Глава 8
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Небо было туманным сине-серым, горизонт полосался золотым сиянием, а почти полная луна низко парила в небе, ее блеск потускнел с наступающим рассветом.
«У нас осталось недолго», — сказал Скай Торну. «Завтра ночью будет полнолуние, и крокодилы выполнят свою угрозу. Мы не можем вести еще одну войну в Храбрых землях, учитывая все остальное, что происходит».
«Нет, мы не можем», — пробормотала Торн, шагая по серебристой росой лугу рядом с ней. «Но мы должны расследовать, выяснить, что на самом деле произошло на Мадди-Ривер. Пока мы этого не знаем, мы ничего не сможем сделать».
Небо еще раз взглянуло на зарево рассвета. С каждым мгновением она становилась все более интенсивной, и она почувствовала прилив нарастающей тревоги. «Давайте поторопимся. Река находится прямо за этими деревьями мгунга». Она шла быстрее, а затем поняла, что Торн больше не рядом с ней. Она оглянулась и увидела, что он остановился и теперь сидит на корточках.
— Но мы не первые, — пробормотал он.
Скай последовал за его указующим пальцем и ахнул. — Это отряд Рассветных Деревьев?
Торн кивнул и поднял лапу, чтобы удержать ее. В молчании они вдвоем наблюдали за бабуинами сквозь деревья. Первые лучи солнца пролились за горизонт, освещая кору деревьев и сверкая золотом на шерсти целой стаи бабуинов.
"Что они делают?" - прошептал Скай. На собрании царила праздничная атмосфера. Молодые павианы нервно собирались на берегах реки, несмотря на бугристые спины крокодилов, которые дрейфовали в воде неподалеку. Дети выглядели напряженными и перевозбужденными, хотя старшие павианы, наблюдавшие за ними, кричали от восторга и ободрения.
Один из младших павианов перепрыгнул через узкое бревно и принялся тащить его ближе к реке. Несколько друзей присоединились к нему, помогая ему. Другой мальчишка с вызывающим криком бросился в воду, чтобы яростно плыть к противоположному берегу.
"Что они делают, черт возьми?" - снова воскликнул Скай.
Торн наблюдал за этой сценой с каким-то напряженным восхищением. Казалось, он не разделял ее ужаса от того, что здоровые молодые павианы бросаются в реку, кишащую крокодилами.
— Это Три Подвига, — сказал он наконец, отряхиваясь. «Это второй подвиг: переправа через крокодиловую реку. Я сам делал это в их возрасте. Вот так я стал Middleleaf, Sky. Я пришел к этой самой реке как Низколистный, и когда я добрался до другого берега, не будучи съеденным, я был на ранг выше в отряде».
Скай медленно покачала головой. «Я думала, что бабуины умные», — сказала она.
«В этом вся суть. Этот подвиг доказывает, что вы можете быть быстрым, хитрым и изобретательным. Посмотрите на тех детей, которые используют бревно в качестве плота! Они все равно должны быть быстрыми. И им придется спрыгнуть и плыть, если на них нападет крокодил. Он вглядывался в происходящее, прикованный к ней. — Пойдемте, молодые, вы почти у цели...
— И это случается с каждым павианом? Скай все еще не могла поверить своим глазам.
«Каждый павиан, который хочет подняться по иерархической лестнице», — с гордостью сказал ей Торн. «Я начинал как Deeproot, вы знали об этом? Я стал Низколистным, украв яйцо плотоядной птицы. Я бы тоже стал Хайлифом раньше, если бы...
— Если что?
Он встряхнулся. «Это не имеет значения. Теперь я Highleaf».
«Теперь ты великий отец». Она нежно подтолкнула его своим хоботом.
— Да. Торн смущенно почесал нос. — О, кажется, все это было так давно! Все было... Тогда проще...
— Но послушайте. Небо напряглось, внезапно почувствовав себя более серьезным. Она указала хоботом вверх по реке. «Бегемоты прибывают. Это может стать неприятным, Торн, особенно если они начнут ссориться с крокодилами.
