Добыча
Саундтрек к постельной сцене: Thomas LaRosa — Scream My Name
-----------------------------------------
Олег в четвёртый раз отвлекается от своей медитации, реагируя на громкий смех Влада, доносящийся с кухни.
Всю последнюю неделю медиум, пользуясь отпуском и отсутствием забот, сильнее погружается в ментальные практики в попытках уравновесить в себе светлую и тёмную магию. Он старается найти подход к бесам и потихоньку ищет способы аккуратно применять каждую из своих сил, чтобы после перерыва вернуться на «Битву» в состоянии полной гармонии с самим собой.
Череватый искренне старается создавать для него все условия: то молча и терпеливо, уложив руки на плечи, сидит рядом все два часа, пока Шепс копается в себе; то даже без просьб забирает очевидно мешающего Демона и тихо прикрывает дверь в спальню, оставляя Олега в компании его собственного отражения.
Вот и сейчас, пока Влад на кухне готовит ужин, медиум отчаянно старается погрузиться в своё сознание, чтобы продолжить наводить там порядок. Но Вика, позвонившая минут пятнадцать назад, видимо, рассказывает чернокнижнику что-то слишком весёлое, то и дело вызывая у Череватого приступы смеха. Шепс слегка злится и с громким выдохом поднимается с пола, направляясь на кухню.
— Нет, ну, скажи, он нормальный? — сквозь смех спрашивает Райдос.
— Вика, а я тебе говорил! — с добрым укором отвечает Влад. — Твой Шепс...
«Ты что, на меня жалуешься???» — в трубке раздаётся возмущённый голос Саши, и Череватый обрывает свою фразу, так и не закончив мысль.
Он невольно улыбается, слыша обрывки более личных фраз, заливистый смех ведьмы и финальное «Влад, она тебе перезвонит», после которого старший Шепс сбрасывает звонок. Череватому немного грустно, что он не услышал конец забавной истории из мастерской, но в то же время тепло от того, как счастливо Вика реагирует даже на самые дурацкие поступки Саши.
Чернокнижник улыбается своим мыслям ещё сильнее и возвращается к готовке, продолжая нарезать курицу для салата. Он замечает, как Демон спрыгивает с подоконника, подкрадываясь ближе, и усаживается около его ног, поднимая жалобный взгляд.
— Ты же поел десять минут назад, — усмехается Влад.
Котёнок не реагирует на слова, продолжая сверлить хозяина умоляющими глазами, и Череватый со вздохом бросает ему кусочек мяса с разделочной доски.
В коридоре слышатся шаги, и на кухню, слегка хмурясь, заходит Олег.
— О, ты уже закончил? — радостно спрашивает чернокнижник, поворачиваясь к нему, и Шепс глотает своё раздражение, не желая портить Владу настроение.
— Закончил, — он мягко улыбается в ответ и подходит ближе, улавливая приятный запах копчёного филе.
Олег тянется за кусочком мяса, но Череватый тут же легонько бьёт его по руке.
— Это на салат! — возмущённо восклицает Влад.
— А почему Демону можно, а мне нет? — медиум спрашивает с ноткой обиды.
— Он хотя бы попросил!
Череватый смеётся, а Шепс лишь молча поджимает губы и усаживается на стол позади него, позволяя чернокнижнику продолжать нарезку.
Олег расслабленно болтает ногами, оглядывая беспорядок на кухне, который Влад создал в процессе готовки, и почти успокаивается после неудачной попытки помедитировать. Бесы всё ещё зовут его обратно, желая возобновить диалог, но Шепс мысленно отмахивается, обещая вернуться завтра. Ему и самому нравятся эти спокойные разговоры с нечистью без страха и напряжения, но на сегодня, кажется, лимит самокопания для медиума исчерпан.
Он снова натыкается на Череватого взглядом и невольно засматривается на обнажённую спину. Влад стоит перед ним в одних шортах, сосредоточенно готовит ужин и чувствует себя максимально комфортно в повисшей в комнате тишине, не замечая, как начинает напрягаться Олег.
А Шепс постепенно теряется в своих ощущениях, глазами бегая по чужому телу. Кожа покрыта лёгким загаром после недавнего отдыха, и родинки выглядят не так контрастно, как обычно, но медиум всё равно знает расположение каждой и цепляется за них взглядом. Череватый нарезает мясо умело, быстро орудуя ножом, и у Олега тяжелеет дыхание от резких движений лопаток на подкачанной спине. Во рту пересыхает, отчего Шепс облизывает губы, но он не может оторваться от того, как красиво под кожей перекатываются мышцы, создавая до невозможности привлекательный рельеф.
