Ненависть без причины [завершён]

Сона готова поклясться, что сейчас она просто спит и видит сон. Кошмар. Самый худший кошмар в своей жизни. Нет, ну не может быть, чтобы сейчас Чонгук спрашивал об этом.

      Не может быть.

      Но блядь… почему все сейчас кажется таким реалистичным?! Всё это… этот бар, этот его взгляд…

— Что? — одними губами спрашивает она, всё ещё надеясь, что ей послышалось.

— Ты. Меня. Любишь? — по слогам повторяет он свой вопрос, внимательно смотря на неё.

Нет, не послышалось. Нет, это всё не её сон.

      Это реально происходит. Он реально спрашивает это.

      Почему? Блядь, почему?!

— Н-нет… — не находит она другого ответа и всё ещё не до конца понимает, что происходит.

      Так, этот Чонгук спрашивает её, любит она его или нет. Он откуда-то узнал о её чувствах? Неужели прочёл тогда её дневник?

      Нет-нет-нет.

      Только не это.

— Нет? — недоверчиво вскидывает он брови, ни капли не веря её ответу. И, чёрт, это плохо. Это пиздец как плохо. Почему её голос дрожит? Почему она не назвала его придурком за столь странный вопрос? Почему она сейчас прикусывает нижнюю губу? Чонгук ведь знает, что она всегда делает так, когда жутко нервничает… И, блядь, что?! Она что, нервничает?! Из-за этого вопроса?

      Означает ли это, что…

      Нет, Чонгук не поверит. Ни за что не поверит в её любовь. Она категорически не может любить его. Он ведь, чёрт возьми, никогда не давал ей повода влюбиться в себя, вечно издеваясь и насмехаясь!

      А Сона в растерянности. Она не знает, что происходит. Она вообще не понимает, почему сейчас Чонгук спрашивает это. С её губ просто само собой вырвалось слово «нет». И, чёрт, это так неуверенно прозвучало. А он, наверное, заметил. Она уверена, что заметил.

— Придурок, — наконец берёт она себя в руки и, нахмурившись, смотрит на него. — Напился из-за одного бокала виски, теперь спрашиваешь всякий бред.

      Слишком смело.

      Просто она на секунду подумала, что он вновь издевается над ней. Он в детстве так часто делал. Часто в шутку говорил, что она влюблена в него. Наверное, сейчас тоже так делает. Просто издевается. Потому что, блядь, он просто не мог прочесть её дневник. Это невозможно. Он не был бы таким невозмутимым в течении этих дней, если бы тогда прочёл её дневник.

— Я пойду в уборную, — говорит она и встаёт с места, намереваясь хоть на некоторое время избавиться от компании Чонгука. Рядом с ним она сейчас чувствует огромное давление, и мало того, так ещё и он как-то странно смотрит на неё, пытаясь прожечь дыру.

— Надоела, чёрт возьми, — вдруг говорит он и раздражённо хватает её за локоть, когда она уже собирается уйти. — Из-за тебя, сука, я спать нормально не могу, — зло шипит он и сильнее сжимает её локоть, приближая к себе. — Скажи честно, ты любишь меня или нет?!

      Накипело. Ему реально начинает надоедать вся эта сложившаяся ситуация между ними.

— Отпусти… — просит она, пытаясь вырвать руку, потому что он слишком сильно сжимает её. Больно.

— Скажи! — повышает он голос, даже не думая отпустить.

— Да не люблю я тебя! Ты мерзкий тип, да тебя вообще невозможно любить! — тоже повышает она голос и, перестав вырываться, яростно смотрит на него. А ещё она не понимает. Не понимает, почему сейчас Чонгук так ведёт себя. Это слишком для простого издевательства. — Ненавижу. Я просто ненавижу тебя… — тихо добавляет она, и, чёрт, ей сейчас так тяжело. Тяжело говорить это. Но так надо.

      Надо, потому что он сам хочет, чтобы она его ненавидела и только.

      Ему не нужна её глупая любовь.

