15. «Парад Богов»
«В блеске звезд и шуме волн,
В облаках, летя легко,
Я любила без границ,
Сохрани меня тайком.
Даже если подползет
Ядовитая змея,
Ты упадешь через шагов сто.
Только не вини меня».
***
Я глядела в потолок, выстраивая в голове конструкции из недоговоренностей и мысленно собирала картину. Все, что у меня осталось – замкнутое пространство, пара помятых бутербродов и тонна вопросов. «Изменил, спас, использовал, помог» — как проклятие! Это причиняло не боль, не знакомую злость, а странное напряжение, от которого ноют суставы и хочется двигаться, куда угодно, чтобы не сидеть, чтобы не чувствовать, чтобы не думать о нем, не помнить, как выглядели его пальцы, когда он обматывал рану бинтом, как морщился, когда тащил горячую еду, как молчал, когда я хотела, чтобы он заговорил.
***
Пыльный луч света, пробивающийся сквозь трещину в потолке, высвечивал лицо Нерона. Он сидел, сгорбившись за массивной стальной дверью, и прислонился к ней спиной. Том, стоя немного поодаль, напряженно следил за реакцией Фреда. Он сам выглядел истощенным, мешки под глазами говорили о бессонных ночах. Он знал, что Каролина в безопасности во втором хранилище о существовании которого никто из банды, кроме него, даже и не подозревал...
— Всем спокойно, — прошипел Нерон, прерывая царившую в зале напряженную тишину.
Из группы раздался приглушенный старческий голос:
— Простите, а... а девушка? Молодая... Мы видели ее раньше... Ее здесь нет.
Том и Фред переглянулись, пытаясь прикинуть в голове масштаб ужаса, который ощутят заложники, когда узнают правду.
— Эта девушка была убита. За неподчинение правил. — жестким тоном отчеканил Нерон и посчитал нужным встать с удобного места и провести лекцию. — Любого, кто будет идти против нас, ждет кара. И делаем все, чтобы вы были в безопасности.
По залу в миг прошлась волна шепота, волнительных возгласов «Какой ужас!..» и ненавистных покачиваний головы в знак неодобрения несправедливости. Было рано пока говорить, что команда действительно не желает зла тем, кто попал в плен. Люди этого не заслуживали, не хотели. О истинных целях плана они узнают только в конце. Это больше походило на игру в дурака, где козыри в кармане вскрываются на излете.
— В безопасности? Хотите сказать, что когда вы убиваете – то защищаете?! Это пытка, а не плен!
— Да, полиция скоро освободит нас! — прозвучал другой голос.
Том, стоявший со скрещенными руками, усмехнулся.
— Полицию и ФБР интересуют только деньги, властей – репутация. Несостыковка. Им нужно сохранить деньги и заложников, желательно, тоже. — Люди непонимающе стали переглядываться, недоверчивые к словам Нерона. — Так подумайте – что важнее жизнь нескольких десятков людей или же национальный запас дохода, на котором держится вся Португалия?
Фред сам удивился, что простую истину заключенные поняли только сейчас. Действительно, кого волнуют жизни людей, если страна станет банкротом, а ее рейтинги понизятся, когда все узнают, что власти спокойно убивают мирных граждан, пренебрегая правилами и спасениями? Ты ведь только дай бразды правления в руки человеку, внуши, что за каждый поступок он останется безнаказанным, и увидишь, как безжалостность и жадность становятся приоритетными чувствами в его жизни.
— Совсем скоро вам пришлют поесть.
Каулитц навострил уши. Каждый раз при таких словах он молил, чтобы в еде не оказалось ничего рыбного. У Каролины аллергия...
— И что будет, не знаешь? — бесцветно поинтересовался Том.
— Не знаю. А что, привык к сырокопченым колбаскам с черной икрой? — Нерон, слава богу, воспринял вопрос Каулитца иначе, как избалованность и привередливость. Прошло еще пара десятков минут, прежде чем перед массивной дверью кинули огромные мешки с едой и Том вместе с Фредом забрали их, предварительно нацепив черные маски и оборонившись оружием. Парень выдохнул – в полупрозрачных судочках маленькими порциями лежали макароны с сыром.
И пока он раздавал их, заметил странный взгляд Стюарт. Косо смотрела, внимательно наблюдала, всем своим видом показывала, что в чем-то подозревает. Ну, конечно, как здесь не подозревать Тома, когда он уходит неизвестно куда под предлогом сборки денег, а возвращается с усталой физиономией и забывчивостью, что оставил улики в виде пустых сумок на всеобщее обозрение.
***
— Объяснишь, в чем дело?