— Ты меня отвлекаешь, — строгий голос Влада врывается в сознание.
Ветер из приоткрытого окна разносит по кухне приятную прохладу, и чернокнижник чувствует этот обжигающий контраст: по спине словно ползает что-то горячее, плавно перемещаясь от одной точки к другой. Череватый готов поспорить на что угодно, что в этом виноваты его любимые, уже совсем не светлые глаза.
— Мне нельзя смотреть, как ты готовишь? — Олег игриво приподнимает бровь.
— Смотреть можно, — не оборачиваясь, тем же тоном отвечает Влад.
— Тогда в чём проблема?
— В том, что ты мысленно уже лежишь на этом ёбаном столе...
Шепс сглатывает слюну, понимая, что его застали врасплох, но ответ Череватого только сильнее разжигает и без того вспыхнувшую фантазию. Чернокнижник умудряется быть дерзким даже в такой уютной атмосфере, и Олег сам не понимает, почему внутри вдруг просыпается отчаянное желание не только сыграть на равных, но и отобрать эту вечно непоколебимую власть. Он продолжает блуждать по напряжённой спине тем же взглядом, чуть склоняя голову набок, и уже не может отделаться от безумно пошлых мыслей, всё быстрее плодящихся в голове.
Влад глубоко вздыхает, сильнее сжимая в руке нож, и с лёгкостью ведётся на провокацию, глубже ныряя в чужое сознание. На чёртовом столе в чужой голове лежит уже не Шепс, а он сам, отчего Череватый мгновенно закипает, пытаясь не сорваться в ту же секунду.
— Может, тебе в еду что-то добавлять, чтобы ты перестал постоянно разводить меня на секс? — он старается говорить ровно, но понимает, что медиум тоже читает каждую эмоцию.
— Себе добавь, — колко усмехается Олег, спрыгивая со стола. — Я к тебе даже не прикоснулся, а ты уже еле держишься.
Влад всё-таки разворачивается к нему, откладывая нож, и тут же понимает, что сделал это зря.
Шепс ухмыляется как-то хищно, смотрит с вызовом и уверенно добивает:
— Лёгкая добыча.
У Череватого сжимаются кулаки, потому что после такой фразы сдаваться не хочется совершенно, а Олег взрывается неожиданно для самого себя. Он делает шаг вперёд, резко дёргая Влада за шею, и жёстко впивается в губы, обратно впечатываясь в стоящий позади стол.
По кухне разносится звон битой посуды, видимо, упавшей на пол, но на него реагирует только Демон, быстро ретируясь в другую комнату.
Шепс чувствует себя охотником, в угол загнавшим бесстрашного зверя, потому что Череватый очевидно злится на требовательный поцелуй, но не отвечать уже не может. Он снова усаживает медиума на столешницу, давит своим весом, наклоняясь вперёд, чтобы перевернуть недавнюю фантазию и напомнить Олегу, кто есть кто, но тот сопротивляется, не давая себя уложить.
Влад ощутимо прикусывает его губу, показывая, что уступать не намерен, а следом дёргается, когда Шепс отвечает тем же, кусаясь уже до крови.
— Решил поиграть в вампира? — отрываясь, усмехается Череватый.
Он смотрит дьявольски, дышит тяжело, но усмешка постепенно сползает с губ. Взгляд Олега слегка безумный, и медиум не может отвести глаз от красных капель, ныряя куда-то вглубь себя. Влад — не человек, и вкус его крови уже давно перестал приносить Шепсу былое удовольствие, но вампир внутри него будто просыпается, видя перед собой такую желанную жертву.
Череватый абсолютно не понимает, что происходит. Олег просто задавливает его своей энергетикой, будто ментально, почти до боли сжимая виски. Чернокнижнику хочется вырваться из цепких рук и просто сбежать, но он не может оторваться от хищного взгляда, который одновременно парализует и возбуждает до невозможности.