      Услышав её слова, он хмурится и внимательно смотрит на неё, будто бы пытаясь понять, врёт ли она сейчас или нет. В её глазах читается злость и… боль? И почему ему кажется, что сейчас она еле сдерживает свои слёзы? Неужели он слишком сильно сжимает её локоть?

      Да нет же, не так уж и сильно.

      По крайней мере, не до слёз.

— Уверена?.. — уже тише спрашивает он, внимательно всматриваясь в её глаза и убеждаясь, что она и вправду вот-вот готова заплакать, приближает её к себе, притянув за локоть. — Тогда почему ты сейчас готова разрыдаться? Больно? Боишься? Любишь? — спрашивает он, смотря на то, как она удивлённо расширяет глаза.

      Нет, он не издевается и не прикалывается.

      Он и вправду думает, что она любит его.

      Он и вправду узнал о её чувствах?

      А она не отвечает, потому что смелости не хватает, потому что сил не осталось. Да, она не железная. Она может устать от всего этого.

      А ещё ей хочется запереться в своей комнате и плакать. От отчаяния.

      Потому что он думает, что она любит его.

      Потому что она реально любит его.

— Чёрт… Сона, — шумно вздыхает он и прикрывает глаза.

      Нет, всё что угодно, но только не это.

      Нет, она не может просто так взять и любить.

      Не может, только ненависть. Между ними должна быть только ненависть.

      Как она не понимает?!

      Неужели она и вправду любит его?!

— Я… Это не так… Я не… — она всё ещё пытается как-то все исправить, отвергнуть его слова, но, чёрт, не получается. Голос дрожит, а на глаза наворачиваются слёзы, не давая даже нормально задуманную фразу договорить.

— Блядь, хватит мямлить, и просто скажи, что не любишь! — а он злится. Внутри из ниоткуда появляется сильная злость от осознания, что она любит его. Потому что не может быть. Она не может любить его. Кого угодно, но только не его. — Скажи! — рука ещё грубее и сильнее сжимает её локоть. Без его воли. Нет, он не хочет причинить ей физическую боль. Он просто хочет услышать слова о ненависти, а не о любви. Но, чёрт, она молчит. И поэтому злость и управляет им. Он не контролирует себя.

— Отпусти… — вновь просит она, пытаясь вырвать локоть. А ещё она уже плачет. Слёзы катятся по её щекам, просто потому что она не сдержалась. Слишком больно. Душевно и физически.

      Она не такой реакции ожидала.

      Она не думала, что он так разозлится.

      Побрезгует, да, но никак не будет так вести себя.

— Чёрт… — тихо чертыхается он и резко отпускает её, потому что это не выход. Потому что, причиняя ей боль, он ничего не добьётся.

      И потому что ну не может он в последнее время видеть её слёзы.

      Не может.

      Внутри что-то сжимается.

      А она уходит. Как только он отпускает её, она сразу уходит. Как трусиха. Потому что слишком тяжело находиться рядом с ним. Потому что ей нужно поплакать, подумать обо всём.

— Блядь, — тихо говорит он, възероша свои волосы.

      Не так всё планировалось. Он не думал, что всё так будет. Он думал, что она назовёт его придурком за столь странный вопрос и засмеётся. А она…

      Она только что чуть ли не призналась в любви?

      Что?!

      Нет-нет-нет. Только не это.

      Может, она просто испугалась?

      Просто испугалась его действий?

      И поэтому так вела себя?

      И она не любит его вовсе.

      Потому что, чёрт возьми, да это уму непостижимо.

Ким Сона любит его. Ким Сона. Его!

      Блядь.

***

      Чонгук чувствует себя херово. Особенно рядом с ней. Сейчас она сидит на соседнем сидении и молчит. Просто молчит, смотря в окно, и левой рукой хватает свой правый локоть. Тот локоть, который он пару минут назад сжимал от злости. Наверное, он переборщил с силой, и назавтра там останутся синяки. Но это последнее, что сейчас волнует Чонгука. Сейчас его мысли забиты. А присутствие Соны добавляет масла в огонь. Нет, она не ушла. Она просто пошла в уборную. Потому что, чёрт возьми, он сам привёз их в какую-то глушь, откуда она не знает дорогу домой. Поэтому она вновь села в его машину. Поэтому ей вновь приходится терпеть его присутствие, в то время когда её сердце готово выскочить из груди.