Торн выпрямился, лицо его было серьезным. — Ты прав. Это может быть хаос. Достаточно плохо сосредотачиваться на крокодилах, поверьте мне. Пойдемте.
Он повел ее сквозь деревья, уклоняясь от лиственных ветвей. Скай просто должна была пройти через них, и она не могла сделать это тихо; один за другим, отряд «Рассветных деревьев» услышал их приближение и повернулся к ним. Она вдруг почувствовала себя застенчивой. Несмотря на возвышенную атмосферу, эта традиция казалась очень важной.
«Заноза! Лили! Торн поприветствовал двух бабуинов, которые, казалось, были главными.
Один из них оглянулся, закатил глаза и снова осторожно отвернулся. Но самка по имени Лили помедлила, затем повернулась и направилась к Торну, настороженно глядя на него. — Великий Отец Торн, — сказала она официально. «Что мы можем для вас сделать?»
Торн сделал знак вверх по течению. «Когда мы прибыли, мы увидели капсулу Плунге. Он большой. Они очень скоро окажутся в этом месте реки, и они вступают в конфликт с этими крокодилами, так что может произойти драка. Это опасно, Лили. Отряд должен отложить второй подвиг».
Лили выпрямилась с удивленным видом. — Три подвига опасны, Шип. В этом вся суть. Ты знаешь это из всех бабуинов.
«Верно, но они не должны быть излишне опасными», — настаивал он.
«Я правильно слышу?» Большая, сильного вида самка бросилась к ним. «Отложить три подвига? Это смешно!»
— Согласен, Гадюка. Подошел еще один павиан. «Это первые подвиги, которые мы совершили со времен Bark Crownleaf», — запротестовала она. «Все были бы так разочарованы». Это подтверждалось стонами и криками остального отряда, когда слух распространялся от бабуина к павиану.
— Лучше разочарование, чем смерть, Манго, — заметил Торн среди нарастающего шума.
— Подожди. Манго поднял лапу, и все замолчали. — Что ты говоришь, Торн? Это предложение? Или повеление от Великого Отца?»
Торн выглядел встревоженным. Он перевел взгляд с Манго на Скай, но Скай поняла, что не может ему посоветовать. Дело было не только в том, что он должен был научиться быть Великим Отцом, думала она; Более того, эта ситуация казалась ей очень не по ее делу. Моргнув, она слегка покачала головой.
Вздохнув, Торн отвернулся и позволил своему взгляду охватить весь отряд. «Манго, конечно, это не команда. Это мой совет как бабуина больше всего на свете. Мы со Скаем предвидели приближающуюся опасность и хотели предупредить вас.
«Он снова пытается нами командовать», — крикнул второй организатор, тот самый, которого звали Сплинтер. «Не слушайте его».
— Ты так занят тем, что являешься Великим Отцом, Шип, — усмехнулся Гадюка, — ты забыл, что значит быть бабуином.
— Это неправда, — огрызнулся Торн. «Я просто не хочу, чтобы кто-то пострадал». Он с тревогой смотрел вверх по реке, туда, где бегемоты мололи, кружились, взбивали воду и смотрели на крокодилов с явной враждебностью.
Скай тоже наблюдала за ними, ее хвост дергался от волнения. Может быть, она была слишком чувствительна, но бегемоты смотрели на нее так, словно готовились к борьбе.
«Мы не обязаны повиноваться Великому Отцу, не так ли?» Сплинтер оглянулся на бабуинов Рассветных деревьев. «Он просто советник. Это не значит, что он член отряда».
— Может быть, и нет, но я полагаю, что он может быть прав насчет опасности. Лили вздохнула с явным раздражением. «Откладывать подвиги никогда раньше не было, но мы не должны подвергать молодежь ненужной опасности. О, я не хочу принимать решение, не поговорив с Берри».
