2.Встреча с мистером Джостеном.
После рождения Роуз Эндрю жил с Аароном в их общей квартире. Аарон был большим помощником, когда дело доходило до ухода за Роуз, когда она была маленькой, потому что так он мог брать некоторые уроки из дома и потому что он не был уверен, как смог бы позаботиться о ней сам, даже если она и была спокойным ребёнком, который редко плакал или поднимал шум. Ему всë ещё приходилось работать, и первые несколько месяцев отцовства он работал в неполные часы, всë ещё пытаясь понять, когда спать, а когда работать. Ваймак и Би были благословением, замаскированным под то, что они придут и заберут Роуз, чтобы он мог немного поспать или действительно поработать, так как дела начали накапливаться на его столе. Когда Эндрю начинал работать в полевом офисе с долгими часами в Бюро, а Аарон был занят в школе, Ваймак забирал Роуз из офиса Эндрю после утренней тренировки и брал её на работу в течение дня, иногда Би приходила и приводила её на работу. Роуз росла всё больше и больше похожей на свою мать, за исключением того, что она унаследовала маленький тонкий нос Эндрю, его карие глаза и платиновые светлые волосы, но всё остальное было полностью Эддисон. Её полные губы, очертания глаз и высокие скулы. Она была прекрасным ребенком, и он говорил ей об этом каждый день, потому что не хотел, чтобы она сомневалась в этом. Роуз был год, когда Аарон переехал с Кевином в их общую квартиру, когда Кевин оставался дома после игр. Эндрю превратил спальню Аарона в новую и большую спальню Роуз, а еë старую спальню – в маленький кабинет. Комната Эддисон превратилась в гостевую спальню, и Аарон иногда оставался там ночевать. Роуз была жизнерадостной и спокойной, и именно она была нужна Эндрю после нескольких дней извлечения информации из компьютеров или от людей, дела которых они расследовали, помогая следователям получить файлы и данные для необходимой им информации. А иногда эти дела он принимал слишком близко к сердцу, напоминая Эндрю о его собственном прошлом. В такие дни он позволял Роуз спать рядом с ним в своей постели, положив одну руку ей на грудь, чувствуя, как бьётся её сердце, как поднимается и опускается грудь. Он будет её любить, и он будет защищать её, и он правильно воспитает еë. Он скажет ей, что она может жить так, как хочет, и делать всё, что хочет, а он всё равно будет любить её. Он скажет ей, что она способна на необычайную храбрость, и будет говорить, что любит её каждый день, пока не испустит последний вздох.
4 года спустя
– Роуз! Пора выходить. Кевин заедет за тобой через двадцать минут, - крикнул Эндрю из кухни их с Роуз квартиры. Они переехали в похожую квартиру, но ближе к Университету штата Пальметто, что значительно облегчило им жизнь в плане ухода за ребëнком, даже если ему требовалось теперь больше времени, чтобы добраться до работы. Его повысили до следователя по уголовным делам в Колумбийском полевом управлении, и, к счастью, босс давал ему задания, которые он мог выполнять только на работе или дома. Из-за Роуз он редко выезжал из города. Конечно, все говорили, что хотели бы присмотреть за Роуз, но Эндрю предпочитал заботиться о ней сам.
– Папа! - крикнула Роуз из своей спальни, прежде чем её крошечные босые ножки застучали по полированному деревянному полу.
– Ты проверил мою математику?
– Да, детка, я проверил твоё домашнее задание по математике, - сказал он, ставя тарелку с завтраком на стол перед её стулом. Там буквально было написано «Стул Роуз» в фиолетовых, розовых и рыжеватых тонах.
– Хорошо! – сказала она, продолжая подниматься на свой стул. Эндрю пододвинул ей стул, взял расчëску и резинку и начал убирать еë светлые волосы с лица, собирая их в пучок. У него неплохо получалось делать ей прическу, но он также провел бесчисленные часы с Эбби, Би и своей коллегой Рене, изучая, как это делается. Одеть её не составляло труда, потому что Эндрю всегда был стильным. Как только она причесалась, он наклонился и поцеловал еë в макушку, прежде чем отнести расчëску в ванную.
– ПАПОЧКА! - завизжала Роуз из кухни, и Эндрю чуть не выронил расчëску от неожиданности. Он был поражен тем, что до сих пор не умер от сердечного приступа. Когда он вернулся, Кевин был уже на кухне. Роуз повернулась на стуле и улыбнулась отцу.
– Киви здесь! - сказала она, чуть ли не подпрыгивая на стуле.
– Я вижу его, детка, - сказал он, обходя кухонный островок и наливая Кевину чашку кофе. – Ты рано, Киви.
– Я знаю. Я хотел провести некоторое время с моей племянницей, прежде чем отвезти её в детский сад, - сказал он, садясь на стул рядом с Роуз. Она, как обычно, болтала о своём новом учителе математики и физкультуры.
– И ... и ... и он даёт мне золотую звезду!
