему надоело всё. И Хван тоже. Вроде.

***

— Ну оппа, что с тобой такое? — дуется Мия, надувая свои губы, и Чимин раньше за такую выходку посчитал бы её самой милой девушкой на планете, но сейчас… это так отвратительно, что аж блевать хочется.

— Блядь, ты что, человеческих слов не понимаешь? Отстань. От. Меня, — хмурится Чимин, обходит её стороной, всем видом показывая, что всё ещё не хочет даже видеть её, забывает ради того, чтобы вернуть друга.

— Мерзавец, — шипит Мия, секунды две смотрит перед собой, не зная, что теперь делать, а потом матерится, потому что её бесит. Бесит, когда с ней вот так вот поступают. Чёртов Чимин… что он о себе возомнил?

— Чёртова сука… — Чимин, в свою очередь, тоже злится, сжимает руки в кулаки и направляется в столовую, скрипя зубами, ибо как же Мия ему надоела за эти дни. Почему она вообще прицепилась, если раньше даже внимания на него не обращала, лишь пользуясь им в необходимое время? Или неужели бесится из-за того, что потеряла некогда преданную игрушку?

И вдруг Чимин замечает Чонгука, идущего впереди, и на секунду замирает на месте, не решаясь подойти. Чимин не разговаривал с ним с того дня, когда Мия опозорила Сону. Интересно, Чонгук все ещё злится?

— Подожди! — зовёт он Чонгука, наконец беря себя в руки, ведь так не может и дальше продолжаться. Они не могут избегать друг друга вечно.

— Чего тебе? — грубо спрашивает Чонгук, закатывая глаза, когда, оборачиваясь, видит друга, на которого он все еще злится.

— Ты всё ещё не успокоился? — осторожно спрашивает Чимин, ибо он так не может. Ему чертовски трудно без Чонгука, без тусовок с ним, без его порою раздражающего горделивого характера, из-за которого они не общаются сейчас. Чонгук, если признаться, был единственным другом Чимина, которого он с лёгкостью, без запинки мог назвать своим братом.

— Прикинь, — фыркает Чонгук язвительно и собирается возобновить свои шаги, не желая и минуту поговорить с другом, который предал, как тот останавливает его, хватая за локоть.

— Я немного допросил Мию и узнал, что она следила за Соной до твоего дома. Так что я не говорил ей ничего по поводу профессии Соны — она сама всё узнала, — почему-то отчитывается Чимин, отчего Чонгук удивляется, изогнув брови, ведь он думал, что это Чимин обо всём разболтал. На это ведь указывали все факты, включая и то, что Чимин влюблён в Мию и может всё для неё сделать. — И сейчас я не знаю, почему всё это говорю, понимая, что это ничего не изменит, ведь ничто не отменит факт того, что я тайно встречался с твоей девушкой. Но я просто хотел, чтобы ты знал, — Чимин отводит взгляд в сторону и устало вздыхает, жалея обо всём, что связано с Мией. Он на данный момент и вправду старается выбросить её из головы. Ну, хоть получается. Это радует. — Короче, забей, — отмахивается он, когда Чонгук слишком долго молчит, и собирается уйти, подумав, что всё ещё не заслужил прощения, как на этот раз Чонгук останавливает его, положив руку на его плечо.

— Я не злился на тебя из-за твоих отношений с Мией. Я злился на тебя из-за того, что ты рассказал ей о Соне, — на самом деле, да, Чонгуку вообще было похрен на их отношения, ведь чувств к Мии у него не было, чтобы сейчас он «адски страдал» от предательства. — Но раз ты этого не сделал, то… ты прощён, — добавляет Чонгук, из-за чего Чимин удивляется и прищурившись, смотрит на него, думая, что он шутит, но когда понимает, что нет, то приподнимает уголки губ от облегчения.

Блядь, наконец-то Чонгук простил его.

***

— И как ты добралась до дома? — интересуется Тэхён, улыбаясь своей сестре, потому что у него сегодня восхитительное настроение хотя бы из-за того, что он наконец-то избавился от груза под названием «ложь» и может спокойно поговорить со своей сестрой, не скрывая того, что она — его сестра.

— Эм… нормально, — сразу теряется Сона, опускает взгляд на свои руки, краснея и вспоминая то, как именно они с Чонгуком добрались домой. Точнее, как не добрались. — А ещё мама узнала о том, что вчера я встретилась с вами, — продолжает она и начинает ковыряться вилкой в салате. У Соны всё ещё голова болит от утреннего разговора с матерью. Мало того, что мать осуждала её отношения с Чонгуком и задавала ну уж слишком много вопросов, так ещё и после кричала на Сону, ибо она, глупая, не удержала язык за зубами и рассказала об отце. Просто Соне не хотелось ещё скрывать что-то от матери. Она думала, что Наён её поймёт, думала, что примет то, что её дочь безумно хочет вернуть своего отца, поговорить с ним, увидеть его, но, увы, наверное, пока ещё рано. По крайней мере, Сона надеется на то, что мама когда-нибудь поддержит её желания. Должна поддержать.