— Хорошо, — проворчала Гадюка, глядя на Колючку. — Я ее достану. Сомневаюсь, что она хочет, чтобы ее беспокоили, но я приведу ее. Она отскочила между деревьями.
— В этом нет никакой необходимости, — прорычал Сплинтер.
— Пусть это решит Ягодный Краунлист, — огрызнулась Лили.
Когда Лили и Сплинтер начали яростно спорить, Торн отступил немного дальше вверх по берегу, ближе к воде. Скай последовала за ним и увидела, как он вскарабкался на низкую нависающую ветку; он с тревогой смотрел вниз на кандидатов на подвиги. Некоторые из молодых павианов посмотрели на него; Другие бросали нервные взгляды на поверхность реки.
Скай подошла к дереву и подняла свой хобот, чтобы ободряюще подтолкнуть Шипа. «Мы ничего не можем сделать, кроме как ждать Берри», — сказала она ему. «Постарайся не волноваться».
Торн указал вверх по реке. — Посмотри на них, Скай.
На дальнем берегу крокодилы крались к воде, их глаза были холодно враждебны. Бегемоты, которые теперь были гораздо ближе к бабуинам, барахтались в воде, бормоча друг другу, отвечая на взгляды крокодилов. Большой самец бегемота широко раскрыл свои массивные челюсти в явной угрозе. Некоторые из его товарищей взревели от гнева, доводя себя до крайности возбуждения.
«Убийцы!» — закричала женщина.
Крокодилы молча наблюдали за бегемотами. Некоторые из них бесшумно спустились в реку, оставляя на ее поверхности зловещую рябь.
— Небо, мне это не нравится, — пробормотал Торн.
Ей это тоже не нравилось. «Ты думаешь, бегемоты пришли сюда для прямого боя?» Два молодых самца бегемота начали нырять и плескаться, взбивая воду в кремообразную пену. Один из них погрузился в воду.
— Не думаю, — нервно пробормотал Торн. «Если бы они хотели сражаться, они бы сразу же напали. Я думаю, они просто насмехаются над крокодилами... Но ситуация может быстро обостриться».
Скай наблюдал за местом, где исчез молодой бегемот. Она затаила дыхание, надеясь, что он и сейчас не мчится по руслу реки к крокодилам.
Торн издал внезапный, бессвязный крик и спрыгнул с ветки. Дерзкий молодой участник соревнований Feats забрался по брюхо в воду и с тоской смотрел на противоположный берег. Торн выскочил на берег реки, схватил его за руку и потащил назад, и в этот момент молодой самец бегемота вынырнул прямо рядом с ним.
Взрыв воды намочил и Торна, и мальчика. Скай испуганно затрубил, но два бабуина уже карабкались назад, уклоняясь от взмаха массивной головы бегемота. С еще одним большим извержением брызг бегемот снова погрузился в воду.
Скай поспешила к Торну, протягивая свой хобот, но он уже неуверенно поднимался на лапы. Мальчик растянулся на песчаной земле, тяжело дышал и кашлял, его глаза были в панике. Торн смотрел на Скай испуганными глазами.
У нее не было времени что-либо ему сказать; Берри и Гадюка мчались вниз по берегу к ним. Глаза Берри, как заметила Скай, вспыхнули от негодования. Выйдя в воду, бегемоты и крокодилы обернулись, чтобы посмотреть на бабуинов с отстраненным удивлением, как будто они только что поняли, что в реке есть жизнь, выходящая за рамки их вражды. Поверхность воды успокоилась, лишь последние несколько крупных ряби плескались о берег, когда жуткая тишина опустилась на сцену.
«Что здесь происходит? Колючка, почему ты вмешиваешься? Берри остановилась и поднялась на задние лапы, глядя на Колючку и потрепанного молодого павиана.
Торн указал дрожащей лапой на мальчика. «Чуть не случилось что-то страшное! Берри, я предупредил их, что это небезопасно. В подвиге на Крокодиловой реке есть риск, но какой смысл быть утонувшим от бегемота?»
