Сказание о потерянных осколках

Во дворцовой пустоте раздавалось эхо шагов громогласное, точно напоминая, что время-то никуда не девалось и мерно текло своим чередом. Даже двое дружинников у двери – двое из ларца, одинаковых с лица – не двигались и даже не моргали. Но разносившиеся время от времени звуки возвращали в настоящее, каждый раз вселяя надежду, что наконец-то хоть кто-то придет, но так ее и не оправдывали.

Оставалось Солнцеславе только рассматривать красоты здешние. От потолка до пола – все убранство поражало богатством и красой: будь то ковры расписные с рисунками трав и деревьев; будь то алые стены, золотыми вихрями исписанные и богатыми оконными ободами украшенные; будь то потолок, искусными картинами звезд покрытый. А картины-то эти – плыли по потолку-небу, точно облака пушистые, посередине источало свет улыбчивое солнце, лучи его нежные расходились в каждый уголок. Возглавлял комнату престол расписной, с пышными красными подушками и золотыми подлокотниками, на конце коих выделаны крупные медвежьи лапы.

Рассевшись вразвалочку на седалище у самых ног царских (которых здесь пока не было), Солнцеслава занимала себя игрой в гляделки с одним из изваяний дивов, что расположились по левый и правый бок Великого князя. Дивы слыли несказанной красоты птицами, к тому же способными судьбу предсказывать поточнее всякого ворожея. Чуяла Солнцеслава: судебного провидения Матушка-Природа навряд ли бы одобрила, вот и снабдила их знание проклятием страшным – весть недобрую нести туда, куда их взор поворотится. Ну и зачем же они сдались князю?

Но так и не пришла к заветной разгадке Солнцеслава: заслышала бурные разговоры и шаги, отчего вскочила с седалища и юркнула за дверь, где ее и оставили сидеть. Но разве могла удержаться Солнцеслава от того, чтобы посидеть совсем рядом с престолом?

Вот и они, вот – храбрецы! Те, о ком она свою великую песнь напишет.

И когда двери по ту сторону стены со скрежетом отворились, Солнцеслав, изнывая от любопытства, припала нежным угловатым ушком к замочной скважине. Кошачий слух не подводил! Различал голоса незнакомые, пока воображение представляло, кто же там, за стеной.

– Добро пожаловать к моему престолу, – это точно Великий князь! – Прошу пройти, гости дорогие. Нам предстоит еще некоторое время подождать, пока не придут остальные.

– Остальные?! Нам надо еще с кем-то ср-р-разиться? – донесся грубый голос зверки. Рычащий, наверняка воительница из племени хищников.

Удивилась Солнцеслава: не знала, что зверок берут в дружинники.

– Вовсе нет. Те, кто вскоре явятся сюда, станут вашими союзниками.

– А-а-а! Вот это я называю продумчивостью! – нелепо похвалила воительница. Видно, сказать ей было нечего.

– Великий князь... Нет ли у тебя никакого напутствия для нас? Пока мы одни, – скромный голосок, точно капель, эхом отдавался в мыслях Солнцеславы. Ушки дрогнули, и она на миг отстранилась, пытаясь представить, как держит в руках оружие мо́лодец со столь ласковым голосом.

– Думаю, нет надобности напоминать вам двоим о дружелюбии, ведь только истинно дружные зверолюди могли стать будущими богатырями, – мягко произнес Великий князь Драгомир. – Но и о расторопности тоже не стоит забывать.

На этом звенья зазвенели снова, и раздался грузный выдох зверки.

Вновь скрежет дверей – и вновь две пары ног. Одна поступь – легкая и словно летящая, другая – быстрая, но грузная и уверенная.

– Приветствую, Ведана, дорогая, – обратился князь, видимо, к княгине. – Я не удивлен, ведь выбрала ты именно того, на кого я подумал. Лицо Растислава я везде узнаю!

– Какая грубость! Разве не стоит поприветствовать Златоуста, прежде чем о нем говорить? – томный голос княгини походил на топленое молоко: такой же глубокий и теплый.