      Слишком напряженная атмосфера.

      А он молчит. Она тоже. Как будто бы пару минут назад ничего не было.

— Мы приехали, — вдруг нарушает он тишину, когда машина останавливается у ворот особняка. Она сразу же выходит, ничего не сказав ему, — видно, ей тоже не очень-то хочется говорить с ним. Слишком некомфортно. А он провожает её взглядом и, как только она скрывается из виду, шумно вздыхает и прикрывает глаза.

— Чёрт возьми, — ругается он, вспоминая всё то, что произошло в баре. — Чёрт возьми! — уже громче повторяет он и ударяет руль рукой, потому что это всё ненормально. Неправильно. Она не должна его любить.

      Ну, может… Может, он как-то неправильно понял всё? Она ведь впрямую не говорила, что любит его. Может, всё вовсе не так, как он думает?

      Хотя…

      Вряд ли.

***

      Сердце готово выскочить из груди. И она хочет выть. От отчаяния. От осознания того, что он узнал. Всё узнал. Из-за её тупости и трусости. Она не смогла. Сил не хватало сказать, что не любит его. И, чёрт, она сейчас так жалеет. Жалеет, что не смогла отвергнуть его слова, что и вовсе полюбила его. В горле появляется огромный ком, который не даёт ей нормально дышать, а на глаза наворачиваются слёзы, когда она вспоминает всё то, что произошло пару минут назад.

      Он возненавидел её.

      Узнал, что она любит его, и возненавидел её ещё сильнее.

      Дрожащими руками она открывает дверь своей комнаты и, проходя внутрь, сразу оседает на пол, потому что сил не осталось.

      Такая глупая.

      Знала ведь, как всё потом обернётся, но всё равно продолжала любить.

Она вздрагивает, когда слышится хлопок входной двери и шаги, громкие, как будто бы кто-то сейчас очень зол.

      Чонгук.

      Он зол.

      Зол из-за того, что она любит его. Она. Ким Сона. Девушка, которую он ненавидит всей душой и телом.

И она уже плачет. Снова. Зарывается лицом в свои коленки и тихо плачет, чтобы никто не услышал.

      Чтобы он не услышал.

      Потому что ей очень больно в области груди.

      Но он не должен это узнать.

      Он и так многого узнал о ней сегодня.

***

Чонгуку кажется, что он сходит с ума. В голове вновь и вновь её голос, говорящий «я люблю тебя», и это ненормально, потому что она в принципе не говорила этого напрямую. Но он слышит это. И ему тяжело каждое утро смотреть на то, как она дрожащими руками ставит перед ним его завтрак и изо всех сил старается делать вид, что ничего не произошло. Она избегает его. Прямо как и он после того, как поцеловал её когда-то.

      И он решает тоже подыграть ей. Делает вид, что ничего не произошло, и даже не пытается начать с ней разговор. Это лёгкий способ. На первый взгляд. Но на самом деле это нифига не легко.

      Среда. Прошло два дня с того похода в бар, и ничего не изменилось. Они всё так же игнорируют друг друга, а Чонгук начинает замечать на утро её красные глаза и припухшее лицо. Наверное, плачет ночью. И ему становится вдвойне паршиво от этого.

      Четверг. Чонгук начинает думать, что это ненормально — игнорировать друг друга после всего того, что произошло в тот вечер. И он решается. Решает подойти к ней в универе и поговорить обо всём этом. Но он сразу же забывает про всё, когда видит, как она мило общается с тем самым Тэхёном. Он испытывает злость, и в голове появляется странная мысль:

      «Сегодня признаётся в любви одному, а на завтра уже флиртует с другими».

