Глава 4
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Странно, но довольно приятно было стоять по живот в озере, чувствуя, как оно щекочет его шерсть, в то время как стада хищных зверей плещутся и бродят в водопое неподалеку. Бесстрашный плескался по воде, затем поднял свои капающие челюсти и попытался разглядеть Торна в рукопашной схватке. Наконец он мельком увидел его, серьезно разговаривая с парой бегемотов, в то время как бушбок терпеливо ждал своей очереди. Бесстрашный почувствовал покалывание гордости.
Он один из моих лучших друзей, а теперь он Великий Отец Храбрых Земель!
Носорог искоса посмотрел на Бесстрашного, а молодой куду выглядел особенно нервным. Это естественно, подумал он. Для льва было крайне необычно присутствовать на Великом Собрании; его род не следовал ни Великому Духу, ни Великому Родителю, который его воплощал. Но его вырастили бабуины, и он чувствовал себя здесь как дома. В конце концов, он и раньше бывал на Великих Собраниях, хотя это были Стингеры, и мысль об этих скандальных шарадах в честь Ложного Родителя теперь заставляла его съежиться от стыда.
Сухая шутка Торна сильно задела его: напоминание о том дне, когда Бесстрашный попытался, по приказу Стингера, убить Торна. Оглядываясь назад, можно сказать, что этот момент показался Бесстрашному символом ужасной тирании и обмана Стингера. Сейчас Торн мог бы беззаботно подшучивать над этим, но Бесстрашный знал, что он будет нести позор до конца своей жизни.
Как он мог так сильно поддаться лжи и притворству и обернуться против своего давнего друга-бабуина? Оглядываясь назад, казалось очевидным, что коварный Стингер был шарлатаном и убийцей. И все же Бесстрашный полностью верил в него. Он чувствовал преданность и любовь к павиану, который усыновил его в детстве, и он помнил эти эмоции так же хорошо, как помнил свой стыд. Это было настолько запутанно, что у него заболела голова.
— Не выгляди таким унылым, Бесстрашный, — прорычал Кин. Он и Беспощадный отказались заходить в воду, но стояли неподалеку на берегу. «Вы совершили ошибку, вот и все. Думаю, твой друг-бабуин простил тебя. И неудивительно, что вы поверили в ту другую. Стингер был похож на вашего отца, не так ли?
«Мой наставник, конечно». Бесстрашный с благодарностью оглянулся на Кина. Как могло случиться, что его спутник мог так часто читать его мысли? — Кстати, ты заходишь?
— Я останусь здесь, спасибо. Кин рассмеялся.
Беспощадный содрогнулся от одного только предложения. «Я тоже. Зачем они все тут плещутся?
«Это традиция», — объяснил Бесстрашный. «Они думают, что это связывает их с Великим Отцом, а через него с Великим Духом. Я не знаю, как это работает, но так было всегда». Он озорно перевел взгляд на Кина. «И это прекрасное чувство. Вода такая прохладная. Очень освежает. Вы двое выглядите так, будто ваша шерсть тлеет.
Кин резко обвис. «Жарко», — сказал он.
— Ты что-то упускаешь, — насмехался Бесстрашный.
Внезапно нахлынув, Кин нырнул в воду рядом с Бесстрашным, осыпая его брызгами.
Сплюнув озерную воду, Бесстрашный встряхнулся. Подойдя ближе, он лизнул лицо Кина, а затем принялся ухаживать за его стройной спиной. Он почувствовал, что Кин ответил ему взаимностью, и они на мгновение погрелись в прохладной воде под солнцем. Было так приятно получить минуту мирной передышки среди всех бед, которые поразили Храбрые земли и их собственные гордости.
"О, хорошо!" - раздался голос с берега. Безжалостный бросился в озеро, брызгая на них обоих. Его короткие ноги быстро вывели его из глубины, но он сразу же приспособился, довольно уверенно гребя вокруг двух старших медвежат.
«Что?» — спросил он с вызовом. «Я чувствовал себя обделенным».
Бесстрашный издал гортанное рычание. — Говорил тебе, что тебе понравится.
Однако Беспощадный сразу же выглядел отвлеченным. Он смотрел на банк. «Что там происходит? Это еще одна вещь Великого Сбора?»
Бесстрашный и Кин перестали ухаживать друг за другом и обернулись, чтобы посмотреть на берег. Другие животные тоже поворачивались, и послышалось тревожное бормотание.
Два леопарда бродили по пологому склону берега, волоча между собой что-то тяжелое и обмякшее. Существо было бесформенным, натыкаясь на песок, но каждое животное в озере замолчало, когда стало ясно, что это такое. Леопарды выронили его из пасти и подняли головы, чтобы посмотреть на нового Великого Отца. Их лица были застыли от горя и гнева.