– Я совсем позабылся, прошу простить, – радостно отозвался князь. Судя по шуршанию, перед ним некто поклонился, некто с длинным шерстистым хвостом. – Приветствую тебя, Златоуст, сын Растислава. Приятно видеть почти знакомые лица!

– И тебя приветствую, – голос Златоуста оказался звучным и звонким, поставленным. Но слух все же спотыкался о легкий свист, шипение. – К моему превеликому сожалению, я не знал, что сам Великий князь Драгомир знается с моим простым отцом!..

– Златоуст, не принижай благих деяний своего родителя! Растислав – лучшее, что случалось с Луговым двором за многое время. Без его разумения двор не был бы отстроен вовсе!

– Эм... Ты, князь, конечно, прости мне мою дерзость, – вновь выдала воительница, похоже, жутко удивленная, – но хотелось бы знать, что это за богатырь такой...

– Не богатырь. Всего лишь купец, Бажена, – отозвался Златоуст, похоже, улыбаясь. Он ее знал? – Мой отец помог перестроить Луговой двор, не только распределив средства казны выгоднейшим образом, но вложив в него и свою копейку.

– Как замечательно, что вы знакомы, – доброжелательно отозвалась Царица. – Но, к сожалению, не всем нам выпала такая возможность. Гляжу, этот... Ящерок тоже расстроен таким положением.

Ящер? Шерсть на хвосте Солнцеславы встала дыбом. Великий князь Драгомир решил испытать благословение Матушки-Природы, избрав в богатыри кого-то из народа супостатов? Нет, Солнцеслава не верила, что все Ящеры сплошь и рядом плохие, но... Но сказки, которые она слышала от учительниц Обители, преподносили чешуйчатый народ Империи Лонг не в лучшем свете. Ну, что же! Покажи, каков ты, иноземец...

– М-мое имя Лун, княгиня, – глухо пролепетал тот.

Солнцеслава не видела его, но знала, что он наверняка склонился перед княгиней в пол, пристыдился. Сердечко екнуло: ну же, не стоит так! Даже не видя Луна, Солнцеслава уже укорила себя за предвзятость.

– Лун, – бросила княгиня с плохо скрываемым презрением. – Рада знакомству. А вы, барышня? Признаюсь, видеть барышню-воительницу...

– Ну, да, непривычно, – перебила та. – Бывает. Не все же зверцам оставлять самое сладенькое? Меня Бажена зовут. Отрок Бажена Крепкий Кулак, если со всеми званиями.

– Необычно видеть именно вас двоих здесь, но что же, значит, такова воля Матушки-Природы, – отозвалась Великая княгиня Ведана и прошла несколько тяжелых шагов к престолу. – Скоро прибудет последняя. Приготовься, Драгомир.

Князь поднялся по ступеням и сел за расписной престол. Княгиня же расположилась рядом, неподалеку от двери, откуда подслушивала Солнцеслава.

И вновь двери открылись! На этот раз шуму больше: шуршание ткани по полу, бренчание склянок, непонятный шорох, чей-то удивленный вздох.

Пришедшие поклонились. Новоприбывший победитель, похоже, был обладателем стольких вещей, что при едином движении они создавали целый вихрь.

– Как ты и просил, Великий князь. Спасительница твоего сына.

Спасительница сына?! Судя по судорожным вздохам, не одна Солнцеслава и не подозревала о таком повороте событий. Но она в этот миг менее всего завидовала матери, Великой княгине Ведане, испустившей самый громкий выдох.

– Благодарю. Больше я не нуждаюсь в твоем присутствии, – ответил тонкий девичий голосок, преисполненный сухости и деловитости. Судя по шагам и скрипу, едва вошедшие дружинники покинули помещение, и только после этого незнакомка представилась: – Мое имя – Осока Болотная Ведьма. И это не шутка, а скорее превратности судьбы. Я не занимаюсь...

– Мы прекрасно знаем, кто такие Болотные Ведьмы, – оборвал ее Великий князь. Однако не было в его выражении ни строгости, ни злобы, а наоборот – радушие и доброта, коих Солнцеслава не слышала прежде. В кои-то веки он был искренен? – И я сам знаю, что Болотные Ведьмы больше не занимаются теми гнусными вещами, которые им приписывают. Теперь это всего лишь имя, – и добавил уже строже: – Но я не намерен извиняться за тех своих подданных, кто этого не знает.