Берри долго молчал. Она сжимала и разжимала лапы. Ее клыки были стиснуты. Скай почувствовала, что Коронный Лист пришел сюда, чтобы дать Шипу отчитку — она выглядела разъяренной, когда бросилась к ним, — но земля под ней сдвинулась.
— Ты должен был прийти ко мне, Торн, — огрызнулся наконец Берри, — вместо того, чтобы приказывать моему отряду. Тогда я мог бы справиться с этим сам. Разве ты не помнишь наш последний разговор?
— Я знаю, но...
— Позволь мне возглавить свой отряд, Торн! Берри сердито отвернулась и поманила свой отряд. — Ко мне, Доунтри! Великий Отец груб и опрометчив, — она бросила на него взгляд, — но в данном случае он прав. Мы отложим на день или два.
Торн выглядел неспособным говорить, когда они со Скаем молча смотрели, как отряд удаляется. Когда шелест и треск веток и листьев стихли, он глубоко вздохнул. — Берри, — прошептал он.
Его морда дернулась от мучительного разочарования; Его клыки зазвенели от боли. Как будто, подумал Скай, он слишком много хотел сказать своей подруге, но у него не было возможности сказать ни слова. Бедный Шип. Он выглядел таким несчастным, что Скай повернулась к нему и нежно коснулась его плеча кончиком своего ствола.
«Не унывайте».
«Я ничего не могу с этим поделать», — выпалил он. Он потер голову. «Я не думаю, что смогу быть Великим Отцом для этих бабуинов и быть подругой Берри. Я просто в конечном итоге буду плохо делать и то, и другое».
Скай почувствовал прилив сочувствия. — Может быть, — пробормотала она, — это вообще невозможно. Я знаю, что ты чувствуешь, Торн, и это больно. Я не мог оставаться со своим стадом и служить Великому Духу».
Он снова вздохнул. «Это ужасная мысль».
«Это ужасное затруднительное положение». Она опустила глаза. «Но вы поступили правильно».
— Я надеюсь на это, — пробормотал он, — но сейчас мне кажется, что это не так. Давай. Мы должны делать то, ради чего пришли сюда».
Удрученный он подошел к водорослям у кромки воды и начал искать в них, тыкая и дергая тростник. Скай присоединилась к нему, скатывая ветки своим стволом и расплющивая траву в поисках детеныша бегемота. Ее кожа покалывала; крокодилы и стая Плунга, возможно, успокоились, но теперь они барахтались в воде неподалеку, наблюдая за каждым их движением с молчаливой враждебностью.
Если бы напали крокодилы или бегемоты, мрачно подумала Скай, она бы защитила Великого Отца ценой своей жизни. Если они нападут вместе, она не знает, сколько будет стоить ее помощь... Но, по крайней мере, на данный момент обе стороны, казалось, были довольны наблюдением.
— Небо! — резко крикнул Колючок из зарослей тростника. — Вот!
Она оттолкнула толстую мертвую ветку ногой в сторону и рысью побежала к нему. Торн с грустью смотрел вниз на обрывки костей и гладкую серую кожу.
— Пожиратели гнили сделали свое дело, — тихо сказала она.
— Да, — ответил Торн. «Но это она. Детеныш бегемота».
Вместе они смотрели на печальные останки. Скай глубоко вздохнула.
— Ты готов? — спросил ее Торн, его глаза были обеспокоены.
Сделав шаг вперед, Скай коснулась своего хобота до костей.
. . . Вода была прохладной и приятной, она поднимала ее на ноги. Она размахивала своими короткими ногами, извиваясь в воде в поисках своей матери. Она была недалеко прочь. Маленький бегемот с радостью совершил экспериментальное погружение, медленно пробираясь по руслу реки сквозь мерцающие, колышущиеся водоросли. Лучи солнца мерцали сверху, танцуя среди травинок. Она набрала полный рот и поплыла обратно к поверхности.
