16.
После библиотеки мы с Лекси ещё долго катались по городу, смеясь, дразня друг друга и делая короткие остановки на светофорах, чтобы отдышаться. Было что-то особенно тёплое в этом беззаботном времени вдвоём. Просто две девчонки, лето и велосипеды.
Позже мы заехали в маленькое уютное кафе «Sunny Slice». Мы взяли большую пиццу — половина с ветчиной и грибами, половина с сыром и пепперони, и порцию хрустящих наггетсов. Так уж и быть, сегодня обойдемся без овощей, если не учитывать грибы в пицце. Я всё равно была слишком уставшей, чтобы вставать к плите. А по довольной физиономии Лекси было ясно — она не возражала.
Мы приехали домой, завезли велосипеды в гараж и направились к дому. Я несла пакет с едой, Лекси подпрыгивала на ступеньках.
— Может, давай ещё и фильм какой-нибудь включим?— предложила она.
— То есть ты предлагаешь поесть на диване, а не за столом?— притворно строго спросила я.
— Ну... типа того,— виновато улыбнулась девчонка.
— Ладно, так уж и быть. Только если мы заляпаем диван, я всю вину спихну на тебя, поняла?— я рассмеялась и потрепала её по голове.
Мы уложили еду на кофейный столик, сели прямо на ковёр, упершись спинами в диван. Лекси принялась выбирать фильм и, конечно же, остановилась на каком-то старом хорроре с нелепым названием и дешёвыми спецэффектами. Я только успела поднести кусок пиццы ко рту, как в дверь постучали.
— Ну блин...— простонала Лекси, закатывая глаза.
— Сиди, я посмотрю, кто там,— сказала я и поднялась.
Я прошла в прихожую и открыла дверь. На пороге стоял Том.
Его волосы были чуть растрёпаны, взгляд — будто он только что поругался с самим собой, а руки засунуты в карманы. Я тут же выставила перед собой весь арсенал своего «я всё ещё зла» — прищур, холодный взгляд и ровную осанку.
— Чёрт, ну прости,— выдохнул он.— Я не умею просить прощения у женщин.
Я молча приподняла бровь.
— Это всё, что ты хотел сказать?— спросила я, сложив руки на груди.
Он тяжело вздохнул.
— Я хотел извиниться. Но теперь понимаю, как это сложно. Я не знаю, что ты делаешь со мной, Эмма.
Его голос звучал тише обычного. Без резких нот, без раздражения. Почти по-настоящему уязвимо. Я смотрела на него, и всё во мне сопротивлялось — я хотела закрыть дверь и забыть об этом разговоре. Но вместо этого я осталась стоять.
— Я вёл себя как идиот, — продолжил он. — Ты была права. Я поступил несправедливо. И я сожалею. Не хочу, чтобы между нами была такая... стена.
Он замолчал. Тишина повисла в воздухе.
— Лекси ждёт фильм. — прошептала я после паузы. — У нас пицца и наггетсы. Без овощей.
Том слегка улыбнулся, и в этой улыбке не было самодовольства. Только лёгкая надежда.
— Тогда я не смею мешать. Спокойной ночи.
Он развернулся и сделал шаг назад, но я вдруг спросила:
— Ты серьёзно не знаешь, как просить прощения? — спросила я, прищурившись, всё ещё стоя на пороге с рукой на дверной ручке.
Он повернулся ко мне, не двигаясь с места. Взгляд спокойный, почти беззащитный. Впервые за всё это время в нём не было и тени высокомерия.
— Совсем не умею, — ответил он.
Я склонила голову чуть вбок, скрестив руки на груди.
— Тогда советую научиться. Иначе ни одна женщина к себе не подпустит, — ответила я спокойно. — Спокойной ночи.
Прежде чем он успел что-либо сказать, я закрыла дверь.
И осталась стоять с внутренней стороны, прислонившись лбом к дереву.
Пусть моё «спокойной ночи» он воспримет как то, что я принимаю его нелепые извинения. Не полностью. Но достаточно, чтобы хотя бы перестать смотреть на него как на чуму.