А у Шепса внутри всё горит. Он жадно смотрит на окровавленные губы, осознаёт, что крови не хочется, но всё равно не может бороться с охотничьим нутром. Вампирская сущность выключает почти все чувства, оставляя только инстинкты, и Олег изо всех сил цепляется за ощущения Влада, чтобы не утонуть в своих диких желаниях окончательно.
От Череватого тянет каким-то лёгким страхом, ещё сильнее раззадоривающим медиума, но Шепс чётко ощущает чужие возбуждение и чувство полной безопасности, которые не покидают Влада ни на секунду, позволяя обоим продолжать эту безумную игру.
Олег тянется к нему, языком медленно слизывая кровь, а затем улыбается, замечая, как замер чернокнижник.
— Поиграешь со мной? — голос медиума звучит низко, еле слышно и завораживает растерянного Череватого ещё больше.
От Шепса ключом бьёт что-то животное, непривычно дикое, и Влад сам не понимает, почему поддаётся, позволяя ему взять контроль. Чернокнижник согласно прикрывает глаза и чувствует, как шорты свободно падают вниз, открывая взгляду Олега последнюю часть его тела.
У медиума зашкаливает пульс. Он в какой-то эйфории медленно оглядывает Череватого и не прикасается специально, словно затаившись в засаде перед нападением. Влад стоит перед ним обнажённым, слегка преклонив голову, и еле заметно дрожит от предвкушения, совершенно не представляя, что дальше планирует делать Олег.
А у Шепса в голове — ничего. Ни единой мысли, кроме той, что беспрерывно стучит по вискам и буквально заставляет ногами обхватить податливое тело, ближе прижимая к себе. Он руками сжимает упругие ягодицы и властно целует, нарочно не закрывая глаз. Череватый пытается отвечать, но Олег зубами попеременно оттягивает губы, отбирая у Влада эту возможность и впервые наслаждаясь тотальным контролем над своим дьяволом.
Шепс слегка отталкивает его, чтобы раздеться, а чернокнижник боится открывать глаза. Череватый понимает: игра Олега прекратится в ту же секунду, потому что остатки самообладания покидают его гораздо быстрее, чем кажется снаружи. Каждый взгляд медиума чувствуется кожей, каждый судорожный вздох громко бьёт по ушам, а желание вернуть привычную роль и наказать самоуверенного Шепса за его наглость почти сжирает изнутри, не давая нормально держаться на ногах.
— Глаза открой, — насмешливо говорит Олег и теряет свою позицию почти моментально.
Владу хватает секундного взгляда на обнажённое тело, чтобы сорваться окончательно. Он бросается к Шепсу, с громким стуком всё-таки роняя того спиной на стол, и глубоким поцелуем впечатывается в губы. Олег под ним дёргается, пытаясь вырваться, но Череватый лишь мысленно усмехается и крепче прижимает его к столешнице, наконец толкаясь внутрь.
— И кто всё-таки добыча? — между резкими движениями бёдер спрашивает Влад, довольно срывая очередной поцелуй.
Чёрные глаза бегают по нахмуренному лицу, и чернокнижнику смешно от того, как Шепс всем видом показывает недовольство, но всё равно стонет от наслаждения, разливающегося по венам.
Череватого наконец отпускает это чувство беспомощности, которое Олег своим чёртовым взглядом, словно невидимой иглой, запустил ему прямо под кожу. Влад придерживает его за бёдра и просто тонет в восторге от того, что в итоге с лёгкостью подчинил себе своего хищника. А ещё от того, какой горячей ощущается чужая грудь, плотно соприкасаясь с его собственной.
Шепс разрывается на две части. Одна из них жадно ловит губами каждый выдох чернокнижника и хочет ещё глубже, а вторая скалит клыки, отчаянно желая увидеть, как рвётся тонкая кожа, запуская по стройному телу кровавую дорожку.
Череватый чувствует эту дикость, удивляется тому, что Олег еле сопротивляется почти животному инстинкту, и решает не мучить медиума. Он уже добился того, чего хотел сам, и теперь спокойно поддаётся, ослабляя давление и немного приподнимаясь вместе с Шепсом.
Потемневшие глаза смотрят слегка растерянно, не понимая этого движения, а через несколько секунд вспыхивают огнём осознания, когда Влад чуть отстраняется, открывая Олегу доступ к своему торсу, и намеренно замедляет темп.
Шепс взглядом соскальзывает на ключицу и тянется к ней, будто переставая реагировать на всё остальное. Зрение фокусируется в конкретной точке, размывая всё вокруг, и он видит, как под влажной кожей почти светится пульсирующая артерия.