Бесстрашный уставился на обмякший труп третьего леопарда. Зачем им привозить это сюда и в такой день?
Торн уже пробирался сквозь толпу, опускаясь на четвереньки, когда достиг берега и рванулся вперед. Он остановился перед леопардами, с ужасом глядя на тело. Скай последовала за ним, и она ахнула, хлопая ушами от боли.
Бесстрашный побежал к ним, Проницательный и Безжалостный следовали за ним по пятам, стряхивая воду с их шерсти.
Что это сделало? Бесстрашный собирался спросить, но ему стоило только взглянуть на рану, чтобы понять, что убило леопарда. Его грудная клетка была разорвана, а там, где было сердце, была кровавая впадина.
— Волки, — хрипло прорычал один из леопардов. «Они забрали ее сердце. Теперь она никогда не будет охотиться среди звезд».
По мере того как густая тишина сгущалась, Бесстрашный почувствовал, как его сердце сжимается. Я должен был сразу же рассказать Торну о Титанпраде. Но сейчас был не тот момент. Страдания леопардов были болезненными.
Тихие крики, визг и испуганное бормотание снова доносились из стад, которые теперь выходили из воды. Торн склонился над мертвым леопардом, его пальцы нежно касались краев его ужасной раны.
Он резко напрягся и поднялся на лапы. Он повернулся к другим животным. Бесстрашный почти не узнал выражение лица своего друга: оно было полно такой холодной ярости.
«Эти волки», — объявил он звонким голосом. «Я остановлю их и положу конец злу, которое они принесли в Храбрые земли».
«Как?» — закричал импала, шагнув вперед и потрясая рогами. «То же самое произошло с одним из наших, не более трех дней назад. Она тоже потеряла свой дух и никогда не побежит по серебряной дорожке, освещающей ночное небо».
«Я слышал, — сердито проворчал бегемот, — что они делали это даже с большими и могучими животными. Крокодил. Носорог. Не один буйвол. Как бабуин может их остановить?»
— Я начну с единственного, что знаю, — сказал Торн. Он оглядел стада, и Бесстрашный поразил, насколько открыто и честно было его лицо по сравнению с лицом Стингера; не было бы сумасшедшего хвастовства со стороны Торна. — Я найду предводителя этих дикарей и скажу ему, что это должно прекратиться. Они не могут противостоять объединенным животным Храбрых земель, и они это знают. Мы разгромили армию Стингера. Возможно, эти существа не знают, как сильно им нужно бояться».
На мгновение Бесстрашный почувствовал укол тревоги в животе. Как бы отреагировали стада на первое, мирное предложение Торна перед лицом такой жестокой провокации?
Но по собравшейся толпе раздался гул одобрения. «Хорошо сказано, Великий Отец!» — заревел буйвол.
Бесстрашный шагнул в сторону Торна. «Я помогу, — сказал он, — и Кин и Беспощадный тоже». Два льва кивнули ему. «Мы можем выследить этого лидера золотых волков и привести его к вам. Ты прекрасный Великий Родитель, Торн, но тебе нужна сила и мускулы.
«И это будем мы», — добавил Кин.
Торн переглянулся со Скаем и кивнул. «Это хороший план. Спасибо, Бесстрашный».
— Это самое малое, что я могу сделать, — сказал Бесстрашный, слегка опустив голову. — Возможно, это поможет компенсировать то, что я сделал в прошлый раз, когда мы все здесь собрались.
— Перестань думать об этом, — ласково сказал Торн, потирая голову друга. «Сейчас важны волки».
«Мы примерно знаем, где они находятся», — сказал ему Кин. «Мы почувствовали их запах в Мертвом лесу. Мы начнем наши поиски там».
Между длинными ногами зебр послышалось движение, и маленькая тень, высокомерно подняв хвост. Бесстрашный подавил стон. Это была раздражающая дочь Titan: Menace.
— Я тоже хочу охотиться на волков, — надменно потребовал маленький медвежонок. Высоко опустив нос, она огляделась по сторонам. «Я дочь Титана, рожденная, чтобы охотиться и убивать моих врагов».
— Ты слишком мал для этой миссии, Угроза, — любезно сказал Скай.
– Я не спрашивал твоего совета, слон, – огрызнулся Угроза. «Я иду! Я не собираюсь задерживаться на этом дурацком сборище ни на минуту. Мой отец говорит, что все равно это куча гиенского навоза. Я хочу охотиться».
— Ты можешь хотеть чего угодно, — раздраженно сказал Бесстрашный, — но ты не придешь.
— Мой отец сказал, что я...