— Стоп, а она что, не знала?.. И как ты ей всё расска…

— Привет, ребята, — вдруг из ниоткуда появляется Чонгук, не дав договорить Тэхёну, и тоже оседает за их столик рядом с Соной, по-хозяйски закинув руку на её плечо.

— Чёрт, опять ты? — раздражается Тэхён, увидев знакомого.

— Чёрт, опять я, — а Чонгук же ехидно ухмыляется, чувствуя на себе злой взгляд Соны, которая недовольна тем, что Чонгук вновь начинает всё. Вновь ведёт себя ревниво, даже зная, кем ей приходится Тэхён.

— Хватит уже меня к нему рев…

— Я больше тебя не ревную, — прерывает Чонгук её шёпот, говоря правду, ведь реально он уже больше не ревнует её к Тэхёну. Это как минимум глупо. — Я просто хочу подружиться с твоим братом, — говорит он погромче, чтобы Тэхён услышал. И Тэхён действительно слышит, и поэтому прищуривается, не ожидав такого. Неужели Сона всё-таки рассказала своему парню правду? — …Ведь у нас более серьёзные отношения, — добавляет Чонгук, вновь ухмыляясь, и знает, что Тэхён не принимает их отношения, думая, что Чонгук просто играется с Соной. И Чонгук всего-навсего хочет доказать ему обратное, и поэтому он ещё крепче прижимает Сону к себе под внимательным взглядом Тэхёна, который молчит, чтобы не испортить настроение сестре. Или же, наверняка, он начинает верить Чонгуку, точнее, хочет поверить.

Ради сестры.

***

Вонхо устало разминает шею и смотрит на сидящую напротив за этим длинным столом жену, которая ужинает, игнорируя его, наверное, потому что всё ещё обижена. Ведёт себя как ребёнок, ей-богу. Какая обида? Вонхо ведь всего лишь не хочет, чтобы Чонгук позорился, встречаясь с какой-то там… прислугой. Почему все вообще поддерживают их отношения? Начиная от Наён и заканчивая Намджуном.

— Когда ты собираешься вернуть свою жену? — спрашивает он, вспоминая о Намджуне, и переводит на него взгляд, отчего он сжимает вилку в руке.

  - Я не собираюсь её возвращать, — впервые в жизни перечит Намджун, зная, что сейчас весь гнев отца польётся на него, но всё равно грубит, ибо ему надоело быть использованным пай-мальчиком и унижаться.

— Что ты сказа… — начинает Вонхо, но зашедшие в столовую Чонгук с Соной отвлекают его, спасая Намджуна.

— Ты хотел нас видеть, отец? — безо всякого интереса спрашивает Чонгук, устало выдыхая, заранее зная, что сейчас Вонхо будет ой как злиться на них и кричать.

— О, неужели Чонгук и Сона собственной персоной решили вернуться домой? — иронично улыбается Вонхо, даже не стараясь скрыть гнев в голосе, отчего по телу Соны мурашки бегают, и она невольно приближается к Чонгуку, чуть ли не прячась за его спиной, потому что ей страшно очень. А что, если Вонхо сейчас уволит её мать? Или же что-то сделает Чонгуку?
— Чёртов щенок, ты хоть знаешь, какой важный ужин вчера пропустил? И всё ради какой-то прислуги? Что, совсем страх потерял?! — меняет Вонхо иронию на открытую ярость, повышает голос, больше не сдерживаясь, и наблюдает за тем, как Чонгук после его слов сжимает челюсти, злясь, ведь он назвал Сону «какой-то прислугой». Никто не смеет её так называть. Даже Вонхо. — А ты, Сона? — переводит он взгляд на Сону, которая мигом затаивает дыхание, слыша собственное бешеное от страха сердцебиение. — Совсем не ожидал от тебя такого. Видимо, Наён не смогла тебя правильно воспитать, — с разочарованием продолжает он, отчего Сона до боли прикусывает губу и опускает взгляд на пол.

— Вонхо! — вмешивается Хван, поняв, что её муж говорит много лишних слов.

— Не попадайтесь мне на глаза несколько недель. А теперь идите, не испытывайте мои нервы, — игнорирует Вонхо свою жену и кивает на дверь, намекая, чтобы Чонгук с Соной вышли.

— С радостью, отец, — шипит Чонгук, бесясь, ведь отец только что два раза унизил Сону, но решает не вмешиваться и не злить отца ещё больше, особенно сейчас, когда он более-менее добр. Да-да, именно добр, а зная его, он мог бы что-нибудь по-ужаснее сделать, чем просто оскорблять и кричать. И именно поэтому Чонгук молча выходит, взяв с собой Сону и задаваясь вопросом, что такое сегодня с отцом. И Хван тоже задаётся этим вопросом, прищуриваясь и наблюдая за Вонхо.

— Что? Почему так смотришь? Я же не отправляю твоего сына в Америку, — бурчит Вонхо последние слова, отводит свои глаза обдумывая свой этот «милосердный» поступок. Стопудово потом он будет жутко жалеть. Но и потерять жену и сына как-то не особо хочется.

— Не отправляешь? — не верит Хван своим ушам и думает, что он шутит, ибо с чего бы ему поменять своё решение? Или... неужели из-за утренней ссоры? Да не может быть…

— Представь себе.