– Даа? Это потрясающе, детка, - Эндрю взял свою чашку и сел, пододвинув другую чашку к Кевину.
– По математике!
Эндрю сделал глоток и поморщился. Он никогда не любил математику; он знал только одного человека, который любил математику так же сильно, как его дочь. Интересно, что случилось с Алексом в старших классах, когда он исчез в один прекрасный день? Он протянул руку, чувствуя, как кольцо впивается в ладонь. Это немного успокоило его, ощущение кольца, кольца обещания, потому что они обещали друг другу своё будущее, не зная, что это может означать, когда Алекс просто ушёл на следующий день, оставив его цепляться за тень этого обещания.
– Папа! Ты, разумеется, должен увидеть его, - сказала Роуз с набитым ртом. Еда была по всему столу, и, к счастью, она не запачкала собственную одежду. Это немедленно отвлекло Эндрю от его мыслей. – Его зовут мистер Джостен.
– Мистер Джостен, кажется, действительно хороший учитель, - сказал Кевин, и Эндрю сердито посмотрел на него. Он не хотел думать о новом учителе Роуз, потому что она только что выплюнула свою овсянку на обеденный стол. Он допил кофе и встал; схватил тряпку из раковины и принялся убирать утренний беспорядок. Когда со стола было убрано, он поднял Роуз и отнес её в ванную, чтобы почистить зубы, и прежде чем поцеловать еë в нос.
– Желаю тебе хорошо провести день в школе, Рози, хорошо? Я люблю тебя, - сказал Эндрю, их лбы прижались друг к другу. Роуз наклонилась и осторожно ткнулась носом в нос Эндрю – привычка, которая у неё всегда была.
– Я тоже тебя люблю, папочка, - сказала она, и Эндрю почувствовал, как напряжение покидает его тело. Он опустил её на пол и смотрел, как она обувает туфли, берёт рюкзак и идёт к Кевину, который ждал у входной двери.
– Поезжай осторожно, - сказал Эндрю Кевину, который кивнул, прежде чем закрыть дверь. Ему всегда было грустно смотреть, как она уходит в детский сад, но он знал, что она в безопасности с Кевином, и он знал, что она счастлива, и она была в безопасности в детском саду. Он прибрался на кухне, прежде чем схватил сумку и отправился на работу.
***
Роуз продолжала говорить о том, какой замечательный мистер Джостен, но всякий раз, когда Эндрю высаживал её или забирал после долгого дня, он никогда не видел его. Это было почти немного разочаровывающе, потому что мистер Джостен казался человеком, способным преподавать его дочери один из самых скучных предметов на Земле и заботиться о её благополучии. Интересно, как выглядит мистер Джостен? Он задавался этим вопросом с тех пор, как Роуз заговорила о своём новом любимом учителе.
– Папа, ты должен познакомиться с мистером Джостеном, - сказала Роуз однажды утром, когда Эндрю работал дома. Это было одно из тех редких утренних происшествий, когда Роуза забиралась к нему в постель и шептала: «Я хочу сегодня остаться дома, папа», - и Эндрю едва сдерживался. Она редко хотела оставаться дома после садика, и сегодня он позволил ей это. Он знал, что балует еë, и знал, что не должен этого делать, но он позволил ей и взял выходной. Сегодня у него не было никаких важных дел, кроме перевода нескольких документов с немецкого на английский. Он мог сделать это за пару часов, пока Роуз дремала. Весь день они пекли и смотрели в постели мультфильмы про Барби, и иногда Роуз говорила, что мистер Джостен – её самый любимый учитель во всей Вселенной.
– А как выглядит мистер Джостен, детка? - спросил он свою дочь, когда готовил для них обед, Роуз была одержима желанием помочь ему. Она подняла глаза и положила свой детский нож.
– У мистера Джостена голубые глаза. У него... огненно-рыжие волосы! - она как будто искала слова, чтобы описать его. – И ... и шрам на щеке! Он выше тебя, папочка, - хихикнула она. Эндрю бросил на неё унылый взгляд, потому что для того, чтобы быть выше него, не требовалось много усилий. – У него добрая улыбка. И ... и он действительно быстрый! Как свист! - она сделала несколько быстрых движений руками, чтобы легче было донести свою мысль. Он мог сказать, что Роуз очень нравился её учитель, и из той небольшой информации, которую он мог получить от своей дочери, он тоже был симпатичным мужчиной.
– Похоже, он хороший учитель, Эдди, - сказал Эндрю, собирая их обед. Он взял их тарелки и поставил на обеденный стол. Он положил ножи и разделочные доски в раковину, потом поднял Роуз и держал её, пока она мыла руки.