Нарушив его, она раскрыла ноздри. Что-то изменилось.
Теперь она была встревожена . Взрослые бегемоты были немного далеко, ближе к берегу. Они отвлеклись. Ей пора идти к матери.
Но вода двигалась и двигалась вокруг нее, ударяя ее по телу. Она испуганно извивалась. Это были крокодилы?
Нет! Морды вырывались из воды, обнажая острые и голодные зубы, а глаза на этих желтых черепах были наполнены злобой. Что это было? О, мама...
Времени на размышления не оставалось. Золотые существа кишели вокруг нее, кусая, тяну и тяну вниз. Она боролась, изо всех сил Когти вонзались , зубы кусались, и зеленая вода темнела от щупалец и туч чего-то еще. это было странно и страшно, и она впервые за свою короткую жизнь почувствовала настоящую боль. Мир испачканной воды исчез. А потом это был черным, и от него вообще ничего не осталось.
Скай отшатнулся, тяжело дыша от ужаса.
«Что это? Что вы видели? Торн настойчиво прижался лапой к ее стволу.
«Волки», — прохрипела она. «Как это возможно? Как они могли убить бегемота, даже детеныша?»
Торн стучал зубами от отчаяния. «Золотые волки? Значит, все оказалось хуже, чем я думал.
«Их было так много», — закричал Скай. «Такая большая стая. И смотрите. Своим дрожащим хоботом она отдергивала еще больше травы и сорняков из собранных остатков. «Ее грудная клетка».
Они смотрели вниз. Темная печаль прилипла к Небесной, оставаясь в ее глазах. Даже когда от детеныша бегемота осталось так мало, ущерб был очевиден. В грудной клетке была пробита дыра, прямо в том месте, где волки нашли бы ее сердце.
«Они убили ее, как это сделали бы крокодилы, утащив ее вниз, но они должны были ранить и ее. Она смогла бы задержать дыхание достаточно долго, чтобы не утонуть, поэтому они сделали это с ней». Небо дрожало.
Торн молчала, но она чувствовала его кипящую ярость. Он резко поднялся на лапы и пошел к реке.
«Прыгай!» — закричал он. Затем он повернулся к крокодиловому лагу. «Разрыв! Мне нужно поговорить с тобой.
Брен подплыл к нему, а затем подплыл ближе, настороженно, но с любопытством. Он остановился возле берега, его огромная голова слегка наклонилась. Рядом с ним посыпалась рябь, а на поверхность вырвалась бугристая голова и спина. Рип поднял свою узкую морду, его желтые глаза устремились на Шипа.
Торн глубоко вздохнул и прочистил горло. «Погружайся», — сказал он. — Крокодилы не убивали детеныша твоей стаи. Она была убита золотыми волками».
Маленькие глазки Плунга расширились. "Что?" - заревел он.
Крокодил Рип поднял голову под душем воды, раскрыв челюсти, чтобы показать клыки. Скай не понимал его шипящего шипения и рычания, но его смысл был достаточно ясен. И было видно, что Торн понимает каждое его гневное слово.
Он протянул лапы в успокаивающем жесте. — Это было недоразумение, Рип. Погружение и его стая искренне считали, что за это ответственен ваш баск.
"Понятно!" - проревел Плунг. «Эти песчаные ползуны — дикари!»
Торн быстро повернулся к нему, нервничая. «Погружайтесь, я вам обещаю. Рип и его бак не имели к этому никакого отношения».
Огромный крокодил извергал свою ярость, и с легким испугом Торн снова повернулся к нему. «Рип, ты не хочешь войны. Как и бегемоты. Пожалуйста, оставьте это в прошлом. Вы оба... Крокодил огрызнулся еще чем-то. Торн покачал головой. — Нет, Плунг не извинился... Нет. Послушайте, пожалуйста. Я могу попросить его, но я не могу его заставить».
Пад широко раскрыл челюсти. «Извиниться?» — прогремел он.