– Зверолюд не извиняется за то, что не считаешь постыдным, – уже тише и скромнее отозвалась Осока.

На этом повисло молчание, глубокое. Солнцеслава могла только представлять, какими взорами сейчас обмениваются правители и их избранники. Ох, вот бы их увидеть!..

И ей тут же представилась такая возможность.

– Прежде, чем мы начнем, стоит пригласить к разговору еще одного важного участника подвига, – торжественно произнес Великий князь Драгомир, и Солнцеслава, отскочив от двери, стала поправлять одежду, мех на ушах и хвосте, выпрямлять тонкие усики-прутики. – Ведана, могу я тебя попросить?

В следующие несколько мгновений перед певицей открылась дверь. Солнцеслава уже стояла напротив и, взволнованно дернув усиками, разглядывала неписанной красоты Медведицу, строго ей улыбавшуюся. Нарочито-медленно ей кивнув, Солнцеслава зашагала вперед и, пока не остановилась у одного из дивов, не смела и взгляд бросить на остальных присутствующих. И, только оказавшись на месте, она завидела статного Великого князя Драгомира, огромную воительницу-Собаку, Бажену, покрытого серебристыми чешуйками Луна, гордо выпрямившего спину Росомаху-Златоуста и Медведицу-Осоку, увешанную разного рода ведьмовскими принадлежностями.

Вот они! Храбрецы! Со всей радостью поклонилась им всем Солнцеслава, ее соловьиное сердечко билось по-птичьи часто. Чувствовала она: не зря все это, не зря! Наконец нашелся и для нее подвиг, наконец...

– Мое имя – Солнцеслава Соловьиное Сердце, – чистым, едва звенящим голосом объявила она. – И мне предстоит описать ваш подвиг, чтобы потомки наши знали о деяниях предков!

Солнцеслава видела, как загорелись глаза Бажены, как скромно, будто стесняясь себя самого, улыбнулся Лун, как улыбнулся ее словам Златоуст и... как настороженно уставилась на нее Осока. Последнее Солнцеславу слегка смутило, но не поколебало уверенности.

– Солнцеслава недаром получила свое прозвище – Соловьиное Сердце – ведь нет другой певицы с таким удивительным даром, – похвалил ее Великий князь, заставив заулыбаться. – Но все мы здесь – лучшие из лучших. И тебе, Солнцеслава, стоит встать в ряд со всеми.

Она покорно отошла и, отвесив напоследок ровный поклон, остановилась рядом с Осокой, тут же от нее отстранившейся. Что ее гложет? – задалась молчаливым вопросом Солнцеслава, но ответа на него, конечно же, не получила.

Когда они выстроились ровно, продолжил свою речь Великий князь.

– Слушайте, храбрецы, и повнимательнее, вновь своих слов я повторять не стану, – доброжелательный взор мигом сменился на холодный, грозный. – Давным-давно последний из рода благословленных Матушкой-Природой правителей скончался. Для всех изменился тогда мир: для нас, для наших соседей, для каждого зверолюда, пурина –всех, кто подчиняется Ее воле. Мы, правители, давно ждали Матушкиного слова, что определит, кому теперь принадлежит бремя благословения. И свершилось!..

Солнцеслава затаила дыхание. Подвиг... Нет, не подвиг! Судьбоносный поход!

– Я был в пути, в полном одиночестве, когда мне явился див. – Великий князь обвел рукой птиц под своим боком, и Солнцеслава наконец поняла, почему государь так их почитает. – Долго див смотрел мне в глаза, и казалось, будто мы встретились случайно. Однако нет, вскоре див раскрыл свои крылья и опустился с дерева на голову моей лошади, касаясь моего лба клювом. Тогда я и увидел... – Князь опустил взор, вспоминая. – Увидел нечто, что нельзя описать словами. Я был легче пера и быстрее ветра, я перемещался в разные места мира Зеркал, узрел вещи, которые не могу описать... Я узрел осколки чудесного зеркала, осколки невиданной силы! Я видел один у огромного синего змия, размером с десяток своих сородичей да с крыльями шире неба. Второй я видел среди знойных просторов и пылающих жерл, в которых кипела алая вода. Третий – среди огромных деревьев, охраняемых древними сиринами. И четвертый за высокими крепостными стенами столицы Империи Лонг.