– Самый лучший, папа! - она расплескала воду по всему кухонному столу. Эндрю не сомневался в своей дочери, когда она сказала, что мистер Джостен был лучшим. Он с самого начала научил её никогда не лгать, поэтому всегда будет знать, если она солжëт, хотя это было немного трудно с тем, насколько серьезно она говорила, потому что даже когда она делала вещи, которые ненавидела или не любила, она говорила серьёзно. Иногда они смотрели новый детский фильм, и Эндрю спрашивал её, нравится ли ей этот фильм, и она со всей серьëзностью отвечала: «Папа... я не люблю этот фильм», и если бы она не набивала рот всякой едой, которую он ей предлагал, он, скорее всего, поверил бы ей.
***
Роуз не переставала говорить о мистере Джостене, и, честно говоря, это раздражало Эндрю после четырех месяцев поклонения мистеру Джостену. Мистер Джостен это и мистер Джостен то. Он хотел встретиться с этим мистером Джостеном и сказать ему, что если он когда-нибудь обидит его дочь, то пожалеет об этом. Он не знал, встречались ли Кевин или Аарон с мистером Джостеном, но предполагал, что нет, потому что они бы ему что-нибудь сказали. Он стоял перед зданием ФБР и курил единственную сигарету, которую позволил себе за день – он никогда не курил рядом с Роуз, но после особенно напряжëнного допроса подозреваемого мог выкурить три или пять, не моргнув и глазом. Сегодня всë шло медленно, пока один из его коллег не попросил Эндрю выступить в качестве переводчика во время допроса иностранца, которого они поймали во время рейда, разоблачая возможную наркобизнесменскую группировку. Мужчина говорил по-испански, а Эндрю, благодаря Ники, каким-то образом свободно владел этим языком. Оказалось, что это не только наркобизнес, но и торговля людьми. Он бросил сигарету на землю и наступил на неё своим начищенным ботинком, прежде чем войти внутрь и схватить свои вещи со стола. Он натянул куртку, перекинул через плечо кожаную сумку и направился к «Мазерати», припаркованной в дальнем конце стоянки. Он бросил сумку на пассажирское сиденье и сел сам. Он не курил ни в машине, ни дома, потому что не хотел подвергать опасности здоровье Роуз. Она не была хрупкой, но Эндрю не хотел рисковать. Он пристегнул ремень безопасности и направился к частному детскому саду, в который записал Роуз. Он припарковал машину перед школой и позволил себе несколько минут тишины и покоя, прежде чем войти внутрь. Он вышел из машины, запер её за собой и вошёл внутрь, приготовившись к безумию сопливых ребятишек. Повсюду бегали дети, и он мог видеть двор в конце коридора. Он решительно направился к классу Роуз в конце коридора. Он заглянул внутрь через стекло, не увидев Роуз в привычном классе. Он оглянулся, когда услышал её голос, доносившийся из другого класса. Он подошёл и понял, что они поменялись классами, если верить списку на двери. Он постучал в дверь, затем открыл её и вошёл внутрь. Он прислонился к дверному косяку, прежде чем подойти к столу, за которым она сидела. Он присел на корточки, а потом и на один из крошечных стульев, ожидая, что она заметит его. Повернув голову, она ахнула и бросилась к нему на колени.
– Папа!
Эндрю улыбнулся, обнимая её маленькое тельце. Он легко усадил дочь к себе на колени, а потом поцеловал в макушку и зарылся носом в её волосы. Он скучал по ней, но ещë больше скучал тогда, когда высаживал её в детском саду. Она резко села и посмотрела на него широко раскрытыми глазами.
– Мистер Джостен!!! - крикнула она, спрыгнув с отцовских колен, и побежала в соседнюю комнату. Он встал и посмотрел вслед дочери, и ему пришлось подождать всего несколько секунд, прежде чем она вышла с учителем. И это был не просто какой-нибудь учитель. У него были огненно-рыжие волосы. Льдисто-голубые глаза, которые были добрыми, но в них всё ещё было что-то острое. У него был большой ожог на левой щеке под глазом и три линии вниз по правой. Шрамы поблекли, но всё ещё оставались на месте. Но не они привлекли внимание Эндрю: он уже где-то видел эти голубые глаза, просто не мог вспомнить, где именно, но знал, что ему конец. – Мистер Джостен! Мой папа, Эндлю, - сказала она, улыбаясь ему. Мистер Джостен посмотрел на его дочь сверху вниз, его полные губы расширились, когда он улыбнулся Роуз. Он поднял голову, и его ледяные голубые глаза встретились с карими. А потом он протянул руку.
– Нил Джостен. Я учитель математики и физкультуры у Роуз.
Эндрю уставился на свою руку так, словно она его подвела. Эндрю понимал, что ведёт себя по-детски, поэтому протянул руку и взял руку Нила в свою. Тяжесть еë была ему знакома, а кольцо на указательном пальце он уже видел раньше. У него на шее висело точно такое же на серебряной цепочке.
– Эндрю Миньярд, - сказал он и пожал ему руку. Нил улыбнулся шире, в уголках его глаз появились морщинки, и Эндрю понял, где он видел Нила раньше.
– Рад познакомиться с вами, мистер Миньярд. Вот блять.