— Это было бы полезно, — тихо сказал Торн. «Моя работа заключается в том, чтобы давать советы. Так что я даю это».
Дамп злобно посмотрел на Торна, а затем на Рипа. Блеск в его крошечных глазках был зловещим, но в конце концов он кивнул. «Извините за недоразумение». Его хрюканье было угрюмым. «И мне жаль яиц. Но он мне все равно не нравится, и мне не нравится его баст. И они должны держаться на почтительном расстоянии от моей капсулы. Или будет больше неприятностей».
Торн колебался. Он кивнул. Затем он снова повернулся к Рипу.
«Plunge извиняется», — вот и все, что он сказал.
Рип издал протяжное, хриплое рычание, которое, казалось, эхом отдалось еще долгое время.
— Извинения приняты, — быстро сказал Торн бегемоту, хотя Скай был уверен, что крокодил сказал больше.
Плунг долго смотрел на Торна, затем кивнул.
Торн взглянул вверх по реке и решительно вздохнул. — Послушай меня, Плунг. Между вами и крокодилами все равно будут трения; С этим ничего не поделаешь. В ответ были совершены ужасные вещи, и в ответ звучали страшные угрозы. Вы должны поделить эту территорию, по крайней мере, пока. Крокодилы будут держаться вверх по реке, за тем красным деревом; бегемоты должны уважать эту границу и пастись только в этом районе и вниз по течению от него, у бассейнов Мгунга».
— Ты судишь справедливо, Великий Отец. Пад опустил свою увесистую голову в знак признания. — Бегемоты будут держаться этого — если крокодилы это сделают.
Торн повернулся к крокодилу и передал сообщение бегемота. На этот раз ворчание Рипа было быстрым и угрюмым.
— Рип клянется, что так и будет. Торн почтительно кивнул крокодилу.
Не говоря больше ни слова, Рип с удивительной ловкостью извил свое огромное чешуйчатое тело. Он погрузился в воду, направляясь обратно к своей бочке, оставляя за собой лишь след ряби.
— Погружайся, — сказала Скай во внезапной тишине, наклонив голову. — Если позволите, мне жаль вашего малыша. Она не заслуживала такой смерти».
Пад грустно хмыкнул. «Пусть она плавает в серебристой траве в Реке Звезд». В последний раз кивнув Торну, он повернулся и нырнул к своей капсуле под ливнем брызг.
Долгие мгновения Небо и Шип стояли, глядя на реку.
«Она не увидит серебристой травы», — прошептала Небесная. — Бедняжка. Звездная река закрыта для нее».
Молча, Торн повернулся и побрел обратно через деревья к равнине. «Он выглядел встревоженным», — подумала Скай, проходя рядом с ним, и неудивительно. Ей тоже было невыносимо думать о том бедном бегемоте, потерянном духе, пойманном в ловушку золотых волков.
— Спасибо, Скай. Торн вздохнул после долгого и спокойного бредания. «Для вашего руководства. Не знаю, как бы я справился там без тебя.
«Это было хорошее суждение, — возразила она, — и оно было принято спокойно».
Он ничего не ответил, и Скай почувствовала дрожь беспокойства глубоко в животе. В глубине души и втайне она не могла не согласиться с ним. Все было бы намного хуже, если бы ее там не было. «Ты бы разобрался», — сказала она вслух.
— Нет. Во-первых, я бы не узнал, что случилось с детенышем бегемота». Он вздохнул. «Было бы гораздо труднее примирить их, если бы у меня не было доказательств этого».
Скай промолчал. Ее разум был в смятении. Я не могу оставить его. Пока нет.
Наступит ли когда-нибудь время, когда она сможет безопасно покинуть Торн и вернуться к нормальной жизни со своим стадом? Трудно было предугадать такой момент.
Но Торн был Великим Отцом, и рядом с ним были хорошие друзья. У него была не только Скай, на которую он мог положиться, и она должна была помнить об этом.
Я должен делать то, что делал всегда. Я должен доверять Великому Духу.