      И он сразу же прогоняет эту мысль, потому что так думают только те, кто ревнует.

Но ведь он не ревнует, не так ли?

      Пятница. Ему всё это надоедает. Он лежит в своей комнате и думает о ней. И всё это так достало его.

      Всё пошло не так, как планировалось.

      Он ведь задал тогда тот проклятый вопрос, чтобы перестать думать о ней, но, блядь, Сона… она сделала ещё хуже.

      И он не выдерживает. Резко встаёт со своей кровати и выходит из комнаты. На часах час ночи. Он понимает, что это ненормально — заходить в её комнату в такое время, но, блядь, он скоро взорвётся, если не поговорит с ней.

      И да, он и сам не знает, о чем говорить и как начать разговор. Он просто хочет поговорить. Всё выяснить. Узнать, правда ли она любит его или же тогда просто разнервничалась.

      В комнате её нет. Это немного тревожит. И он уже хочет выйти из этой комнаты, но вдруг вспоминает о том дневнике. Тот дневник, из-за которого и началось это безумие. Он и сам не знает, что делает, когда подходит к её рабочему столу.

      На губах появляется ухмылка, когда он видит розовый дневник в углу этого стола.

      Боже, розовый. До чего же ребёнок.

      Но эта ухмылка сразу же пропадает с губ, а брови моментально хмурятся, когда он понимает, что собирается сделать.

      Прочесть её дневник.

      Это ведь неправильно. Это личная вещь человека, нельзя его читать.

      Но, чёрт, он хочет узнать. Избавиться от этих мыслей, которые постепенно, с каждым днём всё больше и больше заполняют его голову.

      Медленно, будто бы сомневаясь, он открывает первую страницу и прикусывает губу.

      «Люблю этого придурка» — это всё, что он читает на первой странице, и глаза сразу же расширяются, потому что, блядь, он наконец получил подтверждение своим мыслям.

— Чонгук? — звучит тихий, пропитанный неуверенностью голос, отчего он сразу же убирает руку с дневника и оборачивается.

      Как же вовремя. Сона.

      Она удивлённо смотрит на него, стоя около двери своей комнаты, и думает, что у неё галлюцинации, потому что ну не может Чонгук находиться в её комнате посреди ночи.

— Ч-что ты тут делаешь? — чуть дрожащими голосом спрашивает она и делает неуверенные шаги. Слишком напряженно находиться рядом с ним после того инцидента.

      А Чонгук молчит. Он наблюдает за ней и не знает, что сделать, что ответить.

Чёрт, так бесит то, что сейчас она спокойно говорит с ним, как будто бы ничего не произошло, а он и слова не может сказать.

— Пришёл поговорить, — наконец отвечает он хрипло, потом сразу исправляет это, прокашлявшись. — О том случае…

— Чонгук, тогда я просто… Просто побоялась твоих выходок. Если ты там что-то напридумывал, то… — сразу же говорит она, видно, уже подготовившись к этому разговору. Давно. Это смешит его. Он бы поверил ей, но вот всего несколько секунд назад он прочёл слова о любви, предназначенные ему. Ему. Он уверен. Потому что только его она называет придурком.

      А не какого-то там Тэхёна.

      Блядь. Как будто бы это повод для гордости, Чонгук.

— И не стыдно тебе врать? — спрашивает он, склоняя голову вбок и смотря ей в глаза. А она сразу же затыкается, в недоумении смотря на него. — Ты ведь, блядь, любишь меня, да? И не пытайся отрицать, я уже убеждён, — говорит он и криво ухмыляется, делая шаг в её сторону. А она вновь избегает его. Отступает назад. Это смешит. И это странно.

      Он ведь должен сейчас злиться по сценарию. Но, чёрт, он не злится. Видеть, как она в страхе смотрит на него, из-за того, что он узнал о её чувствах — это… забавно? И сейчас вовсе не хочется кричать на неё, как в прошлый раз. Потому что ей будет больно. Она будет плакать ночью. Он уверен. И этого ему не очень-то хочется.