"Твоего отца здесь нет!" - взревел Бесстрашный. Он повернулся к ней лицом, откинув губы от клыков и стараясь выглядеть как можно более разъяренным. — Ты остаешься на месте!
Угроза не сильно дрогнула. Она смотрела на него, пока у него не оставалось другого выбора, кроме как отступить.
Он отвернулся, махнув хвостом. — Проницательный, безжалостный — пойдемте.
— Удачи, — позвал Скай.
— Тебе это понадобится, — пробормотал Орех.
Торн, однако, покачал головой и поднял лапу на прощание.
«Удача не имеет такого большого значения, Бесстрашный. Не тогда, когда Великий Дух идет с вами».
— Ты слышишь? Кин остановился, подняв одну лапу, раздувая ноздри.
Бесстрашный тоже остановился и огляделся. — Что?
«Этот звук. Что-то следует за нами».
Мускулы Бесстрашного напряглись, а когти вырвались из ножен. — Да. Я слышу это. В высокой траве позади нас». Он повернул голову в сторону Беспощадного. — Отойди, малыш.
— Ха! Я не намного моложе вас двоих. Безжалостный навалился на бок и повернулся лицом к опасности, его нежная морда свернулась от угрозы.
Кин поймал взгляд Бесстрашного на спине младшего детеныша и сморщил морду. Они двигались уже полдня после Великого Собрания по пустынной равнине. С таким количеством животных на водопое, остальная часть Храбрых земель принадлежала им.
Ветерок вздыхал по траве, заставляя длинные лезвия мягко покачиваться и шуршать, но он дул из-за их спины. Не было никакой возможности уловить запах того, что тянулось по ветру. Но точно был и другой звук: плотное тело, подушечки лап, пыхтение дыхания. Бесстрашный свернул плечевые мышцы и опустил бедра, его кончик хвоста подергивался. Ни один золотой волк не застал бы их врасплох...
Существо выскочило из высокой травы и резко остановилось, когда увидела, как они смотрят на нее. На ее лице мелькнуло чувство вины, которое быстро сменилось неповиновением.
— Угроза! Бесстрашный рычал раздраженно.
— Ты юный дурак, — огрызнулся Кин.
"Сестра!" - воскликнул Беспощадный. «Вы должны были остаться. Это опасно!»
— Ни единого шанса, — самодовольно ответил Угроза. «Это то, чего хотел бы отец. И я знаю это гораздо лучше, чем ты, Беспощадный. Кроме того, — добавила она, невольно цитируя его собственные слова, — я не намного моложе тебя.
— Да, это так, — прорычал Беспощадный. «Бесстрашная, она должна вернуться!»
— В самом деле, — сказал Бесстрашный, махнув в нее лапой. «Возвращайся на водопой!»
— Ты не мой лидер прайда, — возразила она, — и уж точно не мой отец.
Когда Бесстрашный злобно посмотрел на нее, раздумывая, стоит ли схватить ее за загривок в челюсти и потащить назад, он почувствовал, как Кин толкнул его за шею.
— Бесстрашная, — пробормотал его друг, — она не может вернуться одна, а мы уже зашли слишком далеко. Наша миссия актуальна. Мы не можем пожалеть времени». Кин посмотрел на Угрозу. — Нам придется позволить ей приехать. Это небезопасно, когда вокруг волки».
— Я тебя слышу, понимаешь? — прорычал Угроза. «Я не боюсь тщедушного волка. Если я увижу одну, я разорву ее...
— зарычал Бесстрашный. Кин был прав, и он знал это.
— Хорошо, — огрызнулся он. «Вы можете остаться с нами. Безжалостная, не спорьте, у нас нет выбора — здесь ей безопаснее. Пока, — добавил он, когда Беспощадный стиснул челюсти и посмотрел на сестру. — Но помяни мои слова, Угроза, тебе лучше сделать так, как я говорю. Возможно, вы не считаете меня своим лидером гордости, но для целей этой миссии я им являюсь».
«Единственный лев, который может указывать мне, что делать, — усмехнулся Угроза, — это мой отец».
Кин сделал два шага вперед и ударил ее по морде плоской подушечкой лапы. Угроза отшатнулась в сторону и заткнула уши, шипя, но он стоял над ней, ростом в четыре квадрата. Этот удар был предупреждением — без когтей, но твердым.
Бесстрашный одобрительно зарычал.
— Хорошо, — сказал Угроза через мгновение. — Я буду вести себя хорошо.
Кин кивнул и пошел обратно к Бесстрашному; Бесстрашный благодарно поцеловал его носом, когда они повернулись и снова отправились в путь.
Он надеялся, что не пожалеет об этом решении.