Помедлив, Царь вновь поднял взор и обратился к храбрецам, глядя каждому из них в глаза:

– И я видел вас. Возможно, я точно не знал, кто вы, но теперь могу сказать, что ждал я именно вас. Лучших со всего Единого Берского Царства! – он гордо выпрямился, мечтательно подняв взор. – Мои гонцы доложили, что многим государям пришли такие видения. Я не единственный, и за свою, нет, за судьбу всего Царства собираюсь побороться. Поэтому мне и нужны вы, мои посланцы, кто добудет для меня эти осколки, из которых можно собрать зеркало благословения.

– Но почему именно мы? Не опытные воины, не вы со своими Царехранителями, – недоуменно бросила Бажена. Хоть и высказанный не к месту, но вопрос и впрямь был справедлив.

– Потому что вы – будущее, – торжественно заявил Царь. – В вас есть особые силы, силы менять судьбу. Мы, старые и многое повидавшие, уже не годимся для путешествий. Мы нужнее здесь, рядом с беззащитными берами, которым без нас тяжко.

– То есть ты хочешь использовать молодых, чтобы не подвергать опасности проверенных дружинников, чудотворцев и купцов? – вскинула бровь Осока.

От такой дерзости Солнцеслава дернулась. Ой-ой! Что же она говорит? Даже Бажена от такого широко раздула ноздри во вздохе.

Князь Драгомир же не обратил внимания на ее грубость и ответил мудро:

– Не стоит полагать, что ради такой возможности я стал бы жалеть своих лучших подданных...

– Вопрос тот же: почему мы? Не стоит вдохновенных речей. Мало верится, что незнакомцев на верную смерть во имя Царства послать легче. Мы ведь можем и не вернуться...

На этом повисла тишина. Эта Болотная Ведьма разрушила всю торжественность! Ух, и зла же была Солнцеслава, хоть и не показывала этого.

– Раз зашел такой разговор, я бы хотел кое-что обсудить, – холодно отозвался Царь, показательно кивая жене. Та, кивнув в ответ, удалилась в комнату, откуда Солнцеслава недавно пришла. – Скажем так, было бы неосторожностью с моей стороны не подготовиться к такому ответственному решению. Поэтому я заранее приказал своим разведчикам отыскать любые сведения, касающиеся всех участников соревнования.

Победители дружно дрогнули. Солнцеслава тоже, ведь она и не знала, с кем ей придется пройти этот тяжелый путь. Неужели у каждого из них есть за плечами что-то, о чем они умолчали бы от властей?

Только Осока оставалась невозмутима.

Ведана вскоре вернулась с несколькими слугами, каждый из которых держал по стопке грамот. Четыре стопки. Солнцеслава предположила, что ее среди них нет, ведь ее жизнь, как на ладони, всем видна, и говорить о ней нечего.

Вскоре слуги покинули комнату, вновь оставив княжескую семью и победителей наедине с двумя – теперь Солнцеслава догадалась – Царехранителями.

– Что ж, – встал с престола князь Драгомир и, статно пройдясь перед стопками, взял случайную, – начнем. Златоуст, сын Растислава.

Тот сглотнул. Он же сын княжеского друга! Разве он может быть замешан в чем-то подозрительном?

– Ученик второго года Высшей Школы Торгового Дела. Отделение Таможенного дела. Заведует писарским местом в своем отделении, ответственен за выдачу грамот. Грамот, как отмечается, выдано больше, чем получено. Поговаривают, продает государственные грамоты.

Мошенник! Солнцеслава уже начинала припоминать предостережение родителей. Но не знала она, что опасность будет совсем под носом!

– Это всего лишь помощь купцам, если изволите... – попытался оправдаться Златоуст, но был прерван строгим взором. – Не изволите. Ясно.

Тем временем князь уже взял новую грамоту.