Всё-таки... он пришёл. Поздно вечером. Просто чтобы сказать «прости».
А это, как ни крути, уже что-то.
***
Том:
— Девчонки, — сказал я, подходя к стойке, за которой Нина, Белла и Эмма обсуждали что-то, хихикая. — Сегодня вечером у нас будет покер. Не обычный вечер, а игра для очень важных гостей.
Все трое замолкли. Белла удивлённо приподняла бровь, Нина скрестила руки, а Эмма просто уставилась на меня, слегка наклонив голову, будто ожидала подвоха.
— Серьёзные ребята. Деньги, власть, связи. Люди, с которыми лучше не ссориться, — продолжил я, смотря на каждую по очереди. — Поэтому всё должно быть на высшем уровне. Чисто, быстро, без лишних слов. Поняли?
— Ага, шеф, — кивнула Нина, бросив многозначительный взгляд на Беллу.
— Будет сделано, — ответила Эмма, но в голосе у неё скользнула едва уловимая ирония.
Я уже собирался развернуться, но задержался и добавил:
— И, умоляю... не дай Бог, чтобы эта информация долетела до моего тупорылого брата.
— А если уже долетела? — хихикнула Белла.
Я медленно повернул голову, прищурился и произнёс:
— Тогда кто-то будет мыть туалеты до конца года. Без шуток.
Нина прыснула. Эмма оперлась на стойку, сдерживая улыбку, и бросила:
— Какой у вас... тёплый, семейный бизнес.
— Добро пожаловать в "The Black Ivy", — буркнул я и ушёл в сторону кабинета, чувствуя на себе их взгляды.
***
Вечерняя игра в покер должна была быть в самом разгаре. У входа в бар выстроились в ряд дорогие, вылизанные до блеска машины — знак, что гости уже здесь. У таких людей всегда роскошь на первом месте. И я это учитывал.
Я зашёл внутрь. В зале царила полутень, мягкий свет отражался от бутылок за стойкой. Белла как всегда была на высоте — элегантная, уверенная, всё под контролем.
— Как тут дела? Всё чётко? — спросил я, подойдя к ней ближе.
— Босс, лучше не бывает, — ответила она, улыбаясь уголками губ. — Атмосфера как на "Оскаре", только с алкоголем и наличкой.
Я кивнул и окинул взглядом зал, но чего-то — точнее, кого-то — не хватало. Не увидев Эмму, я почувствовал, как внутри что-то скрутилось в узел.
— А ты не знаешь, где Эмма? — спросил я, глядя на Беллу.
— Знаю. Она отнесла напитки вниз, к гостям. Минут двадцать назад, — спокойно ответила она, словно это ничего не значило.
Чёрт.
Я буркнул себе под нос и двинулся в сторону лестницы на -1 этаж.
Подпольная комната для "особых гостей" находилась под баром. Никто из обычных клиентов о ней не знал. Там играли только те, кто мог себе это позволить — или кто был слишком опасен, чтобы ему отказывали.
Я спустился вниз. Прямо с лестницы слышались голоса — весёлые, грубые, местами слишком раскованные. Это был плохой знак. Очень плохой, если она всё ещё там.
Я ускорил шаг.
Зайдя в подпольную комнату, я сразу заметил Эмму. Она стояла с охапкой фишек в руках, сияя от уха до уха, будто только что выиграла джекпот в Вегасе. Её глаза светились, а губы растянулись в искреннюю, взволнованную улыбку.
За игровым столом сидели пятеро. Но одного я узнал сразу — Лэйт.
Лэйтон Риверс. Мой старый друг. Настолько старый, что порой мне казалось, будто он просто часть моего прошлого, из которого я так и не выбрался.
Мы познакомились ещё в детстве, когда мне было лет десять. Он был старше на пару лет, жил через квартал, и всегда попадал в какие-то дурацкие истории. Первый раз мы столкнулись, когда я увидел, как он пытался вытащить велосипед из-под замка за школой. Вместо того чтобы сдать его директору, я помог ему. Он тогда посмотрел на меня с ухмылкой и сказал:
— У тебя будут проблемы.
— У нас будут проблемы, — ответил я.