Острые клыки разрезают кожу, и Влад прикрывает глаза, пытаясь отвлечься от лёгкой боли, смешанной с резко усиливающимся возбуждением.
А Олег смотрит с каким-то безумным восхищением. Две ярко-красные полоски устремляются вниз, к размеренно толкающимся бёдрам, и Шепс губами ловит одну из них прямо на соске, со стоном собирая языком почти кипящую кровь.
Череватый снова открывает глаза и давится воздухом от картины перед собой: Олег почти лежит, локтями опираясь на стол, и заворожённо смотрит на то, как под красными потёками при каждом толчке напрягается упругий пресс чернокнижника. По губам самого Шепса размазана кровь, а улыбка скорее похожа на оскал, и вампиров плавит от этого парадокса, потому что они оба побеждают и в то же время оба сдаются друг другу, продолжая эту бесконечную борьбу.
— Пойдём к зеркалу, — срывающимся голосом предлагает медиум, едва Влад ускоряет темп. — Я хочу видеть тебя... целиком...
Череватый слегка ухмыляется и думает, что точно не стал жертвой. Ему и без слов понятно, что Олег, даже движимый исключительно своими инстинктами, сходит с ума не от абстрактных укусов и мнимой охоты, а именно от него.
От его тела, его власти, которую Шепс отчаянно пытается побороть, наслаждаясь этим противостоянием, и только от его голоса, который сладким ядом разливается по венам, когда Влад тихо отвечает:
— Как скажешь.
Олег цепляется за него руками и ногами, позволяя подхватить себя со стола, и чернокнижник неспешным шагом выходит из кухни, на ходу оставляя влажные поцелуи на вздымающихся от тяжёлого дыхания плечах. Шепсу не терпится продолжить, но Череватый двигается нарочито медленно, растягивая пытку, и по пути несколько раз зажимает медиума у стены, дразня пьянящими поцелуями в губы.
Олег уже почти ничего не соображает, когда как сквозь вату слышит громкий шум где-то внизу. Влад одним движением сбрасывает с тумбочки в коридоре ключи, карточки и что-то ещё — он даже не смотрит, что именно, — и усаживает на неё Шепса, следом сразу выбивая очередной стон.
— Быстрее, — обессиленно просит Олег, но Череватый снова ухмыляется и назло почти перестаёт двигаться, балансируя на грани.
Чернокнижник прищуривает глаза и внимательно следит за тем, как Шепс выгибается, рвано дёргает головой из стороны в сторону, закусывая губу, и наконец фокусирует на нём затуманенный взгляд.
— Влад...
Никакой реакции. Чёрные глаза смотрят издевательски, будто возвращая долг за то, что было на кухне, и Олег снова взрывается, с раздражением возвращаясь в сознание. Череватый не успевает среагировать и даже теряется от неожиданности, когда медиум резко заводит его руки за спину и крепко сжимает запястья.
— Купи, наконец, эти блядские наручники, — зло бросает Шепс. — А то только обещаешь.
Влад дёргает руками, но хватка усиливается, и он сдерживает поднимающуюся внутри ярость. Ему безумно интересно, что Олег собирается делать дальше.
— Не сопротивляйся, — Шепс расплывается в коварной улыбке. — Тебе понравится.
Он аккуратно отпускает руки, ждёт несколько секунд, убеждаясь, что Череватый поддаётся, и, опираясь на его плечи, слегка приподнимается.
Владу кажется, что воздух заканчивается ровно в тот момент, когда Олег широкой ладонью обхватывает оба их члена, большим пальцем задевая головки. Череватый тут же стонет, теряясь в ощущениях, и прикрывает веки, потому что просто не знает, куда смотреть. Картина внизу убивает так же сильно, как горящие глаза напротив, а то, как Шепс медленно облизывает губы, чернокнижник видеть уже не хочет.
Властная рука продолжает двигаться, слегка ускоряя темп, пока медиум рассматривает их отражение в зеркале, снова погружаясь в гипноз. Олег опять бегает глазами по уже взмокшей спине, взглядом проваливаясь в аккуратные ямочки над самыми ягодицами, и медленно отрывается от зеркала, когда Влад с протяжным выдохом запрокидывает голову назад.