– Бажена Крепкий Кулак... – упоминание заставило ту дрогнуть всем телом, да так, что кольчуга зазвенела. – Единственная отрок-зверка Княжеского Военного Училища. Принята лично бывшим Царехранителем Тихобором. Занятно... До поступления Собака с похожей внешностью разыскивалась в нескольких городах Единого Берского Царства как опасная наемница, совершившая крупное ограбление посадского двора в Межустьевом Городе.

Бажена взволнованно завиляла хвостом, прижатым к ногам, пристально смотря в пол. Наверное, она понимала, что отрицать вину бесполезно – посчитала Солнцеслава.

– Итак... – следующую грамоту государь взял, не глядя. – Лун. Точнее, Невидимая Чешуя, под таким самозваным именем тебя запомнила дружина Звездного Града. Единственный Ящер во всем Звездном Граде, за исключением послов из Империи Лонг. Ничего не известно, кроме приписанного Невидимой Чешуе огромного списка мелких краж и уличных драк на ножах с кметями.

Лун, казалось, потупился стыдливее всех. Одним-единственным он был для Солнцеславы, кого ей хотелось обнять, попросить не бояться – до того жалостливо он выглядел. Что же вы не видите, Великий князь Драгомир? Он раскаивается!

– И наконец, – последняя стопочка состояла всего из одной грамоты, и ту князь обернул ко всем. – Осока Болотная Ведьма. Ученица третьего года Высшей Школы Чудесных Наук. Больше никаких сведений.

Всеобщему взору предстала пустая грамота со всего одной строкой. Осока смотрела на нее совсем безразлично, словно знала, что так и будет.

– Разве вы не знаете баек, которые о Болотных Ведьмах сочиняет народ? Я думала, этого будет достаточно, – съязвила Осока.

– Ты краснеешь, Болотная Ведьма.

Солнцеслава тоже вскоре это подметила. Осока тяжело дышала и зарумянилась. Волновалась?

– Кроме этих историй, знать ничего не обязательно, – заявила та, пропустив замечание мимо больших ушей, вставших торчком. – Моя честь достаточно опорочена, чтобы поставить меня в один ряд с этими преступниками.

– Преступниками? Сама же не лучше, – пробурчал Златоуст, но его быстро заткнули два меча, упершихся в спину. – Хорошо, хорошо... Только кафтан не порвите, умоляю! – не без наигранно-язвительной вежливости добавил он.

Царехранители, по-Медвежьи пофыркав, отодвинулись, но оружия не опустили.

– Так или иначе, что я хотел сказать этими сведениями, – ледяным голосом произнес Великий князь, расхаживая из стороны в сторону перед избранными победителями. – Думаю, попытки опровергнуть истинность этих сведений излишни. Поэтому хотелось бы прояснить всего одну вещь, – остановившись, он обвел взором собравшихся. – Выполнение вашего долга сулит вам долгую безбедную жизнь, за это я могу поручиться собственной честью. За попытку предательства вы будете наказаны по всей строгости закона, учитывая ваши прошлые «заслуги». Вас устраивает такое условие?

По очереди они кивнули. Даже Солнцеслава, хоть к ней эти откровенные угрозы и не относились. Зачем же князю Драгомиру такое запугивание? Неужели кто-то из присутствующих стал бы порочить честь дорогого Царя? Наверняка Осока не всерьез ляпнула про побег!

Обернувшись к той, Солнцеслава с ужасом заметила: ведьма улыбалась! Наверняка радовалась, что заставила самого государя поволноваться. Неужели совсем не признает власти?

– Ну, раз так, то награда все та же, – улыбнулся Великий князь, в глазах его не было ни намека на доброжелательность. – Желания, пожалуй, обговорим после совершения подвига. Думаю, с моими новыми способностями чудесного зеркала я смогу выполнить почти все, что попросите. Надеюсь, какая-нибудь чушь вам в голову не придет.

Победители переглянулись. Вопросов не возникло.

– Отлично. А теперь попрошу вас пройти за моей дорогой Веданой к княжеским портным. Они приготовят для вас одежду, в которой вы завтра предстанете перед народом. Беры должны знать своих победителей, не так ли?