С тех пор мы были неразлучны.
В подростковом возрасте мы вместе прогуливали уроки, продавали фальшивые абонементы на школьные мероприятия, вламывались в чужие гаражи ради «приключений», подделывали подписи, угоняли скутеры и как-то даже... да, даже продали поддельный алкоголь на выпускной вечер.
Мы оба ненавидели полицию, суды, тупые законы и тех, кто их писал. Он был тем, кто говорил вслух то, что я думал про себя. Мой тёмный двойник.
Я подошёл к нему и хлопнул по плечу:
— Эй, дружище.
Лэйт резко поднялся со стула, широко улыбаясь:
— Том, чёрт побери, рад видеть! Твой бар цветёт и пахнет. Ты красавец.
— Тоже рад тебя видеть, Лэйт.
Но всё моё внимание тут же вернулось к Эмме. Я подошёл, взял её аккуратно, но решительно за локоть и отвёл в сторону, подальше от стола и глаз игроков.
— Какого хрена ты здесь делаешь? — прошипел я.
Эмма, будто не заметив ни моего выражения лица, ни тона, засияла ещё ярче:
— Ты представляешь, я выиграла двадцать тысяч! — она буквально подпрыгнула от восторга, сжимая фишки в руках.
Я смотрел на неё, как на человека, который только что с радостью прыгнул в воду, не зная, что там акулы.
— Это тебе не автомат с игрушками, Эмма, — прошептал я жёстко. — Эти люди не просто богачи. Это акулы, которым по душе кровь. И если ты сейчас не вернёшь эти фишки — ты можешь не выйти отсюда.
Она нахмурилась:
— Но я выиграла честно! Они сами поставили! Никто не возражал.
— Потому что им было весело. Пока ты была забавной девочкой с улыбкой и невинными глазами. Но когда ты встанешь из-за стола с двадцатью тысячами их денег — веселье закончится.
Марта — влиятельная девушка, которая всегда сидела за солом и играла не только фишками, но и взглядами, — окликнула меня:
— Эй, Том. Отстань от девчонки. Она честно выиграла эти деньги. — Её голос был ровный, спокойный, но в нём чувствовалась власть. — Никто же не против, чтобы она забрала свой честный выигрыш? — спросила она у всей компании, окидывая взглядом мужчин за столом.
Я перевёл взгляд на игроков и, к своему удивлению, не увидел ни одного возражающего.
— Такой красотке я даже сверху накину пару тысяч! — засмеялся Лэйт, подмигнув Эмме.
Та смущённо улыбнулась, порозовев, и тут же опустила взгляд в сторону, будто не знала, куда себя деть.
С меня, кажется, уже начинал валить пар. Горячий, едкий, раздражённый. Мои руки сжались в кулаки, но я сдержался.
— Том, и вправду, — поддержал ещё один мужчина. Его звали Райдер, и если бы он не был в хороших отношениях с Лэйтом, я бы давно вышвырнул его из своего бара. — У девчонки, судя по её рассказу, жизнь не сахар. Пусть хоть немного повезёт.
Я резко повернулся к Эмме:
— Ты что, им уже всю свою биографию выложила? — зарычал я сквозь зубы.
Она немного растерялась, потом молча кивнула, всё ещё сжимая фишки в руках.
Я закрыл глаза, провёл рукой по лицу и тяжело выдохнул. Ну конечно. Конечно она рассказала. Эта упрямая девчонка могла бы растрогать даже камень, не то что стареющих мужиков с виски и тремя разводами за плечами.
— Ладно, — пробурчал я, — раз уж вы решили, что двадцать штук — это плата за сочувствие...
— За харизму и честную игру, — поправила Марта, глядя на меня с тем ледяным спокойствием, от которого даже у меня временами мурашки шли по спине.
Я ничего не ответил. Просто повернулся и пошёл к выходу из зала, чувствуя, как в груди бушует злость. Не на Эмму. Даже не на этих игроков.
На себя. За то, что теряю контроль. Опять. Снова.
А за спиной раздавался тихий смех Лэйта и голос Эммы:
— Спасибо вам. Правда. Я не ожидала...
***