— О чём ты?.. — пытается делать вид, что ни о чем не знает, притворяется дурочкой.

      Как же умно, Ким Сона.

— Хватит, просто признайся, что любишь, — говорит он, делая ещё один шаг в её сторону, а она тоже хочет сделать, но вот шкаф за спиной не даёт ей этого сделать, и она уже с опаской смотрит на него. — За что? Как? Как ты можешь любить меня? — продолжает спрашивать он, с каждым вопросом делая шаги в её сторону. И вот он уже стоит в нескольких сантиметрах от неё. До носа доходит аромат вишни. И он замечает, что её волосы мокрые. Значит, она была в душе, вот комната и пустовала. И, чёрт, от этой мысли и от этого аромата вишни ему становится не по себе. В хорошем смысле.

      Он не понимает почему. Не понимает, что с ним происходит.

      Может, ему просто жалко её?

      Бедная девушка, прислуга, так безответно влюбленная в того, который никогда не будет принадлежать ей.

      Нет. Чёрт, нет.

      Ему и самому становится отвратно от этой мысли. Нет, он не жалеет её.

      Это что-то другое.

— Я не люблю… тебя… — тихо пытается выговорить она, слыша своё учащенное сердцебиение, потому что он стоит слишком близко.

— Прости, ты должна была сказать это, когда я спрашивал тебя об этом… — так же тихо говорит он и понемногу начинает отпускать взгляд, и че-е-ерт. Она прикусывает нижнюю губу. Он знает, что она делает так, когда нервничает, но это так маняще выглядит…

      Интересно…

      А её сердце забьётся быстрее, если он сейчас поцелует её?

      Так ведь обычно бывает у влюбленных людей, нет?

      А вкус её губ до сих пор вишнёвый? Такой сладкий и кислый одновременно…

      Так, стоп, Чонгук, приди в себя.

      Это уже слишком.

— Я правда не люблю тебя, — уже отчаянно говорит она, вот-вот готовая разрыдаться, потому что думает, что сейчас он начнёт насмехаться над ней. Глупая… даже не подозревает, о чём сейчас он думает. — Я тогда просто разнервничалась и не могла нормально мыслить. Я и вправду только ненавижу те… — не успевает она договориться, как он затыкает её поцелуем.

      Он просто не сдержался.

      Её губы слишком сильно манили.

      А ещё ему надоело слушать её глупые оправдания.

      А ещё он сейчас не хочет думать о том, что вновь наступает на те же грабли. Вновь целует её, зная, что будет потом жалеть.

      Ему сейчас вовсе не до этого.

      Сейчас он хочет кусать и кусать эти губы. Насладиться вдоволь.

      Чёрт… этот вкус. Как же он соскучился по нему.

Одну руку он ставит справа от её лица, на шкаф, а другой рукой хватает её талию, потому что чувствует слабое сопротивление и мычание через поцелуй.

      Блядь, так глупо сейчас сопротивляется.

      Она ведь любит его.

      Разве она не будет счастлива, если он поцелует её?

      Или неужели думает, что он вновь издевается?

      А что ты тогда делаешь, Чонгук? Почему ты тогда целуешь её?

— Хватит… — тихо просит она в сквозь поцелуй, потому что не понимает, почему он вообще целует её, думает, что вновь издевается, а он даже не слушает её, целуя с большим напором.

      Вдруг слышатся шаги в холле. Шаги, которые заставляют его наконец прийти в себя и резко отстраниться. Убрать руку с её талии, перестать целовать. Он лишь смотрит на неё, тяжело дыша, пока эти шаги не прекращаются и кто-то не заходит в какую-то другую комнату. Она тоже смотрит на него удивлённым взглядом. И чувствует холод на губах из-за того, что он отстранился.

      И блядь, раньше ведь он сразу же уходил после того, как целовал, и проклинал себя в своей комнате, жалея о том, что сделал.

      А сейчас…

      Чёрт, сейчас он понимает, что сделал пару секунд назад, но всё равно не жалеет.

      Ни капли не жалеет.