Импортные часы Тома показывали, что перевалило за двенадцать дня, когда все собрались в одной комнате, тайно беседуя с Хулагу.
— Почему именно сейчас? Мы засветились?.. — спросил Демьян, пытаясь выказывать серьезность.
— Ага, как феечки. Включи мозги. — недовольно прошептал Том, ткнув в бок парня, чтобы не тупил. — Кто-то мог взять телефон и позвонить. В отделе кадров сидела старушка и еще какой-то панк, но у него была рана на животе, а та еле концы с концами сводила.
— Где в это время был Нерон? — Все всегда удивлялись, как управляющий не сеял паники, не кричал с расспросами, не винил. Он думал и размышлял, начиная выстраивать наиболее подходящий выход из ситуации.
— Отлить наверно... У него каждые пять минут санитарные остановки. — напомнила Жанна.
— Здесь-то он и просчитался. В сети было выложено видео пятнадцати секунд, где парень пытается донести что-то в трубку, но все постоянно обрывается. Он волнуется и заикается. — Хулагу включает запись по телефону, и грабителям остается вслушиваться только в судорожные вздохи, мольбы о спасении и молитвы от бабушки. — План «Парад Богов» остается в силе. Мы отвлекаем полицию на толпу, которая попытается создать настоящий хаос. Если вскрытие еще одного хранилища окажется провальным, вы сможете тихо уйти с накопленными суммами. Без убийств и шума. Как услышали?
— Нормально. Микель снова руководит? — Жанна величаво раскинулась на стуле, демонстрируя всем своим видом недовольство.
— Да. Большая часть на нем. Македонский осматривает возможные выстрелы на третьем этаже, Стюарт – работает с заложниками, все остальные выходят наружу по плану.
— Короче, я снова в роли снайпера. — досадно разочаровался Том. — Почему мне не платят за это?
— Потому что у тебя слишком маленький член для таких денег. — повысила голос Эмбер, чувствуя ребяческое озорство от того, что, по ее мнению, мастерски подкалывает людей.
Каулитц демонстративно нахмурился на секунду, мол, сейчас не время для шуток, и пытался делать вид, что вслушивается в наставления Хулагу, пока сам в своей голове откровенно летал в облаках, выдавая себя тем, что пялился в одну точку. Жанна пощелкала пальцами перед лицом Тома и тот только тогда пришел в себя, мотнув головой.
— Повторим еще раз. Том, твой сектор?
— Третий этаж, коридоры справа. Проверяю визуальный периметр, смотрю, не поставили ли дистанционные ловушки. И контролирую, чтобы никакой герой не полез наверх.
— Хорошо. Стюарт?
— Я со своими, как договаривались, — кивнула та. — Они будут спать, но в масках. Если кто-то двинется, предупрежу шепотом. Ну, вы знаете, как я умею.
— Только без перфоманса, — буркнула Жанна. — В прошлый раз ты почти всадила дрожащему дедушке ствол в рот, потому что он чихнул.
— Он подозрительно чихнул. И у него чуть вставные зубы в суп не вылетели.
— Микель, Жанна и Нерон несут мешки. Камеры будут на вас, никаких резких движений.
Нерон, который все это время беззаботно сосал леденец, ковырял в экране дрона и рушил всю серьезность мероприятия своей конфетой, наконец поднял глаза:
— А дрон когда запускаем?
— По моей команде. Он пойдет в последний момент, когда начнутся настоящие бои. Нерон, справишься?
— Я родился, чтобы запускать хаос, — пожал плечами тот, вертя во рту сладость в виде красного петушка. — Только дадите команду.
— А если кто-то попытается нас остановить? — тихо спросила Стюарт, больше для себя, чем вслух.
— Если убьют Микеля – Македонский за старшего. Он знает, что делать.
Том вдруг усмехнулся, заплетая в хвост свои брейды.
— Ты слишком драматичен.
— Кто-то должен ведь. Все на месте? — еще раз спросил Хулагу.
— Нерон сейчас пойдет укладывать спать людей. — хихикая, ответил он.
— Ладно. — с откровенным смешком одобрил босс и дал еще пару указаний по работе с будущим планом, необходимость в осуществлении которым превышал любые нормы.
***
Когда Боги теряют веру в порядок, они бросают золото с небес, чтобы увидеть, кто схватит, а кто сгорит.
На первом этаже Стюарт шагала между заложниками, уже зная, кто нервничал, кто уже почти сдался, а кто мог взорваться. На первый взгляд, у нее была самая простая задача – успокаивать их от возможной паники, заверять, что все выстрелы для учения. Контроль над людьми был самым важным руслом, чтобы план не сорвался к чертям от коллективного страха.