Татуировка на шее, словно магнит, притягивает внимание Шепса, и он не может отвести глаз, разжимая свою ладонь. Олег бёдрами подаётся вперёд, с трудом заставляя чернокнижника вернуться в реальность, и губами тянется к его уху, в этот раз уже не сопротивляясь очередному приступу вампиризма.
— Побудь в моей шкуре разок, — Шепс ухмыляется с лёгкой насмешкой, языком на секунду касаясь мочки. — Не сдерживай себя.
Шёпот звучит наигранно ласково, будто усыпляя бдительность, и Влад почти расслабляется, открывая глаза, но следующая фраза разрядом тока бьёт по телу, снова взрывая утихнувшую внутри злость:
— Я хочу слышать своё имя.
Олег почти выплёвывает эти слова и тут же вздрагивает от грубого толчка, рукой хватая волосы на чужом затылке. Череватый рычит от этой наглости, глубже вбивается в горячее тело, пытаясь вернуть контроль, но всё-таки проигрывает окончательно.
Клыки Шепса резко вгрызаются в шею, и Влад вскрикивает от внезапной боли, но через мгновение перестаёт её чувствовать. Он вообще перестаёт чувствовать абсолютно всё, кроме запредельной эйфории Олега, которая моментально заполняет их обоих.
Медиум слышит своё имя, тут же отрывается от прокусанной кожи, поднимая взгляд на зеркало, и, как в замедленной съёмке, следит за тоненькой струйкой крови, сползающей по изящной спине.
Он не ощущает, как Череватый до предела ускоряет движения, не замечает, как сам протяжно стонет имя Влада, утягивая чернокнижника в наслаждение вслед за собой, и просто смотрит на окровавленное с обеих сторон тело своей добычи, которое пометил сам.
***
Они лежат в огромной ванне, от усталости даже не открывая глаз. Где-то под белоснежной пеной скрыта красноватая от крови вода, но Влад совсем не думает о том, затянулись ли уже на коже недавние укусы.
Череватый думает об Олеге.
Сегодня, спустя почти два года, он впервые увидел его настоящим вампиром. Не таким, как раньше, — нежным, сдержанным и аккуратным, а действительно хитрым, хищным и искренне наслаждающимся своей добычей. И Влад сам не знает, почему этой добычей ему безумно понравилось быть.
То ли от осознания того, насколько сильно Шепс одержим им даже в своём первобытном состоянии, то ли от чёткого понимания, что этот мощный зверь внутри медиума тоже его во всех смыслах, как и сам Олег.
Череватый не хочет копаться в причинах. Он просто хочет запомнить этот сумасшедший секс как один из самых ярких в их жизни, и знает, что Шепс с ним в этом полностью согласится.
— Мой охотник доволен? — с тёплой улыбкой нарушает блаженную тишину Влад.
Олег молча улыбается в ответ, крепче обнимая себя его рукой, и откидывает голову на его плечо, вслепую пытаясь урвать поцелуй. Глаза открывать не хочется. У Шепса под закрытыми веками вместо темноты сознания — самая яркая картинка этого вечера: кровавая дорожка, плавно стекающая по любимой спине. Олег не понимает, почему зациклился на этом кадре, но почему-то считает это собственным произведением искусства, от которого ещё долго не захочет отрываться.
Череватый ловит его губы, целует тягуче и тоже залипает на подброшенное видение. Влад не знает, насколько красиво выглядит он сам, но то, каким взглядом медиум пожирает его тело в отражении, выглядит для него настоящей эстетикой.
— Ты самый красивый хищник, которого я видел, — еле слышно выдыхает чернокнижник.
Шепс распахивает глаза, удивляясь такой романтичной фразе, а Череватый тут же смущённо отводит взгляд, понимая, что сказал это вслух.
— Наручники купишь? — хитро ухмыляется Олег, переводя тему и не давая Владу утонуть в неловкости.
— Тебе не куплю! — Череватый огрызается, обнимая его второй рукой, но тут же расплывается в улыбке. — Себе куплю.
Они оба заходятся счастливым смехом, а чернокнижник думает, что всё-таки слукавил. Ему откровенно плевать, кто кому свяжет руки, потому что в конце концов Шепс всё равно уснёт на его плече, и это единственное, что имеет значение.
-----------------------------------------
Телеграм-канал с видео и саундтреками к истории: @po_doroge_v_ad_vlegs