На третьем этаже, где располагались кассовые узлы и помещения служб безопасности, что было как не кстати на руку, Том оттягивал тяжелую балку, наклоняясь к прорези между стеной и оконной рамой, проверяя, откуда может прилететь первый выстрел силовиков. Он целился сквозь щель, а его серьезности мог позавидовать даже сам чертов Джордж Вашингтон. Рядом с ним стояла сумка с запасными магазинами и одна с манекеном, наполненной перьями, в который, если что, можно будет всадить пулю, отвлекая снайперов. Том с вздохом отложил прибор, выпрямился, позвал по рации Жанну подтвердить точку.
Пока на выходе Микель выстроил всю последовательность, Жанна и Нерон уже выносили плотные сумки, набитые аккуратно сложенными купюрами, которые легко могли разлететься по ветру.
У парадного выхода они медленно остановились.
— Это Микель. Мы готовы.
Под его ухом раздался тошнотворный пиликающий звук рации, оповещающий, что Том вышел на связь.
— Слева в пятидесяти метрах от вас двадцать человек, все с автоматами. Справа пока чисто, охрана пытается успокоить толпу людей.
Жанна, не оборачиваясь, схватила первый мешок, вышла на улицу, на которой уже скапливался народ, и аккуратно поставила на мокрый от дождя асфальт. Солнце намертво скрылось за темными тучами, поэтому смело можно было считать, что время вечернее.
Дуновение ветра пришло вовремя. Мешок распахнули, и первые купюры сорвались с краев, взмыли вверх и начали крутиться в воздухе.
Пока короткий глухой хлопок из петарды не разорвал их во все стороны.
Секунда, и в радиусе полукилометра пошел глухой шелест, как будто трещали осенние листья. Вот только это были деньги. Стекла магазинов с новинками моды, машины, плечи стоящих прохожих... Люди кричали, кто-то рванулся за первой десяткой, другие смотрели вверх, тщетно ища источник.
Второй мешок, прикрепленный к дрону, уже медленно поднимался с крыши. Микель стоял рядом, отслеживая на экране маршрут, в то время как Нерон подстраховывал его, прикрывая винтовкой и своим мощным телом. Дрон вынырнул из-за стены, дернулся от порыва ветра, и уверено полетел к центральной улице, где, по их расчетам, начнется хаос.
Сначала крик, визг, а спустя пару секунд настоящее безумие. Деньги летели с неба, хлестали по лицам, застревали в волосах, оседали на капотах, как в самых сюрреалистичных мечтах. Люди бросались друг на друга, кто-то лез на грузовики, кто-то карабкался на фонари. Все ради денег. У кого-то хватало наглости вырывать прибыль прямо с чужих рук, чтобы продлить счастье хоть на одну минуту.
— Ты видел? — ухмыльнулся Нерон в рацию Тому. — Они реально дерутся за сотки, как чайки за чипсы.
— Не забывай про финал. Не смей, блядь, тупить, — отозвался Микель, вмешавшийся в разговор.
— Я не туплю. Всего лишь подогреваю атмосферу... — лениво буркнул Нерон, закидывая третий мешок на дрон.
Жанна стояла в полуметре, поправляя ремень на плече.
— Ты сейчас подогреешь себе задницу, если сейчас уронишь хоть одну сумку.
— Спокойно, мамуль.
Бац.
Чемодан будто выскользнул из его мощных рук, сползая через перила, чтобы каждый в команде понял, что это тот самый. В полумраке улицы трудно было рассмотреть, как он выглядел — темно-серый, с многообещающим крестиком, который открывает вещь с самыми страшными секретами властей.
— Ты это сделал? — выдохнула Жанна.
— Ага. Он у цели...
— Серьезно, Нерон?! Ты не мог предупредить хотя бы? — зашипел Микель.
— Не обкакался хоть? — отвлекаясь от обзора территории, спросил Том.
Чемодан приземлился в проулке, где в отличие от остальной площади пока никто не боролся за бумажки. Через две секунды там собрались два прохожих, один полицейский и оператор новостного канала. Только власти, прильнув к экранам, мгновенно поняли, что именно вывалилось из рук грабителей...
Никто еще не подозревал, что открыв его, можно не просто подорвать репутацию правительства.
Можно смести все, что держится на страхе и вранье.
— Македонский, ты на месте? — От перенапряжения и слабости связи голос Микеля в рации жутко хрипел.
— Все нормально. Пока все думают, что в чемодане бомба.
Мир может перевернуться за три секунды, устоявшийся порядок превратиться в хаос – еще быстрее. Но все, что останется неизменным – суть человека. В самых жестких ситуациях проверки на прочность проявляется истинное, и тогда легко понять, кто ты на самом деле.